Мне очень не нравится, что моя дочь участвовала в бое быков. Я разрешал тебе ездить верхом с пастухами, поскольку не усматривал в этом ничего дурного. Но бой быков! Боюсь, на этот раз ты зашла слишком далеко. Впрочем, я, – добавил он невозмутимо, – не хочу обсуждать обвинения Эстебанов, будто ты сорвала день рождения их дочери.
– Это ложь. Давай лучше поговорим обо мне и моей жизни, – медленно произнесла Кит. – Как, например, ты и мама ее планируете? Как я должна себя вести?
Не обратив внимания на прозвучавший в ее словах сарказм, Колт, поджав губы, сказал:
– У меня пока не было времени подумать, Кит. Понимаешь, все случилось неожиданно. Однако у твоей матери сложилось твердое мнение: она считает, что тебя следует первым же пароходом отправить в Нью-Йорк, хотя надо еще утрясти некоторые вопросы. В частности, я должен уйти в отставку с поста в посольстве и до отъезда закончить здесь кое-какие дела.
– А потом?
– Мы вернемся в Нью-Йорк.
– И где мы будем жить?
– До тех пор, пока не найдем подходящий дом, твоя мама хочет снять квартиру в прекрасном месте – на Пятьдесят седьмой улице. В ней четырнадцать комнат и шесть ванных. Роскошные условия…
Кит откинулась на спинку дивана и сложила руки на груди. Уставившись в камин, она сказала с холодной решимостью:
– Я не поеду.
Ее слова не произвели впечатления на Колта.
– Нет, Кит, поедешь. У тебя нет иного выбора.
Кит внезапно вскочила, ее глаза вспыхнули.
– О нет, не поеду! У меня есть деньги, и я могу купить собственное ранчо. Мэрили уезжает в пансион, а Тревис поступит в Уэст-Пойнт. Бабушка может жить со мной. Разве ты возражаешь против этого?
– Прежде всего я хочу, чтобы ты была со мной и с мамой. Во-вторых, у тебя нет денег… Пока я не соглашусь дать их тебе.
– Ты имеешь в виду, пока мама не согласится! – с горячностью возразила Кит. – У меня впечатление, что все решения принимает именно она.
– Не дерзи, Кэтрин.
Кит осеклась. Когда отец обращался к ней «Кэтрин», это значило, что он приблизился к опасной черте и может потерять терпение. А Кит знала, что тогда она ничего не сумеет добиться.
– Прости, папа. Я хотела сказать, что, если бы решение зависело от тебя, ты проявил бы больше понимания.
– Слава Богу, у нас нормальный брак. Мы обладаем равными правами, когда речь идет о вас, детях.
Кит сверкнула фиалковыми глазами:
– Я не ребенок! Вы никак этого не поймете!
Колт вздохнул, подумав, как бы неплохо было выпить сейчас стаканчик бренди. Джейд нарисовала устрашающую картину нападения быка на Кит, и он не мог осуждать жену. Ведь она расстроилась, и ее можно было успокоить, лишь пообещав вернуться в Америку. Однако ему было очень тяжело видеть Кит такой несчастной. Положение сложилось крайне прискорбное.
– Поговорим об этом попозже, Кит, – сказал он. – Сейчас мы устали и взволнованны.
Он направился к двери, но у порога обернулся. По щекам дочери текли слезы, губы ее дрожали.
– Я люблю тебя, папочка, – прошептала Кит, – но клянусь, что убегу еще до отъезда. Теперь моя жизнь здесь.
Колт вздохнул, он понимал свою девочку.
– Поговорим позже, Кит.
Она подбежала к нему, и он обнял ее.
– Обещай мне, что подумаешь, как мне остаться.
– Подумаю, – пообещал он. – Но давай сначала проведем семейный совет. Хорошо?.. Ведь мы одна семья, – напомнил он, тепло улыбнувшись, – и учти: она вся собралась здесь. Я знаю, что они хотели бы повидаться с тобой. Поэтому вытри глазки.
Несмотря на свои страдания, Кит нашла силы пошутить:
– Надеюсь, ты дашь им ключ. Правда?
Отец полез в жилетный карман и вынул ключ. Кладя его на стоящий у двери стол, он подмигнул Кит:
– По-видимому, когда твой папаша рядом с тобой, ты не вылезешь из окна, чтобы сражаться с быками. Между прочим, откуда у тебя та великолепная лошадь, которая стоит в конюшне?
– Она моя, – гордо сообщила ему Кит. – Я выиграла ее на скачках!
Колт улыбнулся, не сумев скрыть удовольствия:
– Поздравляю. А мама знает, что ты участвуешь в скачках на призы?
Кит отрицательно покачала головой.
– Ну тогда мы не станем говорить ей об этом. Боюсь, в настоящий момент она этого не выдержит. – Он улыбнулся Кит и вышел.
Кит вновь начала ходить взад и вперед по комнате. Ей отчаянно хотелось повидать Китти, но она знала, что ее мать рассказала свекрови собственную драматическую версию этой истории. Кит решила, что нужно подождать.
