Шаги глухо отдавались где-то под землей, и можно было догадаться, что там располагается подземный город.
Под натиском полчищ завоевателей все, включая бонз, охранников и слуг, покинули это место. И теперь священный город стал действительно царством мертвых.
Стояла гнетущая тишина, изредка нарушаемая лишь карканьем ворон.
Наступила ночь. Склепы стали еще мрачнее, а черные деревья вздрагивали в темноте, напоминая каких-то загадочных существ. Неподвижные каменные чудовища, казалось, подстерегали добычу.
Вдалеке на дороге, идущей из Мукдена, раздался неясный шум, похожий на звук приближающегося потока. Огонь факелов пронзил сумрак ночи, послышались торопливые шаги. Грохот усиливался, сопровождаясь дикими выкриками. Толпа маньчжур, поддавшихся мгновенному безумному порыву, неумолимо продвигалась вперед. Вряд ли ее могло что-либо остановить. Люди шли, не желая знать, какого противника они встретят, и убежденные лишь в одном — их святыни осквернены. Самые смелые и отчаянные бросились на ворота в надежде открыть их, но двери, как безучастные наблюдатели, не поддались. Тогда было принято другое решение — преодолеть стену, окружавшую владения мертвых, представляющую собой непреодолимое препятствие из-за острых железных наконечников. Люди полезли на нее. Сильные и ловкие, они образовывали короткие лестницы, становясь друг друг на плечи. Ничто не могло остановить порыв одержимых. Добравшись до острых железных копий на гребне стены, они в ярости расшатывали их и даже вырывали, затем, быстро пролезая через образовавшиеся бреши, спрыгивали с другой стороны. Падения, травмы — не в-счет, поскольку все были убеждены, что выполняют священный долг.
Маньчжуры быстро заполнили загадочный город. Черные тени метались среди каменных статуй, перебегали по мостикам через каналы, и, если кто-нибудь падал, никто не останавливался, не обращая никакого внимания, — несчастного просто затаптывали.
В конце концов все остановились перед большой пагодой и затем, забежав в нее, пали ниц перед гигантской черепахой со списком усопших суверенных особ на спине. Маньчжуры знали: там внизу, под ногами находятся подвалы, где и свершилось главное бесчинство. В эти минуты люди были не в состоянии разумно мыслить, им требовались виновные, чтобы наказать, проклясть или убить.
Внезапно кто-то вскрикнул. Пробираясь на ощупь вдоль стены, человек наткнулся на железную кнопку и случайно нажал на нее. Одна из мраморных плит, покрывавших пол пагоды, сдвинулась, открывая вход в подземелье. Толпа бросилась к отверстию, не ведая даже о его глубине. Отвага смельчаков была вознаграждена — подземная галерея оказалась не очень глубока. Люди с факелами понеслись вниз.
Постепенно свод стал выше, а длинный коридор — длиннее. Казалось, он не имел конца. Вперед, несмотря ни на что, вперед!
В довольно просторном склепе со стенами, облицованными камнями, около десятка человек собрались вокруг высокого мужчины, одетого в длинную белую робу, доходившую ему почти до щиколоток. Прикрепленный к стене факел освещал странные, цвета шафрана лица незнакомцев, чьи черты не напоминали ни китайцев, ни японцев.
Главарь заговорил:
— Друзья, наконец-то мы собрались здесь. Не знаю уж, каких усилий вам потребовалось, чтобы добраться сюда в назначенный час на нашу верховную встречу, на которой мы должны будем принять окончательное решение… От имени родины благодарю вас.
Первые слова были встречены одобрительным шепотом. Все без исключения лица излучали неукротимую энергию. Но кто же эти люди?
Человека в белой робе звали Вуонг-Тай-Лань. Он родился в Корее и был сыном корейской императрицы Таон-Ланг-Дао, убитой в 1895 году японцами при пособничестве собственного мужа, императора Ли-Хзи, желавшего отдать Корею Японии. Таон-Ланг-Дао жизнью заплатила за желание сделать независимой свою страну. Ее двенадцатилетний сын также был приговорен. Но один из преданных слуг спас его от гибели, и через десять лет Вуонг-Тай-Лань воскрес, чтобы посвятить свою жизнь отмщению.
— То, что я хочу, друзья мои, вы прекрасно знаете — это вырвать нашу страну из власти тиранов, кем бы они ни были — китайцами, русскими или японцами. Помните, когда-то наш край назывался «Королевством-отшельником», а потом в один из самых счастливых дней ему дали имя Чао-Сьен — «Утреннее Спокойствие» или «Империя Спокойного Утра»… Именно это спокойствие и безмятежность, мирное одиночество мы и хотим отвоевать.
