— И этого довольно?
— Вполне. Сами знаете — результаты внушения неоспоримы. То есть тело мое отдыхает потому, что я хочу, чтобы оно отдыхало.
— Как все это необычно!
— Ничего подобного. Предположим, я вас загипнотизировал. Во время искусственного сна я заставил вас часов семь-восемь — время, обычно отводимое вами на сон — заниматься утомительным физическим трудом. Предположим также: пробуждая вас, я внушил вам мысль о том, что вы спокойно спали. Будете ли вы испытывать усталость от проделанной во сне работы? Конечно же нет! Вы будете чувствовать себя бодрым и отдохнувшим, словно только что встали с постели! Вот вам секрет человека, не спавшего уже сорок пять лет, — он спит наяву.
Сами видите, мой случай не представляет собой ничего загадочного, и — говорю это безо всякого упрека — власти ошибаются, выслеживая старого добряка ученого, все чудачество которого состоит в отсутствии у него кровати и кухонной утвари.
— Позвольте мне все же заметить, что в жизни нет ничего случайного. Иногда самые, казалось бы, невинные человеческие отношения могут быть неверно истолкованы и бросить тень на самую безупречную личность. Так, ваш новый ассистент-химик…
— Алексис Фармак? Какие опасения может вызывать этот славный парень, который мало того, что и мухи не обидит, так еще и химик, какого поискать!
— Правда и то, что все последнее время он поддерживал близкие отношения с русскими заговорщиками, а также, в частности, преподавал им разделы химии, посвященные взрывчатым веществам.
— Ну и что из этого следует? Вы боитесь, что я взорву динамитом мост Пон-Неф или Нотр-Дам? Знайте же, я — не разрушитель! Я был бы не я, если бы не посвятил всю мою жизнь строительству и созиданию!
Для того, чтобы исчерпать тему о моем ассистенте, скажу, я нанимаю служащих лишь при условии, что они люди порядочные и, главное, сведущие.
Вообще-то мы, иностранцы, намного меньше подвержены предрассудкам, чем вы, французы. Приведу лишь один пример: князь де Галль счел неловким взять гувернером эмигранта, своего и вашего соотечественника, но бывшего коммунара, который в то время преподавал французский язык в Оксфорде.
— Ладно, — сказал префект, вставая и собираясь откланяться. — Оставим в стороне эти вопросы, так как вы человек, способный собственным достопочтеннейшим именем прикрыть любое, пусть даже несколько сомнительное знакомство. Но…
— «Но»?
— Скажу вам откровенно, хотелось бы расстаться с вами, не имея никакой тяжести на душе…
— Что вы хотите этим сказать?
— Спрошу напрямик: как будут использованы пятьсот скафандров фирмы Рукеролля, в данный момент находящиеся в трюмах одного из ваших кораблей?
— Господи, да почему вы меня раньше об этом не спросили?! Здесь нет никакой тайны! В настоящее время идет подготовка к эксперименту, начало которого раньше откладывалось по имевшимся у меня на то веским причинам. Теперь час настал. Я приступаю к тому, что называю своим Великим Делом. Я приступаю к опыту, задуманному мною лет эдак пятьдесят назад. Этот опыт предполагает создание ранее не существовавшей суши.
Мне надо произвести предварительный синтез целинных земель, составив их из различных веществ, в результате чего со дна морского появится новый остров. Вот зачем понадобилась такая многочисленная команда подводников. Что же касается назначения этого острова, сейчас еще находящегося в стадии молекул , несущихся в морских просторах, то это — мой секрет. Прощайте, господин префект. Надеюсь, через год вы обо мне услышите.
«Уж конечно услышу, — рассуждал про себя префект, следуя за сторожевым индусом-бхили в коридор, — несомненно, услышу раньше, чем через год. Черт возьми, я развесил уши, как мальчишка, заслушавшийся бабушкиной сказкой! Да уж! Этот проклятый старик так умеет заговаривать зубы, так голову морочит, так задевает за живое, что не поймешь, где кончается реальность и где начинаются басни. Я буду спокоен только тогда, когда обеспечу ему умного и неболтливого спутника, который меня проинформирует что и как, а также скажет мне: действительно ли архимиллионер (а может быть, архибезумец) господин Синтез поддерживает свое существование питательными экстрактами, действительно ли он, с помощью своих дьявольских методов, собирается сотворить новую сушу… Поглядим!..»
ГЛАВА 4
Ученый спор. — Наука и Книга Бытия. — Обмен любезностями между учеными мужами. — Тип средневекового алхимика. — Современный ученый. — Алексис Фармак и юный господин Артур. — Quos ego! — Мэтр. — Несколько чрезвычайно горьких истин, могущих служить штрихами к биографии господина Артура. — Второй помощник господина Синтеза и не помышляет больше о протесте. — Как профессор университета стал простым чернорабочим. — Химик не доверяет. — Что подразумевает господин Синтез под «Великим Делом».
— Но таким образом вы придете к спонтанной генерации!
— Меня это ни капельки не волнует! Кстати, моногенез или гетерогенез — это две системы. Да что говорить — системы! Это просто слова, и они ничего не значат и ничего не доказывают! Во всяком случае, мне!
— Тяжелый вы человек!
— Вы хотя бы имеете более-менее приемлемое определение вашей «спонтанной генерации»?
— Вне всякого сомнения. Я называю этим термином любое воспроизведение живого существа, которое не имеет связи с представителем того же вида. То есть это одно из проявлений первичной генерации, это творение.
— Прекрасно.
— Прекрасно? Что именно?
— Сформулированная подобным образом мысль давным-давно для меня очевидна, и не стоило давать ей такое претенциозное название.
— Претенциозное?! .
— Черт подери! И кто это с незапамятных времен посеял вражду между выдающимися учеными, которые, казалось бы, должны находить общий язык?!
— И все же господин Пастер…
— …Доказал двадцать лет тому назад, путем достославной серии опытов, что во всех случаях, когда мы наблюдаем, пользуясь вашим термином, «спонтанную генерацию», на самом деле мы наблюдаем организмы, развивающиеся за счет привнесенного извне зародыша.
— Ну и что из этого?
— Сам по себе результат, конечно же, очень важный, но ни в коей мере не опровергающий теорию в целом, и подтвердил это один из самых уважаемых сотрудников Пастера господин Шамберлан, заявивший, что не способен экспериментально доказать невозможность генерации, называемой спонтанной.
Подбирайте аргумент к аргументу, предъявляйте любые тексты, проводите какие угодно опыты, ссылайтесь на каких желаете авторов, но предоставьте мне — так как это вы затеяли дискуссию, я к ней не стремился — научное объяснение зарождения жизни на Земле.
— Ну, это проблема скользкая, я ее, кстати сказать, вовсе не подымал…
— Ай-ай-ай, вот и признайте свою несостоятельность и ступайте препарировать своих зверушек!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106