В помещение загса набилось человек тридцать.
Подошел торжественный момент, когда анкеты сданы, взносы уплачены, в зале наступает момент тишины и даже перешептывания смолкают.
Три пары стояли перед столом регистраторши Марии Тихоновны.
– Сегодня выдающийся день в жизни Великого Гусляра, граждане, - сказала Мария Тихоновна. - Сразу три очаровательные пары подошли к моему так называемому алтарю... - тут она смутилась, потому что в наши дни шутки с религией вряд ли уместны.
По душному помещению пронеслось шуршание голосов, согласных с ней гостей и новобрачных.
– Но закон есть закон! - продолжала Мария Тихоновна. - И я попрошу брачующихся подходить ко мне по алфавиту. Первыми к столу подойдите Гаврилов с гражданкой Рабинович и их свидетели.
Мать Гаврилова продолжала тихо плакать.
Профессор Минц вытащил видеокамеру и снимал церемонию.
Камера была японская, маленькая. Точно такой же камерой снимал и президент академии в образе цыганки. Только он стоял в другой точке зала.
Слон сунул хобот в открытое окно и затрубил «Свадебный марш» Мендельсона. Никогда еще Удалову не приходилось слышать, как трубят слоны. Все засмеялись, благодаря слона за участие в церемонии.
– По доброй ли воле вы вступаете в брак? - спросила Мария Тихоновна у Гаврилова и длинноногой красавицы.
– По доброй, - сказал Гаврилов.
– Ой, по доброй! - воскликнула красавица Рабинович. - Вы не представляете, вы просто не представляете, как он умеет меня любить!
Стало уже так душно, что хотелось скорее перейти в просторную церковь или за свадебный стол.
– Тогда я вас попрошу поставить свои подписи под этим документом, - сказала Мария Тихоновна, широко улыбаясь.
Гаврилов предоставил право сделать это своей невесте.
– А можно я сразу «Гаврилова» напишу? - спросила та.
Часы над головой Марии Тихоновны, которые занимали теперь место сменявших друг дружку портретов разных государственных деятелей прошлого, пробили час.
И тут девушка Рабинович, такая красивая и воздушная, сказала:
– Ах, мне дурно... не надо...
И на глазах она стала съеживаться, уменьшаться, но не так, как раньше, когда надувная девушка превращалась в мячик, а как-то более грустно и натуралистично - из нее словно и на самом деле выпускали воздух, оставляя лишь оболочку. А ведь нет ничего более ничтожного и прискорбного, чем оболочка красивой девушки ростом метр восемьдесят.
– Ты что, погоди! - закричал Гаврилов.
Расталкивая зрителей, Минц рванулся к девушке, но не помогал, а только снимал эту трагедию на пленку.
– Мама! - закричал Гаврилов. - Верни мне невесту! Я люблю ее!
– Не надо было выбирать девушку с такой фамилией, - ответила мама, глядя в пол. Она была человеком старых, реакционных взглядов.
Миша Стендаль, заподозрив неладное, вцепился в руку своей невесты и крикнул ей:
– Бежим отсюда!
– Куда бежать? - зарыдала невеста. - Мы с тобой жертвы гадкой политики!
И дрожащим пальчиком она показала на вторую длинноногую блондинку - невесту, которая покорно упала и превратилась в тряпочку с белыми волосами. Лишь ее туфли, купленные утром в Гусляре, да белое подвенечное платье, вытащенное из семейного шкафа, остались нетронутыми этим ужасным превращением.
Ноги бритого жениха подкосились, и он упал на колени перед своей несбывшейся женой.
«Этого и следовало ожидать, - думал Удалов. - Наверное, и Минц догадался о том, что все подарки из будущего не более как фикция. Они получили от нас то, что хотели, и не пожелали делиться с прошлым передовыми технологиями. Исторический эгоизм, можно даже сказать - цинизм, столь свойственный любой развитой цивилизации. Но почему я, со всем моим житейским и космическим опытом, при всем моем незаурядном уме так и не смог догадаться, что же надо от нас будущему?
Мы - время неопределенности. Мы не знаем, от чего избавились и не знаем, к какому берегу пристать. Даже не исключено, что к берегу, от которого мы отплыли, нас тянет еще сильнее, чем в открытое бурное море. Подкинули нам девиц - взяли девиц и стали придумывать, куда их приспособить. Пожертвовали нам слона - взяли слона. Даже с будущим мы общаемся на авось... Так заслуживаем ли мы снисхождения... Ведь даже я, человек в принципе честный и бескорыстный, так и не удосужился проверить, что хранится в шариках и мячиках, полученных в будущем. Я откладывал это, якобы боясь, что там окажется слон или крокодил и он повредит мне мебель и обстановку, хотя никто не мешал мне выйти для испытаний во двор... На самом-то деле я боялся неожиданности. Я боялся получить девушку или женщину средних лет, в которую я влюблюсь или которая влюбится в меня, я боялся получить нечто невообразимое, что принесет нашей планете чесотку или кариес. Но почему я должен ждать чесотку от собственных внуков? Зачем они станут делать нам гадости?..
Гадостей они не сделают, но и помогать не будут. Мы, русские люди, предками только и гордимся».
Удалов задумался глубоко и, как всегда, не вовремя. Пока он витал в облаках, исчезла и Галочка. Затем из-за окна донеслись крики, и те, кто был ближе к окну и смогли выглянуть наружу, сообщили, что могучий слон превратился в серую шкуру. И ребятишки начали резать шкуру и растаскивать по домам, но тут из-за угла выскочили люди в черных чулках на рожах и унесли шкуру слона в свой танк, который таился в кустах.
«Ну что ж», - вздохнул Удалов, стараясь не слушать страшных криков и причитаний толпы. Он решил увести рыдающего Мишу Стендаля, который только что потерял смысл жизни...
Он сделал шаг к корреспонденту и даже протянул руку, но сказать ничего не успел...
– О Боже! - раздался чей-то возглас. Но возгласом не остановить неизбежности...
Миша Стендаль начал съеживаться, уменьшаться, и через несколько секунд обнаружилось, что Удалов смотрит на лежащий возле его ног костюм, рубашку, галстук... Десантники из окружения президента уже прибежали с лопатой и носилками. На эти носилки они положили тела Миши, Гаврилова и бритого жениха - из чего следует догадаться, что пока Удалов глазел на гибель Миши Стендаля, остальные женихи тоже сдулись.
– Это выше моего понимания, - сказал Удалов. - Куда выше.
Вокруг выли, кричали и ругались родственники. Требовали прокурора и намеревались жаловаться в газету.
Удалов же пробился к Минцу, который как раз закончил съемку. Он засунул камеру в сумку, что висела на плече, и пошел к президенту, отступавшему к выходу. Путь ему прокладывали могучие десантники.
А когда все они вышли на улицу, то Удалов увидел, что оболочки, шкурки людей и слона постепенно исчезли, словно испарились. И хотя президент приказал взять на анализ одежду погибших, ясно было, что он не надеется поживиться ради науки.
– Пленку отдашь? - спросил президент, когда они уже стояли на свободе под августовским, одновременно жгучим и прохладным солнцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449