— Ты с таким испугом вглядываешься в зеркало, словно увидела там что-то страшное. Ты прекрасно выглядишь, уверяю тебя.
Он улыбнулся.
— Ник, зачем нам ехать во дворец? Не лучше ли провести это время вдвоем? Не хочу слушать болтовню и сплетни!
— Но ты же знаешь, я приглашен его величеством, — произнес удивленно Николас. — Мне необходимо восстановить прежнее свое положение при дворе, Полли, а как я сделаю это, пренебрегая приглашением самого короля?
— Никак не возьму в толк, к чему вам это «положение»! — заявила раздраженно Полли. — Там, при дворе, одно только притворство да обман.
— Все так. Но в этом «притворстве да обмане» должен участвовать и я, — проговорил резко лорд Кинкейд. — Поторопись, прошу тебя. Через полчаса мы выходим.
Конечно, сказала себе Полли, она могла бы и отказаться от поездки во дворец, и Николас не стал бы особенно возражать. Однако как это, в сущности, трусливо — отсиживаться дома и думать о том, что в это самое время злые языки нашептывают Нику о ее «измене».
Они молча вышли из дома и пошли не спеша в сторону дворца. Воздух был прозрачным и свежим, а улицы — сухими и чистыми, и Николасу захотелось немного прогуляться.
Придя во дворец, он оставил Полли в Большой Галерее, а сам направился в личные покои его величества.
Король Карл между тем совершал в это самое время сложную церемонию утреннего туалета. В частности, сидя в кресле, он предоставил свою царственную особу заботам придворного цирюльника.
Увидев Ника, его величество тепло поприветствовал гостя.
— Кинкейд, дорогой мой! — произнес он восторженно и милостиво протянул лорду руку для поцелуя. — Черт бы побрал распроклятые сплетни! Это они всему виной! Сейчас решительно никому нельзя верить, и даже не знаешь, откуда придет беда! Правда, Джордж?
— Несомненно, — отозвался Виллерс. — Сплетни, сплетни… Вот наш истинный враг!
Герцог подошел неспешно к Николасу и с напускной небрежностью заметил:
— Мне очень жаль, Кинкейд! Надеюсь, вы не испытывали особых неудобств во время пребывания в крепости?
— Признаюсь, там было вполне терпимо, — сухо улыбнулся Ник.
— А как несравненная Полли? Она, полагаю я, была бесконечно рада вашему возвращению?
Король усмехнулся:
— О да, мисс Уайт действительно несравненная! Вы просто счастливчик, Кинкейд, имея под своей опекой такое сокровище!
Николас поклонился. По наступившей паузе он понял, что повелитель сказал все, что хотел, по поводу его содержания под стражей, и потому отошел тактично в сторону. Он был зол и весьма озадачен. «Сплетни», «никому нельзя верить» — все это было слишком неубедительным объяснением случившегося. Кроме того, какое отношение ко всему этому имел герцог Букингемский?
Нику не пришлось долго ждать ответа на эти вопросы…
Полли стояла в кругу весело болтающих дам и с замиранием сердца смотрела на леди Кастлмейн. Ей казалось, что Барбара Пальмер знает ее тайну.
— Признайтесь, дорогая моя, ухаживания герцога были весьма приятны! — воскликнула миледи с вульгарной бесцеремонностью.
Раздалось чье-то громкое хихиканье. Полли, сделав вид, что не поняла намека, повернулась, чтобы уйти. Однако вокруг мельтешили те же злобные лица, так что бежать было некуда.
— Боже мой, ну и кислая же у тебя физиономия! — взволнованно прошептал Ричард, подходя к Полли. — Если ты не будешь обращать внимания на подобные насмешки, они прекратятся сами собой. Все решат, что это выдумки Барбары Пальмер: ведь известно, как она ненавидит тебя. Ну а если будешь стоять с виноватым выражением лица, вот как сейчас, то ваши с Виллерсом взаимоотношения получат широкую огласку.
— Но когда Ник…
— Возьми себя в руки: он как раз идет сюда.
Полли, скрывая тревогу, улыбнулась как ни в чем не бывало лорду Кинкейду, пробиравшемуся к ней сквозь толпу.
— Как отнесся к тебе король? Благосклонно? — поинтересовался Ричард, когда Николас подошел к ним.
— Он соблаговолил только поприветствовать меня и поинтересоваться, не слишком ли я пострадал из-за досадной ошибки, происшедшей бог знает по чьей вине.
— Выходит, дело действительно закрыто, — высказал свое мнение Де Винтер. — А поэтому не стоит ломать попусту голову, размышляя о том, что случилось.
— А, милорд Кинкейд! — прозвучал вдруг жеманный голосок Барбары Пальмер. — Примите мои поздравления по случаю вашего счастливого возвращения!
Полли вновь застыла в тревожном ожидании.
Николас произнес в ответ что-то малозначащее. Смех графини зазвучал еще громче.
