— Он замолчал, потер пальцы о все еще влажную голову и, понюхав их, сморщился. — А вот «красного пороха» для этого достаточно всего чуть больше наперстка, представляете, какая сила взрыва?
— Не очень, — честно сознался Сарычев, и ему поведали в этой истории самое печальное.
Для производства чудо-взрывчатки, оказывается, глубоко под землей был построен завод. Так вот, вчера вечером неизвестные террористы захватили склад готовой продукции, на котором по случаю конверсии этой самой продукции скопилось — мало не покажется.
— Однако самое поганое в другом. — Рассказчик грустно посмотрел на Сарычева. — Завод этот расположен таким образом, что при взрыве обязательно пострадает хранилище подлежащих уничтожению отравляющих веществ. Оно расположено не так уж и близко, однако проходящий под ним подземный поток вырвется из-под земли — наши аналитики уже ситуацию промоделировали. А ведь там зарина только одного тысячи тонн… На всех хватит…
За разговорами «Волга» свернула с шоссе на хорошо укатанный проселок, за окошками замелькали деревья, и когда Сарычев вылез из машины, он сразу понял, почему дача называлась «красной». Он стоял у входа в кирпичный трехэтажный особняк. Внушительный, массивный и мрачный, чем-то очень похожий на питерские Кресты…
Сначала его определили в баню, долго, пока дозиметр не показал норму, держали под душем, и лишь потом он присоединился к Лохнову, томившемуся в сухой парной.
Сауна была что надо — просторная, обшитая, как и полагается, осиновым лесом. Из подвешенной над печкой керамической плошки пахло так, что думать о каких-то там террористах совершенно не хотелось…
Как следует пропотев, майор бухнул дверью и, сделав два шага, оказался в бассейне с голубой водой. Она оказалась прохладной и пахла морским прибоем. Вволю наплававшись, нанырявшись и чувствуя приятную усталость во всем теле, Сарычев направился в русскую, но веники были паршивые, без дубовых прутьев. Да и подполковник ни черта собачьего не умел — ни воздух сечь, как полагается, ни пар простыней осаживать, а потому окатились и пошли на выход. Верно говорят — с чекистами каши не сваришь…
— Ну что, теперь надо поесть. — Лохнов надел приготовленную для него снежно-белую рубашку, темно-серый костюм с зеленым галстуком, посмотрелся в зеркало. — Я заказал на свой вкус…
— Да, неплохо бы. — Майор примерил девственно-новые, подобранные точно по ноге полуботинки, зачем-то потопал и неожиданно разозлился — а какого хрена, спрашивается, он вообще здесь околачивается? В чекистском прикиде, на чекистских харчах… Не размываться надо в банях, а дело делать!
До весеннего равноденствия оставалось всего два Дня…
Ленинград. Начало перестройки. Весна
В залах Отдела истории первобытной культуры было немноголюдно. Уныло взирали на заплесневевшие предметы древности студенты, двое негров пристально рассматривали палку-копалку, видимо вспоминая свое недавнее прошлое, а голос крепкой дамы-экскурсовода был полон экспрессии и пробирал до нутра:
— Жизнь родового общества, его обычаи, условности составляли самый корень, суть психики каждого из его членов… Э… Товарищ! Товарищ узбек или как вас там…
Рассказчица строго посмотрела на экскурсанта в тюбетейке, пытающегося погладить каменную бабу.
— Так вот, «табу» — это слово из языка древних полинезийцев, оно означает абсолютный запрет. Даже непреднамеренное его нарушение приводило в действие определенные физиологические механизмы в человеке, могло вызвать так называемую «вуду-смерть». Например, житель Огненной земли наткнулся на лакомый кусочек и съел его. Но, узнав, что это были остатки трапезы вождя, понял, что преступил табу, и психологически настолько подготовил себя к неизбежной, по его понятиям, смерти, что действительно умер.
Румяное лицо лекторши приняло скорбное выражение, она вздохнула и, ловко крутанув полутораметровую указку, стала сворачивать вводную часть.
— На подобных суевериях, полном отсутствии материалистического понимания устройства мира основана и древняя магия. К примеру, в Австралии самый известный магический прием — это кость, направленная в сторону невидимого врага, действие сопровождается песней смерти. У древних обитателей европейской территории для аналогичных целей употреблялись начальнические жезлы из камня или рога, у северных народов — предметы, называемые по-эскимосски по-гаматаны. В нашем музее они представлены в достаточном количестве. — Лекторша рассекла указкой воздух и многозначительно постучала по стеклу.
