Силвер Фейм не подверглась такому унижению. Лорд Байстер взял ее домой и ездил с ней на охоту. Но, по-моему, к охоте она уже не относилась с такой сдержанной страстью, как к стипль-чезу.
У Роймонда был совершенно другой характер.
Выглядел он великолепно, большой, сильный, с прекрасной мускулатурой, сверкающей темно-гнедой шкурой и чуть горбатым носом. И темпераментом он также очень отличался от Силвер Фейм. У него часто бывало плохое настроение. Иногда он принимался за дело с желанием победить, и тогда не было ему равных. Но в другие дни с отсутствующим видом он выходил на старт, будто ему до смерти надоели скачки, и никакими силами жокей не мог заставить его идти быстрей. Разозлившись, на последней полумиле он вдруг решал мчаться в полную силу, но обычно бывало уже поздно.
В нормальном настроении он любил бежать первым и не позволял другим обгонять себя, но, если случалось так, что он оказывался прямо со старта шестым или восьмым, настроение у него сразу падало, и жокей понимал, что в таком состоянии Роймонд вряд ли победит.
Роймонд прекрасно прыгал и был такой сильный, что даже если неправильно встречал препятствие, то все равно любым способом преодолевал его. Он падал только в тех случаях, когда недооценивал твердость барьера.
Хотя я всегда наслаждался, работая с ним, но скачка с этой лошадью стоила больших усилий и утомляла, потом долго болели мышцы. На его широкой спине я чувствовал себя так, будто сижу верхом на гряде холмов.
В двух крупнейших скачках, в которых я с ним работал, он пришел вторым. Первый раз в Большом национальном стипль-чезе 1949 года, когда он финишировал после Русского Героя, и второй раз три месяца спустя на Святках в Кемптон-Парке. Здесь в соревнованиях участвовало много лучших лошадей Англии, но Роймонд был в хорошем настроении, занял место впереди и вел скачку потрясающим галопом до самого финиша. Все скакуны устали от такого темпа и не могли обойти его. Только лучший из лучших, Коттедж Рейк, догнал нас у последнего препятствия, и, хотя Роймонд не сбавлял скорости, эта ирландская лошадь обошла нас на пять корпусов.
В 1951 году Роймонд выиграл мемориальный стипль-чез в Сендауне, тогда работал с ним Тим Молоуни. Я участвовал в том же заезде на другой лошади лорда Байстера и, хотя мог выбрать любую из этих двух, не колеблясь, выбрал Блефф Кинга.
Блефф Кинга, высокую лошадь с огромными ногами, специально тренировали для Челтенхемского Золотого кубка, который должен был состояться десятью днями раньше. Но соревнования в Челтенхеме перенесли из-за мороза и снега. Тогда лорд Байстер и тренер решили заявить Блефф Кинга в Сендауне.
Когда заезд начался, Тим с Роймондом сразу вырвались вперед и вели скачку до последней полумили. Тут Роймонд вроде бы выглядел усталым, а Блефф Кинг еще оставался в полной силе, и я бросил его вперед, он первым преодолел последний барьер, но Блефф Кинг был молодой лошадью, почти новичком, его встревожило, что впереди никого нет, и он стал оглядываться на других скакунов. К тому же пика своей тренировочной программы он достиг десять дней назад, и этого интервала оказалось достаточно, чтобы несколько снизить его боевые силы. В любом случае Роймонд сделал мощный рывок, снова обошел Блефф Кинга и выиграл у нас два корпуса. Тим сам удивился результату, а я еще раз подтвердил свое убеждение, что жокей часто выбирает не ту лошадь.
Роймонд четыре раза участвовал в Большом национальном стипль-чезе, из них два раза с ним работал я. За исключением того года, когда он пришел вторым, он ни разу не закончил дистанцию. Он падал с Диком Блеком и Тимом Молоуни, и он упал со мной.
Через год после того, как мы с ним пришли вторыми, я снова решил испытать удачу, не пойдет ли дело лучше во второй раз. Но Роймонд как раз был в плохом настроении и упал у седьмого препятствия. Он всегда хорошо преодолевал только первые шесть барьеров и кое-как перебирался через остальные. Он прекрасно взлетел над «Бечерсом» и когда парил в воздухе, щелкнула камера фоторепортера.
Ужасающая драматическая картина. Долгие годы ее использовали для рекламы сигарет «Плейерс» с подписью «Лучший впереди». Но Роймонд у следующего барьера упал, потому что редко бывал «лучшим впереди».
Когда Роймонд состарился для больших соревнований, его, как и Силвер Фейм, лорд Байстер стал использовать на охоте, здесь он оказался более удачлив, и внук лорда Байстера участвовал с ним в охотничьих скачках. Когда я увидел Роймонда взлетающим над барьерами, то почувствовал себя так, будто встретил старого друга, и выглядел он, как всегда, великолепно.