— Ах, какой вы, однако, герой, милорд! — Взгляд ее обратился к Полли, которая стояла ни жива ни мертва от страха. — Боюсь, госпожу Уайт в отличие от вас никак не причислишь к лику святых! Она, похоже, утратила всякую веру в ваше освобождение. Но ее можно понять: умная женщина должна сама позаботиться о своем будущем, не так ли, госпожа Уайт? — Леди Пальмер лукаво улыбнулась. — Никто не может рассчитывать только на удачу в этом жестоком мире, а актрисы тоже становятся старыми — впрочем, как и проститутки… — И снова на ее губах заиграла улыбка. — Нужно срывать плоды, коль скоро они созрели, согласны? А древо у герцога Букингемского, как известно, плодоносит исключительно обильно… Не сомневаюсь, госпожа Уайт, что вам неплохо заплатили за ваши услуги. Кузен уверял меня, что вы старались вовсю…
Выплеснув все это, она повернулась и, шурша атласными юбками, пошла прочь, оставляя за собой пустоту и разрушение.
Взглянув на белое как мел лицо Полли, а потом на Ричарда, Николас понял все.
— Возьми меня под руку, Полли, — сказал он спокойно. — Мы пройдемся сейчас вдоль Галереи.
— Пожалуйста, отвезите меня домой! — прошептала она.
— Это можно будет сделать и чуть-чуть попозже. Мне нужно поздороваться с друзьями, и я хотел бы пойти к ним вместе с тобой. Если по дороге нам встретится герцог, сделай ему реверанс.
Полли в полном смятении посмотрела на Ричарда, но он лишь улыбнулся и пожал плечами.
Долгих полчаса длилась их прогулка по Большой Галерее. Полли заставляла себя улыбаться и непринужденно отвечать на вопросы. Николас, в свою очередь, был беззаботен и весел, и это заметили решительно все.
В конце Галереи стояли Джордж Виллерс и леди Кастлмейн. Николас почувствовал, что пальцы Полли дрожат. Он ободряюще сжал ее руку, и, когда они проходили мимо герцога, девушка сделала вежливый реверанс.
Взгляд Джорджа Виллерса бесстыдно остановился на глубоком вырезе ее декольте. Полли ясно ощутила, что это значило: герцог хотел дать ей понять, что он использовал ее, а затем взял да и выбросил за ненадобностью. Однако она тут же успокоилась: ведь Виллерс не стал победителем в их поединке.
— Доброе утро, ваша светлость! — приветливо улыбаясь, промолвила Полли. — Посмотрите, лорд Кинкейд вернулся к нам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он улыбнулся.
— Ник, зачем нам ехать во дворец? Не лучше ли провести это время вдвоем? Не хочу слушать болтовню и сплетни!
— Но ты же знаешь, я приглашен его величеством, — произнес удивленно Николас. — Мне необходимо восстановить прежнее свое положение при дворе, Полли, а как я сделаю это, пренебрегая приглашением самого короля?
— Никак не возьму в толк, к чему вам это «положение»! — заявила раздраженно Полли. — Там, при дворе, одно только притворство да обман.
— Все так. Но в этом «притворстве да обмане» должен участвовать и я, — проговорил резко лорд Кинкейд. — Поторопись, прошу тебя. Через полчаса мы выходим.
Конечно, сказала себе Полли, она могла бы и отказаться от поездки во дворец, и Николас не стал бы особенно возражать. Однако как это, в сущности, трусливо — отсиживаться дома и думать о том, что в это самое время злые языки нашептывают Нику о ее «измене».
Они молча вышли из дома и пошли не спеша в сторону дворца. Воздух был прозрачным и свежим, а улицы — сухими и чистыми, и Николасу захотелось немного прогуляться.
Придя во дворец, он оставил Полли в Большой Галерее, а сам направился в личные покои его величества.
Король Карл между тем совершал в это самое время сложную церемонию утреннего туалета. В частности, сидя в кресле, он предоставил свою царственную особу заботам придворного цирюльника.
Увидев Ника, его величество тепло поприветствовал гостя.
— Кинкейд, дорогой мой! — произнес он восторженно и милостиво протянул лорду руку для поцелуя. — Черт бы побрал распроклятые сплетни! Это они всему виной! Сейчас решительно никому нельзя верить, и даже не знаешь, откуда придет беда! Правда, Джордж?
— Несомненно, — отозвался Виллерс. — Сплетни, сплетни… Вот наш истинный враг!
Герцог подошел неспешно к Николасу и с напускной небрежностью заметил:
— Мне очень жаль, Кинкейд! Надеюсь, вы не испытывали особых неудобств во время пребывания в крепости?
— Признаюсь, там было вполне терпимо, — сухо улыбнулся Ник.
— А как несравненная Полли? Она, полагаю я, была бесконечно рада вашему возвращению?
Король усмехнулся:
— О да, мисс Уайт действительно несравненная! Вы просто счастливчик, Кинкейд, имея под своей опекой такое сокровище!
