Спустя долгие годы, когда этот летний роман сотрется из его памяти, она сможет снова пережить эти мгновения.
Эта мысль утешила Федру, погасив охватившую ее панику. Она успокоилась и коснулась губами его уха.
– Мы не можем оставаться здесь вечно.
Эллиот не ответил. Федра решила, что он не расслышал ее прерывистый шепот. Но в следующее мгновение он обнял ее и крепко привлек к себе.
– Если хочешь, – сказал он, – можем вернуться в Неаполь.
Хочет ли она? Не настолько, чтобы ответить утвердительно.
– Просто я увидела то, ради чего приехала.
И узнала то, что хотела узнать. Оставалось еще несколько вопросов, которые она собиралась задать в Неаполе, но настоящие ответы, если они существуют, следует искать в Англии.
– А ты?
Его лицо приняло выражение, с которым он обычно работал над книгой.
– Летом Неаполь превращается в рассадник болезней. Я предпочел бы, чтобы ты подождала меня здесь, подальше от возможных опасностей.
– У меня есть в Неаполе дела, как и у тебя.
Он печально улыбнулся, поскольку знал, что их ждет в Неаполе. Федре даже показалось, что она заметила стальной блеск Ротуэллов в его глазах.
Этот разговор был неизбежен, но ему явно не хотелось продолжать его. Возможно, он надеялся, что если она останется здесь, то забудет, кто она и что должна делать.
Федра ждала, что он попросит ее изменить мемуары. Вряд ли когда-нибудь представится более благоприятный момент для подобной просьбы. Она даже хотела предложить ему это. Обещание отцу и финансовые потребности издательства казались чем-то далеким и незначительным, когда она смотрела Эллиоту в глаза.
Но Эллиот ничего не попросил. Вместо этого он поцеловал ее. Ни в этом поцелуе, ни во всем остальном, что он делал с ней этой ночью, не было и намека на просьбу.
Глава 16
Над Неаполем висел зной. Палящие лучи солнца заливали город, поднимая над заливом зловонные испарения. Июль был не лучшим месяцем для посещения этой жемчужины Средиземноморья.
Прижав к носу надушенный платок, Федра смотрела на улицы, проплывавшие за окном экипажа. Кучер остановился у особенно неприглядного перекрестка и обменялся гортанными репликами с прохожим. Вначале они звучали как приветствие, затем его тон стал более серьезным.
Эллиот поднял взгляд от книги и прислушался. Лицо его приняло озабоченное выражение. Он приоткрыл откидную дверцу и включился в разговор.
– Надеюсь, это не революция, – сказала Федра.
Эллиот повернулся к ней:
– Вспышка малярии. Летом здесь это обычное явление Тебе нельзя возвращаться в Испанский квартал.
– Комнаты у синьоры Сирилло хорошо проветриваются.
– Поедем в палаццо Калабритто. Сотрудники английского представительства наверняка знают, где можно снять безопасное жилье.
Он говорил уверенным тоном человека, который наметил план действий и считает его разумным. Подобный тон не располагал к спорам. И, разумеется, это был не тот тон, к которому она привыкла. В постели ей приходилось слышат нечто подобное, однако тон был тише и мягче, но такой же уверенный.
Учитывая, что Эллиот не спешил возвращаться в Неаполь, Федра ожидала попреков по поводу ее нетерпения, которое привело их в очаг эпидемии. Но он лишь выдержал паузу в ожидании ее возражений и, когда их не последовало, снова уткнулся в книгу.
Город казался пустынным. Очевидно, жара или малярия удерживали жителей от прогулок по улицам, примыкавшим к набережной. Миновав высокую арку, карета въехала во двор палаццо Калабритто и остановилась.
– Я подожду здесь, – сказала Федра. – Мое присутствие поставит тебя в неловкое положение.
– Меня не поставит, – отрезал Эллиот. – Тебе не следует так думать.
Если это и был упрек, то совсем не тот, которого она ожидала. Он продолжил более спокойным тоном:
– Если я пойду один, меньше шансов, что это превратится в светский визит. Так что, если хочешь, можешь остаться.
Несмотря на его тон, Федра была уверена, что Эллиот не намерен изображать из себя ее мужа. Более того, она не думала, что он считает, будто имеет на это право. Скорее всего, его поведение было вызвано реакцией на неопределенность, появившуюся в их отношениях по возвращении в Неаполь.
Она не стала напоминать ему, что она не из тех женщин, кто нуждается в опеке или кем можно командовать. В конце концов, что может быть естественнее, чем желание продлить сладкую иллюзию, которая ни к чему не обязывает, у которой нет ни прошлого, ни будущего? Возможно, в данный момент его хватка слишком крепка, но в конечном итоге он смирится.
