Все эти годы она была терпелива, но сейчас вдруг отбилась от рук. И все же последние пять лет Шанталь была для Марка главной опорой, и он не хотел от нее отказываться. Но и с легкостью отказаться от Динны он тоже не мог. Марк снова взглянул на Динну. Она сидела с закрытыми глазами и молчала. Марк вдруг спросил себя, любит ли он ее. Он всегда думал, что любит, но, проведя лето с Шанталь, он уже не был так в этом уверен. Он больше ничего не знал наверняка, ему было трудно разобраться в себе, а тут еще Шанталь наседала. Всего два дня назад Марк пообещал Динне порвать с любовницей, а сегодня пообещал любовнице порвать с женой.
– Далеко нам ехать?
Динна открыла глаза, но не повернула головы. Усталость, не проходившая вот уже несколько дней, словно давила на нее.
– Нет, еще около часа. Дом очень милый, я не был в нем с детства, но помню, что там очень хорошо. – Марк улыбнулся. Глаза Динны были обведены черными кругами. – У тебя усталый вид.
– Я знаю. Может быть, в эти выходные я отдохну.
– Ты не пила таблетки, которое выписал мамин врач? В свой последний визит врач мадам Дюра посоветовал Динне принимать снотворное. Динна мотнула головой:
– Нет, я сама справлюсь.
Марк состроил гримасу, и Динна впервые улыбнулась. Остаток пути они ехали в молчании. Место и вправду оказалось красивое. В окружении безупречно ухоженного сада стоял старый внушительный каменный дом благородных пропорций, почти шато. За домом на многие мили тянулся фруктовый сад.
– Красиво, правда? – осторожно спросил Марк. Их взгляды встретились.
– Да, очень. Спасибо, что привез меня сюда. – Марк стал доставать вещи. Динна еле слышно добавила: – Я рада, что мы поехали.
– Я тоже. – Он очень тепло посмотрел на нее, и они улыбнулись друг другу.
Марк внес чемоданы в дом и поставил их в холле. Дом был обставлен в основном английской и французской мебелью, все убранство соответствовало моде семнадцатого столетия, когда дом и был построен. Динна прошлась по длинным коридорам, любуясь красивыми наборными полами, выглядывая в окна, выходящие в сад. Дойдя до конца коридора, она попала в солярий, где между растениями стояли удобные кресла. Динна села в кресло и уставилась в землю. Она так задумалась, что не сразу услышала шаги Марка, гулко отдававшиеся от стен коридора.
– Динна?
– Я здесь.
Марк вошел и задержался в дверном проеме, глядя то на жену, то на пейзаж.
– C'est joli, non? – По рассеянности Марк заговорил по-французски. Динна подняла на него взгляд, и он повторил по-английски: – Красиво здесь, правда?
Она кивнула.
– Я поняла. Марк? – Динне не хотелось заводить этот разговор, но это было необходимо. – Как твоя подруга?
Марк долго не отвечал.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Понимаешь. – Динна посмотрела ему в глаза. К ее горлу вдруг подкатила тошнота. – Что ты решил?
– Тебе не кажется, что сейчас рановато обсуждать этот вопрос? Мы только что вышли из машины.
Динна улыбнулась:
– Как это по-французски. Дорогой, как ты все это себе представлял? Что мы проведем милый уик-энд вдвоем, а в воскресенье вечером на обратном пути обсудим этот вопрос?
– Я не для этого привез тебя сюда. Нам обоим нужно было сменить обстановку.
Динна снова кивнула, но в ее глазах блеснули слезы.
– Да, нужно. – Она думала о Пилар. – Но и поговорить об этом нам тоже необходимо. Ты знаешь, мне вдруг стало казаться странным, почему мы вообще все еще остаемся мужем и женой.
Она посмотрела на Марка. Тот медленно вошел в солярий и сел в кресло.
– Ты с ума сошла?
– Возможно.
Динна нашла носовой платок и высморкалась.
– Динна, прошу тебя...
Марк посмотрел на нее и отвел взгляд.
– Что? Ты предпочитаешь делать вид, будто ничего не произошло? Марк, это невозможно.
Слишком много всего случилось этим летом. Она встретила Бена, а потом узнала, что у Марка тоже кто-то был. Только у Марка связь, по-видимому, длилась уже не один год.
– Но это не тот вопрос, который нужно решать прямо сейчас.
– А когда, по-твоему, будет лучше? Нам обоим так плохо, что терять уже нечего, можно заодно вскрыть и этот нарыв. Если мы не сделаем этого сейчас, он будет постоянно болеть, даже если мы попытаемся делать вид, что его не существует.
– Давно ты чувствуешь себя такой несчастной?
Динна медленно кивнула и отвернулась к окну. Она думала о Бене.
