— Не мельтеши, — ответил ему Гена, на которого бой подействовал благотворно.
Крокодил был полон энергии, и возбуждение, совершенно излишнее перед схваткой, теперь оказалось на руку похитителям Яны Ружевич — а после этой ночи еще и убийцам шести человек. Их дальнейшее благополучие зависело прежде всего от быстроты передвижения, а возбуждение в этом отношении — отличный допинг.
Они бежали через лес, не разбирая дороги, и перебрасывались фразами на бегу.
— Что значит не мельтеши?! — горячился Казанова. — Теперь против нас кинут целую армию. Надо кончать тех, кто в подвале, и на дно.
— Ты же не хотел их кончать.
— Когда это было? Теперь нам все равно меньше вышки не светит. Трупом меньше, трупом больше — какая разница?
— Большая! Теперь эти козлы узнали меня по-настоящему. На какое дно ты собрался, когда мы на вершине?! На самом верху. Теперь они испугаются. Всерьез испугаются. И раскошелятся обязательно. А если нет, тогда я взорву весь их поганый город!
Все это Крокодил кричал шепотом, и голос его в этом мрачном лесу походил на змеиное шипение.
А Казанова чуть не сорвался на настоящий крик:
— Да ты сумасшедший! Маньяк! Псих!
— Нет! Я психиатр. Те, которых там соскребают с рельсов, — Крокодил показал рукой через плечо, — они вели себя неправильно. И я их вылечил. А ты мне помог. Ты мой медбрат. Санитар. И никуда ты от меня не денешься, никуда не уйдешь. Ты же смертник! Убей меня, и никто тебя не спасет.
— Я не собираюсь тебя убивать. Я просто уйду.
— Давай, вали. Дойдешь до ближайшего патруля, не дальше. И имей в виду: девку я, может быть, и убью, — но Артиста обязательно оставлю в подарок ментам. На каком дне ты тогда спрячешься без денег и связей?
Они бежали через лес уже без масок и без оружия. Все было спрятано в дачной времянке, причем так, что если не искать специально — заметить невозможно. Там же предполагалось оставить и деньги — но их не было. Выходило так, что Крокодил и Казанова подставились совершенно бессмысленно.
— Я думал, мы друзья, — сказал Казанова.
— А мы и есть друзья. Именно поэтому ты пойдешь со мной, и мы доведем дело до конца.
Казанова ничего не ответил, и следующие несколько километров они преодолели в молчании, время от времени переходя на шаг. Потом Гена сказал: «Все, привал», — и рухнул на землю. Казанова опустился рядом.
Хитрый план Крокодила заключался в том, чтобы под покровом ночи и леса вырваться за кольцо оцепления, а утром выйти на Староборскую дорогу, сесть в автобус и вернуться в Русакове. Все просто: два человека, которые рано утром пытаются покинуть район, где совершено преступление чрезвычайной категории, могут вызвать подозрение — и даже неизбежно его вызовут. Но кому придет в голову подозревать тех, кто направляется к месту преступления, а не от него?
Главное — как можно быстрее отойти от Русакова хотя бы километров на пятнадцать. Потому что, если правоохранители надумают прочесывать лес, на большой радиус сил у них не хватит. А уйти потом подальше от пояса дорожных постов можно и шагом — до утра времени много.
Поэтому привал был кратким, а следующая за ним пробежка — длительной. В мединституте Крокодил и Казакова славились своей любовью к спорту — Гена был чемпионом курса по стрельбе, а Казанова имел третий результат во всем институте по бегу на десять километров, а также брал призы в лыжных гонках. Поэтому Крокодил объявлял привалы и сбивался на шаг чаще, чем хотелось бы Казанове — но это вовсе не означало, что он был слаб в беге. Гена просто немного не дотягивал до чемпионского уровня, однако бежал он вполне прилично.
А милиция искала мотоцикл. Она кидалась на каждый мотоцикл, попадавшийся в ее поле зрения на шоссе, в населенных пунктах вдоль шоссе и даже в городе — хотя Серебров определенно заявил, что, судя по звуку, это был «Урал», так что проверять легкие «Явы» и «Ижи» не имеет смысла.
Правоохранительные органы этой ночью вообще лезли из кожи вон, стремясь во что бы то ни стало по горячим следам раскрыть чудовищное преступление, совершенное в Русакове. «Чудовищным» его назвало местное телевидение в утренних новостях — и к тому моменту, когда они вышли в эфир, правоохранители так ничего нового и не нашли.
А Крокодил и Казанова все это время удалялись от города, то есть двигались в сторону, противоположную той, где их активнее всего искали. Еще в самом начале своего пути они перемахнули через шоссе и теперь уходили прочь от него, пока на рассвете не вышли к реке.
Эта река привела их в поселок Старый Бор — местечко достаточно большое и многонаселенное, то есть такое, где два незнакомых типа, слоняющиеся с утра по улицам, не вызовут у местных жителей пристального внимания. К тому же здесь все лето было полно дачников, а также грибников и ягодников.
В восемь часов утра Крокодил и Казанова сели на кольцевой автобус, который шел из города до Старого Бора по одной дороге, а потом возвращался в город по другой — через Русаков. Можно было гарантировать, что знакомых в салоне не окажется — какой дурак поедет в Русаков на кольцевом, если есть прямые автобусы и электрички. Но и в Русакове, даже если там встретятся знакомые, липших вопросов не будет — все подумают, что Гена с другом приехали на свою дачу из города, а что на кольцевом — так это мелочь. Мало ли, какие могут быть для этого причины.
В Старом Бору из автобуса вышли почти все пассажиры, ехавшие из города. Но двое остались, и оба — молодые парни. Еще одно благоприятное обстоятельство. Шофер вряд ли запомнит всех пассажиров, но при случае может подтвердить, что двое парней катили от самого города и не вышли в Старом Бору.
Один из этих двоих покинул автобус в деревне Глебовке. Он не был знаком с Крокодилом и Казановой, однако имел к ним самое прямое отношение, потому что это был Толик Гусев, спасающийся от преследования.
Мир тесен до безобразия.
44
Сереброва и всех, кто был с ним и остался невредим, сразу по приезде милиции в Русакове задержали по сто девятой статье нового кодекса за неосторожное убийство нескольких человек вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей. Так приказал Короленко с молчаливого согласия начальников городского и областного УВД. Приехавший следом прокурор сразу и однозначно заявил, что санкции на арест он не даст. В действиях Сереброва и его коллег нет состава преступления — вообще никакого, а тем более предусмотренного упомянутой статьей. Люди из «Львиного сердца», слава Богу, ни одного человека не убили, будь то хоть неосторожно, хоть умышленно — и нечего сваливать на них чужие грехи,
Но Короленко все равно оставил Сереброва и его людей под стражей, решив, что если они хотя бы три дня посидят в кутузке, то ничего с ними не станется, а ему будет спокойнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64