– прошептал он.
На какое-то мгновение она, потрясенная его дерзостью, лишь молча в упор смотрела на него. Нет, больше выносить это она не в состоянии! Она отступила назад, чтобы дать ему пощечину, но он схватил ее за запястье и завел руку за спину.
– Мерзавец! – закричала она. – Вы никогда не получите меня, никогда не получите эту лошадь! А теперь убирайтесь вон…
Внезапно дверь в гостиную громко хлопнула. Кит повернулась и увидела ворвавшегося в комнату отца.
– Что, черт побери, здесь происходит? – рявкнул он и, заметив, что Курт удерживает Кит, бросился на него, изрыгая ругательства.
Курт немедленно выпустил Кит:
– Извините, мистер Колтрейн. Между нами возникло небольшое недопонимание.
Кит потирала запястья, с трудом сдерживая гнев. Меньше всего она хотела, чтобы отец вмешался в эту историю.
– У нас произошел спор, – разъяснила она. – Ничего серьезного. Мне очень жаль.
– Ты выбрала самое подходящее время! – съехидничал отец. – Твоя бабушка на смертном одре, а ты визжишь, как девица легкого поведения. И вы, Тэннер… – Колт переключил свой гнев на него. – Вы привыкли так обращаться с женщинами?
– Только в тех случаях, когда они собираются дать мне пощечину, – холодно заметил Курт.
– Живо рассказывайте мне, что здесь произошло, – угрожающе сказал Колт, поглядывая то на Курта, то на Кит.
Кит нервно пожала плечами:
– Я сказала: у нас был небольшой спор. Я вышла из себя. Вот и все. Прости.
– Следует ли мне напоминать, что мы гости в доме Бачера и своим поведением ты позоришь нашу семью?
– Все дело в лошади, – сказал устало Курт.
Кит предостерегающе взглянула на него:
– Я улажу это.
Курт покачал головой:
– Простите, но ваш отец имеет право знать. – Он повернулся к Колту: – Лошадь, которую ваша дочь привезла из Испании, – моя.
Колт нахмурился:
– Она сказала, что выиграла ее на скачках.
– Да, это так, но в то время она не знала, что лошадь была украдена у меня человеком, который заключил пари с вашей дочерью.
Колт застыл от возмущения.
– Ну что же, мистер Тэннер, если это правда, вы должны были прийти ко мне, а не к моей дочери, однако не в этот момент. Поэтому попрошу вас оставить нас. Если вы свяжетесь со мной, когда мы вернемся в Нью-Йорк, мы обсудим этот вопрос. – Он направился к двери, показывая, что считает дело завершенным.
Курт не сдвинулся с места.
– Я никуда не уйду, пока вы не выслушаете меня. Я пришел сюда не затем, чтобы потребовать свою лошадь. Мне небезразлична судьба Кит, и я пришел сказать ей это. Лошадь давно являлась для нас яблоком раздора, и я думаю, что возникшая напряженность в отношениях порой подталкивает нас на ошибочные поступки. Разве не так? – Он внимательно смотрел на нее.
Кит вызывающе подняла подбородок. Если бы Курт не насмехался над ней, не издевался, Кит стала бы на его сторону. Теперь же она разозлилась и решила ни в чем не соглашаться с ним. Она промолчала.
– Ну хорошо, – сказал Курт спокойно, – вы не оставляете мне выбора.
На миг Кит действительно испугалась и инстинктивно отодвинулась от него.
– Я пришел сюда не за тем, чтобы потребовать свою лошадь обратно. Кит уже не первый месяц знает, что ее украли, но она мне ее не возвращала. Я продолжал надеяться, что вопрос можно урегулировать. Тогда она заключила со мной свое собственное пари на то, что, если у нее хватит духа выступить в качестве матадора, она оставит лошадь у себя. Я пошел на это, полагая, что Кит шутит. Я никогда не мог предположить, что она сделает это, что она уже годами пропадает в загонах для быков. Если вы не знаете, на всякий случай сообщаю: ваша дочь вполне подготовленный участник боя быков, – добавил он с усмешкой.
Колт обратился к дочери:
– Это правда, Кит? Он приходил к тебе после тех скачек, чтобы сказать, что лошадь украдена?
Кит молча кивнула и набросилась на Курта:
– Вы удовлетворены? Раньше соглашались с тем, что лошадь стала моя, а теперь не держите слово. Вы подлец, и я ненавижу вас!
К ее удивлению, Курт покачал головой и рассмеялся:
– Нет, Кит, вы меня не ненавидите. Вы просто избалованный ребенок, который привык всегда поступать по-своему. В душе вас тянет ко мне, и вы это знаете.
– Ну, Тэннер, хватит! – рыкнул Колт. – Убирайтесь! Сейчас же! Возьмите вашу проклятую лошадь в конюшне, где ее держит Кит, и проваливайте навсегда из нашей жизни!
Кит негодующе закричала:
– Ты не можешь так поступить, папа! Это нечестно!
