Собаки учуяли чужого и немедленно атаковали диверсанта. Он отбивался с помощью пистолета. Расстреляв все патроны, он сам попросил чабанов спасти его от разъяренных овчарок.
Страшные для других, собаки были послушны пастухам. «Цх!» – скажет неразговорчивый проводник, когда ему надоест слушать собачий брех, и пес немедленно умолкает, потопчется-потопчется на месте и ляжет.
Около одного серого, с темной спиной пса постоянно толпился народ. Этот пес выглядел великаном даже здесь, где был собран цвет породы. Мы подошли и спросили, как кличка собаки.
– Это Топуш, – сказал седой чабан.
Топуш – победитель волков! Так вот он какой! Мы долго разглядывали великолепное животное, испытывая нечто вроде священного трепета при мысли, что эта собака управилась одна с двадцатью волками.
– Вай-вай! – сказал чабан, услышав наш разговор. – Двадцать когда было! Тю! Топуш был тогда ребенок. Теперь больше – сто!
– Сто волков?
Мы отказывались верить.
– Даже сто с лишним, – подтвердил нам инструктор Тбилисского клуба. – Кажется, были схватки со ста тремя. Собака заработала много премий, а чабану присвоено звание Героя Труда.
– А это дети Топуша, – показали нам на большую группу овчарок однообразного серого цвета с темным «ремнем» по спине.
Дети очень походили на Топуша. Тут были представители нескольких поколений, от взрослых собак до двухмесячных щенков.
– Мы надеемся, что в будущем у нас будет много таких Топушей! – с гордостью заявил инструктор.
Трудно передать впечатление, когда все эти великолепные и отважные звери вышли на ринг. На время я даже перестал волноваться за Снукки.
Слова Алексея Викторовича обрадовали меня, но, однако, не могли успокоить. Теперь я был уже не начинающий любитель и знал, что очень часто частное мнение, высказанное даже самым компетентным лицом, оказывается на поверку весьма далеким от официального определения.
Снукки несла в себе все признаки своей породы. Тем не менее накануне ринга всегда начинаешь выискивать у собаки недостатки и всегда кажется, что ты вовремя не обратил на них внимания, не принял необходимых мер, чтобы устранить их…
Работа собаковода каждодневна. Живой организм не является чем-то раз и навсегда установившимся; он способен меняться, и человек в силах управлять этим изменением.
Племенные достоинства Снукки не вызывали у меня сомнений. Но удалось ли мне развить в ней те признаки, которые усиливали породу, – вот вопрос, который я задал себе и на который не мог ответить. Ответ я должен был получить на ринге. Не случится ли повторения московской выставки? Тогда до ринга тоже все шло хорошо… Словом, меня мучили обычные в таких случаях сомнения.
Снукки вела себя не очень спокойно. Уходя от нее, слышал, как она принималась скулить. Этот плач был отчетливо различим даже среди общего шума и гомона выставки. Всегда на выставках Снукки была вместе с Джери, а тут вдруг одна… Нас вызвали на ринг. Кроме Снукки, там находилась еще одна собака. Экспертиза была очень недолгой. Нас заставили провести собак вперед-назад, повернуть боком, показать зубы – и все. Сначала увели ту, другую, потом, через минуту, предложили удалиться и мне. Оценок не объявили, таблички не то забыли дать, не то не дали умышленно. Я так и не понял, кто же первая, а кто вторая. Такое неопределенное положение длилось довольно долго; уже давно у клеток наших лаек висели ярлычки с заветным словом «отлично», и только моя Снукки еще не имела никакой оценки.
Между тем выставка шла своим чередом и приближался самый торжественный день – день раздачи призов и закрытия смотра. По-прежнему на главном ринге с утра до потемок медленно шли нескончаемые вереницы кавказских овчарок с их молчаливыми, суровыми провожатыми и выходили оттуда чуть ли не все поголовно с оценкой «отлично». Это было наглядное подтверждение высоких племенных качеств породы. Семьдесят пять процентов с высшей оценкой «отлично» – таков был триумф кавказской овчарки!
И право же, она заслужила такой успех. Кавказская овчарка – одна из древнейших пастушьих собак. Природная злобность, смелость, сила и недоверчивость издавна привлекали к ней внимание человека.
Кавказская овчарка несет службу в наших животноводческих совхозах и колхозах. Вместе с пограничниками она охраняет среднеазиатские и восточные границы СССР; теперь уже не редкость встретить ее и в хозяйствах Подмосковья, на границе с Финляндией, у Полярного круга. И всюду она показывает свои отличные рабочие качества. Способствовал ее распространению и наш клуб. Вспомните поездку Шестакова!
