— Я собираюсь написать материал о случившемся. «Анатомия убийства» — так это можно было бы назвать. Материал о том, что создает климат для убийства.
— Вы называете это убийством?
— Да.
— Потому что так оно и было, — сказал Биллоуз, наклоняясь вперед. На его скулах заиграли желваки. — Я стоял не более чем в пяти футах от того чокнутого парня. Я никогда не прощу себе того, что не насторожился из-за его дождевого плаща.
— Так, значит, вы видели, как он был убит, — я имею в виду того парня?
— Нет, — сказал Биллоуз. — Я услышал выстрелы и увидел, как у Сэма исчезло лицо! — Он обрушил своей кулак на стол с такой силой, что подпрыгнули стаканы. — Я видел боковым зрением парня и как кто-то потянул на себя его винтовку, а потом я побежал к Сэму. Инстинктивно… мне подумалось, что я там нужен. Я слышал, как у меня за спиной кричит парень, но я не оглянулся. Я хотел пробраться к Сэму.
Питер ждал. Бар был оборудован кондиционером, но по лицу Биллоуза бежали тонкие струйки пота.
— Конечно, я ничего не мог сделать для Сэма. Он умер от первого же выстрела. Второй лишь еще больше его изуродовал. Но… но я вот как считаю. Я знал почти всех людей, стоявших неподалеку от парня. Они были участниками марша. Они были моими друзьями — моими студентами. Я разговаривал с ними. Человек, который забил парня насмерть, не был одним из нас. Он сделал дело, бросил винтовку, и ускользнул в суматохе.
— А описание?
— Их с полдюжины, — горько улыбнулся Биллоуз. — Вы знаете, как это бывает в такие моменты. Он был высоким, низеньким, толстым, тощим, светлым, смуглым мужчиной… Полиция пальцем не пошевелила, чтобы его отыскать. У меня есть версия. Я думаю, парня распаляли до того состояния, когда его можно было уговорить убить Сэма, а потом заставили замолчать. Если бы тот человек не смылся, ему все равно ничего бы не грозило. Никто не стал бы предъявлять ему серьезное обвинение. Он прикончил убийцу. Я думаю, что это было спланированное убийство.
— Значит, нас трое, — сказал Питер.
— Трое?
— Редактор местной газеты.
— Он поможет?
— Нет.
— Боится?
— Да.
— Пожалуй, я его не виню.
— Вы действительно думаете, что организация генерала Уидмарка настолько опасна? — спросил Питер.
— Это Бодлер, ведя речь о Французской революции, сказал: «Сегодня я почувствовал, как меня обдало порывом ветра, поднятого крыльями безумия». Я занимался изучением таких организаций, как АИА, и они здорово меня напугали, — признался Биллоуз. — Меня можно бы назвать экспертом по экстремистским группам, и я давным-давно перестал над ними посмеиваться.
— Насколько обоснованны ваши суждения?
— Вам нужны факты? — Лицо Биллоуза стало суровым, словно высеченным из камня. — Общество Джона Берча в своем памфлете «Время пришло» раструбило доверчивым массам весть о том, что «Вашингтон взят!». Под этим мы подразумеваем, что наше федеральное правительство сейчас в полной мере подвержено влиянию коммунистов. Сенатор от штата Айдахо Фрэнк Черч рассказывает о своем друге, распорядителе благотворительных фондов штата. Однажды вечером он пришел домой и обнаружил недвусмысленные надписи, выведенные красной краской на почтовом ящике; слова «ПРОКЛЯТЫЕ СОЦИАЛИСТЫ», намалеванные на столе, что стоит на лужайке; люстры в доме и окна, до которых детям не дотянуться, тоже разукрасили в ярко-красный цвет. Вы знаете, что сделало этого человека врагом экстремистов? У него в окне была фотография президента Соединенных Штатов!
— Отдельный пример психоза, — сказал Питер.
— Вы так считаете? Я могу объяснить вам, почему ваш приятель редактор боится. Один конгрессмен-демократ критиковал Общество Берча в стенах законодательного собрания. Редактор, республиканец из его родного городка, поддержал конгрессмена в редакционной статье. На следующее утро редактор обнаружил свою машину с красной свастикой, намалеванной на дверце, изрезанными шинами и сахаром в бензобаке. Позднее женский голос сообщил ему по телефону: «В прошлый раз это была ваша машина, в следующий раз это будет ваш дом!»
— Не отвечающие за свои поступки дети, — обронил Питер.
