OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Демилль Нельсон. Спенсервиль. – Роман»: АО „Издательство «Новости»"; Москва; 1997
ISBN 5-7020-0926-6
Аннотация
Полковник Кит Лондри, работавший в Совете национальной безопасности США, после окончания «холодной войны» вынужден уйти в отставку. Он возвращается в свой родной город Спенсервиль, где живет его первая любовь Энни Прентис, ставшая теперь женой жестокого и безнравственного начальника спенсервильской полиции. Кит решает помочь ей уйти от мужа, однако побег не удастся, и романтическое приключение отставного полковника превращается в кровавую драму.
Нельсон Демилль
Спенсервиль
Книга первая
Памяти моего отца, с любовью.
Мы будем искать без устали, непрестанно,
И в конце всех своих исканий
Придем туда, откуда начинали,
И впервые откроем для себя это место.
Т.С.Элиот «Маленький Гиддинг»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Кит Лондри направлялся домой, проведя двадцать пять лет на переднем крае. Проехав по Пенсильвания-авеню, он повернул свой «сааб-900» на Конститьюшен-авеню и двинулся вдоль Молла на запад, в сторону Вирджинии. Он пересек Потомак по мосту Теодора Рузвельта, поймал взглядом в зеркале заднего вида памятник Линкольну, прощально помахал ему рукой и выехал на автостраду номер 66, ведущую из Вашингтона на запад.
Добравшись до западной части Огайо, Кит Лондри отметил про себя, что в восемь часов вечера по летнему времени в середине августа солнце стоит еще градусах в пятнадцати над линией горизонта. Он успел уже почти позабыть, как светло бывает в это время суток тут, на самой дальней границе восточного часового пояса; да и вообще как-то позабыл, что его родина – страна большая и протяженная.
Езда по прямой равнинной дороге не требовала ни усилий, ни особой концентрации внимания, и потому Лондри позволил себе отдаться тем мыслям, которые он до поры до времени откладывал. Холодная война закончилась, и это было хорошей новостью. Многие же из тех, кто практически вел эту холодную войну, уже получили розовые листочки извещений об увольнении, и для Кита Лондри это было плохой новостью.
Но Всевышний все-таки под конец сжалился, подумал Лондри, и легким Божественным дуновением разогнал темную завесу ядерного Армагеддона, почти полстолетия висевшую над планетой. Возрадуемся. Мы спасены.
«С удовольствием перекую свой меч на орало, – подумал он, – или на секатор, или даже превращу свой девятимиллиметровый «глок» в пресс для бумаг». Ну, может быть, без удовольствия. Но какой у него, собственно, был выбор?
Холодная война, когда-то представлявшая собой разраставшуюся сферу жизни, теперь ужималась, заставляя обеспечивавших ее специалистов, инженеров и техников, управленцев среднего звена искать для себя иные альтернативы. Разумом Лондри понимал, что прекращение холодной войны – это самое лучшее, что получило человечество за все время, прошедшее с тех пор, как изобретенный Гутенбергом печатный станок оставил без работы огромное число монахов. Однако на чисто личном уровне он испытывал обиду за то, что правительство, забравшее у него двадцать пять лет его жизни, не сумело или не пожелало изыскать какой-нибудь малой толики сэкономленных на окончании холодной войны средств, которая позволила бы ему проработать еще пять лет и уйти в отставку, получив при увольнении полную пенсию.
А впрочем, ладно. Вашингтон остался уже в шестистах милях и двух днях пути позади. Шел третий день его второй, новой жизни. Тот, кто когда-то сказал, что в театре жизни американца не бывает второго действия, явно никогда не работал на правительство.
Он попробовал напеть несколько тактов «Домой, домой», но собственный голос показался ему резким и скрипучим, и он предпочел включить радио. Автоматическая настройка поймала какую-то местную станцию, и Лондри прослушал прямой репортаж с окружной ярмарки, потом сводку местных новостей, в которой говорилось о мероприятиях церковного прихода, о встрече участников программы повышения профессионального и культурного уровня сельской молодежи, об очередном пикнике, устраиваемом отделением организации ветеранов войн за границей, и тому подобном, за которой последовали сообщения о ценах на урожай и на скотину, советы рыболовам, в каких местах в тот день лучше всего клюет, и подробнейший, детализированный до занудства прогноз погоды. Потом диктор заговорил об ураганах в южной части Индианы. Лондри выключил радио, подумав, что те же самые новости он слышал еще четверть века назад.
За минувшие годы ему пришлось пережить многое, и по большей части то, что он испытал, бывало весьма опасным. Да, он остался жив и пребывал сейчас в полнейшей безопасности, но на протяжении всех последних двадцати пяти лет ему постоянно казалось, будто он стоит одной ногой в могиле, а другой – на банановой шкурке. Он улыбнулся. «Домой, домой».
Конечно, признался он самому себе, он испытывал сейчас смешанные чувства, и ему нужно было во всем разобраться. Еще две недели назад он сидел в Белграде и обменивался угрозами с тамошним министром обороны; и вот он уже в Огайо и слушает, как чей-то голос с характерным для американской глубинки, словно немного гнусавым, произношением обсуждает возможные колебания цен на свиней. Да, он жив и здоров, цел и невредим, но пока еще совершенно никак не устроен.
Лондри откинулся на спинку сиденья и стал внимательнее следить за дорогой. Ему доставляло удовольствие то чувство, которое рождалось от езды по прямому и хорошо просматриваемому шоссе; к тому же «сааб» был великолепен в управлении. Когда Лондри проезжал через небольшие городки и деревушки западной части Огайо, то необычные формы его машины привлекали к ней всеобщее внимание любопытных, и он подумал, что, когда окончательно осядет в Спенсервиле, «сааб», пожалуй, стоит продать и купить нечто более привычное местным взглядам.
Сливаясь на горизонте с темно-голубым, интенсивного цвета небом, вокруг, насколько хватало глаз, простирались поля кукурузы, то здесь, то там перемежавшиеся посевами сои, пшеницы или люцерны. Но преобладала кукуруза: кормовая, от которой жиреет скот, и сладкая столовая, что идет в пищу людям. Кукуруза. Кукурузный сироп, кукурузный крахмал, кукурузные хлопья, готовые блюда из кукурузы – всюду кукуруза, кукуруза, кукуруза, подумал Лондри, на которой будет еще больше толстеть и без того страдающая ожирением нация. За свою жизнь Лондри приходилось много раз бывать в пораженных голодом местах планеты; возможно, именно поэтому сам вид тучных полей этого глубинного района страны вызвал у него мысли об ожирении.
– И волны янтарной пшеницы, – произнес он вслух. Он обратил внимание на то, что урожай обещает быть хорошим. Его личные интересы и благополучие никак не зависели от урожая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87