Поэтому и растет преступность.
– К сожалению, дело почти полностью исчезло, поэтому я приехал к вам.
– Понятно, что исчезло, – снова усмехнулся лысый. – Кому хочется прознавать, что бандюков тогда отмазала прокурорша. Берите за горло Любимова и Лобикова, не ошибетесь. Мужички хлипкие, надавите немного – и расколются. Я тогда уже почти…
– Вы меня неправильно поняли, – с трудом сдерживаясь, заговорил Борисов. – Мне интересно все знать о начале дела и подробности, которые известны вам. А о Лобикове и Любимове мы поговорим…
– Ищите дело, – отмахнулся Завин, – и изучайте его, а меня не тревожьте по пустякам.
– Вот что, Завин, – строго заявил Борисов, – или вы сейчас ответите на мои вопросы, или я буду вынужден привлечь вас за сокрытие информации. Дело исчезло за месяц до того, как вы были переведены в Красноярск. И есть все основания думать, что уничтожили его вы. Поэтому давайте…
– Что ты сказал?! – прорычал Завин. – Да я тебя…
– Послушай, ты! Ты не увидел в удостоверении, что я не просто следователь прокуратуры, хотя вполне хватило бы и этого, а следователь по особо важным делам. Что это значит, тебе объяснять не надо. Так что давай перейдем на нормальный тон и ты мне все подробно расскажешь о деле. Или я обещаю тебе очень крупные неприятности. Надеюсь, вы, Александр Петрович, как профессионал поможете мне.
– Ну, это… – видно было, что Завин испугался. – Я понимаю. Но рассказывать-то особо нечего. Как раз в тот день, когда объявили о ГКЧП, нас вызвали на первый труп. Висел на дереве, а на груди плакатик: «Так будет с каждым». Руки не связаны, а человек висит. Если бы не плакатик, то можно было подумать, что он сам повесился. Через два дня еще один. Первым повесили Зарина. А у нас была информация, что он с Любимовым и Лобиковым дрался, дело до ножей дошло. И Петька Пузырь тоже в этом участвовал. Так вот, через два дня снова труп висит с плакатом, Пузырь. Мы и взяли Лобикова с Любимовым. Правда, тут же отпустили. За них приехал заступаться Угаловский. В общем, выпустили мы их. Дело вел Витька Соловьев. Он все о какой-то банде говорил. Угаловский со своими вроде как золото нашли. В наших краях…
– Если можно, говорите только по существу, – вежливо попросил его Борисов.
Михайловка
– Здравствуйте! – Не дождавшись ответа, Соколов толкнул дверь. Ничего не услышав, посмотрел на стоящую за ним Варю. – Нет вроде никого. Может, ушел куда?
– А вы кто будете? – раздался женский голос.
Варвара и Андрей обернулись. Из-за забора соседнего дома выглядывала пожилая женщина.
– Из областной прокуратуры. – Соколов достал удостоверение и подошел к забору.
– Не тычь ты мне эту бумагу, – проворчала женщина. – Сейчас какие хошь документы могут наделать. Чего надо-то?
– Нам нужен Виктор Владимирович Соловьев. – Варя подошла к Соколову. – Мы действительно из следственной группы областной прокуратуры. Сейчас подъедет участковый, и он вам…
– Гришка, что ль? – усмехнулась женщина. – Дак он все, что надо, за деньги скажет, тот еще гусь. Санька! – позвала она. – Неси-ка очки мои. А то ведь слепа стала, – вздохнула она, – и не вижу без очков.
– Сейчас! – громко отозвался мальчишеский голос.
– Внучок тут у меня, – сказала женщина. – Сын мой в отпуск с женой уехал, а малого ко мне привез. Скучает по городу. У родителей его, они бизнесмены, деньги водятся, и меня, понятное дело, не забывают. Но…
– Мы бы хотели видеть Соловьева, – не выдержал Андрей.
– А внук у вас один? – спросила Варя. – Как он к вам относится?
– Да хорошо, – сердито посмотрев на Соколова, ответила женщина. – Чего ж ему плохо ко мне относиться? – пожала она плечами. – Я, конечно, не то чтоб богата, но все ж деньгу имею и балую мальчишку.
Раздался шум подъехавшего «уазика».
– Гришка прикатил, – сердито проговорила женщина. – А Витька дома, пьяный, наверное.
Она пошла навстречу вышедшему из дома мальчику.
– Не надо уже. – Женщина отмахнулась от внука, протянувшего ей футляр с очками.
– Добрый день, – подошел к следователям подтянутый старший лейтенант милиции. – Старший лейтенант, участковый инспектор Зубин? – Он козырнул. – Попрошу ваши документы.
– Но вам должны были сообщить, – недовольно произнес Соколов.
– И что, если сообщили? – сурово произнес участковый. – Сейчас время не то, чтоб на слово верить.
– Старший лейтенант прав. – Улыбаясь, Варя показала ему удостоверение. Соколов раскрыл свое.
