мать получала пенсию, и на это они жили, едва сводя концы с концами. Барбара опять на протяжении шести месяцев выхаживала мать, и все это время та не давала ей забыть об аборте. Она обвиняла ее в своем инсульте и выражала разочарование дочерью как человеком. Не сознавая этого, Барбара жила в состоянии постоянной подавленности. В конце концов, она нашла работу в другой юридической фирме. Но на этот раз не было ни романов, ни мужчин, была только ее мать. Она растеряла всех своих подруг по колледжу, и даже когда они звонили, сама их потом не искала. Что она могла им сказать? Все они были замужем, или помолвлены, или имели детей. У нее же был роман с замужним мужчиной, аборт, работала она секретаршей и, кроме того, постоянной нянькой при матери. А мать все время придиралась, что у них мало денег. В юридической фирме, где Барбара работала, была еще одна секретарша, которая посоветовала ей обзвонить литературные агентства. По вечерам она могла бы перепечатывать на машинке, деньги за это платили вполне приличные. И в самом деле, заработок иногда был совсем неплохим. Вот этим Барбара и занималась, когда Дафна Филдс с ней познакомилась – к тому времени она уже десять лет занималась перепечатыванием на дому рукописей, была иссушенной, одинокой, нервной старой девой тридцати семи лет. Когда-то интересная, хорошо сложенная, спортивная девушка, староста выпускного курса в колледже, получившая диплом с отличием по специальности «политические науки», занималась машинописными работами на четвертом этаже без лифта в Вест-Сайде, присматривая за своей еще более озлобленной матерью, которая ненавидела в Барбаре все. Особенно ее злило отсутствие в дочери характера и живости. А ведь именно она их в ней подавила. И главным образом из-за матери Барбара так никогда и не оправилась от трагического романа и аборта.
Барбара была сразу же очарована Дафной, но не посмела расспрашивать о ее прошлом. В Дафне была какая-то замкнутость, как будто она хранила множество секретов. И только однажды поздно вечером, когда Барбара привезла ей рукопись – это было через год после их знакомства, – обе женщины стали рассказывать друг другу о себе. Барбара тогда рассказала ей об аборте и об отношениях с больной матерью. Дафна молча выслушала длинную горестную историю, а потом рассказала ей о Джеффе, Эми и Эндрю. Они сидели на полу в ее квартире, пили вино и говорили до рассвета. Теперь, когда Барбара смотрела на нее, безжизненную, прикованную к больничной койке, ей казалось, что это было вчера.
Дафна была тверда во мнении, когда услышала рассказ Барбары, что той следует оставить мать.
– Подумай, черт возьми, это же вопрос твоего выживания. – Они обе были немного пьяны, и Дафна ткнула в нее пальцем.
– Что я могу сделать, Дафф? Она с трудом ходит, у нее больное сердце и было три инсульта...
– Помести ее в дом престарелых. Тебе это по средствам?
– Если поднапрячься, то было бы можно, но она говорит, что покончит с собой. А я перед ней в таком долгу. – Барбара подумала о прошлом. – Благодаря ей я окончила школу и колледж.
– И теперь она гробит твою жизнь. Тут уж долг ни при чем. Подумай о себе.
– А что я? Мне уж ничего не осталось.
– Ты не права.
Барбара посмотрела на Дафну, готовая с ней согласиться, но уже многие годы она не решалась думать о себе. Мать убила в ней все желания.
– Ты можешь делать все, что тебе захочется.
Так говорил Джон в домике в Нью-Гемпшире. И она рассказала о нем Барбаре – первой, с кем Дафна этим поделилась. Когда ночь подошла к концу, секретов больше не осталось. Снова и снова они возвращались к разговору об Эндрю. Он был всем для Дафны, всем, что имело значение и принималось в расчет, что вселяло жизнь и огонь в ее глаза.
– Везет тебе, что он у тебя есть. – Барбара посмотрела на нее с завистью. Ее собственному ребенку теперь исполнилось бы десять. Она все еще часто об этом думала.
– Да, я знаю. Но у меня нет его в обычном смысле. – Выражение сожаления промелькнуло на лице Дафны. – Он в школе. А у меня своя жизнь, так уж вышло.
Барбара понимала, что по-своему судьба у Дафны далеко не лучше, чем у нее. У Дафны был сын и работа, но больше ничего. В ее жизни не было мужчины, с тех пор как погиб Джон, да она и сама не хотела никого. Конечно, на протяжении последних лет многие мужчины проявляли к ней интерес: старые друзья Джеффа, писатель, с которым она познакомилась в своем агентстве, издатели, но всем она отказывала. В общем-то она была так же одинока, как Барбара. И это их роднило. Дафна ей доверяла как никому другому, и когда Барбара стала приходить работать к ней домой, они вместе ходили обедать или по магазинам в субботу, во второй половине дня.
– Знаешь что, Дафна? Мне кажется, что ты сумасшедшая.
– Это не новость. – Дафна улыбнулась своей высокой подруге, когда они шли вдоль прилавков в магазине «Сакс». Барбаре удалось сбежать от матери на целых полдня, которые они решили провести вместе.
– Я серьезно. Ты молода, красива. Ты могла бы иметь любого, какого захочешь, мужика. Зачем ты ходишь по магазинам со мной?
– Ты моя подруга, и я тебя люблю. А мужчина мне не нужен.
– Вот в этом и сумасшествие.
– Почему? У некоторых никогда не бывает того, что было у меня. – Дафна сразу пожалела, что сказала это Барбаре, у которой так неудачно сложилась жизнь.
– Конечно. – Барбара посмотрела на нее с теплой улыбкой, внезапно став моложе. – Я знаю, что ты имеешь в виду. Но у тебя-то нет причин ставить на этом крест.
– Есть. У меня больше никогда не будет того, что было с Джеффри и Джоном. Чего еще можно желать?
– Это не аргумент.
– В моем случае – да. Больше в жизни такого мужчину найти невозможно.
– Может, не именно такого. Какого-нибудь другого. Неужели ты действительно собираешься отказаться от этого на ближайшие пятьдесят лет? – Барбару ужаснула эта мысль. – Это в самом деле чертовски неумно.
Самой же ей не казалось таким безумием то, что она отказалась от своей жизни ради матери, которую ненавидела. Но к себе она подходила с другой меркой. Дафна была красивой, миниатюрной, и Барбара сразу поняла, что она добьется большого успеха. Их жизни были, по мнению Барбары, диаметрально противоположны.
Однако Дафна не считала положение подруги безвыходным и постоянно ворчала, чтобы та была поактивнее.
– Почему, черт возьми, ты не переезжаешь?
– Куда? В палатку в Центральном парке? А что я поделаю со своей матерью?
– Помести ее в дом престарелых. – Это стало постоянным рефреном их разговоров, но когда Дафна купила квартиру на 69-й улице, она разработала план и с горящими глазами познакомила с ним Барбару.
– Господи, Дафна, я же не могу.
– Можешь, можешь. – Она хотела, чтобы Барбара переехала в ее бывшую квартиру.
– Я не смогу платить за две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87