Продолжать встречу он не смог; его унесли с поля. Это был уже типично хоккейный прием. Виноградов стал одним из первых и лучших защитников нашего хоккея. Он играл вместе с Бобровым, Шуваловым, Бабичем.
Перед этим погибла в авиакатастрофе под Свердловском хоккейная команда ВВС. Ходили слухи, что «Бобер» по случайности опоздал к самолету. Среди погибших были замечательные спортсмены. Как все-таки часто вынуждены перемещаться в воздушном пространстве команды игровых видов спорта, и прежде всего футболисты и хоккеисты! Календарь плотен, на поезде не успеешь. И случаются трагические неудачи. Разбился итальянский «Торино» и в его составе Маццола-старший, Валентино; упал самолет с «Манчестер Юнайтед» – среди нескольких уцелевших был молодой Бобби Чарльтон. Но – удивительно и прекрасно – наперекор смерти и как бы в память о погибших эти команды возрождались и становились сильнее прежних. Возникла и новая команда Военно-Воздушных Сил. Она просуществовала недолго и вновь влилась в свою alma mater, в родной ЦДКА, но она осталась в истории нашего хоккея прежде всего благодаря Боброву и его товарищам.
5
Наполняются трибуны, набирается толпа, объединенная общим чувством предвкушения прекрасного зрелища, готовая к потрясению спортом. Ищут свои места, рассаживаются. Заливает крутые скаты трибун яркими красками летом и одной – черно-серой – поздней осенью. Протискиваются, путаясь и ошибаясь, опоздавшие. Впрочем, почему опоздавшие? До начала еще пятнадцать минут.
Всеобщий вздох: выходят команды. Краткий испуг: вдруг нет кого-то, без кого нельзя, немыслимо. Нет, все в наличии. Идут неторопливо, буднично, катя перед собой мячи. Прежде не было номеров на майках, но узнавали и знали всех – они так непохожи! Артистам же не нужно на спину номеров!
Как можно спутать Гринина, Николаева, Федотова, Боброва, Демина, Кочеткова, Гомеса, Соколова, Бескова, Карцева, Трофимова, Соловьевых, Пономарева, Нетто, Симоняна, Сальникова, Дементьевых! Тогда и ходить сюда не стоит.
Они начинают перекидываться мячами, бьют по воротам. Кое-кто называет это тренировкой – ну что вы, это разминка, они разогреваются, разминаются; Мы смотрим, пытаясь охватить всех.
Гудит гонг – теперь его давно уже нет в футболе. Они покидают поле, но не уходят совсем – вон они там, вдали, у туннеля, за бровкой, обе команды вместе. Появляются судьи. Сколько зависит от них, и прежде всего в боксе, гимнастике, фигурном катании! Но и в футболе тоже. Однако почему на них трусы, гетры, бутсы? Разве они собираются играть? Нет, конечно, но это подчеркивает их близость к игре, они тоже в ней участвуют. Впрочем, случалось видеть судей и в шароварах и в тапочках.
Выходят главный арбитр и два его ассистента, помощника, в недавнем просторечии «махалы», с флагами.
Высшим авторитетом в нашем послевоенном судействе был Николай Латышев. Ошибался ли он? Вероятно. Даже можно вспомнить официально удовлетворенные протесты команд, переигровки. Но это был арбитр исключительного понимания игры, объективности, благородства. Какая-либо предвзятость казалась попросту невозможной. Он, как и другие, судил москвичей с иногородними – это никого не смущало. Теперь судейская бригада должна быть обязательно нейтральной по месту жительства.
Футбольному рефери нелегко: он должен поспевать за игрой, а ритм футбола все учащается. Но обратите внимание – если судит настоящий арбитр, вы его не замечаете, и вдруг остановка, нарушение, а он каким-то непостижимым образом именно там, рядом с происшествием. И так всякий раз. Очень важны его решительность, реакция. На чемпионате мира 1966 года в финальном матче на Уэмбли наш боковой судья Тофик Бахрамов зафиксировал взятие англичанами немецких ворот. А случай был ответственейший, требующий предельной внимательности: мяч ударился в землю уже в воротах, но едва за линией и выскочил обратно в поле. Многие усомнились. Видеозаписи, телеповтора тогда не существовало. Правильность решения Бахрамова документально подтвердилась лишь вечером, после проявления кинопленки.
Строгость футбольных наказаний с каждым годом усиливается. Желтая карточка предупреждения взлетает в руке судьи, казалось бы, за пустячные прегрешения: затяжку с вбрасыванием из аута, умышленную игру рукой, слишком близкую защитную «стенку». При повторении – красная карточка – удаление. Сколько страдали наши команды от чужих судей только потому, что привыкли к попустительству своих!
