А когда в руке невкусная.
- А из замужа обратно выйти можно?
- Вовка меня по-деревянному сегодня обозвал.
- Как это?
- Он сказал: сучка.
Люда Плеханова трех лет:
- А мы по радио слушали песню кувшини!
Люда спутала кувшин и графин, - то была ария графини из "Пиковой дамы".
- Я спала, а баба ушла, а тут такой крик стоял...
- Кто же кричал?
- Да я.
- Лена, куда ты! Постой! Не надо показывать собачке, что ты ее боишься.
Лена, убегая:
- А зачем я ей буду врать, если я ее и вправду боюсь?
- Юбка - это когда две ноги в одну штанину.
О портрете Гончарова:
- Он уже умер, да? А кто же теперь его заместитель?
Жена филолога ласкает четырехлетнего сына:
- Ах ты, мусенька, дусенька, пусенька.
Сын:
- Мама, не кривляй русский язык!
- Это не настольная игра, а настульная. Ведь я же играю не на столе, а на стуле.
Отсидела ногу.
- У меня в ножке боржом!
- Как же ты упал с кровати?
- А я ночью спал-спал и на себя не смотрел, а потом посмотрел на кровать и вижу: меня там нет.
Неистребимая страсть к похвальбе.
- А мой папа храпеть умеет!
- А у нас на даче столько пыли!
Соседский Саша так гордился живущими в его постели клопами, что пятилетний Антоша Иванов (с которым мы уже познакомились на предыдущих страницах) заплакал от зависти:
- Хочу, чтобы у меня были клопы!
- Вот ты говоришь - чудес не бывает. А разве это не чудесо, что вишни в одну ночь зацвели?
- Звезды очень далеко. Так откуда же люди знают, как их зовут?
- Рыба мрыть (умирать) не умеет; у нее головы нету. Только глаза на животе и хвост.
- Как рубану человека!
- Как же это можно рубануть человека?
- Не человека - буржуя!
- Тетенька, вы очень красивая.
- Да что же во мне красивого?
- Очки и тюбетейка.
- ...Жили-были царь и царица, а у них был маленький царёныш.
- Кто красивее - папа или мама?
- Не буду вам отвечать, потому что не хочу обижать маму.
- Достань мне луну, хоть надкушенную!
- У нас бабушка в деревне всех петушков перерезала. Пусть теперь сама яйца несет.
- Папа, какие милиционеры смешные! Он мне говорил вы, как будто меня несколько!
Впрочем, дети очень скоро научаются понимать, что слово "вы", обращенное к одному лицу, знаменует собою учтивость.
- Нинка выдра, выдра, выдра! - кричит пятилетняя Маша.
Ее сверстнице Клаве такое ругательство кажется слишком уж вежливым.
- Надо не выдра, а тыдра, - поучает она.
- Тыдра, тыдра, тыдра! - дружно кричат они обе.
Нина не выдерживает и в слезах убегает.
Вырвали зуб.
- Пусть он теперь у врача в банке болит!
Нормы поведения, внушаемые взрослыми детям, воспринимаются детьми как универсальные правила, равно обязательные для детей и животных.
- Бабушка, смотри, какие утки глупые - сырую воду пьют из лужи!
Девочка, живущая на юге, угощает виноградом козу и все время кричит ей:
- Плюнь косточку!
Мы уже видели, что малый ребенок далеко не всегда отличает вещь от того слова, которым эта вещь обозначена.
То же происходит и с рисунками: изображенные на них существа воспринимаются ребенком как живые.
Владику было полтора года. Ему прочитали басню "Ворона и Лисица" и показали иллюстрацию к ней. Он пожалел несчастную ворону, которая осталась без сыра. Когда через две-три недели к завтраку был подан голландский сыр любимое лакомство Владика, - он побежал за книжкой, отыскал тот рисунок, где изображена ворона с открытым клювом, и, тыча вороне сыр, стал приговаривать:
- На, ворона, кушай сыр, кушай!
В детском саду воспитатель показывает детям картинку. На картинке изображен мальчуган, который убегает от разъяренного гуся; вдали домик, окруженный деревьями.
Пятилетняя девочка берет указку и сильно стучит по домику.
- Я стучу, - поясняет она, - чтобы мальчику скорее открыли, а то его гусь укусит.
В другой раз воспитатель показал тем же детям картинку, на которой нарисована спящая женщина, а рядом ее дочь, вся в слезах: играя, она поцарапала руку.
Девочка, всмотревшись в картинку, начинает тыкать указкой в спящую:
- Мама, просыпайся: жалко девочку.
Двухлетней Кате очень понравилась картинка, изображавшая козликов на зеленой лужайке. Она стала тянуть маму за руку:
- Пойдем туда в картинку, к козликам!
Наташа принесла в детский сад корейскую сказку "Ласточка".
В книге есть картинка: к птичьему гнезду подбирается злая змея.
Увидев картинку, приятель Наташи, пятилетний Валерка, набросился на змею с кулаками.
- Не бей! - закричала Наташа. - Я уже побила ее дома.
На картинке нарисован бегемот, бегущий за мишкой. Трехлетняя Саша прикрыла медведя ладонью, чтобы бегемот его не догнал.
