Пламя фонарей резко освещало то одну фигуру, то другую. Некоторые их них были одеты в армейскую форму, другие, словно только что покинули светский раут, — в вечерние костюмы. Они подходили по пирсам к кораблям, исчезали на короткий промежуток, потом снова появлялись на пирсе, толпой возвращаясь в док.
— Вам лучше пройти в каюту, kedvesern, — приглушенным тоном произнес Аттила.
София едва слышала его слова. Один из мужчин вошел на небольшое судно и с кем-то разговаривал там.
Он сразу приковал ее внимание. Она не могла ошибиться, хотя видела лишь темные очертания, изменчивые в свете фонарей, но…
До их корабля оставалось всего три дока, и она поняла, что происходило. Они кого-то искали.
Развеселая толпа приближалась. Становилось ясно, что это не обычные войска, а королевская гвардия.
Одна темная фигура продвигалась впереди всех. Она внезапно приобрела определенные очертания.
Жак прошипел какое-то ругательство.
— Это он. И при шпаге, — выдохнул Аттила. — Мы пропали, Жак.
Жак прищурился.
— Спуститесь в каюту, София.
— Какой смысл? Если он увидит вас, то сразу поймет, что я где-то здесь. Позвольте мне делать то, что я считаю нужным. Он должен выслушать объяснение, понять почему…
— Побойтесь Бога, какие объяснения…
Толпа приблизилась к их доку. Трап уже убрали, и при всем желании никто не мог попасть на борт. София сразу узнала Колина — он держал в руке фонарь — и нескольких других джентльменов, с которыми она успела познакомиться в последнее время, включая Данте Дюклера. Вся холостая братия предстала в совершенно пьяном виде.
Но только не Эйдриан, который стоял впереди всех в центре. Он выглядел абсолютно трезвым. И метал громы и молнии.
Они собрались на причале напротив нее.
— Вот она! У перил!
— В два счета выследили ее! Черт побери, да мы получше охотничьих псов!
— С ней двое мужчин, Эйдриан. Может, вздернуть их? Аттила нахмурился:
— Вздернуть? Что значит вздернуть?
— Повесить, — хмуро пояснил Жак.
— Повесить?!
— Они не причинят вам зла, — успокоила София, хотя сама не очень верила в то, что говорила. Эйдриан уж точно выглядел так, словно готов убить их на месте.
Привлеченный шумом капитан поднялся на палубу. Расточая пары джина, он, покачиваясь, подошел к бортику.
— Что тут происходит, черт побери? — рявкнул капитан.
— Спускайте трап, — приказал Эйдриан. — Леди хочет сойти на берег.
— Я вовсе не хочу, — запротестовала София. — Не позволяйте им подняться на борт, капитан.
Капитан покачал головой, словно хотел прочистить мозги.
— С вами королевская гвардия. Их послал его величество?
— Ну конечно, нет, — нервничала София.
Эйдриан что-то пробурчал, и офицеры попытались построиться в линию и встать по стойке «смирно».
— Разумеется, — крикнул в ответ Берчард, — почему же тогда они со мной?
— Он дурачит вас, он подобрал их в тавернах и борделях, а вовсе не по королевскому приказу. Я заплатила за корабль и требую, чтобы вы не спускали трап. Я приказываю немедленно двигаться в путь.
— При всем желании я не могу отдать швартовы. Ночь — неподходящее время, чтобы пускаться вниз по реке, да и команда не вся в сборе.
— Тогда отойдите немного от берега и дрейфуйте час-другой как можно дальше от набежавшей своры. Я заплачу вам вдвойне.
Он задумался и взглянул исподлобья на Эйдриана:
— Что вам надо от леди?
— Это герцогиня Эвердон. Король желает, чтобы она осталась в Англии.
Капитан почесал затылок и тяжело вздохнул.
— Проклятая ситуация. Послушайте, ваша светлость, если вы действительно герцогиня, вам лучше сойти и уладить все с джентльменом и королем. А если вы решите вернуться на корабль, то прилив начнется не раньше пяти. Но я не могу взять пассажира против воли его величества, сколько бы серебра мне ни отвалили. — Он, покачиваясь, зашагал по палубе и, подойдя к лебедке, начал спускать трап.
Эйдриан терпеливо ждал, глядя на нее. Офицеры старались вести себя согласно статусу, но продолжали посмеиваться и хихикать, как загулявшие пьянчужки, впрочем, они такими и являлись в данный момент. Колин и другие джентльмены улыбались, получая истинное удовольствие от спектакля.
София тихо негодовала.
Когда трап спустили, капитан зашагал прочь. И тогда, едва сдерживая раздражение, третий сын графа Динкастера поднялся на корабль.
Он подошел прямо к герцогине. Она инстинктивно отпрянула назад, прежде чем повернуться и уйти.
