Дети с любопытством озирались.
– Па, а кто здесь живет? – допытывался Сэм, но Оливер снова покачал головой, провел их в лифт и нажал на кнопку седьмого этажа.
– Да, сэр, – улыбнулся лифтер.
Швейцар сразу узнал в нем нового-жильца квартиры 7Н и поэтому не спросил, куда они идут.
Оливер встал перед дверью квартиры и позвонил. Никто не открыл. Тогда он пожал плечами, достал из кармана ключ, открыл дверь и широко распахнул ее, пропуская детей. Они стояли, уставившись на него, думая, не сошел ли папа с ума.
– Заходите, ребята, не стесняйтесь.
– А чья это квартира? – шепнула Мел, не решаясь войти, Сэм же спокойно вошел и стал озираться. Внутри никого не было, и Сэм дал знак остальным следовать за ним.
Тут Бенджамин догадался, вид у него был очень расстроенный. Но Мел стала громко восхищаться, какая замечательная старинная мебель в квартире.
– Я рад, что тебе нравится, моя милая, – улыбнулся Олли. – Это наше новое нью-йоркское жилище. Ну, как вам?
– Ого! – Мелисса была в восторге. – Папочка, а когда мы будем здесь жить?
Раньше у них никогда не было квартиры в Нью-Йорке. Сэма это озадачило:
– Значит, на неделе ты больше не будешь приезжать домой, а, пап?
– Конечно, буду. Гораздо раньше, чем прежде. Мы все будем здесь жить до конца учебного года, а потом опять вернемся сюда в сентябре.
Олли старался увлечь их этой идеей, но вдруг понял, что у него не получилось и дети испуганы.
– Ты хочешь сказать, что мы сюда переезжаем? – в ужасе спросила Мел. – А как же наши друзья?
– Вы можете встречаться с ними в уик-энды и летом. А если нам не понравится, мы не будем сюда возвращаться осенью. Но я думаю, что нам надо хотя бы попробовать.
– Ты хочешь сказать, что мне сейчаспридется менять школу?
Мелисса не могла поверить. Скрывать от нее правду не имело смысла. Олли кивнул и посмотрел на их лица. Сэм, казалось, был ошарашен, а Мел опустилась в кресло и расплакалась. Бенджамин вообще ничего не сказал, только смотрел на отца с каменным лицом. Он знал, что эта мера предпринимается в том числе и из-за него, но его гнева это не умаляло. Отец не имеет права так с ними поступать, никакого права. Мало того, что уехала их мать, а теперь они сами должны менять школы и переезжать в Нью-Йорк. Внезапно все круто поворачивалось. Но именно этого хотел Оливер, особенно в отношении старшего сына, и Бенджамин это понимал.
– Ну, что вы, ребята, все будет отлично. Подумайте, какая новая, интересная жизнь начинается.
– А как же Агги?
Сэм еще больше расстроился. Он не хотел больше расставаться с теми, кого любил, но отец быстро успокоил его:
– Она тоже переезжает.
– А Энди?
– И он может с нами жить, пока не начнет безобразничать. А если будет грызть мебель, придется отправить его к дедушке и забирать в уик-энды.
– Он будет вести себя хорошо. Обещаю тебе.
У Сэма были широко раскрыты глаза, но он по крайней мере не плакал.
– А можно посмотреть мою комнату?
– Конечно, – обрадовался Олли. Хоть Сэм проявил интерес. Мелисса продолжала строить из себя обиженную, а Бенджамин угрюмо уставился в окно. – Пока это не бог весть что, но когда мы перевезем сюда часть твоих вещей, будет грандиозно.
К счастью, у владельца квартиры были двое – сыновей и дочь, поэтому две детские имели все признаки мальчишеских, а третья была оформлена в розовых тонах, оригинально обставлена и в два раза больше той, в Перчесе. Но Мел отказалась даже зайти в нее. Сэм все доложил сестре, когда вернулся в гостиную.
– Там все о'кей. Мел... она розовая... тебе понравится...
– Мне все равно. Я сюда не перееду. Поселюсь с Кэрол или с Дебби.
– Нет, дорогая моя.
Голос у Оливера был спокойный и твердый.
– Ты переедешь сюда со всеми нами. Я устроил тебя в отличную школу. Я понимаю, что это тяжело, но так будет лучше, поверь мне, Мел.
Как только Оливер замолчал, Бенджамин неожиданно повернулся к брату и сестре:
– Он просто хочет держать меня под присмотром и подальше от Сандры. А как насчет уик-эндов, папа? В уикэнды тоже нельзя будет с ней встречаться?
– Нельзя, пока не исправишь свои оценки. Я же тебе сказал, это не шутки. Все твои шансы на поступление в приличный колледж могут развеяться как дым.
– Меня это не колышет. Это не имеет никакого значения.
– Но для тебя это имело значение, когда ты посылал документы, или ты забыл?
– С тех пор много воды утекло, – мрачно пробормотал Бен и снова отошел к окну.
– Так, посмотрели все, что хотели?