Николас поклонился. По наступившей паузе он понял, что повелитель сказал все, что хотел, по поводу его содержания под стражей, и потому отошел тактично в сторону. Он был зол и весьма озадачен. «Сплетни», «никому нельзя верить» — все это было слишком неубедительным объяснением случившегося. Кроме того, какое отношение ко всему этому имел герцог Букингемский?
Нику не пришлось долго ждать ответа на эти вопросы…
Полли стояла в кругу весело болтающих дам и с замиранием сердца смотрела на леди Кастлмейн. Ей казалось, что Барбара Пальмер знает ее тайну.
— Признайтесь, дорогая моя, ухаживания герцога были весьма приятны! — воскликнула миледи с вульгарной бесцеремонностью.
Раздалось чье-то громкое хихиканье. Полли, сделав вид, что не поняла намека, повернулась, чтобы уйти. Однако вокруг мельтешили те же злобные лица, так что бежать было некуда.
— Боже мой, ну и кислая же у тебя физиономия! — взволнованно прошептал Ричард, подходя к Полли. — Если ты не будешь обращать внимания на подобные насмешки, они прекратятся сами собой. Все решат, что это выдумки Барбары Пальмер: ведь известно, как она ненавидит тебя. Ну а если будешь стоять с виноватым выражением лица, вот как сейчас, то ваши с Виллерсом взаимоотношения получат широкую огласку.
— Но когда Ник…
— Возьми себя в руки: он как раз идет сюда.
Полли, скрывая тревогу, улыбнулась как ни в чем не бывало лорду Кинкейду, пробиравшемуся к ней сквозь толпу.
— Как отнесся к тебе король? Благосклонно? — поинтересовался Ричард, когда Николас подошел к ним.
— Он соблаговолил только поприветствовать меня и поинтересоваться, не слишком ли я пострадал из-за досадной ошибки, происшедшей бог знает по чьей вине.
— Выходит, дело действительно закрыто, — высказал свое мнение Де Винтер. — А поэтому не стоит ломать попусту голову, размышляя о том, что случилось.
— А, милорд Кинкейд! — прозвучал вдруг жеманный голосок Барбары Пальмер. — Примите мои поздравления по случаю вашего счастливого возвращения!
Полли вновь застыла в тревожном ожидании.
Николас произнес в ответ что-то малозначащее. Смех графини зазвучал еще громче.
— Ах, какой вы, однако, герой, милорд! — Взгляд ее обратился к Полли, которая стояла ни жива ни мертва от страха. — Боюсь, госпожу Уайт в отличие от вас никак не причислишь к лику святых! Она, похоже, утратила всякую веру в ваше освобождение. Но ее можно понять: умная женщина должна сама позаботиться о своем будущем, не так ли, госпожа Уайт? — Леди Пальмер лукаво улыбнулась. — Никто не может рассчитывать только на удачу в этом жестоком мире, а актрисы тоже становятся старыми — впрочем, как и проститутки… — И снова на ее губах заиграла улыбка. — Нужно срывать плоды, коль скоро они созрели, согласны? А древо у герцога Букингемского, как известно, плодоносит исключительно обильно… Не сомневаюсь, госпожа Уайт, что вам неплохо заплатили за ваши услуги. Кузен уверял меня, что вы старались вовсю…
Выплеснув все это, она повернулась и, шурша атласными юбками, пошла прочь, оставляя за собой пустоту и разрушение.
Взглянув на белое как мел лицо Полли, а потом на Ричарда, Николас понял все.
— Возьми меня под руку, Полли, — сказал он спокойно. — Мы пройдемся сейчас вдоль Галереи.
— Пожалуйста, отвезите меня домой! — прошептала она.
— Это можно будет сделать и чуть-чуть попозже. Мне нужно поздороваться с друзьями, и я хотел бы пойти к ним вместе с тобой. Если по дороге нам встретится герцог, сделай ему реверанс.
Полли в полном смятении посмотрела на Ричарда, но он лишь улыбнулся и пожал плечами.
Долгих полчаса длилась их прогулка по Большой Галерее. Полли заставляла себя улыбаться и непринужденно отвечать на вопросы. Николас, в свою очередь, был беззаботен и весел, и это заметили решительно все.
В конце Галереи стояли Джордж Виллерс и леди Кастлмейн. Николас почувствовал, что пальцы Полли дрожат. Он ободряюще сжал ее руку, и, когда они проходили мимо герцога, девушка сделала вежливый реверанс.
Взгляд Джорджа Виллерса бесстыдно остановился на глубоком вырезе ее декольте. Полли ясно ощутила, что это значило: герцог хотел дать ей понять, что он использовал ее, а затем взял да и выбросил за ненадобностью. Однако она тут же успокоилась: ведь Виллерс не стал победителем в их поединке.
— Доброе утро, ваша светлость! — приветливо улыбаясь, промолвила Полли. — Посмотрите, лорд Кинкейд вернулся к нам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82