Подняв руку вверх, будто впитывая солнечную энергию, Вуонг-Тай воскликнул:
— Пошли прочь, чужеземцы!
— Пошли прочь, чужеземцы! — повторили собравшиеся.
— С тех пор, как умерла моя достойная мать, отдав жизнь за родину, у меня, ее сына, нет других мыслей, как только вернуть независимость земле моих предков. Напомню вам, что наши прадеды умели прогнать врагов — французов, англичан, американцев. Два раза и нам удалось выдворить японцев с наших земель. Неужели мы менее храбры, чем наши отцы? Надо бороться, сражаться еще активнее, нужно вернуться на родину, где за наши головы назначена награда, разбудить народ и скинуть в море этих проклятых японцев. Вы согласны со мной? Готовы ли вы умереть вместе со мной за священное дело?
— Да! Да! — закричали заговорщики, протягивая руки к Вуонг-Таю, чья собственная рука все еще была поднята вверх ладонью к небу. Таков был жест клятвы.
Затем корейцы стали совещаться. Они вернутся на родину с северной стороны, со стороны Сиам-Сиу, и пусть три божества Ко, Ри и Янг защитят их…
— Вы пойдете одни, каждый со своей стороны, — продолжал императорский сын. — Я считаю, сейчас подходящий момент, чтобы пересечь Маньчжурию: русские бежали, японцы бросились за ними в погоню, никто не обратит на вас внимания.
— А вы, принц, разве вы не пойдете с нами?
— Мне нужно кое-что доделать здесь, — ответил кореец, — долг чести… поверьте, я прибуду в Сеул в то же самое время, что и вы… Но что происходит? Послушайте!
Все напряженно замерли. В глубине подземелья послышались крики и шум приближающихся шагов. Вуонг-Тай приложил ухо к стене.
— В подземелье кто-то есть. Сюда идут! Неужели это японцы? К счастью, я знаю каждый поворот этого таинственного лабиринта. Но что бы ни случилось, будем драться до конца…
— Да, да! — подхватили заговорщики.
— Подготовьте оружие к бою и вперед!
Вуонг-Тай бросился в глубину зала. Остальные устремились за ним. Под легким нажатием его рук дверь отворилась, и люди быстрым шагом стали удаляться по бесконечному сводчатому коридору.
«После всего, что случилось, — размышлял на ходу наследный принц, — это вряд ли могут быть японцы». Он думал только о политических врагах, не подозревая, что обезумевшие простые маньчжуры могут быть еще опаснее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Под натиском полчищ завоевателей все, включая бонз, охранников и слуг, покинули это место. И теперь священный город стал действительно царством мертвых.
Стояла гнетущая тишина, изредка нарушаемая лишь карканьем ворон.
Наступила ночь. Склепы стали еще мрачнее, а черные деревья вздрагивали в темноте, напоминая каких-то загадочных существ. Неподвижные каменные чудовища, казалось, подстерегали добычу.
Вдалеке на дороге, идущей из Мукдена, раздался неясный шум, похожий на звук приближающегося потока. Огонь факелов пронзил сумрак ночи, послышались торопливые шаги. Грохот усиливался, сопровождаясь дикими выкриками. Толпа маньчжур, поддавшихся мгновенному безумному порыву, неумолимо продвигалась вперед. Вряд ли ее могло что-либо остановить. Люди шли, не желая знать, какого противника они встретят, и убежденные лишь в одном — их святыни осквернены. Самые смелые и отчаянные бросились на ворота в надежде открыть их, но двери, как безучастные наблюдатели, не поддались. Тогда было принято другое решение — преодолеть стену, окружавшую владения мертвых, представляющую собой непреодолимое препятствие из-за острых железных наконечников. Люди полезли на нее. Сильные и ловкие, они образовывали короткие лестницы, становясь друг друг на плечи. Ничто не могло остановить порыв одержимых. Добравшись до острых железных копий на гребне стены, они в ярости расшатывали их и даже вырывали, затем, быстро пролезая через образовавшиеся бреши, спрыгивали с другой стороны. Падения, травмы — не в-счет, поскольку все были убеждены, что выполняют священный долг.
Маньчжуры быстро заполнили загадочный город. Черные тени метались среди каменных статуй, перебегали по мостикам через каналы, и, если кто-нибудь падал, никто не останавливался, не обращая никакого внимания, — несчастного просто затаптывали.
В конце концов все остановились перед большой пагодой и затем, забежав в нее, пали ниц перед гигантской черепахой со списком усопших суверенных особ на спине. Маньчжуры знали: там внизу, под ногами находятся подвалы, где и свершилось главное бесчинство. В эти минуты люди были не в состоянии разумно мыслить, им требовались виновные, чтобы наказать, проклясть или убить.