Глядя на лысого:
- Почему у тебя так много лица?
Увидел в Зоопарке полосатую зебру:
- Лошадь в тельняшке.
Сережа Сосинский с философским уклоном ума:
- Когда я сплю, мне кажется, что меня нигде нет: ни в одной постели, ни даже в комнате. Где я тогда, мама?
- Мама, а можно спать назад?
- Как - назад?
- Утром уснуть и проснуться вчера вечером?
Сын учителя, пятилетний Валерий:
- Пушкин сейчас живет?
- Нет.
- А Толстой?
- Нет.
- А живые писатели бывают?
- Бывают.
- А их кто-нибудь видел?
Это напомнило мне один эпизод, приключившийся лет тридцать назад. Меня знакомят с пятилетней Ириной.
- Это, Ирочка, писатель Чуковский.
Та спрятала руки за спину и засмеялась, как человек, хорошо понимающий шутку.
- Чуковский давно умер.
Когда же меня пригласили к столу, она окончательно уличила меня в самозванстве:
- Ага! Разве писатели кушают?
В автобусе мальчик четырех лет сидит на руках у отца. Входит женщина. Мальчик, желая быть вежливым, вскакивает с отцовских колен:
- Садитесь, пожалуйста!
В заключение - несколько примеров того, как своеобразно отражаются в детских умах количественные отношения вещей.
Математический спор двух четырехлетних соперников:
- Я на четвереньках умею.
- А я на пятереньках.
- А я на шестереньках.
- А я на семереньках.
- А я...
К счастью, дальше семи они не умели считать. Дошли бы до тысячеренек.
Кот стоит на четвереньках,
А Наташа на двуеньках.
Трехлетняя Анка.
- А я двумями ногами могу прыгать!
У Эрны и Таты три чашки. Разделить их поровну никак невозможно. Та, кому во время игры достается одна чашка, страдает от зависти, плачет, а та, у кого их две, важничает и дразнит страдалицу.
Вдруг Эрну перед игрой осеняет:
- Давай разобьем одну чашку!
Тата обрадована:
- Давай разобьем!
Это первая математическая задача, которую довелось им решать, и они блистательно решили ее, так как после уничтожения чашки получили возможность играть по-товарищески, не причиняя друг другу обид.
Леве было пять лет, и он ужасно боялся вернуться в четыре (чем ему однажды пригрозили).
- Одна рука холодная, а третья горячая.
Мать Леонида Андреева рассказывала мне, что, когда ему было три года, он однажды, ворочаясь в постели, пожаловался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
- А из замужа обратно выйти можно?
- Вовка меня по-деревянному сегодня обозвал.
- Как это?
- Он сказал: сучка.
Люда Плеханова трех лет:
- А мы по радио слушали песню кувшини!
Люда спутала кувшин и графин, - то была ария графини из "Пиковой дамы".
- Я спала, а баба ушла, а тут такой крик стоял...
- Кто же кричал?
- Да я.
- Лена, куда ты! Постой! Не надо показывать собачке, что ты ее боишься.
Лена, убегая:
- А зачем я ей буду врать, если я ее и вправду боюсь?
- Юбка - это когда две ноги в одну штанину.
О портрете Гончарова:
- Он уже умер, да? А кто же теперь его заместитель?
Жена филолога ласкает четырехлетнего сына:
- Ах ты, мусенька, дусенька, пусенька.
Сын:
- Мама, не кривляй русский язык!
- Это не настольная игра, а настульная. Ведь я же играю не на столе, а на стуле.
Отсидела ногу.
- У меня в ножке боржом!
- Как же ты упал с кровати?
- А я ночью спал-спал и на себя не смотрел, а потом посмотрел на кровать и вижу: меня там нет.
Неистребимая страсть к похвальбе.
- А мой папа храпеть умеет!
- А у нас на даче столько пыли!
Соседский Саша так гордился живущими в его постели клопами, что пятилетний Антоша Иванов (с которым мы уже познакомились на предыдущих страницах) заплакал от зависти:
- Хочу, чтобы у меня были клопы!
- Вот ты говоришь - чудес не бывает. А разве это не чудесо, что вишни в одну ночь зацвели?
- Звезды очень далеко. Так откуда же люди знают, как их зовут?
- Рыба мрыть (умирать) не умеет; у нее головы нету. Только глаза на животе и хвост.
- Как рубану человека!
- Как же это можно рубануть человека?
- Не человека - буржуя!
- Тетенька, вы очень красивая.
- Да что же во мне красивого?
- Очки и тюбетейка.
- ...Жили-были царь и царица, а у них был маленький царёныш.
- Кто красивее - папа или мама?
- Не буду вам отвечать, потому что не хочу обижать маму.
- Достань мне луну, хоть надкушенную!
- У нас бабушка в деревне всех петушков перерезала. Пусть теперь сама яйца несет.
- Папа, какие милиционеры смешные! Он мне говорил вы, как будто меня несколько!
Впрочем, дети очень скоро научаются понимать, что слово "вы", обращенное к одному лицу, знаменует собою учтивость.