— Вроде Олдена Смита! — сказал Биллоуз. — Вам нужны цифры? На прошлых выборах эти организации для сумасшедших собрали в полтора раза больше денег, чем обе политические партии. Их двадцать крупнейших изданий могут похвастаться тиражом свыше миллиона экземпляров. Их пропагандистская сеть образует гигантскую паутину. У них выходит в эфир семь тысяч радиопередач каждую неделю. Его преподобие Карл Макинтайр вещал в 1958 году с одной-единственной радиостанции. Он обвинил Национальный совет Церквей — методистов, пресвитериан и двадцать девять других конфессий — в том, что те действуют заодно с коммунистами в расовом конфликте. Сегодня та лавина пожертвований, которые он выманивает у легковерных слушателей, обеспечивает ежедневное вещание на 617 радиостанциях. Ну как — напугал я вас хоть сколько-нибудь?
— Если это соответствует действительности.
— Это соответствует действительности. Роберт Б. де Пью, лидер минитменов, утверждает, что завербовал в свою секретную армию более двадцати пяти тысяч «патриотов». В своем обращении после выборов, на которых правые радикалы потерпели поражение, де Пью сказал своим приверженцам: «Надежды миллионов американцев на то, что коммунистическую волну можно остановить избирательными бюллетенями, а не пулями, обратились в прах. Если вы ВООБЩЕ собираетесь покупать огнестрельное оружие, ПОКУПАЙТЕ ЕГО СЕЙЧАС… Формируйте секретную команду минитменов. Это лучшая гарантия для вас, что кто-то, не мешкая, начнет действовать, чтобы помочь оградить вашу свободу в ту пору, когда вас неожиданно недосчитаются!» Экстремисты? Фанатики? Но тут не до смеха, Стайлс. Если это получит дальнейшее распространение, еще несколько миллионов заразятся лихорадкой страха. И генерал Хэмптон Уидмарк со своей Армией за исконную Америку находятся в эпицентре этого безумия. Проверьте, я могу подтвердить документально каждое сказанное вам слово. Я сделал своим хобби собирание их литературы.
— У вас есть материалы на Уидмарка?
— Вагон и маленькая тележка, — сказал Биллоуз.
— Могу я на них взглянуть?
— Завтра я возвращаюсь в университет, на похороны Сэма. Приходите, и я предоставлю в ваше распоряжение свои досье.
Питер помолчал какой-то момент. Он почувствовал, как странный холодок пробежал у него по спине.
— Как вы считаете — вы опознали бы человека, который убил Олдена Смита, если бы увидели его?
Биллоуз пожал плечами.
— У меня в голове нет его зрительного образа, — ответил он. — Но если бы я увидел его, возможно — только возможно, — что я бы на него среагировал. — Он усмехнулся совсем невесело. — Мы пришли сюда вчера, чтобы протестовать против того, что университетскому профессору затыкают рот, чтобы решительно провозгласить право на инакомыслие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Вы называете это убийством?
— Да.
— Потому что так оно и было, — сказал Биллоуз, наклоняясь вперед. На его скулах заиграли желваки. — Я стоял не более чем в пяти футах от того чокнутого парня. Я никогда не прощу себе того, что не насторожился из-за его дождевого плаща.
— Так, значит, вы видели, как он был убит, — я имею в виду того парня?
— Нет, — сказал Биллоуз. — Я услышал выстрелы и увидел, как у Сэма исчезло лицо! — Он обрушил своей кулак на стол с такой силой, что подпрыгнули стаканы. — Я видел боковым зрением парня и как кто-то потянул на себя его винтовку, а потом я побежал к Сэму. Инстинктивно… мне подумалось, что я там нужен. Я слышал, как у меня за спиной кричит парень, но я не оглянулся. Я хотел пробраться к Сэму.
Питер ждал. Бар был оборудован кондиционером, но по лицу Биллоуза бежали тонкие струйки пота.
— Конечно, я ничего не мог сделать для Сэма. Он умер от первого же выстрела. Второй лишь еще больше его изуродовал. Но… но я вот как считаю. Я знал почти всех людей, стоявших неподалеку от парня. Они были участниками марша. Они были моими друзьями — моими студентами. Я разговаривал с ними. Человек, который забил парня насмерть, не был одним из нас. Он сделал дело, бросил винтовку, и ускользнул в суматохе.
— А описание?
— Их с полдюжины, — горько улыбнулся Биллоуз. — Вы знаете, как это бывает в такие моменты. Он был высоким, низеньким, толстым, тощим, светлым, смуглым мужчиной… Полиция пальцем не пошевелила, чтобы его отыскать. У меня есть версия. Я думаю, парня распаляли до того состояния, когда его можно было уговорить убить Сэма, а потом заставили замолчать. Если бы тот человек не смылся, ему все равно ничего бы не грозило. Никто не стал бы предъявлять ему серьезное обвинение. Он прикончил убийцу. Я думаю, что это было спланированное убийство.
— Значит, нас трое, — сказал Питер.
— Трое?
— Редактор местной газеты.
— Он поможет?
— Нет.
— Боится?
— Да.
— Пожалуй, я его не виню.
— Вы действительно думаете, что организация генерала Уидмарка настолько опасна? — спросил Питер.
