теперь он вел себя как истинный джентльмен и казался отстраненным, безразличным и каким-то холодным. Это была маска утонченного богатого щеголя; ничто в нем не напоминало того мужчину, который совсем недавно держал ее в своих объятиях и целовал до безумия.
Мэг опустила глаза: она не хотела, чтобы он догадался, чем занята ее голова.
Хотя Даффида удивляла ее непривычная молчаливость, он все же надеялся, что она не заболела. Подтверждением служил ее вид: волосы Мэг, завязанные сзади в высокий узел, засияли, и вся она выглядела аккуратной, чистой и совершенно респектабельной. Ничто не могло приглушить сияние в ее огромных карих глазах и манящую сладость пухлых розовых губ, приоткрывшихся в робкой улыбке, когда она, подняв глаза, увидела, что он смотрит на нее.
Внезапно Даффид нахмурился. Боже, о чем он думает! Мэг, конечно, хороша, но она не соблазнительница, а просто очаровательная молодая женщина. Скорее всего, все его восторги оттого, что он просто провел слишком много времени в ее обществе, а за исключением этого между ними нет ничего общего, кроме желания в их телах и того, что его желание становилось сильнее с каждым днем. Впрочем, теперь им обоим предстояло измениться. А когда его голова прояснится, он сделает маленькую гувернантку-компаньонку вполне подходящей перспективой для него.
Между тем Мэг кивком соглашалась на все, что хозяин предлагал им на обед, от супа до рыбы, говядины, баранины, птицы и напоследок фруктовых пирогов и сыра.
– Верховая езда пробудила во мне аппетит, – объяснила она, когда хозяин оставил их, – и я умираю от голода. – Ее глаза расширились, и она, вдруг выпрямившись, торопливо поправилась: – Это не значит, что мне не понравилась еда вашей бабушки; она была очень вкусной.
– Кея не могла поступить иначе. – Даффид пожал плечами. – Она ведь цыганка. Цыгане имеют так мало, что используют множество приправ, чтобы украсить свою жизнь и меню. Травы и специи могут сделать вкусным все, что угодно, и их всегда можно найти в лесу. Сам я ем все, поскольку слишком много лет у меня вообще не было выбора.
– А чем вас кормили в тюрьме? – с любопытством спросила Мэг. – И что вы ели в Новом Южном Уэльсе?
– Все, что мог достать, – отрезал он.
Мэг изменилась в лице и надеялась только на то, что не обидела его.
– Мои тетки говорили, что я ем, как библейская саранча, – быстро сказала она, стараясь направить разговор в более приемлемое русло. – По их предсказанию, скоро я так начну толстеть, что мне придется весь остаток дней пробавляться чаем и грызть сухари. А пока вы должны меня простить…
Он недоуменно посмотрел на нее.
– За что?
– Я не должна была спрашивать про те дни, которые вы провели в трущобах и тюрьмах.
Даффид рассмеялся.
– Почему вы думаете, что это меня волнует? Я просто подумал, что грустно, когда женщине приходится защищаться и оправдываться из-за своего аппетита. Итак, что вы хотели узнать? Как я жил в трущобах и в тюрьмах? Я могу рассказать вам обо всем. В трущобах мы ели то, что могли позволить себе купить, или то, что удавалось украсть. Уличная еда, то есть пироги с мясом и лепешки, – вещи, которые можно сварить в воде или в масле – горячие, дешевые, сытные, они могут быть очень вкусны. Иногда мне ужасно хочется тех жареных кусочков и огрызков неизвестно чего, которые человек с деньгами, не задумываясь, выбросит на помойку.
– Мне жаль, если я вызвала воспоминания о том, что вам неприятно, – искренне сказала Мэг.
– Я же сказал: это вовсе не так уж неприятно.
– Но вы никогда не говорите о том, через что вам пришлось пройти, – настаивала она.
– Какой в этом смысл? Я не хочу возвращаться туда даже в воображении. Тем не менее, скажу вам одну вещь, если хочешь выжить, учись сохранять хорошие воспоминания и подпитываться ими в плохие времена, а не наоборот.
– Вот как? А какие у вас были хорошие воспоминания?
Даффид пожал плечами.
– Разные. Давайте лучше есть, а вспоминать будем потом. – Он кивнул в сторону служанки, которая вошла с корзиной, полной ароматного горячего хлеба.
Они снова принялись за еду. Даффид наблюдал за Мэг, и это интересовало его не меньше, чем то, что принес хозяин. Она опять ела быстро и аккуратно. Раньше он видел, как едят голодные женщины, но это было не из тех воспоминаний, которые ему хотелось бы сохранить. А вот Мэг ела с удовольствием и при этом продолжала развлекать его вежливой болтовней. Он вдруг подумал о том, будет ли она заниматься любовью с такой же любезностью, грацией и живостью. Эта мысль заставила его переключить свое внимание на бифштекс, потому что этот голод пока лучше было оставить неудовлетворенным.