Мне было интересно узнать, что кавказская овчарка в известной мере сродни моему Джери, ибо относится к тому же типу крупных догообразных собак. И в самом деле, если отбросить разницу в окраске и длине шерсти, то в формах тела можно заметить много общего.
Когда настал день раздачи призов, большая доля наград досталась именно им, «хозяевам» выставки – этим грозным неподкупным псам. Потрясая призами, чабаны торжественно обещали беречь и размножать эту изумительную породу. И вовремя! Давно пора уже было взяться за это. Дедовский обычай уничтожать при рождении сук-щенят привел к такому положению, что на выставке на несколько сотен кавказских овчарок едва можно было насчитать десяток самок. И патефоны и охотничьи ружья, которые получали чабаны за своих мохнатых сторожей отар, помогали им сильнее проникнуться уважением к своим питомцам, понять ценность породы и энергично взяться за ее воспроизводство.
А я? Глядя на эту торжественную церемонию, то радовался, то впадал в уныние. Что получит моя Снукки?
Оказалось, не я один переживал за Снукки. Внезапно услышал знакомый голос – ко мне спешил Алексей Викторович. Отирая влажный лоб, он еще издали кричал пне, возбужденно взмахивая рукой:
– Первая! Первая! Я узнал! Первое «отлично»! – Он тряс мою руку, успевая одновременно трепать по загривку Снукки, и повторял: – Ваша Снукки превзошла все мои ожидания. Она – достойная преемница Даунтлесс. Постарайтесь, чтобы и щенков от нее было получено не меньше, чем от Даунтлесс!
Назвали мою фамилию и кличку моей собаки, и мы со Снукки вступили в центр освещенного круга (выставка затянулась, и раздача призов происходила уже в густых кавказских сумерках). Вокруг меня бряцали цепями и сипло брехали овчарки, потом, как морской прибой, взлетел шум аплодисментов. Но я ничего этого не слышал. Мне вручили… велосипед. Это был приз Снукки. И этим призом открылась для нее длинная цепь побед на выставочной арене. Восемь раз она участвовала в выставках, и восемь первых мест с высшей оценкой «отлично» – таков был итог ее жизни. Чайники, электрические утюги, палехские чайницы и шкатулки, каслинское чугунное художественное литье – чего только не получил я за нее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Страшные для других, собаки были послушны пастухам. «Цх!» – скажет неразговорчивый проводник, когда ему надоест слушать собачий брех, и пес немедленно умолкает, потопчется-потопчется на месте и ляжет.
Около одного серого, с темной спиной пса постоянно толпился народ. Этот пес выглядел великаном даже здесь, где был собран цвет породы. Мы подошли и спросили, как кличка собаки.
– Это Топуш, – сказал седой чабан.
Топуш – победитель волков! Так вот он какой! Мы долго разглядывали великолепное животное, испытывая нечто вроде священного трепета при мысли, что эта собака управилась одна с двадцатью волками.
– Вай-вай! – сказал чабан, услышав наш разговор. – Двадцать когда было! Тю! Топуш был тогда ребенок. Теперь больше – сто!
– Сто волков?
Мы отказывались верить.
– Даже сто с лишним, – подтвердил нам инструктор Тбилисского клуба. – Кажется, были схватки со ста тремя. Собака заработала много премий, а чабану присвоено звание Героя Труда.
– А это дети Топуша, – показали нам на большую группу овчарок однообразного серого цвета с темным «ремнем» по спине.
Дети очень походили на Топуша. Тут были представители нескольких поколений, от взрослых собак до двухмесячных щенков.
– Мы надеемся, что в будущем у нас будет много таких Топушей! – с гордостью заявил инструктор.
Трудно передать впечатление, когда все эти великолепные и отважные звери вышли на ринг. На время я даже перестал волноваться за Снукки.
Слова Алексея Викторовича обрадовали меня, но, однако, не могли успокоить. Теперь я был уже не начинающий любитель и знал, что очень часто частное мнение, высказанное даже самым компетентным лицом, оказывается на поверку весьма далеким от официального определения.
Снукки несла в себе все признаки своей породы. Тем не менее накануне ринга всегда начинаешь выискивать у собаки недостатки и всегда кажется, что ты вовремя не обратил на них внимания, не принял необходимых мер, чтобы устранить их…
Работа собаковода каждодневна. Живой организм не является чем-то раз и навсегда установившимся; он способен меняться, и человек в силах управлять этим изменением.
