— Я уехала в Гуанчжоу, но здесь лучше платят.
— Что она говорит, черт побери? — спросил МакДермид.
Фэн повторил по-английски слова Рэнди.
— Обычная история. Миллионы крестьян уходят из деревень, чтобы найти хотя бы какую-нибудь работу в городах.
— Из этих миллионов только она вздумала следить за мной. Кто послал ее шпионить?
Фэн перевел вопрос, добавив от себя несколько предложений:
— Ты следила за господином МакДермидом почти целый день. Неужели ты думала, что мы тебя не замечаем? Господин МакДермид очень важный человек. Если не хочешь, чтобы тебя забрали в полицию и засадили в тюрьму до конца твоих дней, расскажи нам, кто тебе платит и что он велел тебе разузнать.
Фэн Дунь и двое его подручных поймали ее в саду особняка МакДермида, когда она подслушивала у окна спальни, и с тех пор Рэнди раздумывала над тем, как объяснить свои действия, чтобы ей поверили. Очень многое зависело от подозрительности Фэна и МакДермида, от того, что именно им приходится скрывать, сколько у них врагов и как эти двое их распознают.
Она решила еще чуть-чуть потянуть время, изображая из себя испуганную простодушную крестьянку, а потом скормить им сказку о «загадочном незнакомце».
— Мне были нужны деньги, — жалобно произнесла она. — Ворота в сад были открыты, я услышала голоса и подошла к дому, чтобы попросить помощи у богатого иностранца.
Нога Фэна метнулась вперед так быстро, что Рэнди заметила это, только когда у нее под ребрами возникла резкая мучительная боль.
Она завизжала, будто поросенок, которого тащат на убой к мяснику. Извиваясь на полу, она с трудом выдавила:
— Моей семье нужны деньги. Я зарабатываю на фабрике слишком мало, чтобы посылать деньги в деревню. Мне нужно больше денег. И... иногда мне приходится воровать. В таком красивом доме должно быть много денег... много красивых вещей, которые можно украсть и продать...
— Глупая деревенщина! — Бледное лицо Фэна порозовело и исказилось от гнева. — Ты следила за господином МакДермидом целый день и, может быть, даже дольше! Ты шпионила за ним!
Рэнди устроила представление, показав все, на что была способна. Она плакала, пресмыкалась, умоляла; она обхватила ноги МакДермида и, рыдая, смотрела в его лицо, на котором было написано отвращение.
Фэн выругался по-мандарински, схватил ее за ворот и оттащил от МакДермида.
— Ох уж эти крестьяне! Стоит задеть их пальцем — визжат так, словно с них сдирают кожу. Но сейчас я ей устрою такое, что она заплачет по-настоящему. — Он повернулся и негромким голосом быстро сказал двум своим помощникам: — Принесите электроды и паяльную лампу.
Фэн говорил на шанхайском диалекте, но Рэнди понимала его. Ее мысли смешались. Она выдерживала пытки не хуже большинства агентов, однако сопротивление истощит ее силы, и даже если ей представится возможность бежать или подоспеет помощь, она не сумеет ею воспользоваться. Впрочем, у Рэнди оставался вариант, которому они безусловно поверят. Она могла выдать им Джона.
Джон уже пострадал и, насколько она могла судить, довольно серьезно. Собрав всю волю в кулак, Рэнди посмотрела на него. Джон буквально висел на веревках и был без сознания. Он даже не стонал. Но Рэнди ничем не могла бы помочь себе и ему, если бы и ее тоже замучили. Она ничего не смогла бы сделать для своей организации и, уж конечно, для Америки.
Пусть они приносят паяльную лампу, электроприборы и другие средства из пыточного арсенала Фэн Дуня. Если они начнут с электродов, Рэнди испытает болезненный шок, который, насколько ей было известно, не грозит сколько-нибудь пагубными последствиями. Но она сломается и выдаст Джона только после второго или третьего разряда. Чем дольше она будет терпеть, тем убедительнее покажутся ее слова. Если пытка начнется с паяльной лампы, Рэнди придется рискнуть и «расколоться» раньше. Огонь пугал ее.
Двое ухмыляющихся мужчин вернулись с пыточными инструментами. Физическая реакция Рэнди оказалась неподвластна разуму, и только секунду спустя она сообразила, что Фэн Дунь наблюдает за ней.
Он вновь улыбнулся.
— Зажгите лампу, — велел он одному из своих людей, а другому сказал: — Принеси еще одно кресло. Сними с нее сандалии.
Ральф МакДермид судорожно сглотнул:
— Вы уверены в том, что это необходимо?
— Да, «тайпан». — В голосе Фэна угадывалось раздражение. — В таких делах не обойтись без грязи или даже крови.
Второй помощник принес кресло, стоявшее в углу. Фэн ухватил Рэнди за плечи. Женщина бессильно обвисла в его руках, но он поднял ее с такой легкостью, словно она была соломенной куклой, и усадил в кресло. Первый помощник зажег паяльную лампу, а второй снял с Рэнди сандалии.