Примерно через час пришла Карасиа и сообщила, что чай подан на летней террасе и что Кит ждут там.
Кит поспешила спуститься вниз. Она сморгнула слезы радости, когда в холле появилась Китти, распахнув внучке свои объятия. Девушка подбежала к бабушке и крепко обняла ее:
– Как я рада увидеть тебя! Как ты нужна сейчас!
– Ш-ш-ш! Утихомирься! Не смей плакать. Всё будет в порядке. Я тебе обещаю, и…
– Кит! Китти!
Обе обернулись на пронзительный голос Джейд.
– Прошу вас, входите.
Когда они вошли, держась за руки, на террасу, Джейд бросила свирепый взгляд на Китти:
– Я считала, мы условились, что сначала проведем семейный совет и только потом вы встретитесь за моей спиной и обсудите меня.
– Но, Джейд, когда я обсуждала вас за вашей спиной? Вы же знаете, я всегда откровенно высказываю свое мнение: вы подавляете Кит.
Джейд напряглась и в поисках поддержки взглянула на Колта. Но, как всегда, тот посмотрел в сторону, отнюдь не желая участвовать в конфронтации между женой и матерью.
Тревис со скучающим видом расположился у окна. Он вежливо кивнул Кит, но та заметила осуждение в его глазах.
Мэрили сидела на плетеном стуле, широко раскрыв глаза в предвкушении разговора.
Родственники молчали, пока Карасиа нервно подавала чай и сандвичи. Когда она, закрыв за собой дверь, вышла, Джейд предложила:
– Давайте с этим покончим. Все знают о поступке Кит и, я полагаю, согласятся с тем, что наилучший выход – возвратиться в Нью-Йорк и уберечь ее от дурного влияния.
– Что касается меня, – серьезно возразила Кит, – то я не согласна – вы сейчас обсуждаете мою жизнь! Я люблю Испанию и нигде больше жить не хочу!
Тревис поднялся и сурово посмотрел на нее:
– То, что ты сделала, Кит, глупо и опасно. Ты думаешь только о себе и совершаешь ошибку, причиняя маме столько горя. Если хочешь знать мое мнение, я думаю, настало время увезти тебя отсюда, ибо ты превращаешься в избалованного ребенка.
– Меня не интересует, что ты думаешь! – воскликнула Кит. – Никого из вас, Тревис, не касается, что я делаю. И я бы была благодарна, если бы вы в мои дела не вмешивались!
– А теперь, юная леди, подожди минутку, – прервала ее Джейд. – Это семейный совет, и каждый из нас имеет право высказать свое мнение.
– Вам всем известно, что думаю об этом я, – вставила Китти. – Настало время Кит самой принимать решения. Вы не вправе заставлять ее жить так, как она не хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Это ложь. Давай лучше поговорим обо мне и моей жизни, – медленно произнесла Кит. – Как, например, ты и мама ее планируете? Как я должна себя вести?
Не обратив внимания на прозвучавший в ее словах сарказм, Колт, поджав губы, сказал:
– У меня пока не было времени подумать, Кит. Понимаешь, все случилось неожиданно. Однако у твоей матери сложилось твердое мнение: она считает, что тебя следует первым же пароходом отправить в Нью-Йорк, хотя надо еще утрясти некоторые вопросы. В частности, я должен уйти в отставку с поста в посольстве и до отъезда закончить здесь кое-какие дела.
– А потом?
– Мы вернемся в Нью-Йорк.
– И где мы будем жить?
– До тех пор, пока не найдем подходящий дом, твоя мама хочет снять квартиру в прекрасном месте – на Пятьдесят седьмой улице. В ней четырнадцать комнат и шесть ванных. Роскошные условия…
Кит откинулась на спинку дивана и сложила руки на груди. Уставившись в камин, она сказала с холодной решимостью:
– Я не поеду.
Ее слова не произвели впечатления на Колта.
– Нет, Кит, поедешь. У тебя нет иного выбора.
Кит внезапно вскочила, ее глаза вспыхнули.
– О нет, не поеду! У меня есть деньги, и я могу купить собственное ранчо. Мэрили уезжает в пансион, а Тревис поступит в Уэст-Пойнт. Бабушка может жить со мной. Разве ты возражаешь против этого?
– Прежде всего я хочу, чтобы ты была со мной и с мамой. Во-вторых, у тебя нет денег… Пока я не соглашусь дать их тебе.
– Ты имеешь в виду, пока мама не согласится! – с горячностью возразила Кит. – У меня впечатление, что все решения принимает именно она.
– Не дерзи, Кэтрин.
Кит осеклась. Когда отец обращался к ней «Кэтрин», это значило, что он приблизился к опасной черте и может потерять терпение. А Кит знала, что тогда она ничего не сумеет добиться.
– Прости, папа. Я хотела сказать, что, если бы решение зависело от тебя, ты проявил бы больше понимания.
– Слава Богу, у нас нормальный брак. Мы обладаем равными правами, когда речь идет о вас, детях.
Кит сверкнула фиалковыми глазами:
– Я не ребенок! Вы никак этого не поймете!
