Поддерживая левой рукой шелковистые белокурые волосы, правой она старательно расчесывала их от корней до завитков на концах. После каждого движения Сара немного подавалась назад, выгибая белоснежную стройную шею.
Каждая вещь в гардеробе была выбрана с таким расчетом, Чтобы подчеркнуть ее необычную внешность, и пеньюар не составлял исключения. Светло-желтый, словно одуванчик, он как нельзя лучше оттенял ее матовую кожу и служил превосходным фоном для белокурых волос, ниспадавших до талии. Изящные губы Сары чуть трепетали, широко раскрытые голубые глаза взирали на мир будто с удивлением, а ее розовые щеки невольно хотелось потрогать, чтобы убедиться, в самом ли деле они такие нежные, какими кажутся.
Сара являлась для Агнес олицетворением чистоты и невинности, ангелом во плоти, сказочной принцессой, волею судьбы оказавшейся в логове варваров.
Нынешняя ночь не будет отличаться от предыдущих. Через несколько минут Агнес положит серебряный гребень на туалетный столик, чепец уступит место ленте из уважения к желаниям мужа, который намекнул, что предпочитает распущенные волосы. Сара откроет серебряную крышку баночки с розовым маслом и начнет натирать руки от ладоней до плеч, обращая особое внимание на локти. Потом скинет желтые ночные туфли, босиком пройдет по толстому ковру к огромной кровати, затем будет спущен балдахин, и супружеская пара, защищенная от прохладного ночного воздуха, до утра погрузится в восхитительное уединение.
Мелочи, ставшие привычными, но с каждым разом Агнес все труднее исполнять этот ежедневный ритуал. Ее не покидает чувство, что она приносит свою любимицу в жертву чудовищу.
— Подать вам халат? — спросила горничная, отворачиваясь от зеркала.
Ей незачем туда смотреть, она и так знает, насколько проигрывает рядом с Сарой. Та — белокурая, светлокожая красавица, эта — темноволосая, смуглая дурнушка. Сара — чистота и свет, Агнес — невзрачная серость. Впрочем, так и должно быть.
— Ты считаешь, я замерзну?
Вопрос прозвучал чуть насмешливо, глаза в зеркале сверкнули от восторженного предвкушения. Брак с Хью Макдональдом оказался вовсе не таким мучением, как предрекала Агнес. С самой первой ночи новобрачная ощущала радостное возбуждение в объятиях мужа. Он был силен, нежен, а то, что лицо его не столь красиво, как мечтала Сара, так ведь не все наши желания сбываются. Зато, выйдя замуж, она стала хозяйкой великолепного замка, где ей улыбаются, готовы услужить и почитают за честь стать ее другом.
— Но одеяло вам точно понадобится, — настаивала Агнес, поворачиваясь к витражу, целиком занимавшему одну из стен спальни.
Дождь колотил в него с такой силой, что казался барабанной дробью в честь прибытия лэрда. В массивном камине пылал огонь. Хотя в горы уже пришла весна, погода стояла холодная, значит, чтобы согреться, жене лэрда нужно теплое одеяло и жаровня… даже если сам он рядом. И в ту же минуту, будто вызванный ее мыслями, лэрд возвестил о себе двумя короткими нетерпеливыми ударами в дверь, створки повернулись на бронзовых петлях, и он вошел в спальню. При его появлении большая комната словно уменьшилась в размерах.
— Добрый вечер, милорд, — приветствовала его жена нежной кроткой улыбкой.
Свернув халат, Агнес аккуратно положила его в изножье кровати и только потом посторонилась, чтобы дать Макдональду пройти.
— Как поживаешь, Агнес? — спросил он. — Что-то я давно тебя не видел.
Заботливый хозяин, пекущийся о благополучии своих людей. На его скуле поигрывал желвак — не слишком приятное зрелище, по мнению горничной. Она поспешно отвела взгляд, чтобы лэрд не почувствовал ее ненависти, и лаконично бросила:
— Со мной все в порядке. — После чего выскользнула из комнаты.
— Твоя служанка меня не жалует, — заметил Хью, раздеваясь.
В ответ Сара, как всегда, улыбнулась и слегка подвинулась, приглашая мужа лечь рядом. Агнес привыкла считать ее своей собственностью, ей нелегко смириться, что теперь кто-то другой притязает на внимание ее любимицы. Ну, со временем все уладится. Пока же мысли Сары были заняты только мужем.
— Я не хочу спать, — зевнув во весь рот, объявил Уильям.
Кэтрин улыбнулась и отвела непокорную темную прядь с его лба. Когда мальчик был не в настроении, он хмурился, как граф, теперь же просто заворчал и недовольно отодвинулся от ее руки. Кэтрин не сводила с него любящего взгляда. Вот сын повернулся на бок, не выпуская из маленькой ладошки оловянного солдатика, потом свернулся калачиком и опять уснул.
Она подошла к окну, любуясь волшебной красотой ночи. Дождь прекратился, мрачные тучи, подгоняемые ветром, неслись в сторону моря. Луна посеребрила барашки волн, теперь они казались шаловливыми рыбками, играющими на поверхности безбрежного океана. Воздух был напоен соленой влагой и прохладой.
Наверху светились окна кабинета лэрда, и Кэтрин невольно подумала: какие срочные дела могли оторвать Хью Макдональда от жены среди ночи?
Возможно, он действительно покинул супругу с неприличной поспешностью, но виной тому были два обстоятельства. Во-первых, дождь прекратился, значит, небо вот-вот расчистится и видимость станет превосходной. Во-вторых, сегодня утром в Ненвернесс доставили новую линзу. Перед этим двойным искушением Макдональд не мог устоять.
В такие минуты чувствуешь себя Богом, подумал он, прилаживая объектив и вставляя сверкающее зеркало. Нет, даже не Богом. Кажется, что, сидя у Его ног, ты любуешься чудесами мироздания с помощью прибора, делающего наблюдения удобными и легкими.
А два месяца назад Хью думал иначе. Он насмерть разругался с кузнецом, который сначала никак не мог понять, что от него требуется всего-навсего выпуклый диск, а когда понял, то поместил в углубление герб Макдональдов. Не улучшила его настроения и первая линза, прибывшая из Венеции, поскольку оказалась с крошечной царапиной. Наконец все устроилось, стекла заменили, труба и подставка, изготовленные английскими оружейниками, обслуживавшими королевскую армию, были собственноручно доставлены ими в замок.
Небо в самом деле расчистилось, появились мириады крошечных звезд, они словно подмигивали Хью, приглашая рассмотреть. С бьющимся сердцем он подошел к окуляру и, поворачивая многочисленные ручки и винтики, добился четкого изображения. Ночное небо предстало перед ним, огромное, необъятное. Этого момента Хью ждал всю жизнь.
Время шло, а он ничего не замечал. Единственное, что неожиданно всплыло в его памяти и на мгновение отвлекло от наблюдения, были слова Кэтрин, сказанные ею той ночью у костра: «Меня всегда занимало, что же находится там, наверху. Правда ли, что Господь сидит на облаке и смотрит на нас оттуда, или на небе живут люди, такие же, как мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80