И она тоже. А пока тоска, сжимающая ее сердце, делает ее слишком слабой, чтобы возмущаться или выяснять отношения.
Эллиот отсутствовал дольше, чем она ожидала. Федра не возражала, отдыхая от жары. Двор утопал в тени, отбрасываемой высоким каменным зданием, а из арочного прохода тянуло сквозняком.
Лицо Эллиота, когда он забрался в карету, было непроницаемым, но Федра достаточно хорошо изучила этого мужчину, чтобы различить за его улыбкой озабоченность.
– В городе почти не осталось обеспеченной публики. Все разъехались по загородным виллам и островам, – сообщил он. – Мне дали адрес апартаментов, только что покинутых испанским семейством. Мы можем прожить там несколько дней.
Несколько дней? Что ж, это вписывается в то, что он говорил и делал весь день. Челюсти Эллиота была решительно сжаты, как у капитана, который должен выполнять приказы, даже если он не согласен с ними.
– Где эти апартаменты? Надеюсь, не за городом?
– Недалеко отсюда. Мне сказали, что они достойны королевы.
– Я думала, ты пошутил, когда сказал, что эти апартаменты достойны королевы, – заметила Федра, прохаживаясь вдоль высоких окон роскошного салона виллы Марески, откуда открывался величественный вид на залив. – Если здесь останавливалась наша покойная королева во время ее скандального визита, тебе следовало бы знать, что для меня это слишком шикарное жилище.
– Шикарное или нет, но оно доступно. Этот район менее заселен, чем другие, и сюда не добралась малярия.
Все это было правдой, но сотрудник представительства назвал еще несколько адресов, помимо этого дворца, где останавливалась королева Каролина, будучи принцессой, во время ее визита в Неаполь.
Однако мысль поселить Федру на этой вилле показалась ему заманчивой. В ее жизни было мало роскоши, да и последние две недели они вели отнюдь не роскошный образ жизни. Ему нравилось видеть ее здесь, в этом просторном помещении, с шелковыми драпировками, парчовыми подушками и золочеными канделябрами.
– Позади дома имеется большой сад, куда можно попасть прямо из столовой, – сообщил он.
– Вот как? Выходит, эти апартаменты не так уж отличаются от тех, что мы снимали раньше.
Не так уж отличаются от гостиниц, где они обедали на свежем воздухе, прежде чем заняться любовью на простынях из простого полотна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Эта мысль утешила Федру, погасив охватившую ее панику. Она успокоилась и коснулась губами его уха.
– Мы не можем оставаться здесь вечно.
Эллиот не ответил. Федра решила, что он не расслышал ее прерывистый шепот. Но в следующее мгновение он обнял ее и крепко привлек к себе.
– Если хочешь, – сказал он, – можем вернуться в Неаполь.
Хочет ли она? Не настолько, чтобы ответить утвердительно.
– Просто я увидела то, ради чего приехала.
И узнала то, что хотела узнать. Оставалось еще несколько вопросов, которые она собиралась задать в Неаполе, но настоящие ответы, если они существуют, следует искать в Англии.
– А ты?
Его лицо приняло выражение, с которым он обычно работал над книгой.
– Летом Неаполь превращается в рассадник болезней. Я предпочел бы, чтобы ты подождала меня здесь, подальше от возможных опасностей.
– У меня есть в Неаполе дела, как и у тебя.
Он печально улыбнулся, поскольку знал, что их ждет в Неаполе. Федре даже показалось, что она заметила стальной блеск Ротуэллов в его глазах.
Этот разговор был неизбежен, но ему явно не хотелось продолжать его. Возможно, он надеялся, что если она останется здесь, то забудет, кто она и что должна делать.
Федра ждала, что он попросит ее изменить мемуары. Вряд ли когда-нибудь представится более благоприятный момент для подобной просьбы. Она даже хотела предложить ему это. Обещание отцу и финансовые потребности издательства казались чем-то далеким и незначительным, когда она смотрела Эллиоту в глаза.
Но Эллиот ничего не попросил. Вместо этого он поцеловал ее. Ни в этом поцелуе, ни во всем остальном, что он делал с ней этой ночью, не было и намека на просьбу.
Глава 16
Над Неаполем висел зной. Палящие лучи солнца заливали город, поднимая над заливом зловонные испарения. Июль был не лучшим месяцем для посещения этой жемчужины Средиземноморья.
Прижав к носу надушенный платок, Федра смотрела на улицы, проплывавшие за окном экипажа. Кучер остановился у особенно неприглядного перекрестка и обменялся гортанными репликами с прохожим. Вначале они звучали как приветствие, затем его тон стал более серьезным.
