- Смотри, Эдди, женщины не выносят парней, теряющих чувство юмора. Твоя Шахерезада - та еще штучка. Сообщи мне, когда она тебя бросит и будет свободна. О'кей?
Войдя в номер, Эдвард упал на диван.
- Почему я раньше не замечал у этой семейки так много неприятных особенностей? Но ты хорошо умыла эту вонючку Джуди, она даже лишилась дара речи. Пожалуй, я тебя сделаю не только спичрайтером, но и пресс-секретарем. Знаешь, рядом с тобой я многое вижу другими глазами. Твое присутствие делает меня умнее. Я все время как бы смотрю со стороны на происходящее и спрашиваю себя: а что Бланш подумает об этом? Вот как ты мне это объяснишь? Я что, теряю индивидуальность?
- Я тоже так теперь думаю и вижу. Да, мы оба теряем индивидуальность. Эдвард Верстрейт! Мы с вами присутствуем при историческом событии!
Рождается новое сообщество - наша семья! И отныне я уже не смогу сказать - я хочу! Я говорю - мы хотим. А ты не можешь сказать - я решил! Ты говоришь - мы решили! А хорошо это или плохо?
Время покажет!
Утром, когда Эдвард, как обычно, крепко спал после бурной ночи, Линда спустилась в ресторан позавтракать вместе с Джованной и Оливером. Положив на тарелку тост, сыр и фрукты, Линда отнесла все это на их столик и отошла за кофе. Возле сверкающих кофейников она столкнулась с Тимоти.
- Линда! Извини за вчерашнее. Джуди очень переживает потерю ребенка... Поэтому иногда ведет себя неадекватно.
- Я уже и забыла. Не стоит беспокоиться. - Она уже хотела отойти, но не удержалась и добавила: Ты мне когда-то сказал, что мы едва ли встретимся в будущем из-за разницы социального статуса.
Выходит, политологи тоже ошибаются?
- Политологи всегда ошибаются, их спасает то, что никто не помнит, о чем они раньше говорили.
Только вредные социологи всю информацию сохраняют до поры до времени. И давно ты с этим Эдвардом?
- Давно. Как только ты ушел.
- Быстро ты, однако, утешилась. Просто не снося башмаков.
- Что можно ответить на эту бредовую претензию? Я понимаю, тебе бы хотелось прочесть обо мне в газете в разделе «Происшествия»: «Еще одна жертва суицида из-за несчастной любви». Это бы потешило твое мужское самолюбие, слегка опущенное неравным браком с бывшей наркоманкой и начинающей алкоголичкой, понукающей тобою. Но я не сделаю тебе такого подарка. Я даже благодарна тебе за твой уход. Теперь я хоть узнала, что такое настоящий мужчина в постели и просто в повседневной жизни. Прощай, Тимоти.
Линда с пылающими щеками пошла к своему столику. Ее руки слегка дрожали. Она как женщина была отомщена, ткнув Тимоти носом в его дерьмо. Но как разумный человек осталась очень собой недовольна. Она нанесла удар ниже пояса.
Била лежачего. Если раньше Тимоти чувствовал неловкость из-за своего ухода и был для нее не опасен, теперь он имеет полное право ее ненавидеть и строить ей козни. Зачем плодить врагов в мире, где так хрупко человеческое счастье? Всегда лучше благородно уйти, не сказав ни слова.
Зачем ее понесло?
Вдруг она почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Тимоти встал возле их столика. Его лицо было бледным, щека дергалась.
- Какой прелестный мальчик, - произнес он сдержанно спокойным голосом. - Это твой ребенок, Линда?
- Это наш с Эдвардом ребенок, - четко и раздельно ответила Линда. И тут же начала говорить с Джованной, давая понять, что разговор окончен.
Тимоти отошел. Джованна испуганно посмотрела на Линду.
- Он вас так ненавидит. Что вы ему сделали?