– А вами, участковый, здесь не очень-то довольны, – усмехнулся он.
– Конечно, – улыбнулся Зубин. – Если у вас сорок литров браги вылить и самогона десять, да еще аппарат забрать, вы бы тоже не очень довольны были. Ладно, если б самогон нормальный был, а то ведь четверо в больницу попали. И ничего с ней поделать нельзя. Сын у нее бизнесмен и, видать, имеет отмазку в краевом правительстве. А ведь чего ей не хватает? Сын постоянно деньги присылает и сколько раз хотел забрать ее к себе, а…
– Пойдемте в дом, – перебил его Соколов.
– Чтобы узнать какую-то мелочь, – тихо пробормотала Варвара, – нужно дать человеку высказаться. Времени у нас достаточно, и я не думаю, что Соловьев будет с нами откровенным. Тем более если ты будешь так себя вести.
– Ты особо-то не увлекайся моим воспитанием, – усмехнулся Андрей. – Подумаешь, Борисов похвалил. Я, если хочешь…
– Чего кому надо? – Пошатываясь, на крыльцо вышел небритый рослый мужчина с двустволкой в руках. – Кто такие? – щелкнув курками, спросил он.
– Хватит, Соловьев! – шагнул вперед участковый. – Сколько раз говорил, чтоб не баловался с ружьем. Заберу я его у тебя.
– Не дорос еще, чтобы забрать! – Соловьев опустил стволы. – Кто такие?
– Из областной прокуратуры. – Андрей достал удостоверение. – Старший следователь…
– А барышня тоже оттуда? – Соловьев перевел взгляд на Варвару.
– Да, – улыбнулась она. – Нам с вами надо поговорить. Если вы, конечно…
– Сто грамм и пряник, – Соловьев усмехнулся, – и я в вашем распоряжении на полчаса. Потом снова сто, и могу еще полчаса говорить. А о чем беседовать желаете?
– О Лесосибирске, – тихо сказала Варя.
– Понятно. Неужто снова начали расследование? Припозднились больно. Лет-то уж сколько прошло. Я ведь тогда говорил – надо Урина брать за жабры. А теперь ищи-свищи, с мертвых взятки гладки. Тогда надо было…
– Извините, – сказала Варвара, – но мы вообще ничего не знаем, кроме того, что в девяносто первом в Лесосибирске…
– Заходите! – Соловьев кивнул на дверь. – Только, если можно, поправиться бы мне. Ну хотя бы пивка пару пузырей.
– Мы приехали не опохмелять тебя, – презрительно произнес Соколов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– К сожалению, дело почти полностью исчезло, поэтому я приехал к вам.
– Понятно, что исчезло, – снова усмехнулся лысый. – Кому хочется прознавать, что бандюков тогда отмазала прокурорша. Берите за горло Любимова и Лобикова, не ошибетесь. Мужички хлипкие, надавите немного – и расколются. Я тогда уже почти…
– Вы меня неправильно поняли, – с трудом сдерживаясь, заговорил Борисов. – Мне интересно все знать о начале дела и подробности, которые известны вам. А о Лобикове и Любимове мы поговорим…
– Ищите дело, – отмахнулся Завин, – и изучайте его, а меня не тревожьте по пустякам.
– Вот что, Завин, – строго заявил Борисов, – или вы сейчас ответите на мои вопросы, или я буду вынужден привлечь вас за сокрытие информации. Дело исчезло за месяц до того, как вы были переведены в Красноярск. И есть все основания думать, что уничтожили его вы. Поэтому давайте…
– Что ты сказал?! – прорычал Завин. – Да я тебя…
– Послушай, ты! Ты не увидел в удостоверении, что я не просто следователь прокуратуры, хотя вполне хватило бы и этого, а следователь по особо важным делам. Что это значит, тебе объяснять не надо. Так что давай перейдем на нормальный тон и ты мне все подробно расскажешь о деле. Или я обещаю тебе очень крупные неприятности. Надеюсь, вы, Александр Петрович, как профессионал поможете мне.
– Ну, это… – видно было, что Завин испугался. – Я понимаю. Но рассказывать-то особо нечего. Как раз в тот день, когда объявили о ГКЧП, нас вызвали на первый труп. Висел на дереве, а на груди плакатик: «Так будет с каждым». Руки не связаны, а человек висит. Если бы не плакатик, то можно было подумать, что он сам повесился. Через два дня еще один. Первым повесили Зарина. А у нас была информация, что он с Любимовым и Лобиковым дрался, дело до ножей дошло. И Петька Пузырь тоже в этом участвовал. Так вот, через два дня снова труп висит с плакатом, Пузырь. Мы и взяли Лобикова с Любимовым. Правда, тут же отпустили. За них приехал заступаться Угаловский. В общем, выпустили мы их. Дело вел Витька Соловьев. Он все о какой-то банде говорил. Угаловский со своими вроде как золото нашли. В наших краях…
– Если можно, говорите только по существу, – вежливо попросил его Борисов.