– Ну вот, – Мэг закончила есть, – это было чудесно. Не думаю, что теперь я смогу в ближайшие два часа сесть на лошадь.
– У нас нет выбора. – Даффид поднялся. – Нам нужно ехать, но не беспокойтесь, это недалеко, и дорога нетрудная. Мы приедем на место задолго до ужина, так что вы не успеете сильно проголодаться.
Мэг украдкой вздохнула; ей совсем не хотелось взбираться на лошадь, и она охотнее предпочла бы сидеть на солнышке, нежась в его лучах, как какая-нибудь ящерица. Тем не менее она так ничего и не сказала, выходя вслед за ним в дверь.
Во дворе их ждал двухколесный экипаж, запряженный парой лошадей. Дав монету мальчишке, державшему вожжи, Даффид протянул руку Мэг.
– Вы готовы? – заботливо спросил он.
– Но где наши лошади?
– А что? По-моему, в коляске удобнее, вот я и нанял ее. Я предпочитаю прибыть туда, куда мы едем, с некоторым шиком, а лошадей мы можем достать позже, если они нам понадобятся.
Глаза Мэг расширились.
– Вы хотите сказать, мы уже настолько близко от Розалинды?
– Думаю, да.
Опершись на его руку, Мэг поднялась в коляску и, расправив юбки, села.
– Быстрее, пожалуйста!
– Кажется, вы хотите поскорее избавиться от меня? – Даффид уселся рядом с ней и взял в руки кнут.
Мэг встревожено повернулась к нему.
– Я не это имела в виду. Просто мне хочется поскорее найти ее и снова вернуться к своей обычной жизни. – Она умолкла и задумалась. Если все пройдет гладко, скоро ей удастся снова оказаться в доме барона и освободиться от всех подозрений. Может быть, она даже получит вознаграждение. У нее будет возможность опять стать компаньонкой, а когда Розалинда выйдет замуж, она перейдет на другое место, потом найдет новую работу и так далее, пока не станет слишком старой. Если ей повезет, она купит небольшой домик и доживет свой век там, а если очень повезет, то встретит достойного человека с небольшими претензиями и создаст с ним семью. Но куда бы она ни поехала и как бы ни повернулась ее жизнь, никогда в ней не будет такого же странного, волнующего, опасного и в то же время неожиданно приятного времени, как эти несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Мэг опустила глаза: она не хотела, чтобы он догадался, чем занята ее голова.
Хотя Даффида удивляла ее непривычная молчаливость, он все же надеялся, что она не заболела. Подтверждением служил ее вид: волосы Мэг, завязанные сзади в высокий узел, засияли, и вся она выглядела аккуратной, чистой и совершенно респектабельной. Ничто не могло приглушить сияние в ее огромных карих глазах и манящую сладость пухлых розовых губ, приоткрывшихся в робкой улыбке, когда она, подняв глаза, увидела, что он смотрит на нее.
Внезапно Даффид нахмурился. Боже, о чем он думает! Мэг, конечно, хороша, но она не соблазнительница, а просто очаровательная молодая женщина. Скорее всего, все его восторги оттого, что он просто провел слишком много времени в ее обществе, а за исключением этого между ними нет ничего общего, кроме желания в их телах и того, что его желание становилось сильнее с каждым днем. Впрочем, теперь им обоим предстояло измениться. А когда его голова прояснится, он сделает маленькую гувернантку-компаньонку вполне подходящей перспективой для него.
Между тем Мэг кивком соглашалась на все, что хозяин предлагал им на обед, от супа до рыбы, говядины, баранины, птицы и напоследок фруктовых пирогов и сыра.
– Верховая езда пробудила во мне аппетит, – объяснила она, когда хозяин оставил их, – и я умираю от голода. – Ее глаза расширились, и она, вдруг выпрямившись, торопливо поправилась: – Это не значит, что мне не понравилась еда вашей бабушки; она была очень вкусной.
– Кея не могла поступить иначе. – Даффид пожал плечами. – Она ведь цыганка. Цыгане имеют так мало, что используют множество приправ, чтобы украсить свою жизнь и меню. Травы и специи могут сделать вкусным все, что угодно, и их всегда можно найти в лесу. Сам я ем все, поскольку слишком много лет у меня вообще не было выбора.
– А чем вас кормили в тюрьме? – с любопытством спросила Мэг. – И что вы ели в Новом Южном Уэльсе?
– Все, что мог достать, – отрезал он.
Мэг изменилась в лице и надеялась только на то, что не обидела его.