— Здесь же имеется жезл знаменитого саамского шамана Риза с Ното-озера. По поверью, он был так зол и страшен, что лопари боялись хоронить его, а эта реликвия из бивня мамонта, покрытая загадочными знаками, якобы досталась ему от самого владыки ада Рото-Абимо. Именно благодаря ей, если верить легенде, и приобрел нойда свое необыкновенное могущество. Ну что ж, давайте пойдем дальше…
Лекторша вдруг в растерянности опустила указку и уставилась на странного экскурсанта. Он был высоким и широкоплечим, одет в драповое, широко распахнутое пальто, а его криво улыбающееся, ассимет-ричное лицо с глазами, скошенными к носу, было страшно. Не обращая ни на кого внимания, он оттолкнул лекторшу в сторону и, одним ударом локтя разбив толстое закаленное стекло, схватил посох лопарского шамана, после смерти, говорят, превратившегося в страшного упыря-равка.
Оправившись от шока, дама-экскурсовод пронзительно закричала:
— Эй, товарищ! Товарищ!.. — и с указкой наперевес бросилась следом, однако, получив удар рукой наотмашь по лицу, замолчала и тихо залегла.
Престарелая смотрительница зала, будучи, видимо, все-таки младше большинства экспонатов, вышла наконец из ступора и, нажав тревожную кнопку, принялась оказывать лекторше первую медицинскую помощь. А подтянувшиеся милицейские сержанты резво кинулись в погоню.
Однако, достигнув выхода, они увидели непонятное — их сослуживцы без всяких разговоров отдали похитителю честь, вытянулись и беспрепятственно позволили уйти. На вопрос коллег: «Какого хрена?» — коротко ответили: «А ни хрена». Оказалось, что у хулигана в пальто, помимо комитетской ксивы, имелось предписание, запрещавшее его задерживать и осматривать. Так что не милицейское это дело — пусть катится себе колбаской по Малой Спасской…
Тем временем зомбированный чекист не торопясь уселся в «Волгу» и, протянув добычу аспиранту, затих.
— Эх, капитан, никогда ты не будешь майором. — Титов ухмыльнулся, бережно упрятал шаманский жезл на груди и скомандовал водителю:
— Коля, давай.
Вновь подъехав к немецкому консульству, машина остановилась. Капитан, внезапно вздрогнув, крутанул головой и как ни в чем не бывало напористо спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Не очень, — честно сознался Сарычев, и ему поведали в этой истории самое печальное.
Для производства чудо-взрывчатки, оказывается, глубоко под землей был построен завод. Так вот, вчера вечером неизвестные террористы захватили склад готовой продукции, на котором по случаю конверсии этой самой продукции скопилось — мало не покажется.
— Однако самое поганое в другом. — Рассказчик грустно посмотрел на Сарычева. — Завод этот расположен таким образом, что при взрыве обязательно пострадает хранилище подлежащих уничтожению отравляющих веществ. Оно расположено не так уж и близко, однако проходящий под ним подземный поток вырвется из-под земли — наши аналитики уже ситуацию промоделировали. А ведь там зарина только одного тысячи тонн… На всех хватит…
За разговорами «Волга» свернула с шоссе на хорошо укатанный проселок, за окошками замелькали деревья, и когда Сарычев вылез из машины, он сразу понял, почему дача называлась «красной». Он стоял у входа в кирпичный трехэтажный особняк. Внушительный, массивный и мрачный, чем-то очень похожий на питерские Кресты…
Сначала его определили в баню, долго, пока дозиметр не показал норму, держали под душем, и лишь потом он присоединился к Лохнову, томившемуся в сухой парной.
Сауна была что надо — просторная, обшитая, как и полагается, осиновым лесом. Из подвешенной над печкой керамической плошки пахло так, что думать о каких-то там террористах совершенно не хотелось…
Как следует пропотев, майор бухнул дверью и, сделав два шага, оказался в бассейне с голубой водой. Она оказалась прохладной и пахла морским прибоем. Вволю наплававшись, нанырявшись и чувствуя приятную усталость во всем теле, Сарычев направился в русскую, но веники были паршивые, без дубовых прутьев. Да и подполковник ни черта собачьего не умел — ни воздух сечь, как полагается, ни пар простыней осаживать, а потому окатились и пошли на выход. Верно говорят — с чекистами каши не сваришь…
— Ну что, теперь надо поесть. — Лохнов надел приготовленную для него снежно-белую рубашку, темно-серый костюм с зеленым галстуком, посмотрелся в зеркало. — Я заказал на свой вкус…
— Да, неплохо бы. — Майор примерил девственно-новые, подобранные точно по ноге полуботинки, зачем-то потопал и неожиданно разозлился — а какого хрена, спрашивается, он вообще здесь околачивается? В чекистском прикиде, на чекистских харчах… Не размываться надо в банях, а дело делать!
