Запомните: все вы у меня в руках. Тебе твою дерзость я простил, – он взглянул на Лисовского, – но в последний раз. И как только все сложится, мы уедем к чертовой матери из этого края и будем… – Не договорив, он рассмеялся. – Но сейчас нужно узнать, кто эти вешатели. Вернули дело девяносто первого года. Если раскопают, тогда всем кранты, потому что люди, которые были там, знают о вас все. И если мы тут не заметем следы, то они сдадут всех.
– Как дела? – Борисов услышал в телефонной трубке голос Петровича.
– Да можно сказать, отлично, – улыбнулся он. – Суцкий готов давать показания. Правда, выяснилось, что у нас есть утечка информации. Как найти этого гада, ума не приложу. Лапин обещал закинуть удочку, он уверен, что обязательно клюнет.
– Удачи ему. А что нового о Топорике?
– Да тут много чего, но понятного мало. Что он был с водителем у вешателей, в этом я почти уверен. Но вот почему его отпустили, не пойму. И кто его взял сейчас?
– Может, тому, кто взял его в первый раз, Топорик рассказал все, и его выкинули. А вот кто сейчас мог его взять? Есть какие-нибудь зацепки?
– Да нет ничего. Свидетелей полно, но никто ничего сказать о похитителях не может. Даже номер машины почему-то никто не запомнил.
– Может, просто боятся?
– Наверное, так оно и есть.
– Борисов! – Послышался голос дежурного. – Давай сюда.
– Извини, Петрович, зовут. – Борисов отключил телефон и пошел в дежурку. – Ну что еще?
– Пятак убит, – сказал дежурный. – Ты же просил, чтоб тебе сообщали, если с кем-то из…
– Висит? – спросил Борисов.
– Говорят, хуже, – усмехнулся дежурный майор. – Поезжай, сам увидишь.
От сильного удара в живот длинноволосый, охнув, согнулся и замер. Метка пнул его по печени. Сильно вскрикнув, тот застучал ногами.
– Кончай его, – кивнул Угол рослому.
Тот, накинув удавку на шею длинноволосого, стянул ее. Всхрипнув, длинноволосый попытался сунуть пальцы под веревку, но не смог. Дернувшись, обмяк.
– Остался Колодок, – сказал Угол.
– Боюсь, менты въедут, кто мочит, – проговорил Метка.
– Это их дело, – усмехнулся Угол. – Мы в это время у Парамоновой оттягивались в номерах.
– Ксендза кто-то увез, – доложил старший лейтенант. – Влюбленная парочка видела, как его около подъезда двое свалили и в тачку сунули. Говорят, в джип. Номер не разглядели, был грязью замазан.
– Усунова, значит, тоже кончат, – сказал Арин. – Он с Пятаком, – кивнул он на тело рыжеволосого, – в одной упряжке ходил. Топорик у них за главшпана был. И скорее всего они с Быком у Олеськи Копиной были. Угол с ними счеты сводит.
– Найти его и в отделение, – приказал полковник Букин.
– Если б это было так просто, – усмехнулся Алексей. – Найти и то проблема. Да и с доставкой тоже не очень-то…
– Найти и доставить, – процедил полковник.
– Станислав Павлович, – сказал Борисов, – вы снова не там, где должны быть. Есть желание молодость вспомнить? – улыбнулся он. – Говорят, вы отличным опером были. Уголовщина вас Буком кликала. А Будина вы знали? – неожиданно спросил он.
– А что? – Полковник растерялся. – Мы несколько раз виделись. Почему ты спросил?
– Мы же договорились с вами, – укоризненно напомнил Борисов, – общаться на вы.
– Извините, Игорь Васильевич, – подчеркнуто серьезно проговорил Букин и, не прощаясь, вышел.
– Как он все узнает? – удивленно спросил Арин. – Почти всегда вовремя появляется.
– Что тут? – подошел к трупу Борисов.
– Да вот… – Эксперт отбросил с тела кусок материи. – Можно сказать, отрезали ему еще живому мужское достоинство.
– Это Угол сработал, – кивнул Арин.
– У него наверняка стопроцентное алиби, – недовольно проговорил Борисов. – И все-таки побеседовать с ним нужно. Оповестите посты и службы об Угаловском. Но силу применять только при оказании активного сопротивления.
– То есть пока стрелять не начнет? – усмехнулся Арин. – Он пострелять любит.
– Язвить не стоит, – сказал Борисов. – У Угаловского повесили в Лесосибирске отца, сейчас избили и пытались изнасиловать близкую знакомую. Конечно, он скорее всего подстраховался, и у него есть алиби. По крайней мере человек пять подтвердят, что он был около суток в каком-нибудь питейном заведении. Поэтому не стоит его провоцировать. Сейчас, как это ни странно звучит, он наш союзник, и мне надо обязательно переговорить с ним. Надеюсь, вы не допустите никаких…
– Не допустим. – Арин покосился на Цыгина.
– Все будет нормально, – вздохнул тот.
– Игорь Васильевич, – выглянул из машины плотный оперативник, – вертолет взял Кудрявцеву с Суцким. Через час он будет в управлении.
– Отлично, – кивнул Борисов.
– Черт возьми, – нервно бормотал седой. – Значит, Суцкий будет говорить. Меня, конечно, он потянуть не сможет, но дела Грозных могут накрыться. Да что там могут, им вообще кранты. Черт возьми, Грозный сдаст меня с потрохами. Надо что-то делать, иначе конец. А что делать? Ну почему я уехал так не вовремя? А эти идиоты Грозные все тянули. Старшего можно понять. Но что делать сейчас мне? Надо звонить ему, и пусть думает. – Он вытащил сотовый. – Ан нет, – тут же передумал он. – У меня появился прекрасный шанс поиметь всех и заиметь все. Черт возьми! Поздно ты это начал, Командор. Стоп! Чем может помочь Командор? Он ненавидит Грозного и делает все, чтобы ухватить кусок пожирнее. Так. Если с Грозным что-то случится, то о других не узнают. Впрочем, сейчас надо думать о себе. Меня возьмут первым. Черт возьми! – Дрожащими руками он взял бутылку коньяка и рюмку. Налил половину и залпом выпил. – Что делать? – в бессильной ярости спросил он. Снова налил.
– Можно? – услышал он голос Лисовского.
– Заходи. Выпьешь?
– Если можно, – улыбнулся Лисовский.
Седой налил вторую рюмку и тут же выпил свою.
– Суцкий вот-вот окажется в управлении. – Лисовский взял рюмку. – Будет сидеть в одиночке.
– Его показания усадят нас всех, – мрачно изрек седой.
– Не думаю, Арсений Афанасьевич, – возразил Лисовский, – что Суцкий будет сдавать всех, невыгодно ему это. Он сдаст Топорика, возможно, что-то скажет о Москве. Ну и, разумеется, раскроет все точки торговли наркотой. А об остальном будет молчать. Он понял, что, если откроет рот и разболтает лишнее, его уберут где угодно. Кроме того, за связь с Топориком он может получить условно, учитывая сотрудничество со следствием. Тогда как, если сдаст нас, на условное и даже на небольшой срок рассчитывать ему не приходится. Надеюсь, вы помните пикник в Столбах? Суцкий тогда был героем, порезвился. Вспомнили?
– Точно! – Седой хлопнул себя по коленям. – Черт возьми, как же я мог это забыть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96