Чем я должен был бы заняться здесь? Рыть канавы или убирать конюшни?! Я, по-вашему, залетел слишком высоко или, наоборот, опустился слишком низко? — Девушка попыталась что-то ответить, но Жак не позволил. — А, потом, мадемуазель, мы все в какой-то степени рабы. Пьяница — раб вина, игрок не в состоянии прожить без карточной колоды, обжора — оторваться от стола с яствами. Честный труд не может унизить. Лишь человек, который пытается получить что-либо, не прилагая никаких усилий, заслуживает всеобщего осуждения.
— И человек с такими убеждениями предлагает мне искать помощь у неизвестных родственников, вместо того чтобы обеспечивать себя честным трудом?
Глаза Жака — пожалуй, впервые за этот вечер блеснули по-настоящему весело.
— Сдаюсь, мадемуазель! — произнес он с галантным поклоном. Кэтрин искренне рассмеялась.
Они долго сидели у камина в спокойной, дружеской обстановке, пока тишину вдруг не нарушили донесшиеся из библиотеки возбужденные голоса. Кэтрин нахмурилась и с беспокойством посмотрела на Жака. Трудно было разобрать, кто громче кричал: граф или Джереми. И хотя нельзя было понять, о чем идет речь, но по тону можно было догадаться, что оба брата разошлись не на шутку.
Девушка поднялась и протянула французу руку. Жак вопреки правилам приличия не поцеловал руку незамужней женщины, а крепко пожал ее.
— Я думаю, что мне лучше побыстрее удалиться, мистер Рабиле, — произнесла она, пытаясь освободить свою руку.
— Но не раньше, чем вы назовете меня Жаком.
— Хорошо, Жак, — торопливо согласилась она. — А сейчас мне надо спешить, пока граф не вернулся из библиотеки и не обрушил свой гнев на нас.
— Я дал вам совет восстановить связь с вашими родственниками не только из-за денег, мадемуазель, — откровенно признался Жак. — Вам могут понадобиться защита и поддержка. Обещайте сделать это в случае необходимости.
— Что же со мной, по-вашему, может случиться?
— Существует тысяча неприятностей, которые подстерегают таких молодых девушек, как вы, мадемуазель.
— Я долгое время сама справлялась со своими проблемами, Жак. И я сомневаюсь, что когда-нибудь попаду в критическое положение.
— О, какая непреклонная гордыня! В чем, в чем, а в этом вы с графом очень похожи.
— Это нечестно, Жак, нанести мне на прощание такой удар… — тихо засмеялась Кэтрин и, растерянно улыбнувшись, направилась к выходу.
У самой двери она махнула французу рукой, поправила шелковистую каштановую прядь волос и вышла.
— Будь осторожна, Кэтрин, — прошептал он ей вслед. — Может быть, ты уже сейчас находишься в большей опасности, чем тебе кажется.
Кэтрин огорчилась, узнав утром, что Жак Рабиле уже уехал.
— Ускакал куда-то по делам графа, — быстро доложил один из конюхов, стараясь поскорее скрыться.
«Бедная крошка, — думал он, спускаясь по ступенькам крыльца. — Но уж очень хозяйственная».
Кэтрин, держа Джули одной рукой, другой осторожно высвободила ленточки своей шляпы из цепких пальчиков малышки и пошла вниз по тропинке через широкий луг в сторону мертонвудского леса. Работники наконец скосили высокую траву, и теперь идти здесь было сплошным удовольствием. Минут через десять она остановилась около небольшого холмика и, опустив довольную Джули на траву, расстелила захваченное с собой шерстяное одеяло. Кэтрин села, аккуратно расправив юбку, и посадила Джули поближе к себе. Малышка перевернулась и поползла к краю одеяла. Джули лишь недавно начала ползать и теперь ни минуты не сидела на месте. Она обнаружила в траве что-то интересное, и Кэтрин едва успела выхватить из цепких пальчиков камешек, который малышка уже тянула в рот.
— Не следует есть все, что попадается на глаза, Джули, — ласково сказала девушка, достала из кармана завернутое в салфетку сахарное печенье и, вновь усадив малышку, протянула ей лакомство. — Это куда вкуснее камешков, миленькая. — Малютка прислонилась к воспитательнице и принялась сосать печенье, пуская от удовольствия слюни. Кэтрин поджав под себя ноги, устроилась поудобнее и задумчиво посмотрела на лес.
— Вы выглядите так, будто собираетесь спрятаться в этой чаще, — раздался за спиной голос Джереми.
Девушка оглянулась, приветливо улыбнулась ему и указала рукой на свободный край одеяла. Молодой человек присел.
— Не угадали, — сказала она, — я думаю о том, что лес возле дома не мешало бы расчистить.