Колт вздохнул, подумав, как бы неплохо было выпить сейчас стаканчик бренди. Джейд нарисовала устрашающую картину нападения быка на Кит, и он не мог осуждать жену. Ведь она расстроилась, и ее можно было успокоить, лишь пообещав вернуться в Америку. Однако ему было очень тяжело видеть Кит такой несчастной. Положение сложилось крайне прискорбное.
– Поговорим об этом попозже, Кит, – сказал он. – Сейчас мы устали и взволнованны.
Он направился к двери, но у порога обернулся. По щекам дочери текли слезы, губы ее дрожали.
– Я люблю тебя, папочка, – прошептала Кит, – но клянусь, что убегу еще до отъезда. Теперь моя жизнь здесь.
Колт вздохнул, он понимал свою девочку.
– Поговорим позже, Кит.
Она подбежала к нему, и он обнял ее.
– Обещай мне, что подумаешь, как мне остаться.
– Подумаю, – пообещал он. – Но давай сначала проведем семейный совет. Хорошо?.. Ведь мы одна семья, – напомнил он, тепло улыбнувшись, – и учти: она вся собралась здесь. Я знаю, что они хотели бы повидаться с тобой. Поэтому вытри глазки.
Несмотря на свои страдания, Кит нашла силы пошутить:
– Надеюсь, ты дашь им ключ. Правда?
Отец полез в жилетный карман и вынул ключ. Кладя его на стоящий у двери стол, он подмигнул Кит:
– По-видимому, когда твой папаша рядом с тобой, ты не вылезешь из окна, чтобы сражаться с быками. Между прочим, откуда у тебя та великолепная лошадь, которая стоит в конюшне?
– Она моя, – гордо сообщила ему Кит. – Я выиграла ее на скачках!
Колт улыбнулся, не сумев скрыть удовольствия:
– Поздравляю. А мама знает, что ты участвуешь в скачках на призы?
Кит отрицательно покачала головой.
– Ну тогда мы не станем говорить ей об этом. Боюсь, в настоящий момент она этого не выдержит. – Он улыбнулся Кит и вышел.
Кит вновь начала ходить взад и вперед по комнате. Ей отчаянно хотелось повидать Китти, но она знала, что ее мать рассказала свекрови собственную драматическую версию этой истории. Кит решила, что нужно подождать.
Примерно через час пришла Карасиа и сообщила, что чай подан на летней террасе и что Кит ждут там.
Кит поспешила спуститься вниз. Она сморгнула слезы радости, когда в холле появилась Китти, распахнув внучке свои объятия. Девушка подбежала к бабушке и крепко обняла ее:
– Как я рада увидеть тебя! Как ты нужна сейчас!
– Ш-ш-ш! Утихомирься! Не смей плакать. Всё будет в порядке. Я тебе обещаю, и…
– Кит! Китти!
Обе обернулись на пронзительный голос Джейд.
– Прошу вас, входите.
Когда они вошли, держась за руки, на террасу, Джейд бросила свирепый взгляд на Китти:
– Я считала, мы условились, что сначала проведем семейный совет и только потом вы встретитесь за моей спиной и обсудите меня.
– Но, Джейд, когда я обсуждала вас за вашей спиной? Вы же знаете, я всегда откровенно высказываю свое мнение: вы подавляете Кит.
Джейд напряглась и в поисках поддержки взглянула на Колта. Но, как всегда, тот посмотрел в сторону, отнюдь не желая участвовать в конфронтации между женой и матерью.
Тревис со скучающим видом расположился у окна. Он вежливо кивнул Кит, но та заметила осуждение в его глазах.
Мэрили сидела на плетеном стуле, широко раскрыв глаза в предвкушении разговора.
Родственники молчали, пока Карасиа нервно подавала чай и сандвичи. Когда она, закрыв за собой дверь, вышла, Джейд предложила:
– Давайте с этим покончим. Все знают о поступке Кит и, я полагаю, согласятся с тем, что наилучший выход – возвратиться в Нью-Йорк и уберечь ее от дурного влияния.
– Что касается меня, – серьезно возразила Кит, – то я не согласна – вы сейчас обсуждаете мою жизнь! Я люблю Испанию и нигде больше жить не хочу!
Тревис поднялся и сурово посмотрел на нее:
– То, что ты сделала, Кит, глупо и опасно. Ты думаешь только о себе и совершаешь ошибку, причиняя маме столько горя. Если хочешь знать мое мнение, я думаю, настало время увезти тебя отсюда, ибо ты превращаешься в избалованного ребенка.
– Меня не интересует, что ты думаешь! – воскликнула Кит. – Никого из вас, Тревис, не касается, что я делаю. И я бы была благодарна, если бы вы в мои дела не вмешивались!
– А теперь, юная леди, подожди минутку, – прервала ее Джейд. – Это семейный совет, и каждый из нас имеет право высказать свое мнение.
– Вам всем известно, что думаю об этом я, – вставила Китти. – Настало время Кит самой принимать решения. Вы не вправе заставлять ее жить так, как она не хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67