– Возможно. Но это – справедливое наказание за то, что ты вовлекла его в пари. Я разочарован в тебе, Кит. Твоя мать права, – лаконично добавил он, – мы пошлем тебя с Мэрили в Европу в пансион. Полагаю, тебе следует научиться вести себя, как это положено леди.
Кит повернулась к Курту. Злые, горючие слезы потекли по ее щекам.
– Надеюсь, теперь вы довольны, черт вас побери!
– Я совсем не хотел, чтобы все обернулось таким образом. – Курт печально покачал головой.
Ее глаза сверкали ненавистью, его – отражали разочарование и сожаление.
Кит боялась, что он может рассказать Колту о покупке ею ранчо. Тогда отец наверняка не пустит ее в Испанию. «О мой Боже, – думала она, – ведь эта мечта – единственное, что у меня осталось».
– Уйдите, прошу, – взмолилась она. – Не кажется ли вам, что сегодня вы уже много наговорили?
Курт знал, о чем она думает, и хотел сказать, чтобы она не волновалась, но ведь она не станет слушать его. Он пошел к двери и посмотрел Колту в глаза, не боясь его запугиваний.
– Я не хочу лошадь. Пусть ею владеет Кит.
– Проклятая лошадь, – проворчал Колт. – Хотя бы ее совсем не было! Моя семья не хочет иметь с этим ничего общего.
Поняв, что Колт говорит всерьез, Курт кивнул и вышел.
Кит намеревалась выйти за ним, но Колт преградил ей путь:
– Тебе должно быть стыдно. Жаль, что я не прислушался к твоей матери, когда она говорила, что тебя надо оградить от подобных занятий – езда верхом с пастухами, бои быков! Что ты еще натворила, о чем я не знаю?
Кит любила отца и поэтому, подавив кипевший в ней гнев, прошептала дрожащим голосом:
– Прости меня.
Удрученно покачав головой, Колт налил себе рюмку коньяка и залпом выпил его. Раздавшийся внизу на лестнице звук шагов заставил их обоих насторожиться.
– Тревис, вернись! Не смей убегать, когда я с тобой говорю… – Истеричный крик Джейд отдавался эхом по всему дому.
Озадаченные Колт и Кит бросились к лестнице. Тревис, красный, взбешенный, направлялся к выходу.
Джейд рыдала:
– Он не хочет слушать! Поговори с ним, Колт. Скажи, если он встретится с этой девушкой хотя бы еще один раз, ты отречешься от него!
Тревис резко обернулся:
– Нет, лучше ты поговори с мамой! Она же губит мою жизнь! Зачем диктует мне, в кого мне влюбляться, на ком жениться? Она не хочет даже объяснить, почему так ненавидит Валери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
На какое-то мгновение она, потрясенная его дерзостью, лишь молча в упор смотрела на него. Нет, больше выносить это она не в состоянии! Она отступила назад, чтобы дать ему пощечину, но он схватил ее за запястье и завел руку за спину.
– Мерзавец! – закричала она. – Вы никогда не получите меня, никогда не получите эту лошадь! А теперь убирайтесь вон…
Внезапно дверь в гостиную громко хлопнула. Кит повернулась и увидела ворвавшегося в комнату отца.
– Что, черт побери, здесь происходит? – рявкнул он и, заметив, что Курт удерживает Кит, бросился на него, изрыгая ругательства.
Курт немедленно выпустил Кит:
– Извините, мистер Колтрейн. Между нами возникло небольшое недопонимание.
Кит потирала запястья, с трудом сдерживая гнев. Меньше всего она хотела, чтобы отец вмешался в эту историю.
– У нас произошел спор, – разъяснила она. – Ничего серьезного. Мне очень жаль.
– Ты выбрала самое подходящее время! – съехидничал отец. – Твоя бабушка на смертном одре, а ты визжишь, как девица легкого поведения. И вы, Тэннер… – Колт переключил свой гнев на него. – Вы привыкли так обращаться с женщинами?
– Только в тех случаях, когда они собираются дать мне пощечину, – холодно заметил Курт.
– Живо рассказывайте мне, что здесь произошло, – угрожающе сказал Колт, поглядывая то на Курта, то на Кит.
Кит нервно пожала плечами:
– Я сказала: у нас был небольшой спор. Я вышла из себя. Вот и все. Прости.
– Следует ли мне напоминать, что мы гости в доме Бачера и своим поведением ты позоришь нашу семью?
– Все дело в лошади, – сказал устало Курт.
Кит предостерегающе взглянула на него:
– Я улажу это.
Курт покачал головой:
– Простите, но ваш отец имеет право знать. – Он повернулся к Колту: – Лошадь, которую ваша дочь привезла из Испании, – моя.
Колт нахмурился:
– Она сказала, что выиграла ее на скачках.
– Да, это так, но в то время она не знала, что лошадь была украдена у меня человеком, который заключил пари с вашей дочерью.
Колт застыл от возмущения.
– Ну что же, мистер Тэннер, если это правда, вы должны были прийти ко мне, а не к моей дочери, однако не в этот момент. Поэтому попрошу вас оставить нас. Если вы свяжетесь со мной, когда мы вернемся в Нью-Йорк, мы обсудим этот вопрос. – Он направился к двери, показывая, что считает дело завершенным.