- Это мой бывший муж.
- Святая Мария! Кто-то вам очень позавидовал! Что ему надо от вас? Или ему плохо сейчас живется?
- Боюсь, что да.
- Будьте осторожны, мэм. Уговорите мистера Эдварда уехать отсюда пораньше. Мне не понравилось, как он смотрел на вас и на Оливера.
Когда Линда поднималась по лестнице, отправив Джованну с малышом на лифте, Тимоти догнал ее.
- Линда, ведь это мой ребенок? Скажи правду!
- Нет, нет и еще раз нет! Мы прожили с тобой семь лет, и я ни разу не забеременела!
- Моя жена тоже врала мне так же, как ты врешь своему красавчику. Но я же умею считать. Линда, это судьба. Мы должны снова быть вместе. Да, я ошибся. Ты сама видишь, как я влип. Дай мне шанс.
Я готов простить тебя за этого парня, ты, наверное, нарочно сошлась с ним, чтобы меня уесть. Ты ведь меня любишь по-прежнему? Мы же так хорошо жили все эти годы. Я вспоминаю это время, как потерянный рай...
- Ты болен, Тим! Ты сам не понимаешь, какую чушь ты несешь! Все кончено между нами. Я люблю другого мужчину, и у нас с ним общий ребенок! Если ты будешь меня преследовать, я пожалуюсь твоему шурину.
- Ах вот как?! Раз ты хочешь войну, ты ее получишь. Все вы бабы шлюхи. Не думай, что я стану умиляться на твое семейное счастье с этим плейбоем. Я буду судиться с тобой и отниму у тебя ребенка! Вот что я сделаю! А если даже и не отниму, ты будешь в таком дерьме, что в жизни не отмоешься!
Линда с трудом сдержалась, чтобы его не ударить. Она вбежала в номер. Зубы у нее стучали. Господи, но кто бы мог подумать!
Она разбудила Эдварда.
- Давай уедем отсюда! Мой бывший муж устроил мне истерику в ресторане. Ему стало обидно, что я не одна и счастлива.
- Какого черта! Я сейчас скажу Вину, и пускай они катятся сами отсюда!
- Зачем поднимать скандал? Уедем, и больше никогда их не увидим, я надеюсь.
- Ну как хочешь. Думаю, Джуди его скоро бросит и он вообще исчезнет с нашего поля зрения.
Попроси Джованну заказать мне завтрак в номер, а потом будем собираться.
Прошло почти два месяца, как Линда вернулась из Норвегии в Фелтон. Несмотря на уговоры Эдварда, Линда не хотела бросать колледж, хотя бы до конца занятий. Договорились, что Эдвард будет приезжать каждую пятницу, а уезжать в понедельник утром.
Они по-прежнему страстно желали друг друга, и их встречи были такими бурными, словно между ними были не дни, а месяцы разлуки. Эдвард всерьез подумывал о политической карьере и обсуждал это со своим отцом. Казалось, ничто не могло помешать этой счастливой жизни. А единственным предметом их споров была предстоящая летом свадьба. Эдвард хотел что-то грандиозное, что Линда про себя называла «белые кони под водопадом» и всячески этому сопротивлялась. Они с Биллом облюбовали для свадебной церемонии фамильную церковь семьи Верстрейт, стоящую на территории колледжа. С родителями Линды сэр Уильям познакомился заочно по телефону. Но неугомонный папа Джим Хоппер прислал своему будущему свату видеокассету. На ней они с мамой были запечатлены в собственном доме с раскрытым фамильным альбомом в руках. Было уже решено после свадьбы пригласить сэра Уильяма и молодых погостить в Пало-Альто.
Но однажды в понедельник днем раздался телефонный звонок. К счастью, Эдвард был уже в Бостоне.
- Миссис Хоппер? Это говорит Бернард Дафти.
Вы меня помните? Мне кажется, у вас могут быть проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43