Михайловка
– Здравствуйте! – Не дождавшись ответа, Соколов толкнул дверь. Ничего не услышав, посмотрел на стоящую за ним Варю. – Нет вроде никого. Может, ушел куда?
– А вы кто будете? – раздался женский голос.
Варвара и Андрей обернулись. Из-за забора соседнего дома выглядывала пожилая женщина.
– Из областной прокуратуры. – Соколов достал удостоверение и подошел к забору.
– Не тычь ты мне эту бумагу, – проворчала женщина. – Сейчас какие хошь документы могут наделать. Чего надо-то?
– Нам нужен Виктор Владимирович Соловьев. – Варя подошла к Соколову. – Мы действительно из следственной группы областной прокуратуры. Сейчас подъедет участковый, и он вам…
– Гришка, что ль? – усмехнулась женщина. – Дак он все, что надо, за деньги скажет, тот еще гусь. Санька! – позвала она. – Неси-ка очки мои. А то ведь слепа стала, – вздохнула она, – и не вижу без очков.
– Сейчас! – громко отозвался мальчишеский голос.
– Внучок тут у меня, – сказала женщина. – Сын мой в отпуск с женой уехал, а малого ко мне привез. Скучает по городу. У родителей его, они бизнесмены, деньги водятся, и меня, понятное дело, не забывают. Но…
– Мы бы хотели видеть Соловьева, – не выдержал Андрей.
– А внук у вас один? – спросила Варя. – Как он к вам относится?
– Да хорошо, – сердито посмотрев на Соколова, ответила женщина. – Чего ж ему плохо ко мне относиться? – пожала она плечами. – Я, конечно, не то чтоб богата, но все ж деньгу имею и балую мальчишку.
Раздался шум подъехавшего «уазика».
– Гришка прикатил, – сердито проговорила женщина. – А Витька дома, пьяный, наверное.
Она пошла навстречу вышедшему из дома мальчику.
– Не надо уже. – Женщина отмахнулась от внука, протянувшего ей футляр с очками.
– Добрый день, – подошел к следователям подтянутый старший лейтенант милиции. – Старший лейтенант, участковый инспектор Зубин? – Он козырнул. – Попрошу ваши документы.
– Но вам должны были сообщить, – недовольно произнес Соколов.
– И что, если сообщили? – сурово произнес участковый. – Сейчас время не то, чтоб на слово верить.
– Старший лейтенант прав. – Улыбаясь, Варя показала ему удостоверение. Соколов раскрыл свое.
– А вами, участковый, здесь не очень-то довольны, – усмехнулся он.
– Конечно, – улыбнулся Зубин. – Если у вас сорок литров браги вылить и самогона десять, да еще аппарат забрать, вы бы тоже не очень довольны были. Ладно, если б самогон нормальный был, а то ведь четверо в больницу попали. И ничего с ней поделать нельзя. Сын у нее бизнесмен и, видать, имеет отмазку в краевом правительстве. А ведь чего ей не хватает? Сын постоянно деньги присылает и сколько раз хотел забрать ее к себе, а…
– Пойдемте в дом, – перебил его Соколов.
– Чтобы узнать какую-то мелочь, – тихо пробормотала Варвара, – нужно дать человеку высказаться. Времени у нас достаточно, и я не думаю, что Соловьев будет с нами откровенным. Тем более если ты будешь так себя вести.
– Ты особо-то не увлекайся моим воспитанием, – усмехнулся Андрей. – Подумаешь, Борисов похвалил. Я, если хочешь…
– Чего кому надо? – Пошатываясь, на крыльцо вышел небритый рослый мужчина с двустволкой в руках. – Кто такие? – щелкнув курками, спросил он.
– Хватит, Соловьев! – шагнул вперед участковый. – Сколько раз говорил, чтоб не баловался с ружьем. Заберу я его у тебя.
– Не дорос еще, чтобы забрать! – Соловьев опустил стволы. – Кто такие?
– Из областной прокуратуры. – Андрей достал удостоверение. – Старший следователь…
– А барышня тоже оттуда? – Соловьев перевел взгляд на Варвару.
– Да, – улыбнулась она. – Нам с вами надо поговорить. Если вы, конечно…
– Сто грамм и пряник, – Соловьев усмехнулся, – и я в вашем распоряжении на полчаса. Потом снова сто, и могу еще полчаса говорить. А о чем беседовать желаете?
– О Лесосибирске, – тихо сказала Варя.
– Понятно. Неужто снова начали расследование? Припозднились больно. Лет-то уж сколько прошло. Я ведь тогда говорил – надо Урина брать за жабры. А теперь ищи-свищи, с мертвых взятки гладки. Тогда надо было…
– Извините, – сказала Варвара, – но мы вообще ничего не знаем, кроме того, что в девяносто первом в Лесосибирске…
– Заходите! – Соловьев кивнул на дверь. – Только, если можно, поправиться бы мне. Ну хотя бы пивка пару пузырей.
– Мы приехали не опохмелять тебя, – презрительно произнес Соколов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96