– Не остри, – обиделся Пеха. – Булавка работает как громоотвод. Она отбирает все черную энергию, которой вампир пытается подавить волю контактера к сопротивлению.
– Сиречь, волю жертвы…
– Ну да.
– Что ж, теперь и я просветился на сей счет. Если выберусь из этой передряги, приобрету себе дюжину булавок – на все случаи жизни.
Рей с наслаждением начал разминать кисти рук. План освобождения, который в начале разговора с Пехой едва начинал брезжить, уже полностью вырисовался в его воображении.
Нужно рискнуть, твердо решил Рей. Надеяться на милость Мясника и иже с ним не приходилось. И этот тип, худощавый… Судя по всему, для него убить человека, что муху на оконном стекле раздавить.
А еще Татарин… Пахан – мстительная сволочь. Он не успокоится, пока не перережет Рею глотку. Рею уже приходилось встречаться с такими злопамятными ублюдками.
Нет, надо было его кончать… Надо! Сказав «А», нужно говорить «Б». В борьбе за собственную жизнь места сентиментам не должно быть.
– Ты готов? – тихо спросил Рей.
– М-м… Да, – с некоторой запинкой ответил Пеха.
Он пока не понимал, что задумал Рей.
– Ходить можешь?
– Если потребуется, побегу вприпрыжку.
– Думаю, что скоро такой момент наступит.
– Но ведь мы заперты.
– Попытка не пытка, как говаривал незабвенный товарищ Сталин. Начнем с первого варианта.
– Это что значит?
– Ты с системой Станиславского знаком? – ухмыльнувшись, спросил Рей.
– Что еще за Станиславский?
– Дярёвня ты, Пеха… Был когда-то такой великий актер и педагог. Но мне рассказывать о нем более подробно недосуг. Как-нибудь потом… – «Если будет это потом», – мелькнула черная мысль. – Ты занимался в школьном драмкружке?
– Было дело. Как все…
«Наверное, изображал колобка в одноименной сказке», – едва не высказал предположение Рей, почувствовавший знакомый прилив энергии, что обычно случалось у него перед боем, но сдержался. Пеха мужик обидчивый.
– Вот и ладушки. Будем изображать драку. Нет, даже не драку, а смертоубийство. Поскольку я сильнее тебя, то роль жертвы будешь играть ты.
– Но нас ведь вряд ли кто услышит. Тут такое перекрытие… Не говоря уже о том, что это подвал.
– Я все-таки надеюсь, что здесь есть «жучки».
– Что я должен делать?
– Орать благим матом «Помогите, убивают!». А вместе мы будем творить шум, как от настоящего побоища. Благо здесь, как я заметил, валяются какие-то ящики и прочий хлам.
– Ты хочешь, чтобы нас прибежали разнимать…
– Стоп! Больше ни слова. Люблю догадливых. Когда отворится дверь, мы с тобой должны быть вот здесь… – Рей зажег спичку и принялся втолковывать на ухо Пехе диспозицию.
– Кстати, где и у кого ты научился так ловко управляться с замками наручников? – спросил Рей, когда подготовка к «спектаклю» была завершена.
– У меня много интересных знакомых, – уклончиво ответил Пеха. – Они считают, что быстро освобождаться от «браслетов» при помощи подручных средств обязан каждый деловой. Ну я и… на всякий случай.
– Предусмотрительный ты человек, Пеха.
– Будь я предусмотрительным, не пустил бы тебя и на порог своего заведения, – сердито сказал Пеха.
– Карма, – ответил Рей.
– Что?
– Судьба у тебя такая – как мозаика. А я – один из кусочков смальты, с которых творец всего сущего сложил ее замысловатые узоры.
– Лучше бы он этот «кусочек смальты» выбросил в сортир, – пробурчал Пеха.
– У всевышнего была такая возможность, и не раз, – парировал его выпад Рей. – Но, видимо, ему очень хотелось облагодетельствовать еще и тебя.
– Сволочь ты, Ворон! – огрызнулся Пеха. – И каркаешь так же, как твой пернатый сородич.
Рей ухмыльнулся и промолчал. О том, как переводится его фамилия на русский язык, знали очень немногие, в том числе и Пеха.
– Ну что, начнем? – после небольшой паузы спросил Пеха, массируя горло.
Похоже, он намеревался выдать целый концерт. Чего не сделаешь ради спасения…
– Поехали, – кивнул Рей и повысил голос до крика: – Так это ты, козел, меня вложил!? Убью, гад! Мать твою!…
С этими словами он начал расшвыривать ящика и пинать ногой дверь. Пеха тем временем завопил, как резаный:
– Помогите!!! Убивают! А! О! Ух! Помогите!… Что ты делаешь… Что делаешь!? Не бей меня! Больно! А-о-ув… – Пеха захрипел, словно ему стиснули горло, и с силой затопал ногами.
– Задавлю! – рычал Рей, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать во весь голос – он мысленно представил, как выглядит Пеха, изображающий борьбу с невидимым противником, который в этот момент душил его за горло.
Артист, не без удивления подумал Рей. Наверное, Пехе немало пришлось поупражнялся в актерском мастерстве перед бандитской «крышей» и налоговыми инспекторами, чтобы достичь таких высот.
Импровизированный «концерт» продолжался, но реакции от благодарных слушателей почему-то не было. Неужели подвал не оснащен прослушкой?
Огорченный Рей на несколько секунд приостановил свой разрушительный поход против ящиков и выругался уже не наигранно, а от всего сердца.
И тут он услышал грохот взрыва. Естественно, он был сильно приглушен расстоянием и толстыми стенами узилища, и тем не менее Рей мог побиться об заклад на что угодно и с кем угодно, что это именно взрыв, притом большой мощности. Скорее всего, кто-то пустил в ход армейский гранатомет.
– Что это? – трагическим шепотом спросил испуганный Пеха, тоже прекративший свои экзерсисы по методу великого Станиславского, о котором он не имел ни малейшего понятия.
– Стреляют, – философски ответил Рей.
Выстрелы, последовавшие сразу после взрыва, были едва слышны, но у Рея уже имелся определенный опыт по этой части, поэтому он сразу определил, что дом окружен, и что стрельба ведется из автоматического оружия.
Кто это? – думал сбитый с толку Рей. Менты? Или конкуренты бандитов, которые поймали в свои сети его и Пеху?
Поди знай…
– Кто? – снова задал вопрос Пеха, который вдруг задрожал как осиновый лист – так, что зацокали зубы.
Наверное, у него было сильно развито воображение.
– Какая разница, – ответил Рей. – Если это милиция, то мне точно каюк. С тюрьмы, судя по всему, я уже не выйду. Но в этом случае хоть ты, возможно, спасешься, и то хорошо. А если братва, тогда читай молитву с прошением, чтобы тебя взяли в рай нектар и амброзию по тарелочкам раскладывать да по бокалам разливать.
– П-почему? С к-какой стати? – заикаясь от волнения, спросил Пеха.
– А с той, что если это разборка, нас тоже отправят вперед ногами за компанию с Мясником и другими.
– Мы-то им зачем!?
– Затем, что имеем глаза, уши, и, самое главное, длинный язык. Свидетелей в таких делах живыми не оставляют.
– Спасибо, утешил… – горестно всхлипнул Пеха.
– Пожалуйста.
На какое-то время они умолкли, с тревогой прислушиваясь к событиям наверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71