Для жокея невозможно не иметь любимчиков. И я тоже из всех лошадей лорда Байстера больше всех любил работать с Финнюром. Мои чувства не разделял Тим Молоуни, который предпочитал Роймонда, а его брату Мартину больше нравилась Силвер Фейм.
Финнюр был крупным гнедым с прекрасными качествами, красивый, пропорциональный и очень умный. Мне доставляло большое удовольствие смотреть на его спину и на острые настороженные уши. Вдобавок он еще и прыгал с потрясающей силой, и его скорость от последнего барьера до финиша казалась неправдоподобной. Когда я мчался на нем на последней прямой к финишу, у меня возникало такое чувство, будто я нажимаю на акселератор сверхмощной машины: все мелькало перед глазами.
До Большого национального стипль-чеза 1951 года я работал с ним семь раз, и он выиграл пять скачек. В первом нашем соревновании Финнюр упал, потому что его только что привезли из Ирландии и он не привык к английским барьерам. И второй раз, в Херст-Парке, его заменили другой лошадью, посчитав, что дорожка слишком для него крутая.
Пять успешных скачек, включая стипль-чез чемпионов в Ливерпуле, который он выиграл, на корпус обогнав Колоред Скул Боя! Артур Томпсон, жокей Скул Боя, и я брали каждый барьер вместе, и только скоростной рывок Финнюра перед финишем позволил ему выиграть.
На Святках 1949 года в Кемптоне Финнюр одержал свою самую замечательную победу и, думаю, поставил собственный рекорд. Его соперником была замечательная ирландская лошадь Коттедж Рейк, три раза завоевывавшая Золотой кубок в Челтенхеме и ни разу не потерпевшая поражения на скачках в Англии. Та самая Коттедж Рейк, которая годом раньше здесь же, в Кемптоне, обошла Роймонда. Неудивительно, что многие считали ее непобедимой.
Большую часть дистанции я не позволял Финнюру вырваться в лидирующую группу, чтобы он мог хорошо видеть все, что происходит впереди, и мы шли где-то посередине. Я собирался обойти остальных, когда мы повернем на финишную прямую. К несчастью, Артур Томпсон избрал такую же тактику, и у последних двух барьеров оказалось, что мы идем чуть позади него.
Чуть позади — это на полкорпуса, и я попросил Финнюра приложить все усилия, чтобы выйти вперед, и после страшной борьбы на всем пути до финишной полосы он обошел Коттедж Рейк на полкорпуса и победил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
У Роймонда был совершенно другой характер.
Выглядел он великолепно, большой, сильный, с прекрасной мускулатурой, сверкающей темно-гнедой шкурой и чуть горбатым носом. И темпераментом он также очень отличался от Силвер Фейм. У него часто бывало плохое настроение. Иногда он принимался за дело с желанием победить, и тогда не было ему равных. Но в другие дни с отсутствующим видом он выходил на старт, будто ему до смерти надоели скачки, и никакими силами жокей не мог заставить его идти быстрей. Разозлившись, на последней полумиле он вдруг решал мчаться в полную силу, но обычно бывало уже поздно.
В нормальном настроении он любил бежать первым и не позволял другим обгонять себя, но, если случалось так, что он оказывался прямо со старта шестым или восьмым, настроение у него сразу падало, и жокей понимал, что в таком состоянии Роймонд вряд ли победит.
Роймонд прекрасно прыгал и был такой сильный, что даже если неправильно встречал препятствие, то все равно любым способом преодолевал его. Он падал только в тех случаях, когда недооценивал твердость барьера.
Хотя я всегда наслаждался, работая с ним, но скачка с этой лошадью стоила больших усилий и утомляла, потом долго болели мышцы. На его широкой спине я чувствовал себя так, будто сижу верхом на гряде холмов.
В двух крупнейших скачках, в которых я с ним работал, он пришел вторым. Первый раз в Большом национальном стипль-чезе 1949 года, когда он финишировал после Русского Героя, и второй раз три месяца спустя на Святках в Кемптон-Парке. Здесь в соревнованиях участвовало много лучших лошадей Англии, но Роймонд был в хорошем настроении, занял место впереди и вел скачку потрясающим галопом до самого финиша. Все скакуны устали от такого темпа и не могли обойти его. Только лучший из лучших, Коттедж Рейк, догнал нас у последнего препятствия, и, хотя Роймонд не сбавлял скорости, эта ирландская лошадь обошла нас на пять корпусов.
В 1951 году Роймонд выиграл мемориальный стипль-чез в Сендауне, тогда работал с ним Тим Молоуни. Я участвовал в том же заезде на другой лошади лорда Байстера и, хотя мог выбрать любую из этих двух, не колеблясь, выбрал Блефф Кинга.