— Нет! Не надо! Я все расскажу! — закричала она по-мандарински. — Меня нанял этот человек. — Она указала на Джона, который по-прежнему сидел неподвижно. — Я боялась признаться в этом. Но это он заплатил мне и приказал следить за этим джентльменом, запоминать, куда он ходил и с кем разговаривал. Запоминать все, что делал этот иностранец. Мне нужны деньги. Мои родители состарились. Им нужны лекарства и еда. У них старый дом. Его нужно ремонтировать. Прошу вас, не делайте мне больно!
Она не умолкала ни на мгновение, как будто страх развязал ей язык. МакДермид повернулся к Фэну, и тот начал переводить ему слова Рэнди. Она уловила понимание во взгляде американца. «Ну да, разумеется. Я должен был догадаться об этом с самого начала».
Фэн смотрел не на МакДермида, а на ступни Рэнди. Он подошел к ней, схватил ее за руки и повернул их ладонями кверху.
Действия Фэна отвлекли МакДермида. Испытывая облегчение оттого, что паяльная лампа не потребуется, он спросил:
— Фэн, в чем дело?
Фэн выпустил руки Рэнди, взял ее за подбородок и поднял, осматривая ее лицо, глаза, волосы. Его длинные пальцы, прикасавшиеся к ее голове и щекам, казались Рэнди стальными штырями. Ее внутренности стянулись тугим клубком.
Рэнди отпрянула:
— Мне больно!
— Не двигайся!
Внезапно пальцы Фэна вонзились к кожу ее лба чуть выше линии волос. Он сорвал с Рэнди черный парик, обнажив облегающую шапочку, под которой были уложены ее собственные волосы.
— Фэн! — на широком лице МакДермида отразилось смятение.
Фэн снял с Рэнди шапочку. Ее светлые волосы рассыпались.
Помощники Фэна вытаращили глаза, словно увидев чудо.
— Она не китаянка! — с глупым видом провозгласил МакДермид.
— Нет, — отозвался Фэн, не отрывая взгляд от лица Рэнди. — Она не китаянка.
— Но как вы догадались?
— По ее ногам, — ответил Фэн. — Крестьяне всю жизнь носят сандалии. Большие пальцы на ногах этой женщины плотно прилегают к остальным. — Он смотрел на Рэнди едва ли не с восхищением. — Кожу на ее руках искусственно огрубили и состарили, вероятно, при помощи слоя латекса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Что она говорит, черт побери? — спросил МакДермид.
Фэн повторил по-английски слова Рэнди.
— Обычная история. Миллионы крестьян уходят из деревень, чтобы найти хотя бы какую-нибудь работу в городах.
— Из этих миллионов только она вздумала следить за мной. Кто послал ее шпионить?
Фэн перевел вопрос, добавив от себя несколько предложений:
— Ты следила за господином МакДермидом почти целый день. Неужели ты думала, что мы тебя не замечаем? Господин МакДермид очень важный человек. Если не хочешь, чтобы тебя забрали в полицию и засадили в тюрьму до конца твоих дней, расскажи нам, кто тебе платит и что он велел тебе разузнать.
Фэн Дунь и двое его подручных поймали ее в саду особняка МакДермида, когда она подслушивала у окна спальни, и с тех пор Рэнди раздумывала над тем, как объяснить свои действия, чтобы ей поверили. Очень многое зависело от подозрительности Фэна и МакДермида, от того, что именно им приходится скрывать, сколько у них врагов и как эти двое их распознают.
Она решила еще чуть-чуть потянуть время, изображая из себя испуганную простодушную крестьянку, а потом скормить им сказку о «загадочном незнакомце».
— Мне были нужны деньги, — жалобно произнесла она. — Ворота в сад были открыты, я услышала голоса и подошла к дому, чтобы попросить помощи у богатого иностранца.
Нога Фэна метнулась вперед так быстро, что Рэнди заметила это, только когда у нее под ребрами возникла резкая мучительная боль.
Она завизжала, будто поросенок, которого тащат на убой к мяснику. Извиваясь на полу, она с трудом выдавила:
— Моей семье нужны деньги. Я зарабатываю на фабрике слишком мало, чтобы посылать деньги в деревню. Мне нужно больше денег. И... иногда мне приходится воровать. В таком красивом доме должно быть много денег... много красивых вещей, которые можно украсть и продать...
— Глупая деревенщина! — Бледное лицо Фэна порозовело и исказилось от гнева. — Ты следила за господином МакДермидом целый день и, может быть, даже дольше! Ты шпионила за ним!
Рэнди устроила представление, показав все, на что была способна. Она плакала, пресмыкалась, умоляла; она обхватила ноги МакДермида и, рыдая, смотрела в его лицо, на котором было написано отвращение.
Фэн выругался по-мандарински, схватил ее за ворот и оттащил от МакДермида.
