Кэтлетт предварительно позвонил Гарри, чтобы удостовериться, что он дома, а не здесь, и, выждав бесчисленное множество гудков, уже собирался вешать трубку, когда наконец в наушнике раздался невнятный голос. Нажрался как сволочь, и Кэтлетт посоветовал ему ложиться спать, чтобы не упасть и не пораниться. Теперь оставалось сделать то, зачем он сюда пришел. Кэтлетт дождется, когда Чили Палмер войдет в дверь, даже позволит ему сказать несколько слов, но сам ничего не ответит. Затем последуют выстрелы – один, два, сколько потребуется. И отход тем же путем, которым пришел, – через незапертую дверь в патио.
Он специально дождался поздней ночи, чтобы его никто не увидел, чтобы не наткнуться на какого-нибудь запоздалого гуляку. Обычно люди в этом городе ложатся спать рано, но некоторые любят ходить на вечеринки и возвращаться оттуда вдрызг пьяными. Четыре часа ночи – самое тихое время. Здесь он сидел с двадцати минут пятого. Черт, если Чили Палмер не спустится в течение двух минут, придется самому отправиться на его поиски.
* * *
Чили надел штаны и туфли, потом достал купленную в аэропорту футболку «Лейкерс», которую захватил, чтобы надеть специально для Ка-рен. Однако продемонстрировать ее не успел. Поднявшись наверх, они сразу завалились в постель, и ему стало не до футболки. Футболка оказалась ему впору, хотя Карен, наверное, ничего не видела в темноте. Он подошел к двери спальни и прислушался. Определенно «Рио-Браво».
– Ты собираешься спускаться? – спросила Карен через минуту.
Он повернулся к ней:
– Не знаю.
– Значит, пойду я. – Карен вскочила с кровати. – Ты ничуть не лучше Гарри.
Она быстро натянула толстый свитер и джинсы. Сейчас она выглядела лет на двадцать, не больше. Когда Карен подошла к двери, Чили положил ей руку на плечо:
– А если это не Гарри?
– То есть сюда явился кто-то посторонний и решил выкинуть точно такую же шутку?
Ему понравился ее спокойный голос.
– Думаю, Гарри мог рассказать все Кэтлетту, и там сидит именно он.
– О, – выдала Карен, то ли соглашаясь, то ли нет, – он не понял.
– Или Кэтлетт послал сюда кого-нибудь. У тебя есть пистолет? Сгодится любой.
Карен покачала головой:
– Я могу позвонить в полицию.
– Так и стоит поступить, но сначала дозвонись Гарри, проверь, дома ли он.
Она вернулась к кровати, присела на край, взяла телефон и набрала номер Гарри. Подождав несколько минут, она подняла глаза:
– Дома его нет.
– Или вырубился и спит.
– Это Гарри, я уверена. Решил тебе отомстить.
Возможно, хотя Чили так не считал. Месть, по его мнению, должна заставлять человека все время оглядываться, держать в напряжении, ведь он понятия не имеет, что и когда с ним может приключиться. Чили очень хотелось поверить Карен. Гарри просто решил подшутить. Она ведь гораздо лучше знает его. Он настолько поверил ее словам, что сказал:
– Хорошо, я иду. Постараюсь бесшумно подкрасться по лестнице.
Он посмотрел через дверь на огромное открытое пространство, распростершееся между полом и высоким куполообразным потолком над лестницей и верхней площадкой.
– Стой здесь у перил, хорошо? Отсюда видна дверь кабинета. Сюрпризы мне не нужны. Заметишь что-нибудь, дай мне знать.
– Как?
– Я буду следить за тобой.
* * *
Пора. Кэтлетт встал из-за стола, огромный «хардболлер» в его руке был готов выстрелить. Он прошел мимо огромного экрана, на котором Джон Уэйн и Дин Мартин расстреливали плохих парней и уворачивались от пуль, с визгом отскакивающих от стен, а плохие парни падали, ломая хлипкие перила. «Эльдорадо», так называется этот фильм. Неплохое звуковое сопровождение для предстоящего дела. Громко – но «хардболлер» выстрелит громче, когда Кэтлетт наставит его на Чили Палмера. Стуча каблуками по плиткам, Кэтлетт вышел из кабинета в холл и повернулся лицом к лестнице. Задрав голову, поднял глаза на перила, огибающие открытую часть второго этажа, потом скользнул взглядом по лестнице и замер, заметив что-то на полпути, какую-то темную тень на фоне светлой стены. Нужно было срочно решать, Чили Палмер это или его баба. Кэтлетт решил, что это Чили Палмер, хотя, в принципе, он настолько далеко зашел, что намеревался положить обоих. Кэтлетт поднял «хардболлер», успел прицелиться в тень, но тут из темноты раздался крик, заполнивший весь дом, пронзивший его насквозь, и тогда он начал стрелять, стрелять в тень, упавшую плашмя на ступени, а крик все не прекращался и не прекращался. Преследуемый этим ужасным воплем, Кэтлетт, забыв обо всем на свете, выскочил на улицу и помчался прочь от дома.
