Затем кто-то из них поставил чайник, чтобы вскипятить воду и приготовить чай.
Гэбриэл с трудом открыла глаза и попыталась улыбнуться.
– Простите, ребята. В ваши служебные обязанности не входит работа в качестве медбратьев.
– Мы рады помочь, – сказал Эдди и отыскал жестяную коробку с печеньем. – Тебе надо съесть хотя бы одно, чтобы можно было принять обезболивающее.
– Не сейчас, – слабым голосом проговорила она.
– Помочь тебе подняться наверх? – спросил Уэйн. – Тогда ты сможешь лечь, а мы принесем тебе чай.
Гэбриэл с благодарностью согласилась. Когда она уже полулежала, откинувшись на подушки, ее верные оруженосцы вернулись, удостоверились, что анальгетик, сотовый телефон и все другие нужные вещи у нее под рукой, и стали с неохотой собираться домой.
– Ты уверена, что с тобой все будет нормально? – настойчиво спросил Эдди. – А то мы легко можем остаться и дольше.
– Скорее всего, я засну, как только проглочу свои таблетки. Большое спасибо вам обоим. Хочу попросить вас об еще одной услуге. Можете обойти дом и включить везде свет перед уходом?
– Будет сделано. А еще мы запрем дверь и вернем ключ через почтовый ящик, – пообещал Эдди и переглянулся с Уэйном. – Если мы понадобимся, сразу звони, и мы тут же приедем. В любое время.
Глубоко тронутая, Гэбриэл пообещала, что так и сделает. Потом она наконец дала волю слезам, которые грозили прорваться с того момента, как холодное, враждебное выражение на лице Адама ясно показало, что их короткий, бурный роман окончен.
Какое-то время спустя, когда стало совершенно очевидно, что слезы не являются лекарством от мигрени, Гэбриэл просто тихо лежала с сухими глазами. В конце концов она налила себе теплого чая, проглотила две таблетки и попробовала заснуть, но сигнал сотового телефона разбудил ее почти сразу же. Она нащупала его и прохрипела «алло».
– Гэбриэл, что случилось? – спросил Адам. – Уэйн сказал, что тебе очень плохо.
При звуке его голоса ее многострадальный желудок скрутило такой тошнотворной судорогой, что ее собственный голос отказал ей на несколько секунд.
– Мигрень, – наконец смогла произнести она.
– Ты приняла что-нибудь?
– Да.
– Ты одна? – спросил Адам так, словно давился словами.
– Да. Уэйн и Эдди уже час как уехали.
– Я имел в виду Джереми.
– Джереми не смог приехать. Сильно простудился.
– Тогда, черт побери, кто же был тот мужчина, с которым ты занималась любовью? – зло спросил Адам.
Гэбриэл в ужасе ахнула.
– Адам, я не…
– Пожалуйста, не держи меня за идиота, – язвительно перебил ее он. – Я видел своими глазами. Но ты была так поглощена, что не заметила, как я приехал и как уехал.
– Позволь мне объяснить…
– Не трудись. Я не имею обыкновения делиться. – Его голос стал резким. – Только ради всего святого, Гэбриэл, если ты все еще была увлечена этим мужчиной до такой степени, то какого черта занималась любовью со мной?
Гэбриэл охватило внезапное желание побольнее задеть его.
– Потому что считала себя обязанной за те деньги, которые ты одолжил моему отцу, конечно…
Она выронила телефон, кинулась в ванную и корчилась там в судорогах, пока не заболели ребра. Когда она вернулась, Адам, как и следовало ожидать, уже прервал связь. Теперь, немного успокоившись, она пожалела, что выплеснула на него эту неправду. Хотя, если он подумал о ней самое худшее, все равно ничто не заставит его изменить мнение. В силу какой-то ужасной шутки судьбы Адам стал свидетелем отвратительной сцены с Джейком Трентом, но сразу бросился прочь и финала не видел. Теперь, по крайней мере, она не будет лежать полночи без сна в ожидании его звонка. И когда позже позвонила мать, Гэбриэл сыграла свой лучший в жизни спектакль, живо описав аукцион и успех картины; ей даже удалось похвалить Адама за его харизматическое искусство в качестве аукциониста. А потом Гэбриэл лежала, откинувшись на подушки, ощущая спазмы в желудке и пульсирующую боль в голове. Общее самочувствие было такое, будто ее переехал грузовик.