Несмотря ни на что, Оливеру удавалось сохранять веселый тон, но только Сэм его поддерживал.
– А двор здесь есть?
Оливер улыбнулся:
– Тут кое-что другое. В двух кварталах отсюда Централ-парк. На крайний случай сойдет, правда?
Сэм кивнул в знак согласия:
– Пошли, что ли?
Мелисса торопливо направилась к двери, Бенджамин медленнее, с задумчивым видом пошел за ней.
В Перчес ехали молча, все были погружены в свои собственные мысли. Лишь Сэм время от времени задавал вопросы.
Агнес ждала их дома с ужином, за которым Сэм рассказывал ей о новой квартире:
– Я смогу играть в футбол в Централ-парке... и комната у меня довольно большая... и мы сюда вернемся, как только кончатся занятия в школе, на лето. Как моя школа называется, па?
– Коллиджит.
– Коллиджит, – повторил он.
Агги внимательно слушала и поглядывала на двух старших ребят. Ни Бенджамин, ни Мел не проронили за столом ни слова.
– Когда мы переезжаем? – переспросил Сэм.
– В следующий уик-энд.
Только Оливер это произнес, Мелисса снова разревелась, чуть позже Бенджамин поднялся из-за стола. Он спокойно взял со столика в прихожей ключи от машины и, не говоря ни слова, на глазах у отца уехал.
В этот вечер Мел больше не появлялась из своей комнаты и даже заперла дверь. Один Сэм радовался переезду. Для него это было нечто новое и интересное. Уложив его, Оливер снова спустился вниз и стал дожидаться Бенджамина. С ним надо было серьезно поговорить насчет его поведения.
В два часа ночи его еще не было, и Олли все больше и больше нервничал. Наконец он услышал скрип гравия под колесами. У дома остановилась машина. Дверь тихо открылась, Оливер вышел в прихожую встретить его.
– Не желаешь пройти на кухню поговорить? Вопрос был чисто риторический.
– Нам не о чем говорить.
– С кем-то ты мог проговорить до двух часов ночи, а с отцом не о чем? Или это не тот разговор?
Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню и выдвинул два стула. Но Бенджамин сел не сразу.
– Что происходит, Бенджамин?
– Ничего, о чем я бы хотел с тобой поговорить.
Они вдруг стали врагами. Это произошло в считанные часы, и было тем более обидно и больно.
– Почему ты на меня так злишься? Из-за мамы? Ты все еще меня винишь в этом?
– Это твоя забота. У меня есть свои. Мне не правится, что ты стал указывать, что я должен делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Па, а кто здесь живет? – допытывался Сэм, но Оливер снова покачал головой, провел их в лифт и нажал на кнопку седьмого этажа.
– Да, сэр, – улыбнулся лифтер.
Швейцар сразу узнал в нем нового-жильца квартиры 7Н и поэтому не спросил, куда они идут.
Оливер встал перед дверью квартиры и позвонил. Никто не открыл. Тогда он пожал плечами, достал из кармана ключ, открыл дверь и широко распахнул ее, пропуская детей. Они стояли, уставившись на него, думая, не сошел ли папа с ума.
– Заходите, ребята, не стесняйтесь.
– А чья это квартира? – шепнула Мел, не решаясь войти, Сэм же спокойно вошел и стал озираться. Внутри никого не было, и Сэм дал знак остальным следовать за ним.
Тут Бенджамин догадался, вид у него был очень расстроенный. Но Мел стала громко восхищаться, какая замечательная старинная мебель в квартире.
– Я рад, что тебе нравится, моя милая, – улыбнулся Олли. – Это наше новое нью-йоркское жилище. Ну, как вам?
– Ого! – Мелисса была в восторге. – Папочка, а когда мы будем здесь жить?
Раньше у них никогда не было квартиры в Нью-Йорке. Сэма это озадачило:
– Значит, на неделе ты больше не будешь приезжать домой, а, пап?
– Конечно, буду. Гораздо раньше, чем прежде. Мы все будем здесь жить до конца учебного года, а потом опять вернемся сюда в сентябре.
Олли старался увлечь их этой идеей, но вдруг понял, что у него не получилось и дети испуганы.
– Ты хочешь сказать, что мы сюда переезжаем? – в ужасе спросила Мел. – А как же наши друзья?
– Вы можете встречаться с ними в уик-энды и летом. А если нам не понравится, мы не будем сюда возвращаться осенью. Но я думаю, что нам надо хотя бы попробовать.
– Ты хочешь сказать, что мне сейчаспридется менять школу?
Мелисса не могла поверить. Скрывать от нее правду не имело смысла. Олли кивнул и посмотрел на их лица. Сэм, казалось, был ошарашен, а Мел опустилась в кресло и расплакалась. Бенджамин вообще ничего не сказал, только смотрел на отца с каменным лицом. Он знал, что эта мера предпринимается в том числе и из-за него, но его гнева это не умаляло. Отец не имеет права так с ними поступать, никакого права. Мало того, что уехала их мать, а теперь они сами должны менять школы и переезжать в Нью-Йорк. Внезапно все круто поворачивалось. Но именно этого хотел Оливер, особенно в отношении старшего сына, и Бенджамин это понимал.