* * *
– Я так лет десять не кричала, – призналась Карен, словно удивляясь, что за долгие годы не потеряла свой дар.
Чили же сказал, что кричала она замечательно и что ей надо сниматься в кино.
– Может, полицию вызвать? – предложила она потом, но он ответил, что пока не надо, хотя и не объяснил почему.
Они спустились вниз, прошли на кухню. Карен выключила телевизор в кабинете, включила свет. Чили немного постоял в холле, затем тоже вошел, качая головой, и тут она заметила его лиловую футболку с золотой надписью.
– Ты говорила, что мне звонил Медведь.
Она кивнула в сторону стойки:
– Номер рядом с телефоном. – Она проводила его взглядом. – У меня есть похожая футболка, только белая.
– Я знаю.
– И поэтому купил такую же?
Она смотрела, как он снимает трубку, набирает номер.
– Медведь? Говорит Чили Палмер. – Он помолчал несколько секунд. – Да, он уже пытался. Да, только где он живет? – Пауза. – Найду.
Где-то с минуту он слушал то, что ему говорит Медведь, после чего сказал:
– Это тебе решать. – И повесил трубку.
– Ты не ответил, ты поэтому купил футболку?
– Наверно, да.
Он собрался уходить.
– Поедешь к Кэтлетту домой? Зачем?
– Я двенадцать лет жил, ожидая, что в любую секунду мне могут дать по башке. Не самый приятный опыт.
– А что хотел Медведь?
– Он встретится со мной там.
27
Кэтлетт, чтобы поднять настроение, поставил записи Марвина Гэя, и по дому разнеслись звуки песни «Я буду проклят». Солнце еще не взошло, веранда была едва освещена.
На этой кассете были собраны любимые песни Кэтлетта с других кассет и пластинок. Здесь был государственный гимн «Усыпанный звездами стяг» в исполнении Марвина Гэя и «Слишком высоких гор не бывает», которую пел он же, но вместе с покойным Тамми Террелом. Сейчас оба были покойниками – Марвин Гэй, принц Мотортауна, был застрелен собственным отцом в пылу ссоры. Какая утрата! А ты не можешь пристрелить мужика, который, в отличие от Марвина, это заслужил.
Кто же был на лестнице, Чили Палмер или женщина? Он чуть помедлил с выстрелом, пытаясь разобраться, а потом раздался этот жуткий крик. Такой вопль он последний раз слышал, когда смотрел «Гнусных тварей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Он специально дождался поздней ночи, чтобы его никто не увидел, чтобы не наткнуться на какого-нибудь запоздалого гуляку. Обычно люди в этом городе ложатся спать рано, но некоторые любят ходить на вечеринки и возвращаться оттуда вдрызг пьяными. Четыре часа ночи – самое тихое время. Здесь он сидел с двадцати минут пятого. Черт, если Чили Палмер не спустится в течение двух минут, придется самому отправиться на его поиски.
* * *
Чили надел штаны и туфли, потом достал купленную в аэропорту футболку «Лейкерс», которую захватил, чтобы надеть специально для Ка-рен. Однако продемонстрировать ее не успел. Поднявшись наверх, они сразу завалились в постель, и ему стало не до футболки. Футболка оказалась ему впору, хотя Карен, наверное, ничего не видела в темноте. Он подошел к двери спальни и прислушался. Определенно «Рио-Браво».
– Ты собираешься спускаться? – спросила Карен через минуту.
Он повернулся к ней:
– Не знаю.
– Значит, пойду я. – Карен вскочила с кровати. – Ты ничуть не лучше Гарри.
Она быстро натянула толстый свитер и джинсы. Сейчас она выглядела лет на двадцать, не больше. Когда Карен подошла к двери, Чили положил ей руку на плечо:
– А если это не Гарри?
– То есть сюда явился кто-то посторонний и решил выкинуть точно такую же шутку?
Ему понравился ее спокойный голос.
– Думаю, Гарри мог рассказать все Кэтлетту, и там сидит именно он.
– О, – выдала Карен, то ли соглашаясь, то ли нет, – он не понял.
– Или Кэтлетт послал сюда кого-нибудь. У тебя есть пистолет? Сгодится любой.
Карен покачала головой:
– Я могу позвонить в полицию.
– Так и стоит поступить, но сначала дозвонись Гарри, проверь, дома ли он.
Она вернулась к кровати, присела на край, взяла телефон и набрала номер Гарри. Подождав несколько минут, она подняла глаза:
– Дома его нет.