— Это Бодлер, ведя речь о Французской революции, сказал: «Сегодня я почувствовал, как меня обдало порывом ветра, поднятого крыльями безумия». Я занимался изучением таких организаций, как АИА, и они здорово меня напугали, — признался Биллоуз. — Меня можно бы назвать экспертом по экстремистским группам, и я давным-давно перестал над ними посмеиваться.
— Насколько обоснованны ваши суждения?
— Вам нужны факты? — Лицо Биллоуза стало суровым, словно высеченным из камня. — Общество Джона Берча в своем памфлете «Время пришло» раструбило доверчивым массам весть о том, что «Вашингтон взят!». Под этим мы подразумеваем, что наше федеральное правительство сейчас в полной мере подвержено влиянию коммунистов. Сенатор от штата Айдахо Фрэнк Черч рассказывает о своем друге, распорядителе благотворительных фондов штата. Однажды вечером он пришел домой и обнаружил недвусмысленные надписи, выведенные красной краской на почтовом ящике; слова «ПРОКЛЯТЫЕ СОЦИАЛИСТЫ», намалеванные на столе, что стоит на лужайке; люстры в доме и окна, до которых детям не дотянуться, тоже разукрасили в ярко-красный цвет. Вы знаете, что сделало этого человека врагом экстремистов? У него в окне была фотография президента Соединенных Штатов!
— Отдельный пример психоза, — сказал Питер.
— Вы так считаете? Я могу объяснить вам, почему ваш приятель редактор боится. Один конгрессмен-демократ критиковал Общество Берча в стенах законодательного собрания. Редактор, республиканец из его родного городка, поддержал конгрессмена в редакционной статье. На следующее утро редактор обнаружил свою машину с красной свастикой, намалеванной на дверце, изрезанными шинами и сахаром в бензобаке. Позднее женский голос сообщил ему по телефону: «В прошлый раз это была ваша машина, в следующий раз это будет ваш дом!»
— Не отвечающие за свои поступки дети, — обронил Питер.
— Вроде Олдена Смита! — сказал Биллоуз. — Вам нужны цифры? На прошлых выборах эти организации для сумасшедших собрали в полтора раза больше денег, чем обе политические партии. Их двадцать крупнейших изданий могут похвастаться тиражом свыше миллиона экземпляров. Их пропагандистская сеть образует гигантскую паутину. У них выходит в эфир семь тысяч радиопередач каждую неделю. Его преподобие Карл Макинтайр вещал в 1958 году с одной-единственной радиостанции. Он обвинил Национальный совет Церквей — методистов, пресвитериан и двадцать девять других конфессий — в том, что те действуют заодно с коммунистами в расовом конфликте. Сегодня та лавина пожертвований, которые он выманивает у легковерных слушателей, обеспечивает ежедневное вещание на 617 радиостанциях. Ну как — напугал я вас хоть сколько-нибудь?
— Если это соответствует действительности.
— Это соответствует действительности. Роберт Б. де Пью, лидер минитменов, утверждает, что завербовал в свою секретную армию более двадцати пяти тысяч «патриотов». В своем обращении после выборов, на которых правые радикалы потерпели поражение, де Пью сказал своим приверженцам: «Надежды миллионов американцев на то, что коммунистическую волну можно остановить избирательными бюллетенями, а не пулями, обратились в прах. Если вы ВООБЩЕ собираетесь покупать огнестрельное оружие, ПОКУПАЙТЕ ЕГО СЕЙЧАС… Формируйте секретную команду минитменов. Это лучшая гарантия для вас, что кто-то, не мешкая, начнет действовать, чтобы помочь оградить вашу свободу в ту пору, когда вас неожиданно недосчитаются!» Экстремисты? Фанатики? Но тут не до смеха, Стайлс. Если это получит дальнейшее распространение, еще несколько миллионов заразятся лихорадкой страха. И генерал Хэмптон Уидмарк со своей Армией за исконную Америку находятся в эпицентре этого безумия. Проверьте, я могу подтвердить документально каждое сказанное вам слово. Я сделал своим хобби собирание их литературы.
— У вас есть материалы на Уидмарка?
— Вагон и маленькая тележка, — сказал Биллоуз.
— Могу я на них взглянуть?
— Завтра я возвращаюсь в университет, на похороны Сэма. Приходите, и я предоставлю в ваше распоряжение свои досье.
Питер помолчал какой-то момент. Он почувствовал, как странный холодок пробежал у него по спине.
— Как вы считаете — вы опознали бы человека, который убил Олдена Смита, если бы увидели его?
Биллоуз пожал плечами.
— У меня в голове нет его зрительного образа, — ответил он. — Но если бы я увидел его, возможно — только возможно, — что я бы на него среагировал. — Он усмехнулся совсем невесело. — Мы пришли сюда вчера, чтобы протестовать против того, что университетскому профессору затыкают рот, чтобы решительно провозгласить право на инакомыслие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49