А теперь ищи…
– А почему нам ничего не сообщили о том, – перебил его Кутехов, – что Тургунов с бабой находятся на Заречной? Ведь все было бы гораздо проще сделать нам, то есть людям Матроса.
– Надо как-то переговорить с Матреной, – процедил Игнат. – И узнать, кто там был с Тургуном. И о бабе все выяснить. Ведь Матрена наверняка что-то знает о ней.
– Я же говорю, – недовольно напомнил Матрос, – менты ее пасут. Никак к ней сейчас не подойти. Но мы тоже вокруг расставили своих. И как только будет возможность, мы с ней перетолкуем.
– И на кой хрен нам эта Матрена нужна? – зевнув, спросил сидевший за рулем оперативник. – Кто ее тронет?
– Слушай, Мягков, – ответил Лесов, – тебе приказали сделать все, чтоб к ней никто не подошел, вот и выполняй. И без всяких вопросов. Понятно?
– Да. Хотя, может, и верно ее держат в поле зрения. Ведь ни хрена не понятно, что там произошло, кто на кого напал. Она сказала, что вообще ничего не знает. Зашел Тургунов на чашку чая с какой-то молодой женщиной, и на них напали. На улице вроде Тургунова кто-то ждал. Она услышала шум драки, крики и вызвала милицию. Потом там еще стреляли. Так что…
– И кто тебя в наблюдение взял? Ты же молчать вообще не умеешь. Представляю, если с тобой в засаду идти придется, с ума сойдешь! – Лесов засмеялся.
– Да я просто рассуждаю вслух, – вздохнул Мягков.
– Суки поганые, – коренастый мужик выплюнул окурок, – все время тут торчат! Других дел у козлов нет! Пасут…
– Да вообще-то правильно делают, – сказал высокий кудрявый парень. – Они свое молотят, мы свою копну ворошим. Конечно, ништяк было бы выцепить ее, сучку эту, которая гвардейцев Оборотня отделала. А то они прямо непобедимые… Подфартило Тургуну с бабой и тем, кто там был с ними. У Оборотня вояки тренированные, бывшие спецназовцы, десантники, морпехи, сила у него большая. Сколько их харь, интересно?
– А хрен его знает! – отмахнулся коренастый. – Тут им всыпали по первое число, – насмешливо сообщил он. – И они труп одного из своих оставили. Базар идет, что этот лысый, Скорцени, хлопнул одного из своих, старшего, кто на Заречной был, за то, что жмура оставили. Ведь их по нему, наверное, вычислить могут.
– Наконец-то я сообразил, – кивнул Честных. – Помнишь сборы в Магадане? – спросил он Оленева. – Мы знали, что летим на Чукотку, но куда именно и с кем, были не в курсе.
– Точно, – согласился Афанасий. – Этот мужик там был. Кажется, старший лейтенант СОБРа. Так?
– Да. Так что кое-какая зацепка появилась. Надо в управление сообщить, в Анадырь…
– А если это человек Оборотня? Что тогда?
– Да вот и зацепка. Сюда должен прилететь майор Свиридов из службы внутренней безопасности. Мужик он толковый и надежный. С ним и переговорим.
– Это можно. Я, кстати, Ивана знаю. В Чечне 228 вместе были.
– Помню. Вот с ним и переговорим об этом. Кстати, не мешало бы фамилию убитого выяснить. Он ведь вроде бы из ОМОНа…
– А не из спецназа? Кажется, спецназ.
– Посмотрим. Лучше бы, конечно, если бы мы оба ошибались.
– Это точно. Хотя нужно выводить всю эту братию на чистую воду сейчас. Однако заниматься ими придется еще очень и очень долго.
– Знаешь, если раньше в милицию шли в основном романтики, ну там розыск, погоня, схватки, то сейчас…
– Перестань. Это в школу милиции обычно шли такие, а в простые милиционеры, бывало, шли и для того, чтоб, ничего не делая, получать взятки. Но сейчас многие в этой работе видят просто кормушку, из которой можно брать много и долго. Ну, положим, я могу еще как-то понять сержантика из ГИБДД или ДПС. Зарплата не очень, и поэтому взять у какого-нибудь нового русского пару-другую сотен вроде бы не преступление, хотя с этого все и начинается. А вот офицеров я не пойму. Ведь они предают то, чему служат.
– Вот именно! – кивнул Честных. – В общем, приедет Свиридов, поговорим.
– А что ты думаешь о Заречной? Кто там вступился за женщину?
– Без понятия. Хозяйка почти ничего не говорит – мол, был Тургунов с девушкой, просто зашли попить чаю, и больше ни слова. Знаешь, что меня бесит? Мы прекрасно знаем, кто там был. То есть почему хотели убить женщину. Прекрасно знаем заказчика, но ничего не можем поделать. В своем райцентре не в состоянии найти женщину, которую ищут, чтобы убрать как свидетеля… Сейчас у Буланова находится Пицкевич, его тоже разыскивают люди Плотника. А мы… – Честных выругался.