Эллиот поднял взгляд от книги и прислушался. Лицо его приняло озабоченное выражение. Он приоткрыл откидную дверцу и включился в разговор.
– Надеюсь, это не революция, – сказала Федра.
Эллиот повернулся к ней:
– Вспышка малярии. Летом здесь это обычное явление Тебе нельзя возвращаться в Испанский квартал.
– Комнаты у синьоры Сирилло хорошо проветриваются.
– Поедем в палаццо Калабритто. Сотрудники английского представительства наверняка знают, где можно снять безопасное жилье.
Он говорил уверенным тоном человека, который наметил план действий и считает его разумным. Подобный тон не располагал к спорам. И, разумеется, это был не тот тон, к которому она привыкла. В постели ей приходилось слышат нечто подобное, однако тон был тише и мягче, но такой же уверенный.
Учитывая, что Эллиот не спешил возвращаться в Неаполь, Федра ожидала попреков по поводу ее нетерпения, которое привело их в очаг эпидемии. Но он лишь выдержал паузу в ожидании ее возражений и, когда их не последовало, снова уткнулся в книгу.
Город казался пустынным. Очевидно, жара или малярия удерживали жителей от прогулок по улицам, примыкавшим к набережной. Миновав высокую арку, карета въехала во двор палаццо Калабритто и остановилась.
– Я подожду здесь, – сказала Федра. – Мое присутствие поставит тебя в неловкое положение.
– Меня не поставит, – отрезал Эллиот. – Тебе не следует так думать.
Если это и был упрек, то совсем не тот, которого она ожидала. Он продолжил более спокойным тоном:
– Если я пойду один, меньше шансов, что это превратится в светский визит. Так что, если хочешь, можешь остаться.
Несмотря на его тон, Федра была уверена, что Эллиот не намерен изображать из себя ее мужа. Более того, она не думала, что он считает, будто имеет на это право. Скорее всего, его поведение было вызвано реакцией на неопределенность, появившуюся в их отношениях по возвращении в Неаполь.
Она не стала напоминать ему, что она не из тех женщин, кто нуждается в опеке или кем можно командовать. В конце концов, что может быть естественнее, чем желание продлить сладкую иллюзию, которая ни к чему не обязывает, у которой нет ни прошлого, ни будущего? Возможно, в данный момент его хватка слишком крепка, но в конечном итоге он смирится.
И она тоже. А пока тоска, сжимающая ее сердце, делает ее слишком слабой, чтобы возмущаться или выяснять отношения.
Эллиот отсутствовал дольше, чем она ожидала. Федра не возражала, отдыхая от жары. Двор утопал в тени, отбрасываемой высоким каменным зданием, а из арочного прохода тянуло сквозняком.
Лицо Эллиота, когда он забрался в карету, было непроницаемым, но Федра достаточно хорошо изучила этого мужчину, чтобы различить за его улыбкой озабоченность.
– В городе почти не осталось обеспеченной публики. Все разъехались по загородным виллам и островам, – сообщил он. – Мне дали адрес апартаментов, только что покинутых испанским семейством. Мы можем прожить там несколько дней.
Несколько дней? Что ж, это вписывается в то, что он говорил и делал весь день. Челюсти Эллиота была решительно сжаты, как у капитана, который должен выполнять приказы, даже если он не согласен с ними.
– Где эти апартаменты? Надеюсь, не за городом?
– Недалеко отсюда. Мне сказали, что они достойны королевы.
– Я думала, ты пошутил, когда сказал, что эти апартаменты достойны королевы, – заметила Федра, прохаживаясь вдоль высоких окон роскошного салона виллы Марески, откуда открывался величественный вид на залив. – Если здесь останавливалась наша покойная королева во время ее скандального визита, тебе следовало бы знать, что для меня это слишком шикарное жилище.
– Шикарное или нет, но оно доступно. Этот район менее заселен, чем другие, и сюда не добралась малярия.
Все это было правдой, но сотрудник представительства назвал еще несколько адресов, помимо этого дворца, где останавливалась королева Каролина, будучи принцессой, во время ее визита в Неаполь.
Однако мысль поселить Федру на этой вилле показалась ему заманчивой. В ее жизни было мало роскоши, да и последние две недели они вели отнюдь не роскошный образ жизни. Ему нравилось видеть ее здесь, в этом просторном помещении, с шелковыми драпировками, парчовыми подушками и золочеными канделябрами.
– Позади дома имеется большой сад, куда можно попасть прямо из столовой, – сообщил он.
– Вот как? Выходит, эти апартаменты не так уж отличаются от тех, что мы снимали раньше.
Не так уж отличаются от гостиниц, где они обедали на свежем воздухе, прежде чем заняться любовью на простынях из простого полотна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81