— Вы куда-то собрались? — спросил он ледяным тоном.
— Да.
— Увы, не сегодня. — Он повернулся к Жаку и Аттиле: — Я пришел к заключению, что эти два джентльмена прибыли в Англию с единственной целью — похитить герцогиню.
— Похитить? — вскричал Аттила.
— Более того, вы поступили неблагородно, воспользовавшись гостеприимством моей семьи. Вы плели сети заговора против государства.
— Плели сети заговора… против государства? — в ужасе повторил Аттила. — О нет, мистер Берчард. Поверьте, мы не имели никакого злого умысла. Правда, Жак?
— Говорите что хотите, — хорохорился Жак. — Что касается меня, то я достаточно выслушал от этого господина. Англичане выиграли одну маленькую войну и думают, что они господствуют во всем мире. Мы прибыли, чтобы составить компанию Софии, и только.
— Ошибаетесь.
— Но она свободная женщина! И никакой муж не может лишить ее прав. Она больше не хочет вас. И то, что она решила уехать, говорит красноречивее всех слов. Не могу сказать, что я виню герцогиню. Она не принадлежит ни Англии, ни вам… Вкусив свободной жизни в Париже, она никогда не будет счастлива здесь, живя на вашем провинциальном острове и деля постель с одним из его представителей.
Он замолчал. Наступило напряженное молчание. Эйдриан выглядел на удивление спокойным. Почему-то его поведение казалось еще более опасным.
— Что вы скажете на его слова? — спросил он своим обычным спокойным тоном.
— Ничего, — тихо отозвалась София.
— Послушайте, месье. Не лучше ли обсудить данный вопрос в узком кругу, вы согласны? — Лицо Жака сморщилось в кислой гримасе.
— Да, — кивнула София, — особенно в присутствии женщины…
— Почему же? Мне интересно поговорить на подобную тему, — возразил Эйдриан. — Очень актуально.
Жак раздраженно вздохнул:
— Хорошо известно, что англичане понятия не имеют, как вести себя с женщиной.
— Неужели?
— О да, — поддакивал Аттила, виновато улыбаясь. — Жак очень добродушен, но то, что он сказал, — правда. Никто в мире не скажет вам таких слов в глаза, сочтя их несколько невежливыми.
Эйдриан покосился на толпу англичан на причале.
— И опасными, — добавил он. Жак проигнорировал замечание.
— Англичане не имеют ни великого искусства, ни великой музыки, поэтому неудивительно, что и в науке любви их воображение скудное и они терпят провал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Вам лучше пройти в каюту, kedvesern, — приглушенным тоном произнес Аттила.
София едва слышала его слова. Один из мужчин вошел на небольшое судно и с кем-то разговаривал там.
Он сразу приковал ее внимание. Она не могла ошибиться, хотя видела лишь темные очертания, изменчивые в свете фонарей, но…
До их корабля оставалось всего три дока, и она поняла, что происходило. Они кого-то искали.
Развеселая толпа приближалась. Становилось ясно, что это не обычные войска, а королевская гвардия.
Одна темная фигура продвигалась впереди всех. Она внезапно приобрела определенные очертания.
Жак прошипел какое-то ругательство.
— Это он. И при шпаге, — выдохнул Аттила. — Мы пропали, Жак.
Жак прищурился.
— Спуститесь в каюту, София.
— Какой смысл? Если он увидит вас, то сразу поймет, что я где-то здесь. Позвольте мне делать то, что я считаю нужным. Он должен выслушать объяснение, понять почему…
— Побойтесь Бога, какие объяснения…
Толпа приблизилась к их доку. Трап уже убрали, и при всем желании никто не мог попасть на борт. София сразу узнала Колина — он держал в руке фонарь — и нескольких других джентльменов, с которыми она успела познакомиться в последнее время, включая Данте Дюклера. Вся холостая братия предстала в совершенно пьяном виде.
Но только не Эйдриан, который стоял впереди всех в центре. Он выглядел абсолютно трезвым. И метал громы и молнии.
Они собрались на причале напротив нее.
— Вот она! У перил!
— В два счета выследили ее! Черт побери, да мы получше охотничьих псов!
— С ней двое мужчин, Эйдриан. Может, вздернуть их? Аттила нахмурился:
— Вздернуть? Что значит вздернуть?
— Повесить, — хмуро пояснил Жак.
— Повесить?!
— Они не причинят вам зла, — успокоила София, хотя сама не очень верила в то, что говорила. Эйдриан уж точно выглядел так, словно готов убить их на месте.
Привлеченный шумом капитан поднялся на палубу. Расточая пары джина, он, покачиваясь, подошел к бортику.
— Что тут происходит, черт побери? — рявкнул капитан.
