‘Шкода’ качнулась и упала на все четыре колеса. Секундная тишина — а затем в ее бок врезался джип. Треск сминаемого металла заглушил пронзительный гудок. Сквозь проломленную дверь Егора выбросило наружу, один миг он видел надвигающуюся громаду состава. Грохотали колесные пары, вибрировали рельсы... Он упал на насыпь головой к покореженной машине, что-то ударило по ногам, будто опустившаяся гильотина перерубила их в коленях...
Егор захлебывался мглой.
— Я не вел ее, я не сидел за рулем! Я не виноват, это отец, это водитель джипа, это они виноваты... — мгла душила его, но он не мог встать, ведь ног не было.
— Никто не в чем не виноват, — произнес знакомый голос.
Электровоз уехал. Егор лежал ногами на рельсах, изогнувшись, глядя на смятую ‘шкоду’ с забрызганными красным и серым стеклами. Дверца джипа открылась, наружу выбрался водитель. Он покачнулся, оперся на капот, потом согнулся, и его вырвало под колеса машины. Утерев рот ладонью, водитель поковылял к ‘шкоде’. По щекам струились слезы. Солнце ярко светило в высоком небе — а потом оно мигнуло, и над Егором склонилось лицо Троечки.
— Никто не виноват, — произнесла она. — Это все в прошлом, ты же хочешь жить дальше? Вставай.
— Но у меня нет ног, — пожаловался Егор.
— Как это нет? Есть.
Под насыпью рыдающий водитель пытался открыть заднюю дверцу ‘шкоды’ и вытащить кого-то, лежащего в ней.
— Нет. Отцу отрезало ноги, и матери, и потом мне...
— Что ты говоришь? Вставай...
Троечка ухватила его за плечи, пытаясь поднять. Егор сопротивлялся, отталкивая ее.
— Ну посмотри же, — упрашивала она. — Взгляни сам, это тебе только кажется... — покрепче обхватив Адаму, она потянула.
— Ну же, взгляни!
Они были на месте, никуда не делись — вот они, его ноги в потертых голубых джинсах, никакой крови, ни следа ран...
— Вставай!
Егор приподнялся — и голова вынырнула из мглы.
Он выпрямился во весь рост. Ли стояла рядом, поддерживая его.
НЕТ, ТЫ УМЕР. ТЕБЯ НЕТ. ТЫ — ЛИШЬ БЕЗНОГОЕ ТЕЛО, ЛИШЕННОЕ ВОЛИ И...
Егор шагнул на остров и вонзил в Диониса острия трезубца. Клубы мглы пошли волнами.
Оружие вырвало из рук Адамы, и оно исчез внутри. Из середины исполинского лица ударил узкий ртутный луч.
Черные наросты зашевелились. Вдоль извилин протянулись нити зелено-голубого света. Вокруг острова заклубилась мгла, Егор и Троечка упали.
Извивающиеся нити света обвили всю громаду Диониса. Они вспыхнули слепящим сиянием — и тогда стены пирамиды упали наружу.
* * *
Отцепившись от плеч Помпа-Жиры, Стигмат спрыгнул на землю и побежал, на ходу застегивая ремень. Он чувствовал себя лимоном, пропущенным через мясорубку. Оправляющая юбку Ипомея летела рядом, выражение лица у нее было такое, словно ее стукнули по голове пыльным мешком, наполненным кокаином. Тиму хотелось прилечь и долго лежать среди вековых баобабов, но медлить было нельзя — внизу уже открылось озеро Чад. Вода его, прекрасная своей первозданной, чистейшей глубокой синевой, казалось, мерцала.
В стороне, среди зарослей тростника и папируса, на водопой собрались животные. Слоны стояли, опустив хоботы, иногда поливали водой серые бока, издавали трубный рев и качали головами. Над поверхностью виднелись бугристые лбы и черные глазки бегемотов, отдыхающих от дневной жары. Тяжело покачивая тугими боками, бродили носороги; на берегу маленькими серыми холмиками перемещались лупоглазые лемуры — колдовские воды озера привлекали всех. Стадо криворогих буйволов медленно брело вдоль берега, в зарослях сидело несколько пестрых леопардов, рядом сновали гиены и муравьеды, по ветвям над головой Тима прыгали павианы и шимпанзе. Над всеми ними возвышался, задумчиво изогнув длинную шею в ярких красно-желтых ромбах, тощий жираф.
Тим одновременно увидел Бокора — тот волок за руку мужчину, с которым проник через дромос, — сидящего на спине одного из слонов старика во френче, цилиндре и с сигарой в зубах, и вертолет — белоснежный здоровяк-транспортник Ми-8/17 с рядом овальных иллюминаторов, летящий над озером в сторону берега.
— Убери Барона! — прокричал Тим Ипомее. — Слышишь, дона?
Она кивнула и полетела в ту сторону, где был старик. Тим бежал, не чуя под собой ног, как не бегал ни разу в жизни. Где Джигурти? Стигмат не мог сообразить, где именно прячется Тот. Но он должен быть неподалеку...