- Нинка выдра, выдра, выдра! - кричит пятилетняя Маша.
Ее сверстнице Клаве такое ругательство кажется слишком уж вежливым.
- Надо не выдра, а тыдра, - поучает она.
- Тыдра, тыдра, тыдра! - дружно кричат они обе.
Нина не выдерживает и в слезах убегает.
Вырвали зуб.
- Пусть он теперь у врача в банке болит!
Нормы поведения, внушаемые взрослыми детям, воспринимаются детьми как универсальные правила, равно обязательные для детей и животных.
- Бабушка, смотри, какие утки глупые - сырую воду пьют из лужи!
Девочка, живущая на юге, угощает виноградом козу и все время кричит ей:
- Плюнь косточку!
Мы уже видели, что малый ребенок далеко не всегда отличает вещь от того слова, которым эта вещь обозначена.
То же происходит и с рисунками: изображенные на них существа воспринимаются ребенком как живые.
Владику было полтора года. Ему прочитали басню "Ворона и Лисица" и показали иллюстрацию к ней. Он пожалел несчастную ворону, которая осталась без сыра. Когда через две-три недели к завтраку был подан голландский сыр любимое лакомство Владика, - он побежал за книжкой, отыскал тот рисунок, где изображена ворона с открытым клювом, и, тыча вороне сыр, стал приговаривать:
- На, ворона, кушай сыр, кушай!
В детском саду воспитатель показывает детям картинку. На картинке изображен мальчуган, который убегает от разъяренного гуся; вдали домик, окруженный деревьями.
Пятилетняя девочка берет указку и сильно стучит по домику.
- Я стучу, - поясняет она, - чтобы мальчику скорее открыли, а то его гусь укусит.
В другой раз воспитатель показал тем же детям картинку, на которой нарисована спящая женщина, а рядом ее дочь, вся в слезах: играя, она поцарапала руку.
Девочка, всмотревшись в картинку, начинает тыкать указкой в спящую:
- Мама, просыпайся: жалко девочку.
Двухлетней Кате очень понравилась картинка, изображавшая козликов на зеленой лужайке. Она стала тянуть маму за руку:
- Пойдем туда в картинку, к козликам!
Наташа принесла в детский сад корейскую сказку "Ласточка".
В книге есть картинка: к птичьему гнезду подбирается злая змея.
Увидев картинку, приятель Наташи, пятилетний Валерка, набросился на змею с кулаками.
- Не бей! - закричала Наташа. - Я уже побила ее дома.
На картинке нарисован бегемот, бегущий за мишкой. Трехлетняя Саша прикрыла медведя ладонью, чтобы бегемот его не догнал.
Глядя на лысого:
- Почему у тебя так много лица?
Увидел в Зоопарке полосатую зебру:
- Лошадь в тельняшке.
Сережа Сосинский с философским уклоном ума:
- Когда я сплю, мне кажется, что меня нигде нет: ни в одной постели, ни даже в комнате. Где я тогда, мама?
- Мама, а можно спать назад?
- Как - назад?
- Утром уснуть и проснуться вчера вечером?
Сын учителя, пятилетний Валерий:
- Пушкин сейчас живет?
- Нет.
- А Толстой?
- Нет.
- А живые писатели бывают?
- Бывают.
- А их кто-нибудь видел?
Это напомнило мне один эпизод, приключившийся лет тридцать назад. Меня знакомят с пятилетней Ириной.
- Это, Ирочка, писатель Чуковский.
Та спрятала руки за спину и засмеялась, как человек, хорошо понимающий шутку.
- Чуковский давно умер.
Когда же меня пригласили к столу, она окончательно уличила меня в самозванстве:
- Ага! Разве писатели кушают?
В автобусе мальчик четырех лет сидит на руках у отца. Входит женщина. Мальчик, желая быть вежливым, вскакивает с отцовских колен:
- Садитесь, пожалуйста!
В заключение - несколько примеров того, как своеобразно отражаются в детских умах количественные отношения вещей.
Математический спор двух четырехлетних соперников:
- Я на четвереньках умею.
- А я на пятереньках.
- А я на шестереньках.
- А я на семереньках.
- А я...
К счастью, дальше семи они не умели считать. Дошли бы до тысячеренек.
Кот стоит на четвереньках,
А Наташа на двуеньках.
Трехлетняя Анка.
- А я двумями ногами могу прыгать!
У Эрны и Таты три чашки. Разделить их поровну никак невозможно. Та, кому во время игры достается одна чашка, страдает от зависти, плачет, а та, у кого их две, важничает и дразнит страдалицу.
Вдруг Эрну перед игрой осеняет:
- Давай разобьем одну чашку!
Тата обрадована:
- Давай разобьем!
Это первая математическая задача, которую довелось им решать, и они блистательно решили ее, так как после уничтожения чашки получили возможность играть по-товарищески, не причиняя друг другу обид.
Леве было пять лет, и он ужасно боялся вернуться в четыре (чем ему однажды пригрозили).
- Одна рука холодная, а третья горячая.
Мать Леонида Андреева рассказывала мне, что, когда ему было три года, он однажды, ворочаясь в постели, пожаловался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89