– До этого лета я не осознавала, что я была очень одинока, почти все время одна, что мы проводили вместе очень мало времени, что между нами осталось мало общего. Я не осознавала, как мало ты меня понимаешь. Ты не знаешь, что мне нужно.
– И что же тебе нужно? – тихо и очень мягко спросил Марк.
– Мне нужно твое внимание, твое время, твоя нежность, твой смех. Я хочу, чтобы мы гуляли по берегу... – Последнюю фразу Динна обронила не задумываясь и только потом удивленно посмотрела на Марка. – Я хочу, чтобы ты интересовался моей работой, потому что она для меня важна. Марк, я хочу быть с тобой, а не проводить все время дома сама с собой. Как ты думаешь, что будет теперь, когда Пилар не стало? Ты опять будешь уезжать на месяцы, а что делать мне? Сидеть и ждать? – Динна содрогнулась от одной только мысли о подобном существовании. – Я больше так не могу. И не хочу.
– Тогда что ты предлагаешь?
Марку хотелось, чтобы Динна заговорила о разводе первой.
– Не знаю. Мы можем покончить с нашим браком. А если решим оставаться мужем и женой, наша жизнь должна измениться, особенно после того, что произошло.
Динна мысленно ужаснулась собственным словам. Если она останется женой Марка, то не сможет быть с Беном. Но Марк – ее муж, мужчина, с которым она прожила восемнадцать лет.
Марк казался раздраженным.
– Ты хочешь сказать, что хотела бы ездить вместе со мной?
– А почему нет? Она же с тобой ездит, не так ли? – До этого Динна наконец додумалась. – Почему я не могу?
– Потому... потому что это неразумно и непрактично.
И дорого.
И потому что тогда он не сможет брать с собой Шанталь.
– Дорого? – Брови Динны поползли вверх. – Ну-ну. Интересно, она сама за себя платит?
– Динна! Я не собираюсь обсуждать с тобой это!
– Тогда зачем мы сюда приехали?
Динна прищурилась, ее глаза на бледном осунувшемся лице горели.
– Мы приехали отдохнуть.
Марк произнес это как монарх, как король. Тема закрыта.
– Понятно. Значит, нам только и нужно, что продержаться эти два дня, оставаясь вежливыми друг с другом, а потом мы вернемся в Париж и будем делать вид, что ничего не случилось. Ты вернешься к своей подружке, а я – в Штаты, и все пойдет по-прежнему. Интересно, на сколько ты планируешь остаться в этот раз? На три недели? На месяц? На шесть недель? А потом ты снова уедешь неизвестно на какой срок, неизвестно с кем, а я буду торчать одна в этом чертовом музее, который называется нашим домом, и ждать твоего возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Далеко нам ехать?
Динна открыла глаза, но не повернула головы. Усталость, не проходившая вот уже несколько дней, словно давила на нее.
– Нет, еще около часа. Дом очень милый, я не был в нем с детства, но помню, что там очень хорошо. – Марк улыбнулся. Глаза Динны были обведены черными кругами. – У тебя усталый вид.
– Я знаю. Может быть, в эти выходные я отдохну.
– Ты не пила таблетки, которое выписал мамин врач? В свой последний визит врач мадам Дюра посоветовал Динне принимать снотворное. Динна мотнула головой:
– Нет, я сама справлюсь.
Марк состроил гримасу, и Динна впервые улыбнулась. Остаток пути они ехали в молчании. Место и вправду оказалось красивое. В окружении безупречно ухоженного сада стоял старый внушительный каменный дом благородных пропорций, почти шато. За домом на многие мили тянулся фруктовый сад.
– Красиво, правда? – осторожно спросил Марк. Их взгляды встретились.
– Да, очень. Спасибо, что привез меня сюда. – Марк стал доставать вещи. Динна еле слышно добавила: – Я рада, что мы поехали.
– Я тоже. – Он очень тепло посмотрел на нее, и они улыбнулись друг другу.
Марк внес чемоданы в дом и поставил их в холле. Дом был обставлен в основном английской и французской мебелью, все убранство соответствовало моде семнадцатого столетия, когда дом и был построен. Динна прошлась по длинным коридорам, любуясь красивыми наборными полами, выглядывая в окна, выходящие в сад. Дойдя до конца коридора, она попала в солярий, где между растениями стояли удобные кресла. Динна села в кресло и уставилась в землю. Она так задумалась, что не сразу услышала шаги Марка, гулко отдававшиеся от стен коридора.
– Динна?
– Я здесь.
Марк вошел и задержался в дверном проеме, глядя то на жену, то на пейзаж.
– C'est joli, non? – По рассеянности Марк заговорил по-французски. Динна подняла на него взгляд, и он повторил по-английски: – Красиво здесь, правда?