– Мои тетки говорили, что я ем, как библейская саранча, – быстро сказала она, стараясь направить разговор в более приемлемое русло. – По их предсказанию, скоро я так начну толстеть, что мне придется весь остаток дней пробавляться чаем и грызть сухари. А пока вы должны меня простить…
Он недоуменно посмотрел на нее.
– За что?
– Я не должна была спрашивать про те дни, которые вы провели в трущобах и тюрьмах.
Даффид рассмеялся.
– Почему вы думаете, что это меня волнует? Я просто подумал, что грустно, когда женщине приходится защищаться и оправдываться из-за своего аппетита. Итак, что вы хотели узнать? Как я жил в трущобах и в тюрьмах? Я могу рассказать вам обо всем. В трущобах мы ели то, что могли позволить себе купить, или то, что удавалось украсть. Уличная еда, то есть пироги с мясом и лепешки, – вещи, которые можно сварить в воде или в масле – горячие, дешевые, сытные, они могут быть очень вкусны. Иногда мне ужасно хочется тех жареных кусочков и огрызков неизвестно чего, которые человек с деньгами, не задумываясь, выбросит на помойку.
– Мне жаль, если я вызвала воспоминания о том, что вам неприятно, – искренне сказала Мэг.
– Я же сказал: это вовсе не так уж неприятно.
– Но вы никогда не говорите о том, через что вам пришлось пройти, – настаивала она.
– Какой в этом смысл? Я не хочу возвращаться туда даже в воображении. Тем не менее, скажу вам одну вещь, если хочешь выжить, учись сохранять хорошие воспоминания и подпитываться ими в плохие времена, а не наоборот.
– Вот как? А какие у вас были хорошие воспоминания?
Даффид пожал плечами.
– Разные. Давайте лучше есть, а вспоминать будем потом. – Он кивнул в сторону служанки, которая вошла с корзиной, полной ароматного горячего хлеба.
Они снова принялись за еду. Даффид наблюдал за Мэг, и это интересовало его не меньше, чем то, что принес хозяин. Она опять ела быстро и аккуратно. Раньше он видел, как едят голодные женщины, но это было не из тех воспоминаний, которые ему хотелось бы сохранить. А вот Мэг ела с удовольствием и при этом продолжала развлекать его вежливой болтовней. Он вдруг подумал о том, будет ли она заниматься любовью с такой же любезностью, грацией и живостью. Эта мысль заставила его переключить свое внимание на бифштекс, потому что этот голод пока лучше было оставить неудовлетворенным.
– Ну вот, – Мэг закончила есть, – это было чудесно. Не думаю, что теперь я смогу в ближайшие два часа сесть на лошадь.
– У нас нет выбора. – Даффид поднялся. – Нам нужно ехать, но не беспокойтесь, это недалеко, и дорога нетрудная. Мы приедем на место задолго до ужина, так что вы не успеете сильно проголодаться.
Мэг украдкой вздохнула; ей совсем не хотелось взбираться на лошадь, и она охотнее предпочла бы сидеть на солнышке, нежась в его лучах, как какая-нибудь ящерица. Тем не менее она так ничего и не сказала, выходя вслед за ним в дверь.
Во дворе их ждал двухколесный экипаж, запряженный парой лошадей. Дав монету мальчишке, державшему вожжи, Даффид протянул руку Мэг.
– Вы готовы? – заботливо спросил он.
– Но где наши лошади?
– А что? По-моему, в коляске удобнее, вот я и нанял ее. Я предпочитаю прибыть туда, куда мы едем, с некоторым шиком, а лошадей мы можем достать позже, если они нам понадобятся.
Глаза Мэг расширились.
– Вы хотите сказать, мы уже настолько близко от Розалинды?
– Думаю, да.
Опершись на его руку, Мэг поднялась в коляску и, расправив юбки, села.
– Быстрее, пожалуйста!
– Кажется, вы хотите поскорее избавиться от меня? – Даффид уселся рядом с ней и взял в руки кнут.
Мэг встревожено повернулась к нему.
– Я не это имела в виду. Просто мне хочется поскорее найти ее и снова вернуться к своей обычной жизни. – Она умолкла и задумалась. Если все пройдет гладко, скоро ей удастся снова оказаться в доме барона и освободиться от всех подозрений. Может быть, она даже получит вознаграждение. У нее будет возможность опять стать компаньонкой, а когда Розалинда выйдет замуж, она перейдет на другое место, потом найдет новую работу и так далее, пока не станет слишком старой. Если ей повезет, она купит небольшой домик и доживет свой век там, а если очень повезет, то встретит достойного человека с небольшими претензиями и создаст с ним семью. Но куда бы она ни поехала и как бы ни повернулась ее жизнь, никогда в ней не будет такого же странного, волнующего, опасного и в то же время неожиданно приятного времени, как эти несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61