Молодой поросли и кустам, как правило, не давали разрастаться далее чем на пять-шесть футов от основного лесного массива. Это делалось не только для красоты, но и для того, чтобы остановить наступление леса на усадьбу. В Мертонвуде же, судя по всему, лесом давно уже никто не занимался. Некогда ухоженные, его тропинки заросли, а молодые деревца вовсю росли уже на бывшей окраине луга.
От этих размышлений Кэтрин отвлек радостный визг Джули. Они вместе с Джереми взглянули на малышку и увидели, что пухлые ручонки Джули лежат на его безукоризненно чистых брюках. От перемазанных слюной и печеньем ручек остались явные следы. Джереми вскрикнул, Джули расплылась в улыбке, Кэтрин рассмеялась.
— О, простите нас! Чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с Джули, вам надо было надеть кольчугу или фартук, футов пяти длиной и четырех шириной, — улыбнулась она Джереми, вытирая руки девочки носовым платком и вручая ей новый кусочек печенья.
— Вы очень любите мою маленькую племянницу правда? — спросил он, глядя, как Кэтрин удобно усаживает девочку около себя, подальше от него.
— Как же ее не любить? — Девушка поправила шелковистые локоны малышки и поцеловала ее в макушку.
— Знаете, ей очень повезло. Кто бы мог подумать, что при всех обстоятельствах ее появления на свет… — Молодой человек осекся, поняв, что опять чуть не сболтнул лишнее, и бросил быстрый взгляд на Кэтрин. — вы понимаете… — промямлил он, не зная, как выйти этого положения.
— Я все знаю, Джереми, — резко, не скрывая раздражения, ответила она, — и Джули тоже все узнает, когда придет время! Не понимаю только, почему все озабочены этим. Хотя чего же непонятного! Ведь Господь запретил Латтиморам разбавлять свою чистую кровь, чтобы не испортить породу.
В последних словах звучал такой жестокий сарказм, что Джереми даже вздрогнул.
— Простите меня, Кэтрин! — покаянно произнес он, рассеянно обхватывая пальцами ручку Джули.
— Считайте, что извинения приняты, — отрывисто ответила девушка, высвобождая руку девочки.
— Но то, что ей повезло, я могу повторить, — закончил Джереми, разглядывая крошечную ладошку. Он так и не рассказал историю рождения Джулет. Однажды ночью родственники Селесты принесли ребенка к лондонскому особняку графа Монкрифа и оставили на ступеньках. Отец Селесты даже не захотел поговорить с Фрэдди, а оставил лишь краткую записку, где было сказано, чтобы граф никогда не искал встреч с ним, что Селеста умерла при родах и что они не собираются беспокоиться о дальнейшей судьбе его отродья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— И человек с такими убеждениями предлагает мне искать помощь у неизвестных родственников, вместо того чтобы обеспечивать себя честным трудом?
Глаза Жака — пожалуй, впервые за этот вечер блеснули по-настоящему весело.
— Сдаюсь, мадемуазель! — произнес он с галантным поклоном. Кэтрин искренне рассмеялась.
Они долго сидели у камина в спокойной, дружеской обстановке, пока тишину вдруг не нарушили донесшиеся из библиотеки возбужденные голоса. Кэтрин нахмурилась и с беспокойством посмотрела на Жака. Трудно было разобрать, кто громче кричал: граф или Джереми. И хотя нельзя было понять, о чем идет речь, но по тону можно было догадаться, что оба брата разошлись не на шутку.
Девушка поднялась и протянула французу руку. Жак вопреки правилам приличия не поцеловал руку незамужней женщины, а крепко пожал ее.
— Я думаю, что мне лучше побыстрее удалиться, мистер Рабиле, — произнесла она, пытаясь освободить свою руку.
— Но не раньше, чем вы назовете меня Жаком.
— Хорошо, Жак, — торопливо согласилась она. — А сейчас мне надо спешить, пока граф не вернулся из библиотеки и не обрушил свой гнев на нас.
— Я дал вам совет восстановить связь с вашими родственниками не только из-за денег, мадемуазель, — откровенно признался Жак. — Вам могут понадобиться защита и поддержка. Обещайте сделать это в случае необходимости.
— Что же со мной, по-вашему, может случиться?
— Существует тысяча неприятностей, которые подстерегают таких молодых девушек, как вы, мадемуазель.
— Я долгое время сама справлялась со своими проблемами, Жак. И я сомневаюсь, что когда-нибудь попаду в критическое положение.
— О, какая непреклонная гордыня! В чем, в чем, а в этом вы с графом очень похожи.
— Это нечестно, Жак, нанести мне на прощание такой удар… — тихо засмеялась Кэтрин и, растерянно улыбнувшись, направилась к выходу.
У самой двери она махнула французу рукой, поправила шелковистую каштановую прядь волос и вышла.