Она кивнула.
– Я поняла. Марк? – Динне не хотелось заводить этот разговор, но это было необходимо. – Как твоя подруга?
Марк долго не отвечал.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Понимаешь. – Динна посмотрела ему в глаза. К ее горлу вдруг подкатила тошнота. – Что ты решил?
– Тебе не кажется, что сейчас рановато обсуждать этот вопрос? Мы только что вышли из машины.
Динна улыбнулась:
– Как это по-французски. Дорогой, как ты все это себе представлял? Что мы проведем милый уик-энд вдвоем, а в воскресенье вечером на обратном пути обсудим этот вопрос?
– Я не для этого привез тебя сюда. Нам обоим нужно было сменить обстановку.
Динна снова кивнула, но в ее глазах блеснули слезы.
– Да, нужно. – Она думала о Пилар. – Но и поговорить об этом нам тоже необходимо. Ты знаешь, мне вдруг стало казаться странным, почему мы вообще все еще остаемся мужем и женой.
Она посмотрела на Марка. Тот медленно вошел в солярий и сел в кресло.
– Ты с ума сошла?
– Возможно.
Динна нашла носовой платок и высморкалась.
– Динна, прошу тебя...
Марк посмотрел на нее и отвел взгляд.
– Что? Ты предпочитаешь делать вид, будто ничего не произошло? Марк, это невозможно.
Слишком много всего случилось этим летом. Она встретила Бена, а потом узнала, что у Марка тоже кто-то был. Только у Марка связь, по-видимому, длилась уже не один год.
– Но это не тот вопрос, который нужно решать прямо сейчас.
– А когда, по-твоему, будет лучше? Нам обоим так плохо, что терять уже нечего, можно заодно вскрыть и этот нарыв. Если мы не сделаем этого сейчас, он будет постоянно болеть, даже если мы попытаемся делать вид, что его не существует.
– Давно ты чувствуешь себя такой несчастной?
Динна медленно кивнула и отвернулась к окну. Она думала о Бене.
– До этого лета я не осознавала, что я была очень одинока, почти все время одна, что мы проводили вместе очень мало времени, что между нами осталось мало общего. Я не осознавала, как мало ты меня понимаешь. Ты не знаешь, что мне нужно.
– И что же тебе нужно? – тихо и очень мягко спросил Марк.
– Мне нужно твое внимание, твое время, твоя нежность, твой смех. Я хочу, чтобы мы гуляли по берегу... – Последнюю фразу Динна обронила не задумываясь и только потом удивленно посмотрела на Марка. – Я хочу, чтобы ты интересовался моей работой, потому что она для меня важна. Марк, я хочу быть с тобой, а не проводить все время дома сама с собой. Как ты думаешь, что будет теперь, когда Пилар не стало? Ты опять будешь уезжать на месяцы, а что делать мне? Сидеть и ждать? – Динна содрогнулась от одной только мысли о подобном существовании. – Я больше так не могу. И не хочу.
– Тогда что ты предлагаешь?
Марку хотелось, чтобы Динна заговорила о разводе первой.
– Не знаю. Мы можем покончить с нашим браком. А если решим оставаться мужем и женой, наша жизнь должна измениться, особенно после того, что произошло.
Динна мысленно ужаснулась собственным словам. Если она останется женой Марка, то не сможет быть с Беном. Но Марк – ее муж, мужчина, с которым она прожила восемнадцать лет.
Марк казался раздраженным.
– Ты хочешь сказать, что хотела бы ездить вместе со мной?
– А почему нет? Она же с тобой ездит, не так ли? – До этого Динна наконец додумалась. – Почему я не могу?
– Потому... потому что это неразумно и непрактично.
И дорого.
И потому что тогда он не сможет брать с собой Шанталь.
– Дорого? – Брови Динны поползли вверх. – Ну-ну. Интересно, она сама за себя платит?
– Динна! Я не собираюсь обсуждать с тобой это!
– Тогда зачем мы сюда приехали?
Динна прищурилась, ее глаза на бледном осунувшемся лице горели.
– Мы приехали отдохнуть.
Марк произнес это как монарх, как король. Тема закрыта.
– Понятно. Значит, нам только и нужно, что продержаться эти два дня, оставаясь вежливыми друг с другом, а потом мы вернемся в Париж и будем делать вид, что ничего не случилось. Ты вернешься к своей подружке, а я – в Штаты, и все пойдет по-прежнему. Интересно, на сколько ты планируешь остаться в этот раз? На три недели? На месяц? На шесть недель? А потом ты снова уедешь неизвестно на какой срок, неизвестно с кем, а я буду торчать одна в этом чертовом музее, который называется нашим домом, и ждать твоего возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85