До весеннего равноденствия оставалось всего два Дня…
Ленинград. Начало перестройки. Весна
В залах Отдела истории первобытной культуры было немноголюдно. Уныло взирали на заплесневевшие предметы древности студенты, двое негров пристально рассматривали палку-копалку, видимо вспоминая свое недавнее прошлое, а голос крепкой дамы-экскурсовода был полон экспрессии и пробирал до нутра:
— Жизнь родового общества, его обычаи, условности составляли самый корень, суть психики каждого из его членов… Э… Товарищ! Товарищ узбек или как вас там…
Рассказчица строго посмотрела на экскурсанта в тюбетейке, пытающегося погладить каменную бабу.
— Так вот, «табу» — это слово из языка древних полинезийцев, оно означает абсолютный запрет. Даже непреднамеренное его нарушение приводило в действие определенные физиологические механизмы в человеке, могло вызвать так называемую «вуду-смерть». Например, житель Огненной земли наткнулся на лакомый кусочек и съел его. Но, узнав, что это были остатки трапезы вождя, понял, что преступил табу, и психологически настолько подготовил себя к неизбежной, по его понятиям, смерти, что действительно умер.
Румяное лицо лекторши приняло скорбное выражение, она вздохнула и, ловко крутанув полутораметровую указку, стала сворачивать вводную часть.
— На подобных суевериях, полном отсутствии материалистического понимания устройства мира основана и древняя магия. К примеру, в Австралии самый известный магический прием — это кость, направленная в сторону невидимого врага, действие сопровождается песней смерти. У древних обитателей европейской территории для аналогичных целей употреблялись начальнические жезлы из камня или рога, у северных народов — предметы, называемые по-эскимосски по-гаматаны. В нашем музее они представлены в достаточном количестве. — Лекторша рассекла указкой воздух и многозначительно постучала по стеклу.
— Здесь же имеется жезл знаменитого саамского шамана Риза с Ното-озера. По поверью, он был так зол и страшен, что лопари боялись хоронить его, а эта реликвия из бивня мамонта, покрытая загадочными знаками, якобы досталась ему от самого владыки ада Рото-Абимо. Именно благодаря ей, если верить легенде, и приобрел нойда свое необыкновенное могущество. Ну что ж, давайте пойдем дальше…
Лекторша вдруг в растерянности опустила указку и уставилась на странного экскурсанта. Он был высоким и широкоплечим, одет в драповое, широко распахнутое пальто, а его криво улыбающееся, ассимет-ричное лицо с глазами, скошенными к носу, было страшно. Не обращая ни на кого внимания, он оттолкнул лекторшу в сторону и, одним ударом локтя разбив толстое закаленное стекло, схватил посох лопарского шамана, после смерти, говорят, превратившегося в страшного упыря-равка.
Оправившись от шока, дама-экскурсовод пронзительно закричала:
— Эй, товарищ! Товарищ!.. — и с указкой наперевес бросилась следом, однако, получив удар рукой наотмашь по лицу, замолчала и тихо залегла.
Престарелая смотрительница зала, будучи, видимо, все-таки младше большинства экспонатов, вышла наконец из ступора и, нажав тревожную кнопку, принялась оказывать лекторше первую медицинскую помощь. А подтянувшиеся милицейские сержанты резво кинулись в погоню.
Однако, достигнув выхода, они увидели непонятное — их сослуживцы без всяких разговоров отдали похитителю честь, вытянулись и беспрепятственно позволили уйти. На вопрос коллег: «Какого хрена?» — коротко ответили: «А ни хрена». Оказалось, что у хулигана в пальто, помимо комитетской ксивы, имелось предписание, запрещавшее его задерживать и осматривать. Так что не милицейское это дело — пусть катится себе колбаской по Малой Спасской…
Тем временем зомбированный чекист не торопясь уселся в «Волгу» и, протянув добычу аспиранту, затих.
— Эх, капитан, никогда ты не будешь майором. — Титов ухмыльнулся, бережно упрятал шаманский жезл на груди и скомандовал водителю:
— Коля, давай.
Вновь подъехав к немецкому консульству, машина остановилась. Капитан, внезапно вздрогнув, крутанул головой и как ни в чем не бывало напористо спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90