Курт не сдвинулся с места.
– Я никуда не уйду, пока вы не выслушаете меня. Я пришел сюда не затем, чтобы потребовать свою лошадь. Мне небезразлична судьба Кит, и я пришел сказать ей это. Лошадь давно являлась для нас яблоком раздора, и я думаю, что возникшая напряженность в отношениях порой подталкивает нас на ошибочные поступки. Разве не так? – Он внимательно смотрел на нее.
Кит вызывающе подняла подбородок. Если бы Курт не насмехался над ней, не издевался, Кит стала бы на его сторону. Теперь же она разозлилась и решила ни в чем не соглашаться с ним. Она промолчала.
– Ну хорошо, – сказал Курт спокойно, – вы не оставляете мне выбора.
На миг Кит действительно испугалась и инстинктивно отодвинулась от него.
– Я пришел сюда не за тем, чтобы потребовать свою лошадь обратно. Кит уже не первый месяц знает, что ее украли, но она мне ее не возвращала. Я продолжал надеяться, что вопрос можно урегулировать. Тогда она заключила со мной свое собственное пари на то, что, если у нее хватит духа выступить в качестве матадора, она оставит лошадь у себя. Я пошел на это, полагая, что Кит шутит. Я никогда не мог предположить, что она сделает это, что она уже годами пропадает в загонах для быков. Если вы не знаете, на всякий случай сообщаю: ваша дочь вполне подготовленный участник боя быков, – добавил он с усмешкой.
Колт обратился к дочери:
– Это правда, Кит? Он приходил к тебе после тех скачек, чтобы сказать, что лошадь украдена?
Кит молча кивнула и набросилась на Курта:
– Вы удовлетворены? Раньше соглашались с тем, что лошадь стала моя, а теперь не держите слово. Вы подлец, и я ненавижу вас!
К ее удивлению, Курт покачал головой и рассмеялся:
– Нет, Кит, вы меня не ненавидите. Вы просто избалованный ребенок, который привык всегда поступать по-своему. В душе вас тянет ко мне, и вы это знаете.
– Ну, Тэннер, хватит! – рыкнул Колт. – Убирайтесь! Сейчас же! Возьмите вашу проклятую лошадь в конюшне, где ее держит Кит, и проваливайте навсегда из нашей жизни!
Кит негодующе закричала:
– Ты не можешь так поступить, папа! Это нечестно!
– Возможно. Но это – справедливое наказание за то, что ты вовлекла его в пари. Я разочарован в тебе, Кит. Твоя мать права, – лаконично добавил он, – мы пошлем тебя с Мэрили в Европу в пансион. Полагаю, тебе следует научиться вести себя, как это положено леди.
Кит повернулась к Курту. Злые, горючие слезы потекли по ее щекам.
– Надеюсь, теперь вы довольны, черт вас побери!
– Я совсем не хотел, чтобы все обернулось таким образом. – Курт печально покачал головой.
Ее глаза сверкали ненавистью, его – отражали разочарование и сожаление.
Кит боялась, что он может рассказать Колту о покупке ею ранчо. Тогда отец наверняка не пустит ее в Испанию. «О мой Боже, – думала она, – ведь эта мечта – единственное, что у меня осталось».
– Уйдите, прошу, – взмолилась она. – Не кажется ли вам, что сегодня вы уже много наговорили?
Курт знал, о чем она думает, и хотел сказать, чтобы она не волновалась, но ведь она не станет слушать его. Он пошел к двери и посмотрел Колту в глаза, не боясь его запугиваний.
– Я не хочу лошадь. Пусть ею владеет Кит.
– Проклятая лошадь, – проворчал Колт. – Хотя бы ее совсем не было! Моя семья не хочет иметь с этим ничего общего.
Поняв, что Колт говорит всерьез, Курт кивнул и вышел.
Кит намеревалась выйти за ним, но Колт преградил ей путь:
– Тебе должно быть стыдно. Жаль, что я не прислушался к твоей матери, когда она говорила, что тебя надо оградить от подобных занятий – езда верхом с пастухами, бои быков! Что ты еще натворила, о чем я не знаю?
Кит любила отца и поэтому, подавив кипевший в ней гнев, прошептала дрожащим голосом:
– Прости меня.
Удрученно покачав головой, Колт налил себе рюмку коньяка и залпом выпил его. Раздавшийся внизу на лестнице звук шагов заставил их обоих насторожиться.
– Тревис, вернись! Не смей убегать, когда я с тобой говорю… – Истеричный крик Джейд отдавался эхом по всему дому.
Озадаченные Колт и Кит бросились к лестнице. Тревис, красный, взбешенный, направлялся к выходу.
Джейд рыдала:
– Он не хочет слушать! Поговори с ним, Колт. Скажи, если он встретится с этой девушкой хотя бы еще один раз, ты отречешься от него!
Тревис резко обернулся:
– Нет, лучше ты поговори с мамой! Она же губит мою жизнь! Зачем диктует мне, в кого мне влюбляться, на ком жениться? Она не хочет даже объяснить, почему так ненавидит Валери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67