Ты только что обеспечила себе всю будущую карьеру в Департаменте. Никто не сможет теперь столкнуть тебя с пьедестала! Твои ставки в этом году вырастут, по меньшей мере, на два пункта. Впервые за восемь лет этот грубый, самодовольный, безжалостный, старый хапуга Магнус назвал тебя – Джудит! Мяч в воротах! Ты сделала карьеру. Он сейчас в таком положении, что зависит от тебя больше, чем от себя самого. Ты наконец станешь своим человеком в верхах. Твой предшественник добился этого только потому, что был мужчиной. Удивительно: даже в наше время все еще умудряются дискриминировать женщин. Но с Джудит Карриол это не пройдет! Нет, и еще раз нет: эта женщина стоит целого полчища мужчин, и умеет подать себя. Через какой-нибудь год ты обзаведешься своей постоянной машиной, которая будет отвозить тебя на службу и домой, ты получишь и прочие привилегии, ты сможешь съездить на очередной художественный аукцион Сотбис, и…
Она резко остановилась на тротуаре, где водитель припарковал ее машину после возвращения из Белого дома. Машина должна была ждать ее. Ждать и отвезти домой. Она же распорядилась! Было уже около девяти. Похолодало, подул ветер, пошел снег. Она была слишком легко одета, чтобы стоять на автобусной остановке. А этот старый ублюдок Магнус отослал ее машину! Отослал! Зачем? Ясно же: чтобы поставить ее на место. Ну, вы поплатитесь за это, Гарольд Магнус!
На полпути к автобусной остановке ей вдруг стала ясна вся нелепость ситуации, и она прыснула со смеху.
Доктор Карриол застала Кристиана уже в Сайокс-Сити, штат Айова. Ей пришлось задержаться в Вашингтоне больше, чем она хотела: потребовалось время, чтобы сколотить крепких санитаров, а уехать, как следует не проинструктировав их, она не могла. В Чикаго ее задержал буран, по силе небывалый даже для этих мест. К счастью, шесть ее «амбалов» – тоже, слава Богу, ребята не промах, – успели на своей летающей мясорубке покинуть Чикаго минутой раньше, чем начало мести. Ей же пришлось тридцать шесть часов дожидаться Билли.
С делами в Сайокс-Сити Кристиан уже почти покончил, и они с Карриол планировали встретиться в аэропорту, где Билли должен был принять на борт доктора и Маму, чтобы лететь вместе дальше – к водопаду Сайокс в Южной Дакоте.
Всю дорогу от Чикаго до Сайокс-Сити доктор Карриол пыталась побороть в себе страх и отвращение к тому образу жизни, который навязал ей Кристиан. Как славно в Вашингтоне, как мил и уютен ее дом, как рады были видеть ее все – от Джона Уэйна до Моше Чейзена. От «Вечера с Бобом Смитом» в Атланте до этого слишком краткого заезда в Вашингтон прошло уже десять недель. Десять невероятных, сумасшедших, тошнотворных недель. Десять недель в обществе Джошуа Кристиана.
Почему же она так стремилась снова увидеться с ним? Почему ее так волновало, что же он скажет ей при встрече?
Когда они с Билли приземлились, Кристианы в аэропорт еще не прибыли. Поэтому она велела Билли завести вертолет в ангар. Джошуа вполне мог опоздать еще на несколько часов: шел слабый снег, чтобы не ждать на морозе они зашли в тесное и мрачное здание аэропорта. Городу хватало теперь и такой хиберии: в Сайокс-Сити больше не прибывали самолеты; посадочная полоса содержалась в порядке только потому, что входила в систему защиты населения от стихийных бедствий.
Кристиан приехал спустя примерно полчаса, весь в снегу, в сопровождении пятидесяти-шестидесяти энтузиастов, отправившихся вместе с ним пешком, несмотря на погоду. Ну что ж, все то же самое! Куда бы он ни приезжал, люди шли за ним в любую погоду, даже в такую метель, как сегодня.
Хотя Карриол встала и замахала рукой, Кристиан не заметил их с Билли. Его обступили спутники и отряхивали с его одежды хлопья снега. Даже окружая его, как не раз замечала Джудит, они оставляли вокруг него достаточное свободное пространство. Маленький знак их благоговения. Никто не смел притиснуться к нему, хватать его руками, тянуть за одежду, как если бы он был актером или попзвездой. Они довольствовались уже тем, что находятся рядом с ним. Едва осмеливались прикоснуться.
Он снял капюшон и шарф, закрывавший его лицо, стянул огромные рукавицы и сунул их в карман куртки. И встал: высоко поднятая голова, царственный вид.
И тут на колени перед ним бросилась женщина, глядя на него с болезненным, но искренним обожанием. Завороженная этим зрелищем, Карриол наблюдала, как Кристиан протянул руку и мягко, легко возложил ее на голову коленопреклоненной, рука скользнула к щеке женщины, пальцы нежно тронули покрасневшую от холода кожу; и в следующий момент он взмахом руки благословил ее. Дрожь восторга охватила его спутников. Его последователей. Его народ.
– Теперь идите, – сказал он. – Но помните: я всегда с вами. Всегда, дети мои.
И они пошли, как ягнята, обратно в бешеную снежную круговерть.
Во время короткого перелета к водопаду Сайокс Карриол вжалась поглубже в свое сидение и упорно старалась не смотреть на Маму. В здании аэропорта Мама бросилась было к ней с восторженными приветствиями, но испугалась, увидев что-то в ее лице.
Необычная тишина воцарилась в переполненном салоне, пока он летел над сплошной пеленой снега, держа курс на сигнальный огонь у водопада Сайокс.
Билли не был расположен поддерживать беседу, поскольку терпеть не мог ночные перелеты, хотя погодные условия и воздушные потоки были вполне сносными, да и приборами он располагал надежными, и мог следить за высотой и очертаниями гор и холмов на большом светящемся экране; высотомер и прочие приборы были точно выверены; словом, он знал, что полет их – не опаснее поездки в телеге. И все-таки он не поддерживал разговор.
Кристиан был счастлив, и ему просто не хотелось ни о чем говорить. Как счастливы были эти люди, увидев его! Как в метель прибавляешь шагу, едва завидишь темные очертания родного дома, так и он теперь волновался, различая сквозь пелену контуры своей судьбы, все ближе, все яснее… Долго же они ждали его! А как долго пришлось ждать ему? Хотя в сравнении с их ожиданием это был лишь миг перед лицом века…
Мама тоже не была расположена к разговорам. Что случилось с Джудит? Почему у Джудит такой взгляд? Не надвигается ли беда? Хорошо бы знать, что за беда и как бы от нее укрыться? Они с Джошуа заподозрили недоброе в ее отсутствии; ох, этот блестящий и холодный ум…
Обладательнице холодного и блестящего ума, конечно же тоже не хотелось разговаривать. И блеск, и холод ума оставили ее. Она была разгневана и молча доходила до белого каления. Ей нужно было сосредоточиться – но не получалось. Поэтому она отвернулась от остальных пассажиров маленькой кабины, и сердце ее тоже отвратилось от них.
В мотеле, сулившем райские условия немногочисленным посетителям, которых можно было заманить на водопад Сайокс в это время года, доктор Карриол затолкала Маму в ее комнату, как фермер запирает на ночь скотину, и решительно взялась за доктора Кристиана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91