– Да, – кивнул Оленев. – У участкового Глубинки похищен сын, а мы вместо положенных мер молчим. И ничего не можем сделать. Но знаешь, все-таки здесь мы более-менее в своих рядах порядок навели. Жаль, Пари-на прихватить не удалось. Кстати, он уже объявлен в федеральный розыск.
– Боюсь я, – вздохнул куривший у открытой дверцы печки Парин. – Кажется, вот-вот возьмут меня. Как услышу, что машина едет, пот холодный пробивает. Боюсь я, – повторил он.
– Чего ж ты в ментовку пошел? – усмехнулся худощавый молодой мужчина. – Ведь бывает, что в ментов стреляют, ножом бьют. Или сразу знал, что будешь в кабинете штаны протирать?
– Я был опером и в задержаниях участвовал.
– Да не боись ты, мент! – бросил коротко стриженный блондин. – Все нормалек будет. Просто покажешь нам, где гараж этого мусора, твоего начальника бывшего, а потом, когда он войдет, нажмешь на кнопку, и все – фейерверк и нет начальничка! – Он засмеялся.
– Да-да, – торопливо проговорил Парин, – покажу. А если меня кто-нибудь заметит?
– Да успокойся ты, мусор! – процедил третий, рослый бородач. – Сегодня ночью покажешь, а потом будешь тут торчать. Когда надо будет, мы свистнем, и пойдешь с нами. Так что хватит сопли распускать, а то ты уже порядком надоел со своим нытьем.
– Он трижды за день заходил в этот дом, – сказал невысокий мужчина в круглых очках. – Любовницы у него нет, это установлено. Мы давно ищем на него компромат. Но к кому он ходит? Уже третий день оттуда никто ни разу не вышел. Однако кто-то там есть. Телефона, к сожалению, не имеется, поэтому прослушку на аппарат не поставишь.
– А проще нельзя? – зло спросил Игнат. – Я сегодня дьявольски устал, где только не был… А ты мне, Лева, чешешь о каком-то домике начальника уголовного розыска. Да на кой мне…
– Секунду, Игнат Петрович!.. Мне Петр Андреевич приказал наблюдать за Булановым, я это и делаю.
– Понял. Значит, отец действительно хочет отработать их всех. А насчет домика интересно. Значит, говоришь, оттуда никто не выходил?
– С тех пор как мы засекли этот дом, в течение 230 трех суток оттуда, кроме майора Буланова, который бывает там от десяти минут до часа, никто не выходил. Свет ночью горит, работает телевизор. Правда, увидеть кого-либо в доме нам не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– А почему нам ничего не сообщили о том, – перебил его Кутехов, – что Тургунов с бабой находятся на Заречной? Ведь все было бы гораздо проще сделать нам, то есть людям Матроса.
– Надо как-то переговорить с Матреной, – процедил Игнат. – И узнать, кто там был с Тургуном. И о бабе все выяснить. Ведь Матрена наверняка что-то знает о ней.
– Я же говорю, – недовольно напомнил Матрос, – менты ее пасут. Никак к ней сейчас не подойти. Но мы тоже вокруг расставили своих. И как только будет возможность, мы с ней перетолкуем.
– И на кой хрен нам эта Матрена нужна? – зевнув, спросил сидевший за рулем оперативник. – Кто ее тронет?
– Слушай, Мягков, – ответил Лесов, – тебе приказали сделать все, чтоб к ней никто не подошел, вот и выполняй. И без всяких вопросов. Понятно?
– Да. Хотя, может, и верно ее держат в поле зрения. Ведь ни хрена не понятно, что там произошло, кто на кого напал. Она сказала, что вообще ничего не знает. Зашел Тургунов на чашку чая с какой-то молодой женщиной, и на них напали. На улице вроде Тургунова кто-то ждал. Она услышала шум драки, крики и вызвала милицию. Потом там еще стреляли. Так что…
– И кто тебя в наблюдение взял? Ты же молчать вообще не умеешь. Представляю, если с тобой в засаду идти придется, с ума сойдешь! – Лесов засмеялся.
– Да я просто рассуждаю вслух, – вздохнул Мягков.
– Суки поганые, – коренастый мужик выплюнул окурок, – все время тут торчат! Других дел у козлов нет! Пасут…
– Да вообще-то правильно делают, – сказал высокий кудрявый парень. – Они свое молотят, мы свою копну ворошим. Конечно, ништяк было бы выцепить ее, сучку эту, которая гвардейцев Оборотня отделала. А то они прямо непобедимые… Подфартило Тургуну с бабой и тем, кто там был с ними. У Оборотня вояки тренированные, бывшие спецназовцы, десантники, морпехи, сила у него большая. Сколько их харь, интересно?
– А хрен его знает! – отмахнулся коренастый. – Тут им всыпали по первое число, – насмешливо сообщил он. – И они труп одного из своих оставили. Базар идет, что этот лысый, Скорцени, хлопнул одного из своих, старшего, кто на Заречной был, за то, что жмура оставили. Ведь их по нему, наверное, вычислить могут.