— Будь осторожна, Кэтрин, — прошептал он ей вслед. — Может быть, ты уже сейчас находишься в большей опасности, чем тебе кажется.
Кэтрин огорчилась, узнав утром, что Жак Рабиле уже уехал.
— Ускакал куда-то по делам графа, — быстро доложил один из конюхов, стараясь поскорее скрыться.
«Бедная крошка, — думал он, спускаясь по ступенькам крыльца. — Но уж очень хозяйственная».
Кэтрин, держа Джули одной рукой, другой осторожно высвободила ленточки своей шляпы из цепких пальчиков малышки и пошла вниз по тропинке через широкий луг в сторону мертонвудского леса. Работники наконец скосили высокую траву, и теперь идти здесь было сплошным удовольствием. Минут через десять она остановилась около небольшого холмика и, опустив довольную Джули на траву, расстелила захваченное с собой шерстяное одеяло. Кэтрин села, аккуратно расправив юбку, и посадила Джули поближе к себе. Малышка перевернулась и поползла к краю одеяла. Джули лишь недавно начала ползать и теперь ни минуты не сидела на месте. Она обнаружила в траве что-то интересное, и Кэтрин едва успела выхватить из цепких пальчиков камешек, который малышка уже тянула в рот.
— Не следует есть все, что попадается на глаза, Джули, — ласково сказала девушка, достала из кармана завернутое в салфетку сахарное печенье и, вновь усадив малышку, протянула ей лакомство. — Это куда вкуснее камешков, миленькая. — Малютка прислонилась к воспитательнице и принялась сосать печенье, пуская от удовольствия слюни. Кэтрин поджав под себя ноги, устроилась поудобнее и задумчиво посмотрела на лес.
— Вы выглядите так, будто собираетесь спрятаться в этой чаще, — раздался за спиной голос Джереми.
Девушка оглянулась, приветливо улыбнулась ему и указала рукой на свободный край одеяла. Молодой человек присел.
— Не угадали, — сказала она, — я думаю о том, что лес возле дома не мешало бы расчистить.
Молодой поросли и кустам, как правило, не давали разрастаться далее чем на пять-шесть футов от основного лесного массива. Это делалось не только для красоты, но и для того, чтобы остановить наступление леса на усадьбу. В Мертонвуде же, судя по всему, лесом давно уже никто не занимался. Некогда ухоженные, его тропинки заросли, а молодые деревца вовсю росли уже на бывшей окраине луга.
От этих размышлений Кэтрин отвлек радостный визг Джули. Они вместе с Джереми взглянули на малышку и увидели, что пухлые ручонки Джули лежат на его безукоризненно чистых брюках. От перемазанных слюной и печеньем ручек остались явные следы. Джереми вскрикнул, Джули расплылась в улыбке, Кэтрин рассмеялась.
— О, простите нас! Чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с Джули, вам надо было надеть кольчугу или фартук, футов пяти длиной и четырех шириной, — улыбнулась она Джереми, вытирая руки девочки носовым платком и вручая ей новый кусочек печенья.
— Вы очень любите мою маленькую племянницу правда? — спросил он, глядя, как Кэтрин удобно усаживает девочку около себя, подальше от него.
— Как же ее не любить? — Девушка поправила шелковистые локоны малышки и поцеловала ее в макушку.
— Знаете, ей очень повезло. Кто бы мог подумать, что при всех обстоятельствах ее появления на свет… — Молодой человек осекся, поняв, что опять чуть не сболтнул лишнее, и бросил быстрый взгляд на Кэтрин. — вы понимаете… — промямлил он, не зная, как выйти этого положения.
— Я все знаю, Джереми, — резко, не скрывая раздражения, ответила она, — и Джули тоже все узнает, когда придет время! Не понимаю только, почему все озабочены этим. Хотя чего же непонятного! Ведь Господь запретил Латтиморам разбавлять свою чистую кровь, чтобы не испортить породу.
В последних словах звучал такой жестокий сарказм, что Джереми даже вздрогнул.
— Простите меня, Кэтрин! — покаянно произнес он, рассеянно обхватывая пальцами ручку Джули.
— Считайте, что извинения приняты, — отрывисто ответила девушка, высвобождая руку девочки.
— Но то, что ей повезло, я могу повторить, — закончил Джереми, разглядывая крошечную ладошку. Он так и не рассказал историю рождения Джулет. Однажды ночью родственники Селесты принесли ребенка к лондонскому особняку графа Монкрифа и оставили на ступеньках. Отец Селесты даже не захотел поговорить с Фрэдди, а оставил лишь краткую записку, где было сказано, чтобы граф никогда не искал встреч с ним, что Селеста умерла при родах и что они не собираются беспокоиться о дальнейшей судьбе его отродья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96