Судобаал снова поднял посох, и на его конце сверкнула молния, но Хрот пнул ногой магическое оружие и поднял его владельца в воздух, держа за тощую шею. Глядя ему в глаза, человек в черной мантии дергал ногами в нескольких футах от земли. Хрот злорадно улыбнулся.
– Похоже, у тебя неприятности.
Он швырнул волшебника через всю комнату, тот шмякнулся о стену и сполз на пол. Воин подошел и снова взял его за горло.
– Я заберу твою душу, – сказал он и еще раз швырнул поверженного противника. – Я не хочу тебя убивать. По крайней мере, сейчас.
Он приблизился к хнычущему колдуну, косясь на по-прежнему заполняющие пещеру струи дыма.
– Что будет, если я войду туда? Эй, что тогда случится?
Не дождавшись немедленного ответа, он пнул волшебника. Судобаал кашлянул и выплюнул на пол сгусток крови.
– Это моя судьба, ублюдок, – с трудом выговорил он.
Хрот хохотнул.
– Ну, не сказал бы, что ты совсем уж слабак, чародей. Вот валяешься тут и все еще пытаешься меня задеть.
– Я убью тебя, – шептал маг.
– О нет, Судобаал. Я больше не буду твоим псом. Теперь я – господин и повелитель, и я получу твою душу. А пока пойду туда и заберу то, что мне принадлежит.
Оставив обессилевшего колдуна на полу, Хрот шагнул ко входу в дальнюю пещеру. Он на миг обернулся, плюнул в Судобаала и переступил границу царства Хаоса.
Глава 2
Стефан фон Кессель пошатнулся от неожиданного удара. Приложив ладонь к щеке, он взглянул в гневные глаза Рейксмаршала, открыл и снова закрыл рот. Челюсть угрожающе щелкнула.
– Славный удар, – пробормотал он.
– Тебе еще крупно повезло, что я этим ограничился. Ты чертов дурак, фон Кесселъ. Поверить не могу, что ты ослушался моего приказа. – Стефан попытался что-то сказать, но разъяренный рыцарь оборвал его: – Мое слово – это слово Императора, черт побери! Ты бы посмел ослушаться личного приказа Императора Магнуса? Отвечай!
– Сэр, я решил, что это… чрезвычайные обстоятельства.
– Ты не понимаешь, что натворил!
– Сэр, Грубер – предатель! Как я мог это так оставить? Граф-выборщик, один из двенадцати доверенных лиц Империи, предал нас!
– Вот как. Из-за какого-то письма ты две недели тащил свою армию через Империю вопреки приказу.
– Но, сэр… Я боялся, что будущее Остермарка…
– Да плевать я хотел на будущее Остермарка! Меня волнует лишь Империя в целом. Что нам от этого Остермарка, если вся Империя погибнет?
– Я сделал так, как, по-моему, было бы лучше для Империи.
– Ты совершенно ничего не понимаешь! Твой ум помутился от ярости, фон Кессель. Ты в состоянии думать лишь о своем чертовом дедушке и об этом толстом ничтожестве Грубере! Ты не только ослушался меня. Я думал, что тебе, по крайней мере, хватит ума защитить землю, которую должен был защищать Грубер. Но нет, ты поперся через всю долбаную Империю, оставив Остланд без прикрытия. Если силы Хаоса вернутся и пойдут через Остланд, защитить его будет некому – хоть прямо иди к Талабхейму в самое сердце Империи.
– Великий город Талабхейм неприступен.
– Пожалуй, но там едва хватит людей, чтобы встать на внутренних стенах, не говоря уже о внешних, дурень, – сказал маршал. – Если силы Хаоса пройдут по Остланду, это будет на твоей совести, фон Кессель. – Немолодой военачальник устало вздохнул. – Если ты все же прав, Империя подвержена опасности изнутри. Вот черт. – Тренкенхофф озадаченно нахмурился. – Вот черт, – снова сказал он. – Хорошо, даю тебе три дня. За это время разберись в ситуации, и мы будем действовать соответственно. Если ты ошибался, веди своих бойцов назад в Остланд и молись, чтобы не было слишком поздно.
Фон Кессель все еще непокорно смотрел на маршала, щеки его пылали.
– Ваши послания дошли до Грубера, сэр? Ну, те, где вы велите ему прекратить отступление на восток?
– Если б я знал. Ответа, во всяком случае, не было. Мои гонцы еще не вернулись, и этот трусливый пес все еще бежит. Если честно, я не знаю, чего он добивается. Может, бежит от эпидемии, охватившей Остланд, Остермарк и вот теперь Талабекланд. Не знаю.
Стефан нахмурился.
– От эпидемии? Возможно…
– Три дня, фон Кессель. Найди этого человека за три дня, армию оставь пока под моим началом. Может, они помогут местным силам избавить от всякой мерзости южный берег реки. Давай, поезжай.
Стефану было все еще скверно после взбучки, полученной от маршала, даже сейчас, два дня спустя. Он постарался прогнать мрачные мысли, когда вернулся разведчик. Вильгельм со всех ног бежал вниз по крутому лесистому склону и наконец, тяжело дыша, остановился перед капитаном.
– Ну? Здесь?
– Выходит, что да, сэр. Похоже, там кто-то есть. У ворот часовни – свеженарубленные дрова.
– Хорошо. Это далеко?
– В получасе пути, выборщик.
– Не называй меня так, – бросил Стефан и погнал коня вперед.
Солдаты Остермарка уже неделю как называли его выборщиком, к его немалому ужасу. Они услышали, что Грубер предал Империю, и решили, что Стефан – законный наследник его титула. Он пытался их разубедить, но безрезультатно.
Весь отряд последовал за ним по скалистой тропе, ведущей к холмам, поросшим ельником. Пошел снег, его легкие хлопья падали на плечи капитана, и тот крепче запахнул плащ.
За ним ехали двенадцать солдат. Все отлично умели держаться в седле, кроме несчастного Альбрехта.
– Лошади. Они меня явно недолюбливают, – заявил он накануне, и с этим пришлось согласиться.
Тем не менее, Альбрехт наотрез отказывался остаться. Одна из лошадей попыталась укусить его кобылу, и та сбросила седока наземь. Он клялся, что лошади просто издеваются над ним.
Когда показалась часовня, Стефану стало не по себе. Путешествие и так было мрачным, все ехали молча. Капитан готовил себя к дурным вестям – той правде, которую он жаждал и одновременно боялся услышать. Уже смеркалось, когда они подъехали к давно заброшенной часовне. Дым шел из трубы небольшой хозяйственной пристройки. Снег лежал уже в фут толщиной, изо рта на морозе шел пар.
Они не заметили людей, снующих между деревьями. Лошадь Альбрехта захрапела, прижав уши, и он заорал на нее.
Дверь в часовню была открыта. На пороге показался здоровенный мужчина с тяжелым амулетом на шее – Стефан с некоторым облегчением узнал двухвостую комету Сигмара. Незнакомец был наголо побрит, лицо у него было грубое и квадратное, шея почти отсутствовала, как у прирожденного борца. Нос был сломан явно не один раз и плохо сросся. Сжимая в огромных ручищах молот, он осторожно поглядывал на всадников. Человек больше напоминал солдата, чем жреца, но Сигмар был божеством воинов, и все его служители умели держать в руках оружие.
– Эй, подходите ближе и почувствуйте на своей шкуре гнев Сигмара, недоноски! – прогремел он гулким властным голосом.
Стефан заметил, что из окон часовни, из-за чуть приоткрытых ставней, прямо в него целятся два арбалета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61