Блефф Кинга, высокую лошадь с огромными ногами, специально тренировали для Челтенхемского Золотого кубка, который должен был состояться десятью днями раньше. Но соревнования в Челтенхеме перенесли из-за мороза и снега. Тогда лорд Байстер и тренер решили заявить Блефф Кинга в Сендауне.
Когда заезд начался, Тим с Роймондом сразу вырвались вперед и вели скачку до последней полумили. Тут Роймонд вроде бы выглядел усталым, а Блефф Кинг еще оставался в полной силе, и я бросил его вперед, он первым преодолел последний барьер, но Блефф Кинг был молодой лошадью, почти новичком, его встревожило, что впереди никого нет, и он стал оглядываться на других скакунов. К тому же пика своей тренировочной программы он достиг десять дней назад, и этого интервала оказалось достаточно, чтобы несколько снизить его боевые силы. В любом случае Роймонд сделал мощный рывок, снова обошел Блефф Кинга и выиграл у нас два корпуса. Тим сам удивился результату, а я еще раз подтвердил свое убеждение, что жокей часто выбирает не ту лошадь.
Роймонд четыре раза участвовал в Большом национальном стипль-чезе, из них два раза с ним работал я. За исключением того года, когда он пришел вторым, он ни разу не закончил дистанцию. Он падал с Диком Блеком и Тимом Молоуни, и он упал со мной.
Через год после того, как мы с ним пришли вторыми, я снова решил испытать удачу, не пойдет ли дело лучше во второй раз. Но Роймонд как раз был в плохом настроении и упал у седьмого препятствия. Он всегда хорошо преодолевал только первые шесть барьеров и кое-как перебирался через остальные. Он прекрасно взлетел над «Бечерсом» и когда парил в воздухе, щелкнула камера фоторепортера.
Ужасающая драматическая картина. Долгие годы ее использовали для рекламы сигарет «Плейерс» с подписью «Лучший впереди». Но Роймонд у следующего барьера упал, потому что редко бывал «лучшим впереди».
Когда Роймонд состарился для больших соревнований, его, как и Силвер Фейм, лорд Байстер стал использовать на охоте, здесь он оказался более удачлив, и внук лорда Байстера участвовал с ним в охотничьих скачках. Когда я увидел Роймонда взлетающим над барьерами, то почувствовал себя так, будто встретил старого друга, и выглядел он, как всегда, великолепно.
Для жокея невозможно не иметь любимчиков. И я тоже из всех лошадей лорда Байстера больше всех любил работать с Финнюром. Мои чувства не разделял Тим Молоуни, который предпочитал Роймонда, а его брату Мартину больше нравилась Силвер Фейм.
Финнюр был крупным гнедым с прекрасными качествами, красивый, пропорциональный и очень умный. Мне доставляло большое удовольствие смотреть на его спину и на острые настороженные уши. Вдобавок он еще и прыгал с потрясающей силой, и его скорость от последнего барьера до финиша казалась неправдоподобной. Когда я мчался на нем на последней прямой к финишу, у меня возникало такое чувство, будто я нажимаю на акселератор сверхмощной машины: все мелькало перед глазами.
До Большого национального стипль-чеза 1951 года я работал с ним семь раз, и он выиграл пять скачек. В первом нашем соревновании Финнюр упал, потому что его только что привезли из Ирландии и он не привык к английским барьерам. И второй раз, в Херст-Парке, его заменили другой лошадью, посчитав, что дорожка слишком для него крутая.
Пять успешных скачек, включая стипль-чез чемпионов в Ливерпуле, который он выиграл, на корпус обогнав Колоред Скул Боя! Артур Томпсон, жокей Скул Боя, и я брали каждый барьер вместе, и только скоростной рывок Финнюра перед финишем позволил ему выиграть.
На Святках 1949 года в Кемптоне Финнюр одержал свою самую замечательную победу и, думаю, поставил собственный рекорд. Его соперником была замечательная ирландская лошадь Коттедж Рейк, три раза завоевывавшая Золотой кубок в Челтенхеме и ни разу не потерпевшая поражения на скачках в Англии. Та самая Коттедж Рейк, которая годом раньше здесь же, в Кемптоне, обошла Роймонда. Неудивительно, что многие считали ее непобедимой.
Большую часть дистанции я не позволял Финнюру вырваться в лидирующую группу, чтобы он мог хорошо видеть все, что происходит впереди, и мы шли где-то посередине. Я собирался обойти остальных, когда мы повернем на финишную прямую. К несчастью, Артур Томпсон избрал такую же тактику, и у последних двух барьеров оказалось, что мы идем чуть позади него.
Чуть позади — это на полкорпуса, и я попросил Финнюра приложить все усилия, чтобы выйти вперед, и после страшной борьбы на всем пути до финишной полосы он обошел Коттедж Рейк на полкорпуса и победил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50