Люси разрыдалась, слезы градом полились по ее щекам:
— Вы живы, вы живы! Вивьен сказала, что вы погибли!
— Да, я говорила, что они погибли, — начала оправдываться Вивьен. «Идиотка…» — вспомнилось мне определение, которое дала ей моя мать.
Сирена побледнела и покачнулась. Фердинанд поддержал ее.
— Все хорошо, девочка, в конце концов, они оба живы. Старый дом немного развалился, ну и что? — Он заботливо обнял ее за плечи.
Сирена пробормотала:
— Мне немного нехорошо. Что случилось? Жервез уверенно начал объяснять:
— Ничего еще точно не известно, но я считаю, что в дом подложили бомбу.
Это слово, такое неумолимо ужасное, не умещалось в голове, резало слух. Бомбы — что-то связанное с войной, леденящим душу свистом самолетов, далекими автобусными станциями и хладнокровными террористами… с кем-то другим. Бомбы никак не вязались с обычным домом в Беркшире, на окраине поселка, вокруг которого раскинулись мирные зеленые поля, в котором жила самая обыкновенная семья.
Только наша семья была не совсем обыкновенной. В обыкновенных семьях не убивают пятых по счету жен, которые разводят герань. Я огляделся вокруг, но ни на одном лице не увидел сожаления или злости оттого, что Малкольм остался жив. Оки потихоньку начали приходить в себя после ложного известия о нашей гибели, начали осознавать, какой огромный урон нанесен дому. Жервез начал злиться. Он напыщенно провозгласил:
— Тот, кто это сделал, жестоко поплатится! — не собираясь, впрочем, ничего предпринимать по этому поводу.
— А где Томас? — спросил я.
Беренайс передернула плечами и язвительно бросила:
— Милый Томас с утра отправился в одну из своих бессмысленных поездок в поисках работы. Понятия не имею, где его носит. Когда позвонила Вивьен, он уже уехал.
Эдвин спросил:
— Малкольм, а дом был застрахован на случай взрыва?
Малкольм зыркнул на него исподлобья и ничего не ответил.
Жервез покровительственно предложил:
— Тебе лучше поехать ко мне домой, Малкольм. Урсула за тобой присмотрит.
Такой поворот событий, похоже, никого вокруг не устраивал. И все наперебой начали предлагать поехать к ним. Старший инспектор, который все это время молча наблюдал за нами, заявил, что все предложения насчет увезти Малкольма домой откладываются на несколько часов.
Жервез набычился и полез в драку:
— Неужели? Да кто вы, собственно, такой?
— Старший инспектор полиции Эйл, сэр.
Жервез поднял брови, но уступать не собирался:
— Малкольм не сделал ничего противозаконного.
— Мне самому нужно поговорить с инспектором. Я хочу, чтобы он нашел того, кто взорвал мой дом, — сказал Малкольм.
— Наверное, это несчастный случай, — предположила Сирена, сильно расстроенная.
Фердинанд все еще поддерживал ее за плечи.
— Нужно смотреть правде в глаза, девочка. — Он замялся, посмотрел на меня. — Вивьен и Алисия рассказали всем, что вы с Малкольмом снова живете здесь… как вам удалось спастись?
Беренайс присоединилась:
— Да! Хотела бы я знать…
— Мы поехали вечером в Лондон и остались там на ночь, — объяснил я.
— Вам здорово повезло, — сказал Дональд.
Хелен, которая стояла, взяв его под руку, и пока еще не произнесла ни слова, закивала с преувеличенным воодушевлением и подтвердила:
— Да-да.
— Но если бы мы сидели в кабинете у Малкольма, с нами тоже ничего бы не случилось, — сказал я.
Все головы повернулись к тому углу, где был отцовский кабинет. Стекла в окнах разлетелись вдребезги, но стены были на месте.
— В полпятого утра вы не сидели бы в кабинете, — возразила Алисия. — С чего бы это вам там сидеть в такую рань?
Малкольму начало все это надоедать. Никто его не обнимал, не целовал, никто особенно не радовался его чудесному спасению. Самыми уместными были слезы Люси, если, конечно, они были искренними. Похоже было на то, что все родные совершенно спокойно смирились бы с его смертью, пробормотали бы несколько слов сожаления над его могилой, может быть, даже вполне искренних, но думали бы в глубине души только о спокойном, хорошо обеспеченном будущем. Мертвый Малкольм больше не тратил бы деньги. Наоборот, с его смертью у них самих появилось бы что потратить.
— Пойдемте. Я замерз, — сказал он инспектору.
Внезапно меня поразила ужасная мысль.
— Кто-нибудь из вас сообщил Джойси… насчет дома?
Дональд прочистил горло:
— Да, я… э-э-э… сказал ей.
Ясно было, что он имел в виду.
— Ты сказал ей, что мы погибли?
Он начал оправдываться, как и Вивьен:
— Мне самому так сказали. Вивьен просила меня передать Джойси, я и передал.
— Господи! Джойси — моя мать, — объяснил я инспектору. — Мне нужно сейчас же ей позвонить.
Я по привычке повернулся к дому, но инспектор остановил меня, сказав, что телефон не работает.
Мы с Малкольмом и инспектором повернулись и стали пробираться к выходу, но не прошли и половины пути, как увидели саму Джойси, которая бежала к дому, обезумев от горя, расталкивая всех, кто стоял на дороге.
Она увидела нас и остановилась. Ее лицо смертельно побледнело, она покачнулась, совсем как Сирена несколько минут назад. Я рванулся вперед, в три или четыре прыжка добежал до нее и успел подхватить Джойси, пока она не упала.
— Все хорошо, — говорил я, прижимая ее к себе. — Все хорошо. Мы живы.
— Малкольм…
— Да, с нами все в порядке.
— Я думала… Дональд сказал… Я проплакала всю дорогу, ничего вокруг не замечала… — Она уткнулась лицом в мое плечо и снова зарыдала, потом отстранилась и стала лихорадочно шарить по карманам в поисках носового платка. Нашла салфетку и вытерла нос. Потом сказала: — Хорошо, дорогой, но если вы живы, то что здесь, черт возьми, происходит?
Джойси глянула за спину Малкольма и широко раскрыла глаза.
— Вся семейка в сборе?
Малкольму она сказала:
— Тебе чертовски повезло, старый склочник!
Малкольм улыбнулся ей, и вообще заметно оживился. Три отставных жены воинственно уставились друг на друга. Им и в голову не пришло, что в такой ситуации, когда их бывший муж чудом избежал смерти, а родной дом почти до основания разрушен, следовало бы забыть все ссоры и держаться друг друга.
— Малкольм может пожить у меня, — предложила Джойси.
— И думать забудь! — возмутилась Алисия. — Можешь забирать своего ненаглядного Яна. А Малкольм поедет к Жервезу.
— Что за вздор вы несете! — вмешалась Вивьен. — Это никуда не годится! Малкольм должен остаться у своего старшего сына, у Дональда.
Малкольм озирался вокруг, как будто не зная, смеяться ему или плакать.
— Он останется со мной, — сказал я. — Если захочет.
— В твоей квартирке? — поддел Фердинанд.
Я представил свою квартиру в руинах, как сейчас Квантум. Нет, не как Квантум — погибли бы люди с нижних и верхних этажей. И ответил:
— Нет, не там.
— А где же, дорогой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93