– Наконец-то я сообразил, – кивнул Честных. – Помнишь сборы в Магадане? – спросил он Оленева. – Мы знали, что летим на Чукотку, но куда именно и с кем, были не в курсе.
– Точно, – согласился Афанасий. – Этот мужик там был. Кажется, старший лейтенант СОБРа. Так?
– Да. Так что кое-какая зацепка появилась. Надо в управление сообщить, в Анадырь…
– А если это человек Оборотня? Что тогда?
– Да вот и зацепка. Сюда должен прилететь майор Свиридов из службы внутренней безопасности. Мужик он толковый и надежный. С ним и переговорим.
– Это можно. Я, кстати, Ивана знаю. В Чечне 228 вместе были.
– Помню. Вот с ним и переговорим об этом. Кстати, не мешало бы фамилию убитого выяснить. Он ведь вроде бы из ОМОНа…
– А не из спецназа? Кажется, спецназ.
– Посмотрим. Лучше бы, конечно, если бы мы оба ошибались.
– Это точно. Хотя нужно выводить всю эту братию на чистую воду сейчас. Однако заниматься ими придется еще очень и очень долго.
– Знаешь, если раньше в милицию шли в основном романтики, ну там розыск, погоня, схватки, то сейчас…
– Перестань. Это в школу милиции обычно шли такие, а в простые милиционеры, бывало, шли и для того, чтоб, ничего не делая, получать взятки. Но сейчас многие в этой работе видят просто кормушку, из которой можно брать много и долго. Ну, положим, я могу еще как-то понять сержантика из ГИБДД или ДПС. Зарплата не очень, и поэтому взять у какого-нибудь нового русского пару-другую сотен вроде бы не преступление, хотя с этого все и начинается. А вот офицеров я не пойму. Ведь они предают то, чему служат.
– Вот именно! – кивнул Честных. – В общем, приедет Свиридов, поговорим.
– А что ты думаешь о Заречной? Кто там вступился за женщину?
– Без понятия. Хозяйка почти ничего не говорит – мол, был Тургунов с девушкой, просто зашли попить чаю, и больше ни слова. Знаешь, что меня бесит? Мы прекрасно знаем, кто там был. То есть почему хотели убить женщину. Прекрасно знаем заказчика, но ничего не можем поделать. В своем райцентре не в состоянии найти женщину, которую ищут, чтобы убрать как свидетеля… Сейчас у Буланова находится Пицкевич, его тоже разыскивают люди Плотника. А мы… – Честных выругался.
– Да, – кивнул Оленев. – У участкового Глубинки похищен сын, а мы вместо положенных мер молчим. И ничего не можем сделать. Но знаешь, все-таки здесь мы более-менее в своих рядах порядок навели. Жаль, Пари-на прихватить не удалось. Кстати, он уже объявлен в федеральный розыск.
– Боюсь я, – вздохнул куривший у открытой дверцы печки Парин. – Кажется, вот-вот возьмут меня. Как услышу, что машина едет, пот холодный пробивает. Боюсь я, – повторил он.
– Чего ж ты в ментовку пошел? – усмехнулся худощавый молодой мужчина. – Ведь бывает, что в ментов стреляют, ножом бьют. Или сразу знал, что будешь в кабинете штаны протирать?
– Я был опером и в задержаниях участвовал.
– Да не боись ты, мент! – бросил коротко стриженный блондин. – Все нормалек будет. Просто покажешь нам, где гараж этого мусора, твоего начальника бывшего, а потом, когда он войдет, нажмешь на кнопку, и все – фейерверк и нет начальничка! – Он засмеялся.
– Да-да, – торопливо проговорил Парин, – покажу. А если меня кто-нибудь заметит?
– Да успокойся ты, мусор! – процедил третий, рослый бородач. – Сегодня ночью покажешь, а потом будешь тут торчать. Когда надо будет, мы свистнем, и пойдешь с нами. Так что хватит сопли распускать, а то ты уже порядком надоел со своим нытьем.
– Он трижды за день заходил в этот дом, – сказал невысокий мужчина в круглых очках. – Любовницы у него нет, это установлено. Мы давно ищем на него компромат. Но к кому он ходит? Уже третий день оттуда никто ни разу не вышел. Однако кто-то там есть. Телефона, к сожалению, не имеется, поэтому прослушку на аппарат не поставишь.
– А проще нельзя? – зло спросил Игнат. – Я сегодня дьявольски устал, где только не был… А ты мне, Лева, чешешь о каком-то домике начальника уголовного розыска. Да на кой мне…
– Секунду, Игнат Петрович!.. Мне Петр Андреевич приказал наблюдать за Булановым, я это и делаю.
– Понял. Значит, отец действительно хочет отработать их всех. А насчет домика интересно. Значит, говоришь, оттуда никто не выходил?
– С тех пор как мы засекли этот дом, в течение 230 трех суток оттуда, кроме майора Буланова, который бывает там от десяти минут до часа, никто не выходил. Свет ночью горит, работает телевизор. Правда, увидеть кого-либо в доме нам не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94