– Ну, что вы, ребята, все будет отлично. Подумайте, какая новая, интересная жизнь начинается.
– А как же Агги?
Сэм еще больше расстроился. Он не хотел больше расставаться с теми, кого любил, но отец быстро успокоил его:
– Она тоже переезжает.
– А Энди?
– И он может с нами жить, пока не начнет безобразничать. А если будет грызть мебель, придется отправить его к дедушке и забирать в уик-энды.
– Он будет вести себя хорошо. Обещаю тебе.
У Сэма были широко раскрыты глаза, но он по крайней мере не плакал.
– А можно посмотреть мою комнату?
– Конечно, – обрадовался Олли. Хоть Сэм проявил интерес. Мелисса продолжала строить из себя обиженную, а Бенджамин угрюмо уставился в окно. – Пока это не бог весть что, но когда мы перевезем сюда часть твоих вещей, будет грандиозно.
К счастью, у владельца квартиры были двое – сыновей и дочь, поэтому две детские имели все признаки мальчишеских, а третья была оформлена в розовых тонах, оригинально обставлена и в два раза больше той, в Перчесе. Но Мел отказалась даже зайти в нее. Сэм все доложил сестре, когда вернулся в гостиную.
– Там все о'кей. Мел... она розовая... тебе понравится...
– Мне все равно. Я сюда не перееду. Поселюсь с Кэрол или с Дебби.
– Нет, дорогая моя.
Голос у Оливера был спокойный и твердый.
– Ты переедешь сюда со всеми нами. Я устроил тебя в отличную школу. Я понимаю, что это тяжело, но так будет лучше, поверь мне, Мел.
Как только Оливер замолчал, Бенджамин неожиданно повернулся к брату и сестре:
– Он просто хочет держать меня под присмотром и подальше от Сандры. А как насчет уик-эндов, папа? В уикэнды тоже нельзя будет с ней встречаться?
– Нельзя, пока не исправишь свои оценки. Я же тебе сказал, это не шутки. Все твои шансы на поступление в приличный колледж могут развеяться как дым.
– Меня это не колышет. Это не имеет никакого значения.
– Но для тебя это имело значение, когда ты посылал документы, или ты забыл?
– С тех пор много воды утекло, – мрачно пробормотал Бен и снова отошел к окну.
– Так, посмотрели все, что хотели?
Несмотря ни на что, Оливеру удавалось сохранять веселый тон, но только Сэм его поддерживал.
– А двор здесь есть?
Оливер улыбнулся:
– Тут кое-что другое. В двух кварталах отсюда Централ-парк. На крайний случай сойдет, правда?
Сэм кивнул в знак согласия:
– Пошли, что ли?
Мелисса торопливо направилась к двери, Бенджамин медленнее, с задумчивым видом пошел за ней.
В Перчес ехали молча, все были погружены в свои собственные мысли. Лишь Сэм время от времени задавал вопросы.
Агнес ждала их дома с ужином, за которым Сэм рассказывал ей о новой квартире:
– Я смогу играть в футбол в Централ-парке... и комната у меня довольно большая... и мы сюда вернемся, как только кончатся занятия в школе, на лето. Как моя школа называется, па?
– Коллиджит.
– Коллиджит, – повторил он.
Агги внимательно слушала и поглядывала на двух старших ребят. Ни Бенджамин, ни Мел не проронили за столом ни слова.
– Когда мы переезжаем? – переспросил Сэм.
– В следующий уик-энд.
Только Оливер это произнес, Мелисса снова разревелась, чуть позже Бенджамин поднялся из-за стола. Он спокойно взял со столика в прихожей ключи от машины и, не говоря ни слова, на глазах у отца уехал.
В этот вечер Мел больше не появлялась из своей комнаты и даже заперла дверь. Один Сэм радовался переезду. Для него это было нечто новое и интересное. Уложив его, Оливер снова спустился вниз и стал дожидаться Бенджамина. С ним надо было серьезно поговорить насчет его поведения.
В два часа ночи его еще не было, и Олли все больше и больше нервничал. Наконец он услышал скрип гравия под колесами. У дома остановилась машина. Дверь тихо открылась, Оливер вышел в прихожую встретить его.
– Не желаешь пройти на кухню поговорить? Вопрос был чисто риторический.
– Нам не о чем говорить.
– С кем-то ты мог проговорить до двух часов ночи, а с отцом не о чем? Или это не тот разговор?
Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню и выдвинул два стула. Но Бенджамин сел не сразу.
– Что происходит, Бенджамин?
– Ничего, о чем я бы хотел с тобой поговорить.
Они вдруг стали врагами. Это произошло в считанные часы, и было тем более обидно и больно.
– Почему ты на меня так злишься? Из-за мамы? Ты все еще меня винишь в этом?
– Это твоя забота. У меня есть свои. Мне не правится, что ты стал указывать, что я должен делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80