Племенные достоинства Снукки не вызывали у меня сомнений. Но удалось ли мне развить в ней те признаки, которые усиливали породу, – вот вопрос, который я задал себе и на который не мог ответить. Ответ я должен был получить на ринге. Не случится ли повторения московской выставки? Тогда до ринга тоже все шло хорошо… Словом, меня мучили обычные в таких случаях сомнения.
Снукки вела себя не очень спокойно. Уходя от нее, слышал, как она принималась скулить. Этот плач был отчетливо различим даже среди общего шума и гомона выставки. Всегда на выставках Снукки была вместе с Джери, а тут вдруг одна… Нас вызвали на ринг. Кроме Снукки, там находилась еще одна собака. Экспертиза была очень недолгой. Нас заставили провести собак вперед-назад, повернуть боком, показать зубы – и все. Сначала увели ту, другую, потом, через минуту, предложили удалиться и мне. Оценок не объявили, таблички не то забыли дать, не то не дали умышленно. Я так и не понял, кто же первая, а кто вторая. Такое неопределенное положение длилось довольно долго; уже давно у клеток наших лаек висели ярлычки с заветным словом «отлично», и только моя Снукки еще не имела никакой оценки.
Между тем выставка шла своим чередом и приближался самый торжественный день – день раздачи призов и закрытия смотра. По-прежнему на главном ринге с утра до потемок медленно шли нескончаемые вереницы кавказских овчарок с их молчаливыми, суровыми провожатыми и выходили оттуда чуть ли не все поголовно с оценкой «отлично». Это было наглядное подтверждение высоких племенных качеств породы. Семьдесят пять процентов с высшей оценкой «отлично» – таков был триумф кавказской овчарки!
И право же, она заслужила такой успех. Кавказская овчарка – одна из древнейших пастушьих собак. Природная злобность, смелость, сила и недоверчивость издавна привлекали к ней внимание человека.
Кавказская овчарка несет службу в наших животноводческих совхозах и колхозах. Вместе с пограничниками она охраняет среднеазиатские и восточные границы СССР; теперь уже не редкость встретить ее и в хозяйствах Подмосковья, на границе с Финляндией, у Полярного круга. И всюду она показывает свои отличные рабочие качества. Способствовал ее распространению и наш клуб. Вспомните поездку Шестакова!
Мне было интересно узнать, что кавказская овчарка в известной мере сродни моему Джери, ибо относится к тому же типу крупных догообразных собак. И в самом деле, если отбросить разницу в окраске и длине шерсти, то в формах тела можно заметить много общего.
Когда настал день раздачи призов, большая доля наград досталась именно им, «хозяевам» выставки – этим грозным неподкупным псам. Потрясая призами, чабаны торжественно обещали беречь и размножать эту изумительную породу. И вовремя! Давно пора уже было взяться за это. Дедовский обычай уничтожать при рождении сук-щенят привел к такому положению, что на выставке на несколько сотен кавказских овчарок едва можно было насчитать десяток самок. И патефоны и охотничьи ружья, которые получали чабаны за своих мохнатых сторожей отар, помогали им сильнее проникнуться уважением к своим питомцам, понять ценность породы и энергично взяться за ее воспроизводство.
А я? Глядя на эту торжественную церемонию, то радовался, то впадал в уныние. Что получит моя Снукки?
Оказалось, не я один переживал за Снукки. Внезапно услышал знакомый голос – ко мне спешил Алексей Викторович. Отирая влажный лоб, он еще издали кричал пне, возбужденно взмахивая рукой:
– Первая! Первая! Я узнал! Первое «отлично»! – Он тряс мою руку, успевая одновременно трепать по загривку Снукки, и повторял: – Ваша Снукки превзошла все мои ожидания. Она – достойная преемница Даунтлесс. Постарайтесь, чтобы и щенков от нее было получено не меньше, чем от Даунтлесс!
Назвали мою фамилию и кличку моей собаки, и мы со Снукки вступили в центр освещенного круга (выставка затянулась, и раздача призов происходила уже в густых кавказских сумерках). Вокруг меня бряцали цепями и сипло брехали овчарки, потом, как морской прибой, взлетел шум аплодисментов. Но я ничего этого не слышал. Мне вручили… велосипед. Это был приз Снукки. И этим призом открылась для нее длинная цепь побед на выставочной арене. Восемь раз она участвовала в выставках, и восемь первых мест с высшей оценкой «отлично» – таков был итог ее жизни. Чайники, электрические утюги, палехские чайницы и шкатулки, каслинское чугунное художественное литье – чего только не получил я за нее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61