– Падение ничем нельзя объяснить?
– О, мы знаем, отчего он упал, – сухо ответил Тирстан. – И поделом ему, да простятся мне эти слова.
– Вот как?
– Он получил… как бы это выразиться… словом, ему дали по яйцам.
– Прошу прощения? – заморгал Коливар.
– Единственное повреждение на его теле – громадный кровоподтек в паху.
– Ты хочешь сказать, что она его ударила… и он полетел вниз?
– Предполагается, что во время падения его застиг Переход, и он не успел спастись. Атру он расходовал без всякого удержу, поэтому вывод напрашивается сам собой. Ты можешь предложить лучшую версию?
– Дело явно не только в этом, – задумчиво произнес Коливар.
– Казалось бы, да. Но никаких улик, кроме тех, что я уже назвал, у нас нет. Можешь осмотреть место происшествия сам, если сомневаешься.
– Уверен, что вы все проделали тщательно, – отмахнулся Коливар.
– Его смерть, должен признаться, многие почитают за благо… он был не лучшим представителем нашего братства.
– Мерзавцем, проще сказать.
– Да, но бессмертным мерзавцем, и это налагает на нас некоторые обязательства.
– Ты прав. Вы должны отомстить за него.
– Смерть магистра не может остаться безнаказанной.
– Даже если он погиб по собственной глупости? Тирстан пожал плечами:
– Если виновник гибели магистра не будет казнен, смертные начнут задумываться о пределах нашего всемогущества. Что крайне для нас нежелательно.
– Стало быть, надо найти эту женщину.
– С такими-то скудными уликами? Каждый день, затраченный на ее розыски, отражается на нашей репутации самым скверным образом, а толку чуть. Хороши всемогущие, которые несчастную ведьму не могут выследить. – Тирстан налил себе еще эля, охладив его новой порцией колдовства. – Поэтому мы вполне справедливо обвинили во всем человека, который привел ее на тот праздник. Жаль, конечно, – Падман Рави был полезен по-своему. Однако смертные усвоили, что наше мщение не заставляет себя ждать, и трепещут, опасаясь вызвать наше неудовольствие… что в конечном счете куда важнее, чем поимка какой-то ведьмы.
– Вы окончательно отказались от поисков?
– Можешь заняться этим сам, если хочешь. Помни, однако, что у нас нет ни единой нити, и кто она такая на самом деле, мы тоже не знаем. Теперь она, конечно, живет под другим именем, приняла другое обличье – и если у нее есть хоть немного мозгов, поселилась где-нибудь на чужбине. – Тирстан залпом осушил чашу. – Я, по крайней мере, на ее месте поступил бы именно так.
– Она совсем ничего не оставила?
– Могу показать тебе комнату в башне Рави, которую она занимала. Кажется, она прожила там с неделю до того случая.
– Да, комнату я бы хотел посмотреть.
– Эта ведьма… заинтересовала тебя? – приподнял бровь Тирстан.
– Скажем так: я люблю разгадывать тайны.
Тирстан вздохнул и встал, бросив чашу. Она растворилась в воздухе, не долетев до пола. То же самое произошло с кувшином.
– Как прикажешь – но боюсь, тебе это, как и другим, ничего не даст.
Был ранний вечер. Оба магистра, окутавшись сумерками так, чтобы их не видели и не слышали, проникли через приотворенное, с легкими занавесками окно башни Рави в бывшую спальню Камалы.
Тирстан мановением руки зажег лампы и пригласил Коливара смотреть, где только тот пожелает.
– Из ее вещей мы не нашли ничего, кроме подарков, которые делал ей Рави. – Никто не мог слышать их или видеть, что в комнате горит свет, но Тирстан невольно понизил голос. – Ничего, что позволило бы нам разгадать ее или вызвать обратно.
Роскошная обстановка красноречиво говорила как о стараниях Рави угодить своей постоялице, так и о том, что почти все эти старания пропали впустую. К золотым вещицам на мраморном туалетном столике никто не притронулся, флаконы с духами так и стояли закупоренные. Коливар пристально рассматривал гребенку, взяв ее в руки.
– Ни единого волоска, – сообщил Тирстан. – Я уже говорил: она либо уничтожила то, что могло привести нас к ней, либо отозвала все после несчастного случая. Когда мы пришли с обыском, ничего уже не было.
На красивые шелка, сложенные на стуле, женщина, по мнению Коливара, даже и не взглянула.
– Не настолько она тщеславна, как полагал нанявший ее купец, – заметил он. – Не знаешь ли, где у нее хранились исчезнувшие после пожитки?
Тирстан показал на обитый кожей сундук в самом темном углу. Коливар поднял тяжелую крышку – пусто.
– Ни соринки, ни пылинки, – заметил местный магистр. – Что ты надеешься найти здесь такого, чего не нашли мы?
Коливар, став на колени, опустил руки в сундук и прижал ладони ко дну.
– Если она, как ты говоришь, отозвала свои вещи издалека, здесь должны были остаться следы ее чар.
– Да – однако их нет.
Коливар с помощью магии проверил это сам. Ни следа ведьминских чар. Если эта женщина в самом деле обладала волшебной силой, к этому сундуку она явно ее не прикладывала.
Тирстан взял с туалетного столика духи, убедился еще раз, что флакон запечатан наглухо, и поставил обратно.
– Магистр Тамил высказал догадку, что она вовсе не ведьма, а тайно служит кому-то из нас. Что в Низу она тоже пользовалась чарами своего покровителя. Быть может, и побоище она устроила для того, чтобы привлечь к себе внимание важных персон, в чем и преуспела. Любопытная теория, – пожал плечами Тирстан, – не в духе магистров, правда… но это объясняет отсутствие ее собственных чар.
На мосту, вспомнил Коливар, ее чародейства тоже не обнаружили. Только магистерское.
– Такая возможность есть, – согласился он. Существовала еще одна, но о ней он не хотел говорить, пока не будет уверен.
Он снова провел руками по дну сундука. Теперь он искал не след ведьмы, а нечто более утонченное. Не жаркий осадок смертного колдовства, а холодный шепот подлинной магии. Не чью-то собственную жизненную силу, излитую по страсти или необходимости, а чужую, хладнокровно взятую тем, кто живет не по праву и не способен более оставлять горячий след в мире живых. Простой смертный не видит различия между чарами ведьм и магистров, но для посвященного они столь же различны, как жизнь и смерть.
Еще миг, и он откинулся назад, безмолвно глядя во мрак, собираясь с мыслями.
– Коливар?
– Очень возможно, что Тамил прав, – произнес тот. – Здесь тоже оставил следы какой-то магистр.
– Собрат Канет предположил, что она и есть магистр, принявший облик женщины. Мне в это не очень верится. Трудно представить себе магистра, притворившегося женщиной хотя бы на время.
Коливар согласно кивнул. Это, в общем, возможно – магистр может менять свою внешность, как угодно ему, – но общественное положение женщины вряд ли устроит мужчину, преодолевшего Первый Переход. Коливар слышал о немногих чародеях, пытавшихся это проделать, но их быстро разоблачали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104