Опустившись на колени, Судобаал распахнул мантию и обнажил покрытое рубцами тело. Кожа под грудиной вздулась, и лежащий воин ошалело уставился на нее. Существо внутри Судобаала, то, что было его частью, выползало наружу. Его уродливое личико исказила усмешка, щупальца потянулись к воину.
Судобаал вздрогнул и закрыл глаза, когда это нечто вырвалось из его плоти и неловко шлепнулось наземь. Существо заморгало желтыми глазами и выпрямилось. Оно заползло на грудь человека и уставилось голодным взглядом на его живот. Во рту мелькнул темный язык. Существо опустило голову и вцепилось зубами в живую плоть. Оно подняло голову и замотало ею, пытаясь оторвать кусок, потом запустило в рану щупальца и расширило ее, обнажив внутренности. О да, этой ночью оно не останется голодным.
Хрот пристально смотрел на колдуна, приветствуемого зверолюдьми. Щеки Судобаала покрыл румянец, он даже почти не опирался на посох, когда проходил мимо своего полководца, разбрасывая черный порошок из мешочка на поясе, так что, в конце концов, внутри круга из стоящих камней образовался еще один круг. Посредине лежала каменная плита красного цвета. Уже много веков это место было священным для зверолюдей. Именно здесь совершались жертвоприношения Темным Богам.
У северного края круга Судобаал изобразил кружок поменьше с помощью красного порошка, у южного – еще один, пурпурного цвета, на востоке, ближе всего к Хроту, – зеленый, на западе – синий. Воитель Кхорна уловил гнилостный запах зеленого порошка.
Пока Судобаал был занят, шаман зверолюдей начал зажигать жаровни, сделанные из выкрашенных черной краской человеческих черепов, окружающих висельное дерево. Потом он бросил в огонь пригоршню сушеных трав, и оранжевое пламя взметнулось высоко в небо, став пурпурным. Когда пламя уже почти погасло, в воздухе запахло едким дымом. У Хрота закружилась голова и болезненно сжался желудок.
Колдун пел надсадно, на самой высокой ноте, обходя большой круг против часовой стрелки и внимательно следя, чтобы не повредить нанесенные порошком линии. Между малыми кругами он выцарапывал с помощью посоха восьмилучевые звезды.
Все еще распевая, он вывел вперед шамана. Огромное могучее создание вынесло дары, которые должны были быть помещены в малые круги и звезды: покрытую резьбой берцовую кость, священное изображение из меди, кучку костей и кроваво-красный камень. Их разложили на восьмилучевых звездах. Хрот сам добыл все эти предметы. Приношения задымились, и Судобаал запел еще громче. В глазах Хрота помутилось, ему мерещились лица злобно шипящих демонов.
Шаман вынес сияющий белый камень и положил его в центр пурпурного круга. Он случайно задел порошок, и тот обжег плоть. Зверочеловек отдернул руку, но ни единым звуком не нарушил свершающийся ритуал. В красный круг шаман положил рогатый череп. Хроту послышался зовущий голос, хотя череп лежал абсолютно неподвижно. Воин понимал, что сознание его помутилось от едкого дыма. Что-то холодное коснулось шеи, в ушах зазвучали голоса демонов, и Хрот испугался за свой рассудок. В зеленый круг шаман поставил блюдо с живым сердцем, и оно распухло, источая гнилостную влагу. Зверочеловек закончил работу и вернулся в ряды своих соплеменников.
Судобаал, распевая громовым голосом, подошел к синему кругу. Выкрикивая в небо таинственные слова, он ударил посохом оземь. Круг вспыхнул, лазурное пламя задевало посох и доходило до руки Судобаала. Корешки, вросшие в его тело, отступили, и он разжал пальцы. Посох остался стоять, словно кто-то невидимый держал его. Судобаал умолк и оглядел плоды своих трудов, не обращая внимания на обожженную руку.
Сердце в зеленом кругу шумно билось. Нарывы на нем лопнули, выплеснув гнилостную жидкость на блюдо. Воздух вокруг белого камня затрепетал, как горизонт в жаркий день. Вверх взмыл сладковатый красный дымок. Посох охватило синее пламя. Из глазниц рогатого черепа капала кровь.
Судобаал жестом подозвал Боркила. Рослый воин вышел вперед. Его бледная безволосая голова не была прикрыта шлемом. У Хрота поплыло перед глазами, и он попытался сосредоточиться на лице колдуна. Казалось, у того под кожей теснятся мириады лиц. Послышался смех, и в животе Хрота снова что-то сжалось. Нет, он не позволит этому колдовству одолеть себя. Хрот напряг стальные мускулы, чувствуя, как нарастает ярость.
– Мне нужна великая жертва – та, которую заметят сами боги.
Казалось, голос колдуна исходит откуда-то издалека. Хрот не был уверен в том, что это говорит именно Судобаал, возможно, ему просто мерещится. Он толком не понимал слов, но руки непроизвольно сжались в кулаки, и мышцы рук и груди напряглись.
– Эльфийские волшебники использовали свое знание магических ветров, чтобы скрыть от меня место захоронения Асавар Кула. Только великая жертва может прояснить мой взор.
Боркил поклонился колдуну и обернулся к Хроту, лицо его было начисто лишено каких бы то ни было эмоций. Он поднял тяжелую булаву и грозно двинулся вперед.
Хрот прищурился, чтобы хоть что-то разглядеть. Он попробовал взмахнуть топором, но руки не слушались. Судобаал усмехнулся.
– Ты могуч, воин, но ты мне больше не нужен.
Хрот пытался порвать невидимые путы, чтобы сделать шаг вперед, отшвырнуть Боркила и сокрушить колдуна-предателя. Боркил неумолимо надвигался, подняв оружие.
– Прости, что так вышло. Похоже, нам не встретиться в бою, чтобы выяснить, кто сильнее, – сказал гигант. – Так устроен мир.
Кривой зазубренный кинжал впился в шею воина в черных доспехах. Темная кровь хлынула из смертельной раны. Воин уронил булаву и схватился за шею, тщетно пытаясь остановить кровь. Она потекла у него изо рта, и он упал на колени перед Хротом. За спиной умирающего стоял Судобаал с кинжалом в руке. Шаман подбежал, схватил Боркила за шею и подставил под дымящуюся кровь грубо вытесанный сосуд.
– Великая жертва… – повторил Судобаал, и Хрот почувствовал, что невидимые путы исчезли.
Что-то неодолимое в нем буквально требовало шагнуть вперед и зарубить колдуна, но он не тронулся с места. О нет, прежде он узнает, где покоится Асавар Кул.
– Я вижу ярость в твоих горящих глазах, воин. О, как тебе хочется разорвать меня на части, ведь так? Впрочем, это не важно. Ярость движет тобой. Ты был сильнее его – вот почему ты жив, а Боркил умирает на земле. Вот почему его, а не твоя кровь скрепит ритуал. Все, что принадлежало Боркилу, теперь твое – его племя, его череп. Служи мне хорошо.
Судобаал взял у шамана кубок с дымящейся кровью и с пением пошел мимо кругов, окропляя каждый из них.
Из центра большого круга повалил черный дым, словно поднимаясь из недр земли, он клубился, устремлялся вверх, под пение колдуна. Огни жаровен и факелов зашипели и потускнели, некоторые даже вовсе погасли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61