Бокор волочил мужчину, им уже недалеко оставалось до кромки воды. Вертолет, летящий низко над покрывшейся мелкой рябью поверхностью, ревя несущим винтом, приближался... На борту его большими ярко-красными буквами было написано:
T E B A H
Краем глаз Тим заметил, как Ипомея налетает на Барона Субботу, который, размахивая сигарой, прямо со спины слона прыгает ей на встречу. Жираф, качая шеей, зашагал вперед, Тимерлен увидел его глаза — и понял, где прячется Джигурти.
Опанасу оставалось несколько метров до воды, когда из вертолета один за другим стали выпрыгивать мужчины в просторных оранжевых одеждах, лысые, с красными пятнами между узких черных бровей, вооруженные автоматами.
Это были сотрудники спецотдела, не того, в котором состояли агенты Готугава и Моцудайра, а суперсекретного — о его наличии знало лишь двое-трое людей из высшего руководства корпорации.
Подняв тучу брызг, они бросились к берегу. Бокор остановился в нескольких метрах перед ним, положив руки на плечи Андрея. Тимерлен перешел на шаг — чего бы не добивался ‘Тебах’, они не позволят Бокору закончить ритуал. Возможно, они еще не знают, что Вуду собираются перехватить контроль над архетипом Гермеса, но Тот Джигурти — враг ‘Тебаха’, и корпорация стремится помешать ему довести операцию до конца... Вот только почему они одеты в оранжевое?
Опанас оглянулся — Стигмат увидел растерянность на его лице. Оранжевые приближались. Стоящий перед Бокором мужчина вдруг задрожал всем телом — наверное, в него загружались последние слова. Жираф закричал — как не может кричать животное, голосом почти человеческим — переставляя длинные ноги, будто ходули, побежал.
Сотрудники ‘Тебаха’ достигли двух фигур на берегу.
— Эй! — выкрикнул Тим. — Главное, к воде их не подпускайте!
Оранжевые прошли мимо Бокора, встав между ним и Тимерленом, подняли автоматы и открыли огонь. За их спинами вжавший голову в плечи Опанас удивленно оглянулся, а потом со всей силы толкнул Андрея в спину — тот просеменил вперед, почти падая, шагнул в озеро и повалился лицом вниз. Синяя вода сомкнулась над ним.
* * *
Глаза привыкли к темноте, и Квас с Толиком увидели две фигуры: одна стояла на коленях между компьютерными столами, занеся над головой молоток, а вторая маячила на фоне окна.
— Давай! — закричал Квас.
Сунувшийся за ними в комнату Петр Ильич присел, когда дробовик в руках Володи, громыхнув, полыхнул огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Егор захлебывался мглой.
— Я не вел ее, я не сидел за рулем! Я не виноват, это отец, это водитель джипа, это они виноваты... — мгла душила его, но он не мог встать, ведь ног не было.
— Никто не в чем не виноват, — произнес знакомый голос.
Электровоз уехал. Егор лежал ногами на рельсах, изогнувшись, глядя на смятую ‘шкоду’ с забрызганными красным и серым стеклами. Дверца джипа открылась, наружу выбрался водитель. Он покачнулся, оперся на капот, потом согнулся, и его вырвало под колеса машины. Утерев рот ладонью, водитель поковылял к ‘шкоде’. По щекам струились слезы. Солнце ярко светило в высоком небе — а потом оно мигнуло, и над Егором склонилось лицо Троечки.
— Никто не виноват, — произнесла она. — Это все в прошлом, ты же хочешь жить дальше? Вставай.
— Но у меня нет ног, — пожаловался Егор.
— Как это нет? Есть.
Под насыпью рыдающий водитель пытался открыть заднюю дверцу ‘шкоды’ и вытащить кого-то, лежащего в ней.
— Нет. Отцу отрезало ноги, и матери, и потом мне...
— Что ты говоришь? Вставай...
Троечка ухватила его за плечи, пытаясь поднять. Егор сопротивлялся, отталкивая ее.
— Ну посмотри же, — упрашивала она. — Взгляни сам, это тебе только кажется... — покрепче обхватив Адаму, она потянула.
— Ну же, взгляни!
Они были на месте, никуда не делись — вот они, его ноги в потертых голубых джинсах, никакой крови, ни следа ран...
— Вставай!
Егор приподнялся — и голова вынырнула из мглы.
Он выпрямился во весь рост. Ли стояла рядом, поддерживая его.
НЕТ, ТЫ УМЕР. ТЕБЯ НЕТ. ТЫ — ЛИШЬ БЕЗНОГОЕ ТЕЛО, ЛИШЕННОЕ ВОЛИ И...
Егор шагнул на остров и вонзил в Диониса острия трезубца. Клубы мглы пошли волнами.
Оружие вырвало из рук Адамы, и оно исчез внутри. Из середины исполинского лица ударил узкий ртутный луч.
