Ты согласен?
Эллиот поднялся и протянул ей руку:
– В высшей степени несправедливо. Слова бессильны описать фрески, но, возможно, наглядная демонстрация удовлетворит твое любопытство.
Федра ни секунды не колебалась. Никто, кроме Эллиота, не заметил бы предвкушения, вспыхнувшего в ее глазах. Он всегда чувствовал, когда в ней загоралось желание, и с энтузиазмом откликался на него.
Они поднялись в его спальню. По своим размерам и обстановке она существенно отличалась от непритязательных помещений, где они останавливались до сих пор. Они неотвратимо возвращались к своей привычной жизни даже в том, что касалось мебели и удобств, окружавших их.
Эллиоту не было дела ни до чего, кроме страсти, которую он испытывал к Федре. Сегодня им удалось избежать ссоры, но вряд ли надолго. Слишком многое их разделяет, включая взгляды на их отношения, настоящие и будущие, на его права и ее свободу. Он по-прежнему не знал, как назвать эти отношения, и не рассчитывал, что она согласится с определением, которое он им даст.
Закрыв дверь, Эллиот подошел к прикроватному столику и зажег свечи в канделябре. Федра молча наблюдала за ним. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы он еще больше возбудился. Сегодня вечером она казалась сдержанной и уверенной, как в тот день, когда он впервые увидел ее в Неаполе. Очевидно, не только он вернулся к своей прежней сущности.
Впрочем, это только обостряло инстинкты, которые пробуждала в нем Федра. Ему хотелось заявить на нее свои права, удержать ее при себе, сделать своей собственностью. Однако в данный момент она казалась слишком независимой и искушенной для его душевного спокойствия. От нее исходил все тот же вызов: «Если между нами что-то произойдет, то лишь потому, что я это позволила».
Это означало, что в один прекрасный день, возможно, скоро, она этого не позволит.
К тому моменту, когда Эллиот зажег последнюю свечу, он был уже не в состоянии рационально мыслить. Федра ждала, готовая разделить с ним наслаждение. Дать ему то, что она хотела дать, и оставить при себе то, что она не собиралась делить ни с кем.
Эта мысль показалась Эллиоту невыносимой.
Но пока она принадлежит ему. По крайней мере, сегодня ночью.
Федра попросила его помочь ей расстегнуть крючки на спинке платья. Оно имело обычный фасон с присущими ему неудобствами.
Вопреки ее ожиданиям Эллиот не стал раздевать ее дальше, а отошел. Выскользнув из платья, Федра бросила на него взгляд. Он неторопливо избавлялся от одежды.
Сегодня вечером все было другим. Эллиот изменился. Не в худшую сторону. Просто изменился. Возможно, на его настроении сказались ожидания. Она сама не представляла, на что напросилась, согласившись на демонстрацию эротических сюжетов. Пожалуй, это было опрометчиво с ее стороны, ведь она не знает, что там изображено.
Федра рассеянно сняла чулки, продолжая наблюдать за ним. Его глаза сверкали от возбуждения, но это был не единственный огонь, пылавший в их глубине. Эллиот никогда не выглядел одурманенным страстью. Наоборот, страсть придавала ему опасный вид.
Достаточно опасный, чтобы она ощутила трепет. Это был интуитивный страх, который испытывает слабость перед лицом силы. Федра не обманывалась насчет этого чувства. Более древнее, чем руины, которые они посещали, оно сохранилось с незапамятных времен, когда не было городов и цивилизаций. Когда акт, который оба предвкушали, предполагал осложнения, отзывавшиеся эхом в их подсознании.
Эллиот первым разделся, но вместо того, чтобы помочь ей, молча ждал. Его пристальный взгляд нервировал Федру. Раздеваясь, она то и дело поглядывала на его обнаженную фигуру, застывшую в непринужденной позе в нескольких шагах от нее.
Наконец она избавилась от остатков одежды. Впервые за время их связи собственная нагота вызвала в ней робость. Повернувшись к нему, Федра ждала, пока он подойдет и заключит ее в объятия.
Эллиот не шелохнулся, продолжая смотреть не на ее тело, а в ее глаза. Его взгляд, жаркий и неотрывный, был непроницаем. Не знай она его так хорошо, могла бы встревожиться. Вместо этого ее пронзил трепет возбуждения.
– Ложись в постель, Федра.
Его командный тон отозвался в ее теле дрожью, но гордость возроптала. Похоже, Эллиот решил изображать из себя хозяина. Даже если на него так подействовали фрески, которые он сегодня видел, это чересчур.
– Вижу, ты решил обойтись без церемоний, – заметила она, пытаясь разрядить атмосферу.
Он не откликнулся на ее шутливый тон.
Федра забралась в постель. Видимо, решила она, сегодня все произойдет быстро. Это будет одно из тех яростных соитий, когда страсть граничит с насилием. Федра не возражала. Она измучилась от предвкушения и жаждала его ласк.
Эллиот не лег с ней рядом. Даже не поцеловал ее. Взяв ее за щиколотки, он повернул ее на бок.
Федру удивила эта поза.
– Это ты видел на фресках? – поинтересовалась она.
– Наберись терпения. Дойдет очередь и до фресок.
– Надеюсь, мне не придется долго ждать.
Напрасно она это сказала. В его глазах сверкнул мрачный юмор.
– Будь осторожна в своих желаниях. На фресках показано, как мужчины развлекаются с продажными женщинами.
– Не волнуйся, я все пойму правильно. Я же знаю, что ты не воспринимаешь меня в этом качестве. – Вообще-то Федра имела в виду не фрески. Ей не терпелось, чтобы они занялись любовью, не важно, каким способом. Он возбудил ее, однако бездействовал.
– Если бы я воспринимал тебя подобным образом, меня бы не тревожило будущее. К чему прятать продажную женщину от других? Я просто не стал бы с ней связываться.
Он озвучил ту странность, которую Федра чувствовала в нем сегодня вечером. Его искренность поразила ее. В Эллиоте всегда чувствовался инстинкт собственника, но обычно он справлялся с этим демоном.
Он развел ее ноги и, опустившись между ними на колени, принялся поглаживать ее кончиками пальцев. Эти легкие, почти невесомые прикосновения возбуждали в ней сладкий трепет. Федра закрыла глаза, потрясенная тем, как сильно он действует на нее, даже едва касаясь.
На смену пальцам пришли губы, осыпавшие легкими поцелуями внутреннюю сторону ее бедер. Эллиот согнул ее ноги в коленях, чтобы облегчить себе доступ. Он обращался с ее ногами как с чем-то прекрасным и обожаемым.
Все ее существо откликалось на эти изысканные ласки, особенно пульсировавшая жаркая пустота внутри. Когда его рука накрыла ее лоно, Федра не сдержала стон.
– Надеюсь, ты не собираешься останавливать меня, – произнес он, приподняв голову.
Федра поняла, что он имеет в виду. Она слышала о таких вещах. Наверное, она могла бы остановить его, но не хотела. Его ласки подготовили ее к вторжению его языка, но не подготовили к ощущениям, последовавшим за этим. Она стонала и металась в поисках облегчения и вскрикнула, когда оно наступило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81