Строгое, но справедливое судейство публика уважает. Она не терпит растерянности судьи, его неспособности управлять игрой, следующие отсюда новые ошибки. Тогда и звучит – звучал! – тот условный, но такой уничижительный возглас: «Судью на мыло!» – стадионный фольклор, пришедший с улицы, с толкучки конца 20-х – начала 30-х годов. В Италии презрение к слабому, по мнению трибун, судье выражается интеллигентней, ироничней: «Судью к телефону!…» Но суть одна и та же.
Однако собственная власть судей не всегда достаточна, чтобы пресечь злоупотребления. Требуются более решительные меры и в первую очередь изменения в правилах.
За последние годы мы стали свидетелями весьма смелых нововведений – в волейболе, баскетболе, хоккее. Так, в хоккее оштрафованная на две минуты команда не имела права производить проброс шайбы к противоположному лицевому борту, в подобных случаях шайба, как обычно, возвращалась для вбрасывания в зону защищающихся. Истинное искусство заключалось в том, чтобы суметь выбросить шайбу, но не до линии ворот противника. И еще – оштрафованный не выходил, после реализации численного большинства, время наказания продолжалось – как сейчас при пятиминутном штрафе.
Менее всего коснулись изменения футбола.
Увеличение ширины и высоты ворот на величину диаметра футбольного мяча, отнесение отметки пенальти еще на один метр – эти предложения трудно даже назвать проектами и вряд ли можно представить их принятыми, хотя исходят они от весьма авторитетных лиц. Впрочем, кто знает!
По-настоящему – при нас – укоренилось лишь одно новшество: наказание за задержку игры вратарем. Сейчас даже странно вспомнить, как совсем еще недавно тянули время голкиперы выигрывающей команды. Вратарь, не. выпуская мяча, долго не вставал с земли. Затем наконец поднимался и начинал кружить по штрафной, ударяя мяч о землю или подбрасывая его в воздух и вновь ловя. Здесь тоже были свои мастера и умельцы. Наконец это было пресечено правилами: вратарь может не расставаться с мячом не более четырех секунд, может сделать с ним, даже ударяя его о землю, не более четырех шагов. Это навело страх, возымело действие. Стадион хором считал шаги: «Раз, два, три, четыре!…» Судьи были безжалостны: лишний шаг – свисток, свободный удар в сторону ворот, с нескольких метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Перед этим погибла в авиакатастрофе под Свердловском хоккейная команда ВВС. Ходили слухи, что «Бобер» по случайности опоздал к самолету. Среди погибших были замечательные спортсмены. Как все-таки часто вынуждены перемещаться в воздушном пространстве команды игровых видов спорта, и прежде всего футболисты и хоккеисты! Календарь плотен, на поезде не успеешь. И случаются трагические неудачи. Разбился итальянский «Торино» и в его составе Маццола-старший, Валентино; упал самолет с «Манчестер Юнайтед» – среди нескольких уцелевших был молодой Бобби Чарльтон. Но – удивительно и прекрасно – наперекор смерти и как бы в память о погибших эти команды возрождались и становились сильнее прежних. Возникла и новая команда Военно-Воздушных Сил. Она просуществовала недолго и вновь влилась в свою alma mater, в родной ЦДКА, но она осталась в истории нашего хоккея прежде всего благодаря Боброву и его товарищам.
5
Наполняются трибуны, набирается толпа, объединенная общим чувством предвкушения прекрасного зрелища, готовая к потрясению спортом. Ищут свои места, рассаживаются. Заливает крутые скаты трибун яркими красками летом и одной – черно-серой – поздней осенью. Протискиваются, путаясь и ошибаясь, опоздавшие. Впрочем, почему опоздавшие? До начала еще пятнадцать минут.
Всеобщий вздох: выходят команды. Краткий испуг: вдруг нет кого-то, без кого нельзя, немыслимо. Нет, все в наличии. Идут неторопливо, буднично, катя перед собой мячи. Прежде не было номеров на майках, но узнавали и знали всех – они так непохожи! Артистам же не нужно на спину номеров!
Как можно спутать Гринина, Николаева, Федотова, Боброва, Демина, Кочеткова, Гомеса, Соколова, Бескова, Карцева, Трофимова, Соловьевых, Пономарева, Нетто, Симоняна, Сальникова, Дементьевых! Тогда и ходить сюда не стоит.
Они начинают перекидываться мячами, бьют по воротам. Кое-кто называет это тренировкой – ну что вы, это разминка, они разогреваются, разминаются; Мы смотрим, пытаясь охватить всех.