– Или вырубился и спит.
– Это Гарри, я уверена. Решил тебе отомстить.
Возможно, хотя Чили так не считал. Месть, по его мнению, должна заставлять человека все время оглядываться, держать в напряжении, ведь он понятия не имеет, что и когда с ним может приключиться. Чили очень хотелось поверить Карен. Гарри просто решил подшутить. Она ведь гораздо лучше знает его. Он настолько поверил ее словам, что сказал:
– Хорошо, я иду. Постараюсь бесшумно подкрасться по лестнице.
Он посмотрел через дверь на огромное открытое пространство, распростершееся между полом и высоким куполообразным потолком над лестницей и верхней площадкой.
– Стой здесь у перил, хорошо? Отсюда видна дверь кабинета. Сюрпризы мне не нужны. Заметишь что-нибудь, дай мне знать.
– Как?
– Я буду следить за тобой.
* * *
Пора. Кэтлетт встал из-за стола, огромный «хардболлер» в его руке был готов выстрелить. Он прошел мимо огромного экрана, на котором Джон Уэйн и Дин Мартин расстреливали плохих парней и уворачивались от пуль, с визгом отскакивающих от стен, а плохие парни падали, ломая хлипкие перила. «Эльдорадо», так называется этот фильм. Неплохое звуковое сопровождение для предстоящего дела. Громко – но «хардболлер» выстрелит громче, когда Кэтлетт наставит его на Чили Палмера. Стуча каблуками по плиткам, Кэтлетт вышел из кабинета в холл и повернулся лицом к лестнице. Задрав голову, поднял глаза на перила, огибающие открытую часть второго этажа, потом скользнул взглядом по лестнице и замер, заметив что-то на полпути, какую-то темную тень на фоне светлой стены. Нужно было срочно решать, Чили Палмер это или его баба. Кэтлетт решил, что это Чили Палмер, хотя, в принципе, он настолько далеко зашел, что намеревался положить обоих. Кэтлетт поднял «хардболлер», успел прицелиться в тень, но тут из темноты раздался крик, заполнивший весь дом, пронзивший его насквозь, и тогда он начал стрелять, стрелять в тень, упавшую плашмя на ступени, а крик все не прекращался и не прекращался. Преследуемый этим ужасным воплем, Кэтлетт, забыв обо всем на свете, выскочил на улицу и помчался прочь от дома.
* * *
– Я так лет десять не кричала, – призналась Карен, словно удивляясь, что за долгие годы не потеряла свой дар.
Чили же сказал, что кричала она замечательно и что ей надо сниматься в кино.
– Может, полицию вызвать? – предложила она потом, но он ответил, что пока не надо, хотя и не объяснил почему.
Они спустились вниз, прошли на кухню. Карен выключила телевизор в кабинете, включила свет. Чили немного постоял в холле, затем тоже вошел, качая головой, и тут она заметила его лиловую футболку с золотой надписью.
– Ты говорила, что мне звонил Медведь.
Она кивнула в сторону стойки:
– Номер рядом с телефоном. – Она проводила его взглядом. – У меня есть похожая футболка, только белая.
– Я знаю.
– И поэтому купил такую же?
Она смотрела, как он снимает трубку, набирает номер.
– Медведь? Говорит Чили Палмер. – Он помолчал несколько секунд. – Да, он уже пытался. Да, только где он живет? – Пауза. – Найду.
Где-то с минуту он слушал то, что ему говорит Медведь, после чего сказал:
– Это тебе решать. – И повесил трубку.
– Ты не ответил, ты поэтому купил футболку?
– Наверно, да.
Он собрался уходить.
– Поедешь к Кэтлетту домой? Зачем?
– Я двенадцать лет жил, ожидая, что в любую секунду мне могут дать по башке. Не самый приятный опыт.
– А что хотел Медведь?
– Он встретится со мной там.
27
Кэтлетт, чтобы поднять настроение, поставил записи Марвина Гэя, и по дому разнеслись звуки песни «Я буду проклят». Солнце еще не взошло, веранда была едва освещена.
На этой кассете были собраны любимые песни Кэтлетта с других кассет и пластинок. Здесь был государственный гимн «Усыпанный звездами стяг» в исполнении Марвина Гэя и «Слишком высоких гор не бывает», которую пел он же, но вместе с покойным Тамми Террелом. Сейчас оба были покойниками – Марвин Гэй, принц Мотортауна, был застрелен собственным отцом в пылу ссоры. Какая утрата! А ты не можешь пристрелить мужика, который, в отличие от Марвина, это заслужил.
Кто же был на лестнице, Чили Палмер или женщина? Он чуть помедлил с выстрелом, пытаясь разобраться, а потом раздался этот жуткий крик. Такой вопль он последний раз слышал, когда смотрел «Гнусных тварей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65