— Спускайте трап, — приказал Эйдриан. — Леди хочет сойти на берег.
— Я вовсе не хочу, — запротестовала София. — Не позволяйте им подняться на борт, капитан.
Капитан покачал головой, словно хотел прочистить мозги.
— С вами королевская гвардия. Их послал его величество?
— Ну конечно, нет, — нервничала София.
Эйдриан что-то пробурчал, и офицеры попытались построиться в линию и встать по стойке «смирно».
— Разумеется, — крикнул в ответ Берчард, — почему же тогда они со мной?
— Он дурачит вас, он подобрал их в тавернах и борделях, а вовсе не по королевскому приказу. Я заплатила за корабль и требую, чтобы вы не спускали трап. Я приказываю немедленно двигаться в путь.
— При всем желании я не могу отдать швартовы. Ночь — неподходящее время, чтобы пускаться вниз по реке, да и команда не вся в сборе.
— Тогда отойдите немного от берега и дрейфуйте час-другой как можно дальше от набежавшей своры. Я заплачу вам вдвойне.
Он задумался и взглянул исподлобья на Эйдриана:
— Что вам надо от леди?
— Это герцогиня Эвердон. Король желает, чтобы она осталась в Англии.
Капитан почесал затылок и тяжело вздохнул.
— Проклятая ситуация. Послушайте, ваша светлость, если вы действительно герцогиня, вам лучше сойти и уладить все с джентльменом и королем. А если вы решите вернуться на корабль, то прилив начнется не раньше пяти. Но я не могу взять пассажира против воли его величества, сколько бы серебра мне ни отвалили. — Он, покачиваясь, зашагал по палубе и, подойдя к лебедке, начал спускать трап.
Эйдриан терпеливо ждал, глядя на нее. Офицеры старались вести себя согласно статусу, но продолжали посмеиваться и хихикать, как загулявшие пьянчужки, впрочем, они такими и являлись в данный момент. Колин и другие джентльмены улыбались, получая истинное удовольствие от спектакля.
София тихо негодовала.
Когда трап спустили, капитан зашагал прочь. И тогда, едва сдерживая раздражение, третий сын графа Динкастера поднялся на корабль.
Он подошел прямо к герцогине. Она инстинктивно отпрянула назад, прежде чем повернуться и уйти.
— Вы куда-то собрались? — спросил он ледяным тоном.
— Да.
— Увы, не сегодня. — Он повернулся к Жаку и Аттиле: — Я пришел к заключению, что эти два джентльмена прибыли в Англию с единственной целью — похитить герцогиню.
— Похитить? — вскричал Аттила.
— Более того, вы поступили неблагородно, воспользовавшись гостеприимством моей семьи. Вы плели сети заговора против государства.
— Плели сети заговора… против государства? — в ужасе повторил Аттила. — О нет, мистер Берчард. Поверьте, мы не имели никакого злого умысла. Правда, Жак?
— Говорите что хотите, — хорохорился Жак. — Что касается меня, то я достаточно выслушал от этого господина. Англичане выиграли одну маленькую войну и думают, что они господствуют во всем мире. Мы прибыли, чтобы составить компанию Софии, и только.
— Ошибаетесь.
— Но она свободная женщина! И никакой муж не может лишить ее прав. Она больше не хочет вас. И то, что она решила уехать, говорит красноречивее всех слов. Не могу сказать, что я виню герцогиню. Она не принадлежит ни Англии, ни вам… Вкусив свободной жизни в Париже, она никогда не будет счастлива здесь, живя на вашем провинциальном острове и деля постель с одним из его представителей.
Он замолчал. Наступило напряженное молчание. Эйдриан выглядел на удивление спокойным. Почему-то его поведение казалось еще более опасным.
— Что вы скажете на его слова? — спросил он своим обычным спокойным тоном.
— Ничего, — тихо отозвалась София.
— Послушайте, месье. Не лучше ли обсудить данный вопрос в узком кругу, вы согласны? — Лицо Жака сморщилось в кислой гримасе.
— Да, — кивнула София, — особенно в присутствии женщины…
— Почему же? Мне интересно поговорить на подобную тему, — возразил Эйдриан. — Очень актуально.
Жак раздраженно вздохнул:
— Хорошо известно, что англичане понятия не имеют, как вести себя с женщиной.
— Неужели?
— О да, — поддакивал Аттила, виновато улыбаясь. — Жак очень добродушен, но то, что он сказал, — правда. Никто в мире не скажет вам таких слов в глаза, сочтя их несколько невежливыми.
Эйдриан покосился на толпу англичан на причале.
— И опасными, — добавил он. Жак проигнорировал замечание.
— Англичане не имеют ни великого искусства, ни великой музыки, поэтому неудивительно, что и в науке любви их воображение скудное и они терпят провал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77