Черные наросты зашевелились. Вдоль извилин протянулись нити зелено-голубого света. Вокруг острова заклубилась мгла, Егор и Троечка упали.
Извивающиеся нити света обвили всю громаду Диониса. Они вспыхнули слепящим сиянием — и тогда стены пирамиды упали наружу.
* * *
Отцепившись от плеч Помпа-Жиры, Стигмат спрыгнул на землю и побежал, на ходу застегивая ремень. Он чувствовал себя лимоном, пропущенным через мясорубку. Оправляющая юбку Ипомея летела рядом, выражение лица у нее было такое, словно ее стукнули по голове пыльным мешком, наполненным кокаином. Тиму хотелось прилечь и долго лежать среди вековых баобабов, но медлить было нельзя — внизу уже открылось озеро Чад. Вода его, прекрасная своей первозданной, чистейшей глубокой синевой, казалось, мерцала.
В стороне, среди зарослей тростника и папируса, на водопой собрались животные. Слоны стояли, опустив хоботы, иногда поливали водой серые бока, издавали трубный рев и качали головами. Над поверхностью виднелись бугристые лбы и черные глазки бегемотов, отдыхающих от дневной жары. Тяжело покачивая тугими боками, бродили носороги; на берегу маленькими серыми холмиками перемещались лупоглазые лемуры — колдовские воды озера привлекали всех. Стадо криворогих буйволов медленно брело вдоль берега, в зарослях сидело несколько пестрых леопардов, рядом сновали гиены и муравьеды, по ветвям над головой Тима прыгали павианы и шимпанзе. Над всеми ними возвышался, задумчиво изогнув длинную шею в ярких красно-желтых ромбах, тощий жираф.
Тим одновременно увидел Бокора — тот волок за руку мужчину, с которым проник через дромос, — сидящего на спине одного из слонов старика во френче, цилиндре и с сигарой в зубах, и вертолет — белоснежный здоровяк-транспортник Ми-8/17 с рядом овальных иллюминаторов, летящий над озером в сторону берега.
— Убери Барона! — прокричал Тим Ипомее. — Слышишь, дона?
Она кивнула и полетела в ту сторону, где был старик. Тим бежал, не чуя под собой ног, как не бегал ни разу в жизни. Где Джигурти? Стигмат не мог сообразить, где именно прячется Тот. Но он должен быть неподалеку...
Бокор волочил мужчину, им уже недалеко оставалось до кромки воды. Вертолет, летящий низко над покрывшейся мелкой рябью поверхностью, ревя несущим винтом, приближался... На борту его большими ярко-красными буквами было написано:
T E B A H
Краем глаз Тим заметил, как Ипомея налетает на Барона Субботу, который, размахивая сигарой, прямо со спины слона прыгает ей на встречу. Жираф, качая шеей, зашагал вперед, Тимерлен увидел его глаза — и понял, где прячется Джигурти.
Опанасу оставалось несколько метров до воды, когда из вертолета один за другим стали выпрыгивать мужчины в просторных оранжевых одеждах, лысые, с красными пятнами между узких черных бровей, вооруженные автоматами.
Это были сотрудники спецотдела, не того, в котором состояли агенты Готугава и Моцудайра, а суперсекретного — о его наличии знало лишь двое-трое людей из высшего руководства корпорации.
Подняв тучу брызг, они бросились к берегу. Бокор остановился в нескольких метрах перед ним, положив руки на плечи Андрея. Тимерлен перешел на шаг — чего бы не добивался ‘Тебах’, они не позволят Бокору закончить ритуал. Возможно, они еще не знают, что Вуду собираются перехватить контроль над архетипом Гермеса, но Тот Джигурти — враг ‘Тебаха’, и корпорация стремится помешать ему довести операцию до конца... Вот только почему они одеты в оранжевое?
Опанас оглянулся — Стигмат увидел растерянность на его лице. Оранжевые приближались. Стоящий перед Бокором мужчина вдруг задрожал всем телом — наверное, в него загружались последние слова. Жираф закричал — как не может кричать животное, голосом почти человеческим — переставляя длинные ноги, будто ходули, побежал.
Сотрудники ‘Тебаха’ достигли двух фигур на берегу.
— Эй! — выкрикнул Тим. — Главное, к воде их не подпускайте!
Оранжевые прошли мимо Бокора, встав между ним и Тимерленом, подняли автоматы и открыли огонь. За их спинами вжавший голову в плечи Опанас удивленно оглянулся, а потом со всей силы толкнул Андрея в спину — тот просеменил вперед, почти падая, шагнул в озеро и повалился лицом вниз. Синяя вода сомкнулась над ним.
* * *
Глаза привыкли к темноте, и Квас с Толиком увидели две фигуры: одна стояла на коленях между компьютерными столами, занеся над головой молоток, а вторая маячила на фоне окна.
— Давай! — закричал Квас.
Сунувшийся за ними в комнату Петр Ильич присел, когда дробовик в руках Володи, громыхнув, полыхнул огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72