Внезапно кто-то вскрикнул. Пробираясь на ощупь вдоль стены, человек наткнулся на железную кнопку и случайно нажал на нее. Одна из мраморных плит, покрывавших пол пагоды, сдвинулась, открывая вход в подземелье. Толпа бросилась к отверстию, не ведая даже о его глубине. Отвага смельчаков была вознаграждена — подземная галерея оказалась не очень глубока. Люди с факелами понеслись вниз.
Постепенно свод стал выше, а длинный коридор — длиннее. Казалось, он не имел конца. Вперед, несмотря ни на что, вперед!
В довольно просторном склепе со стенами, облицованными камнями, около десятка человек собрались вокруг высокого мужчины, одетого в длинную белую робу, доходившую ему почти до щиколоток. Прикрепленный к стене факел освещал странные, цвета шафрана лица незнакомцев, чьи черты не напоминали ни китайцев, ни японцев.
Главарь заговорил:
— Друзья, наконец-то мы собрались здесь. Не знаю уж, каких усилий вам потребовалось, чтобы добраться сюда в назначенный час на нашу верховную встречу, на которой мы должны будем принять окончательное решение… От имени родины благодарю вас.
Первые слова были встречены одобрительным шепотом. Все без исключения лица излучали неукротимую энергию. Но кто же эти люди?
Человека в белой робе звали Вуонг-Тай-Лань. Он родился в Корее и был сыном корейской императрицы Таон-Ланг-Дао, убитой в 1895 году японцами при пособничестве собственного мужа, императора Ли-Хзи, желавшего отдать Корею Японии. Таон-Ланг-Дао жизнью заплатила за желание сделать независимой свою страну. Ее двенадцатилетний сын также был приговорен. Но один из преданных слуг спас его от гибели, и через десять лет Вуонг-Тай-Лань воскрес, чтобы посвятить свою жизнь отмщению.
— То, что я хочу, друзья мои, вы прекрасно знаете — это вырвать нашу страну из власти тиранов, кем бы они ни были — китайцами, русскими или японцами. Помните, когда-то наш край назывался «Королевством-отшельником», а потом в один из самых счастливых дней ему дали имя Чао-Сьен — «Утреннее Спокойствие» или «Империя Спокойного Утра»… Именно это спокойствие и безмятежность, мирное одиночество мы и хотим отвоевать.
Подняв руку вверх, будто впитывая солнечную энергию, Вуонг-Тай воскликнул:
— Пошли прочь, чужеземцы!
— Пошли прочь, чужеземцы! — повторили собравшиеся.
— С тех пор, как умерла моя достойная мать, отдав жизнь за родину, у меня, ее сына, нет других мыслей, как только вернуть независимость земле моих предков. Напомню вам, что наши прадеды умели прогнать врагов — французов, англичан, американцев. Два раза и нам удалось выдворить японцев с наших земель. Неужели мы менее храбры, чем наши отцы? Надо бороться, сражаться еще активнее, нужно вернуться на родину, где за наши головы назначена награда, разбудить народ и скинуть в море этих проклятых японцев. Вы согласны со мной? Готовы ли вы умереть вместе со мной за священное дело?
— Да! Да! — закричали заговорщики, протягивая руки к Вуонг-Таю, чья собственная рука все еще была поднята вверх ладонью к небу. Таков был жест клятвы.
Затем корейцы стали совещаться. Они вернутся на родину с северной стороны, со стороны Сиам-Сиу, и пусть три божества Ко, Ри и Янг защитят их…
— Вы пойдете одни, каждый со своей стороны, — продолжал императорский сын. — Я считаю, сейчас подходящий момент, чтобы пересечь Маньчжурию: русские бежали, японцы бросились за ними в погоню, никто не обратит на вас внимания.
— А вы, принц, разве вы не пойдете с нами?
— Мне нужно кое-что доделать здесь, — ответил кореец, — долг чести… поверьте, я прибуду в Сеул в то же самое время, что и вы… Но что происходит? Послушайте!
Все напряженно замерли. В глубине подземелья послышались крики и шум приближающихся шагов. Вуонг-Тай приложил ухо к стене.
— В подземелье кто-то есть. Сюда идут! Неужели это японцы? К счастью, я знаю каждый поворот этого таинственного лабиринта. Но что бы ни случилось, будем драться до конца…
— Да, да! — подхватили заговорщики.
— Подготовьте оружие к бою и вперед!
Вуонг-Тай бросился в глубину зала. Остальные устремились за ним. Под легким нажатием его рук дверь отворилась, и люди быстрым шагом стали удаляться по бесконечному сводчатому коридору.
«После всего, что случилось, — размышлял на ходу наследный принц, — это вряд ли могут быть японцы». Он думал только о политических врагах, не подозревая, что обезумевшие простые маньчжуры могут быть еще опаснее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44