Гудит гонг – теперь его давно уже нет в футболе. Они покидают поле, но не уходят совсем – вон они там, вдали, у туннеля, за бровкой, обе команды вместе. Появляются судьи. Сколько зависит от них, и прежде всего в боксе, гимнастике, фигурном катании! Но и в футболе тоже. Однако почему на них трусы, гетры, бутсы? Разве они собираются играть? Нет, конечно, но это подчеркивает их близость к игре, они тоже в ней участвуют. Впрочем, случалось видеть судей и в шароварах и в тапочках.
Выходят главный арбитр и два его ассистента, помощника, в недавнем просторечии «махалы», с флагами.
Высшим авторитетом в нашем послевоенном судействе был Николай Латышев. Ошибался ли он? Вероятно. Даже можно вспомнить официально удовлетворенные протесты команд, переигровки. Но это был арбитр исключительного понимания игры, объективности, благородства. Какая-либо предвзятость казалась попросту невозможной. Он, как и другие, судил москвичей с иногородними – это никого не смущало. Теперь судейская бригада должна быть обязательно нейтральной по месту жительства.
Футбольному рефери нелегко: он должен поспевать за игрой, а ритм футбола все учащается. Но обратите внимание – если судит настоящий арбитр, вы его не замечаете, и вдруг остановка, нарушение, а он каким-то непостижимым образом именно там, рядом с происшествием. И так всякий раз. Очень важны его решительность, реакция. На чемпионате мира 1966 года в финальном матче на Уэмбли наш боковой судья Тофик Бахрамов зафиксировал взятие англичанами немецких ворот. А случай был ответственейший, требующий предельной внимательности: мяч ударился в землю уже в воротах, но едва за линией и выскочил обратно в поле. Многие усомнились. Видеозаписи, телеповтора тогда не существовало. Правильность решения Бахрамова документально подтвердилась лишь вечером, после проявления кинопленки.
Строгость футбольных наказаний с каждым годом усиливается. Желтая карточка предупреждения взлетает в руке судьи, казалось бы, за пустячные прегрешения: затяжку с вбрасыванием из аута, умышленную игру рукой, слишком близкую защитную «стенку». При повторении – красная карточка – удаление. Сколько страдали наши команды от чужих судей только потому, что привыкли к попустительству своих!
Строгое, но справедливое судейство публика уважает. Она не терпит растерянности судьи, его неспособности управлять игрой, следующие отсюда новые ошибки. Тогда и звучит – звучал! – тот условный, но такой уничижительный возглас: «Судью на мыло!» – стадионный фольклор, пришедший с улицы, с толкучки конца 20-х – начала 30-х годов. В Италии презрение к слабому, по мнению трибун, судье выражается интеллигентней, ироничней: «Судью к телефону!…» Но суть одна и та же.
Однако собственная власть судей не всегда достаточна, чтобы пресечь злоупотребления. Требуются более решительные меры и в первую очередь изменения в правилах.
За последние годы мы стали свидетелями весьма смелых нововведений – в волейболе, баскетболе, хоккее. Так, в хоккее оштрафованная на две минуты команда не имела права производить проброс шайбы к противоположному лицевому борту, в подобных случаях шайба, как обычно, возвращалась для вбрасывания в зону защищающихся. Истинное искусство заключалось в том, чтобы суметь выбросить шайбу, но не до линии ворот противника. И еще – оштрафованный не выходил, после реализации численного большинства, время наказания продолжалось – как сейчас при пятиминутном штрафе.
Менее всего коснулись изменения футбола.
Увеличение ширины и высоты ворот на величину диаметра футбольного мяча, отнесение отметки пенальти еще на один метр – эти предложения трудно даже назвать проектами и вряд ли можно представить их принятыми, хотя исходят они от весьма авторитетных лиц. Впрочем, кто знает!
По-настоящему – при нас – укоренилось лишь одно новшество: наказание за задержку игры вратарем. Сейчас даже странно вспомнить, как совсем еще недавно тянули время голкиперы выигрывающей команды. Вратарь, не. выпуская мяча, долго не вставал с земли. Затем наконец поднимался и начинал кружить по штрафной, ударяя мяч о землю или подбрасывая его в воздух и вновь ловя. Здесь тоже были свои мастера и умельцы. Наконец это было пресечено правилами: вратарь может не расставаться с мячом не более четырех секунд, может сделать с ним, даже ударяя его о землю, не более четырех шагов. Это навело страх, возымело действие. Стадион хором считал шаги: «Раз, два, три, четыре!…» Судьи были безжалостны: лишний шаг – свисток, свободный удар в сторону ворот, с нескольких метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16