— Ох уж эти крестьяне! Стоит задеть их пальцем — визжат так, словно с них сдирают кожу. Но сейчас я ей устрою такое, что она заплачет по-настоящему. — Он повернулся и негромким голосом быстро сказал двум своим помощникам: — Принесите электроды и паяльную лампу.
Фэн говорил на шанхайском диалекте, но Рэнди понимала его. Ее мысли смешались. Она выдерживала пытки не хуже большинства агентов, однако сопротивление истощит ее силы, и даже если ей представится возможность бежать или подоспеет помощь, она не сумеет ею воспользоваться. Впрочем, у Рэнди оставался вариант, которому они безусловно поверят. Она могла выдать им Джона.
Джон уже пострадал и, насколько она могла судить, довольно серьезно. Собрав всю волю в кулак, Рэнди посмотрела на него. Джон буквально висел на веревках и был без сознания. Он даже не стонал. Но Рэнди ничем не могла бы помочь себе и ему, если бы и ее тоже замучили. Она ничего не смогла бы сделать для своей организации и, уж конечно, для Америки.
Пусть они приносят паяльную лампу, электроприборы и другие средства из пыточного арсенала Фэн Дуня. Если они начнут с электродов, Рэнди испытает болезненный шок, который, насколько ей было известно, не грозит сколько-нибудь пагубными последствиями. Но она сломается и выдаст Джона только после второго или третьего разряда. Чем дольше она будет терпеть, тем убедительнее покажутся ее слова. Если пытка начнется с паяльной лампы, Рэнди придется рискнуть и «расколоться» раньше. Огонь пугал ее.
Двое ухмыляющихся мужчин вернулись с пыточными инструментами. Физическая реакция Рэнди оказалась неподвластна разуму, и только секунду спустя она сообразила, что Фэн Дунь наблюдает за ней.
Он вновь улыбнулся.
— Зажгите лампу, — велел он одному из своих людей, а другому сказал: — Принеси еще одно кресло. Сними с нее сандалии.
Ральф МакДермид судорожно сглотнул:
— Вы уверены в том, что это необходимо?
— Да, «тайпан». — В голосе Фэна угадывалось раздражение. — В таких делах не обойтись без грязи или даже крови.
Второй помощник принес кресло, стоявшее в углу. Фэн ухватил Рэнди за плечи. Женщина бессильно обвисла в его руках, но он поднял ее с такой легкостью, словно она была соломенной куклой, и усадил в кресло. Первый помощник зажег паяльную лампу, а второй снял с Рэнди сандалии.
— Нет! Не надо! Я все расскажу! — закричала она по-мандарински. — Меня нанял этот человек. — Она указала на Джона, который по-прежнему сидел неподвижно. — Я боялась признаться в этом. Но это он заплатил мне и приказал следить за этим джентльменом, запоминать, куда он ходил и с кем разговаривал. Запоминать все, что делал этот иностранец. Мне нужны деньги. Мои родители состарились. Им нужны лекарства и еда. У них старый дом. Его нужно ремонтировать. Прошу вас, не делайте мне больно!
Она не умолкала ни на мгновение, как будто страх развязал ей язык. МакДермид повернулся к Фэну, и тот начал переводить ему слова Рэнди. Она уловила понимание во взгляде американца. «Ну да, разумеется. Я должен был догадаться об этом с самого начала».
Фэн смотрел не на МакДермида, а на ступни Рэнди. Он подошел к ней, схватил ее за руки и повернул их ладонями кверху.
Действия Фэна отвлекли МакДермида. Испытывая облегчение оттого, что паяльная лампа не потребуется, он спросил:
— Фэн, в чем дело?
Фэн выпустил руки Рэнди, взял ее за подбородок и поднял, осматривая ее лицо, глаза, волосы. Его длинные пальцы, прикасавшиеся к ее голове и щекам, казались Рэнди стальными штырями. Ее внутренности стянулись тугим клубком.
Рэнди отпрянула:
— Мне больно!
— Не двигайся!
Внезапно пальцы Фэна вонзились к кожу ее лба чуть выше линии волос. Он сорвал с Рэнди черный парик, обнажив облегающую шапочку, под которой были уложены ее собственные волосы.
— Фэн! — на широком лице МакДермида отразилось смятение.
Фэн снял с Рэнди шапочку. Ее светлые волосы рассыпались.
Помощники Фэна вытаращили глаза, словно увидев чудо.
— Она не китаянка! — с глупым видом провозгласил МакДермид.
— Нет, — отозвался Фэн, не отрывая взгляд от лица Рэнди. — Она не китаянка.
— Но как вы догадались?
— По ее ногам, — ответил Фэн. — Крестьяне всю жизнь носят сандалии. Большие пальцы на ногах этой женщины плотно прилегают к остальным. — Он смотрел на Рэнди едва ли не с восхищением. — Кожу на ее руках искусственно огрубили и состарили, вероятно, при помощи слоя латекса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131