Мысль о храбрости Анни и опасности, которой подвергался Алджернон, придала мне силы, я встряхнулась и подползла к передней двери. Не успела я приложить ухо, как внутри раздался звук, похожий на взрыв. Не выстрел, а что-то другое, похожее на стук рухнувшего на пол тела.
Я сразу вообразила, что они убили Алджи. За первым последовал второй подобный стук, только более резкий — сломанный стул или что-то в этом роде.
— Нужно войти, Муллард, — сказала я решительно и хотела повернуть ручку. Дверь оказалась запертой изнутри.
— Попробую через заднюю дверь, вы оставайтесь здесь, — заявил Муллард.
Я знала, что он просто не хочет подвергать меня лишней опасности, и пошла за ним. Задняя дверь не была заперта. Я была уверена, что над ней уже поработал Шарки, потому что замок висел, словно его пытались сорвать. Звуки побоища внутри дома стали намного громче. Кричала какая-то женщина на французском языке. Прогремел выстрел, потом другой. Я бросилась через кухню в гостиную и увидела Алджернона, тузившего кулаками Вивальди, а женщина-блондинка визжала изо всех сил и пыталась стукнуть Алджи графином для воды. Вивальди не мог серьезно соперничать в силе с Алджерноном, но, оглядев поле сражения, я сразу поняла, откуда грозила реальная опасность: в обоих целился из пистолета красивый темноволосый мужчина, Альфонс, как я предположила, ожидая, когда предоставится возможность выстрелить в Алджернона, не задев Вивальди.
Когда я увидела направленное на Алджи, дуло пистолета, страх тут же улетучился. Я бросилась на Альфонса, размахивая кочергой. Он заметил меня и повернул пистолет в мою сторону. Алджернон закричал «Кейти» на таких высоких нечеловеческих нотах, что на мгновение наступило полное молчание. Меня спасло, вероятно, замешательство Альфонса — секунду он колебался, не решаясь выстрелить в леди. Этого оказалось достаточно — я подлетела, как одержимая, и стукнула его кочергой по голове. Он не упал, он был оглушен и закачался, потеряв соображение. Это позволило Мулларду подлететь и скрутить ему руки за спиной. Пистолет упал на пол, я схватила его.
— Нужна веревка, — крикнул Муллард.
Я сорвала с Альфонса шейный платок и держала его под дулом пистолета, пока Муллард прикручивал ему руки. Мадам перешла с визга на слезы. Вивальди лежал на полу обессиленный. Он издавал канонаду французских ругательств. Алджернон усадил его в кресло и привязал кружевной шалью мадам Лалонд. Они не стали связывать женщину. Она накинулась на Альфонса, то осыпая его ругательствами, то неистово целуя.
— Где Анни? — спросила я Алджернона.
— Шарки и Батлер ищут ее наверху. Они пошли вдвоем, неизвестно, сколько там людей. Мы надеялись умыкнуть ее незаметно, но Альфонс, видимо, наблюдал за домом снаружи и видел, как мы вошли.
— Он ехал за вами через весь Лондон.
— А… Теперь понимаю, как вы оказались здесь. Но это вас не оправдывает. Какого черта…
Звук быстрых шагов, приближавшихся со стороны лестницы, прервал его. Появился Шарки и сказал:
— Вижу, вам не нужна моя помощь, ребята. Там наверху еще один связанный. Я его оставил на кровати, куда они положили миссис Кларк. Что? Мисс Ирвинг?
— Они… положили? — закричала я. — Шарки, они ее…?
— Усыпили. Батлер сейчас снесет ее вниз. Вот и он. Помочь вам, Батлер?
Батлер осторожно нес свою возлюбленную Анни, укачивая на руках, как ребенка. Его левый глаз заплыл, но он не скрывал счастливой улыбки.
— Она очнется, — объявил он. — Нужно срочно отвезти ее к доктору.
— Сейчас подгоню экипаж, — сказал Муллард и вышел.
Мы усадили Батлера с Анни на руках на диван, я осмотрела ее. Она дышала ровно, цвет лица не изменился, но она все еще была без сознания. Я подумала, что Батлер прав, и к утру она придет в себя.
— Может быть, после всего случившегося она согласится выйти за меня замуж, — сказал он робко. — Я, конечно, не бравый солдат, как ее муж, но, черт возьми, я готов пройти сквозь огонь и воду ради нее.
— Она, несомненно, оценит то, что вы для нее сделали, — успокоила я его. Затем подошла к Алджернону.
— Что вы сделаете с этими французами? — спросила я его.
— Джокко обещал привезти полицию. Это не в его принципах самому идти навстречу закону, но так как на этот раз ему даны не ворованные лошади, он согласился помочь. Вы, Кейти, пожалуйста, отвезите Анни домой. Нет, отвезите ее лучше к моему отцу, там о ней позаботятся должным образом.
— Нет, Алджи ей будет лучше с Джимми.
— Вы правы, конечно. Дом там, где твое сердце. Я приеду, как только освобожусь.
— Вы уверены, что вам ничто не угрожает?
Вмешался Шарки:
— Я же говорил, мисс Ирвинг, что доставлю его целым и невредимым. Вы еще не поставили чайник на плиту. К черту чайник, откройте лучше бутылочку лучшего вина вашей тетушки.
— У меня не осталось вина, мистер Шарки.
— Лучшее вино она хранила во втором отделении своего погреба, под грудой дров. Я оставил пару бутылок, — сказал он, рассмеявшись.
— Так это вы выкрали мое вино!
— Я просто пошутил, мисс Ирвинг. Разве я стал бы красть у вас?
— Почему бы и нет? Ведь у других вы крадете.
— У друзей — нет. А ведь мы приятели, не так ли? Я неохотно улыбнулась.
— Тогда, может быть, вы сочтете нужным вернуть вино?
— Слишком поздно. Его уже продали. Я выкуплю его для вас по низкой цене.
Муллард подкатил экипаж к дому. Алджернон помог устроить Анни на мягкое диванное сиденье, Батлер сел рядом, придерживая ее. Повернувшись ко мне, Алджернон сказал:
— Как глупо было приезжать сюда, Кейти. Зачем вы это сделали? — голос его звенел от напряжения.
— Вы не догадываетесь?
— Чтобы спасти Анни?
— И поэтому тоже.
Его красивое лицо приняло выражение полного удовлетворения, даже триумфа. Он взял мои руки в свои, затем отвел от дверцы кареты в неосвещенное место.
— Я пытался, но не могу ждать, пока вернусь на благословенную Дикую улицу. Хочу сказать прямо сейчас, как я люблю вас, Катрин, — голос его стал хриплым от волнения. Я обратила внимание, что он, как и мисс Теккерей, называл меня полным именем в особо торжественные минуты.
В темноте ночи он не отводил глаз от моего лица, словно хотел навечно запечатлеть в памяти мои черты. Медленно притянул меня к себе и его губы коснулись моих. Я закрыла глаза. Сердце билось трепетно, как крылья пойманной птицы, по телу прошла дрожь.
Затем он крепко сжал меня в объятиях и тысячи колокольчиков мелодично зазвенели вокруг, напевая нежную и страстную мелодию. Я забыла голос осторожности, сдерживавший мои чувства прежде. Если уж я сочла возможным рисковать ради него жизнью, то рискнуть сердцем было просто естественно. Пути к отступлению не было. Его губы требовали полной отдачи и обещали то же в ответ. В его поцелуе была неизбежность и слово «навсегда» отдавалось эхом в глубине моего существа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46