– Я надеюсь, ты не рассердишься, Гэбриэл, – сказал на следующий день Уэйн, – но я вчера связался с Адамом. Он тебе звонил?
– Да, звонил. И нет, я не сержусь. – Гэбриэл отдала ему ключи.
– Значит, все в порядке? Между тобой и Адамом то есть? – Он застенчиво улыбнулся.
– Чтобы все было ясно, Адам и я – это уже в прошлом, – сообщила она ему. – Кроме того, я беру выходной. С головой у меня лучше, но я просто не могу даже думать о том, чтобы работать сегодня. Вы вдвоем справитесь тут сами?
– Конечно. – Уэйн казался обеспокоенным. – Послушай, Гэбриэл, я своим вмешательством сделал только хуже?
– Вовсе нет. Напротив, ты мне оказал добрую услугу, – сказала она веселым голосом. – Кстати, я точно не знаю, когда вернусь. Если меня не будет до полшестого, вы тут все заприте и просуньте ключи через почтовый ящик, ладно?
– Что говорить, если кто-то позвонит?
– Если клиент, то запишите все данные и примите заказ. Если кто-то другой, то я недоступна.
День выдался прохладный и пасмурный. Гэбриэл, одетая в белые льняные брюки и темно-розовую блузку, спрятав за темными очками утомленные глаза, попрощалась с Уэйном и Эдди и отъехала от «Хэйуордз-Фарм». Ее настроение немного поднялось, после того как она заглянула в несколько магазинов в Пеннингтоне, прежде чем продолжить дальнейший путь к цели своей поездки.
Когда за рулем сидел Адам, поездка показалась ей короткой, но теперь ей приходилось время от времени делать остановку, чтобы свериться с картой. Наконец Гэбриэл нашла дорогу, которая сворачивала к «Пембридж-мэнор».
– Доброе утро, миссис Палмер, – сказала она впустившей ее домоправительнице. – Меня зовут Гэбриэл Бретт. Я просила о встрече по телефону.
– Доброе утро. Мисс Скудамор ожидает вас. Ленч будет готов через двадцать минут, – ответила ей расторопная женщина. – Пожалуйста, поднимайтесь наверх.
Генриетта Скудамор тепло приветствовала Гэбриэл.
– Входите, входите, моя дорогая. Как поживает ваш молодой человек?
Гэбриэл пошла следом за маленькой прихрамывающей фигуркой через комнату к эркеру и уселась, как ей было указано, на диванчик, на котором тогда сидела вместе с Адамом.
– Боюсь, он больше не мой молодой человек.
Мисс Скудамор устроилась в своем кресле.
– Мне очень жаль это слышать.
– Я приехала не для того, чтобы огорчать вас, мисс Скудамор. – Гэбриэл вынула из сумки две фотографии. – Я подумала, что вам будет интересно посмотреть фото двойного портрета до и после реставрации.
Старая леди с пристальным вниманием изучала картину. У нее в глазах, когда она подняла их на Гэбриэл, было неподдельное уважение.
– И вы превратили старую, грязную рухлядь в это поразительное произведение искусства! Какая же вы умная девушка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Гэбриэл с трудом открыла глаза и попыталась улыбнуться.
– Простите, ребята. В ваши служебные обязанности не входит работа в качестве медбратьев.
– Мы рады помочь, – сказал Эдди и отыскал жестяную коробку с печеньем. – Тебе надо съесть хотя бы одно, чтобы можно было принять обезболивающее.
– Не сейчас, – слабым голосом проговорила она.
– Помочь тебе подняться наверх? – спросил Уэйн. – Тогда ты сможешь лечь, а мы принесем тебе чай.
Гэбриэл с благодарностью согласилась. Когда она уже полулежала, откинувшись на подушки, ее верные оруженосцы вернулись, удостоверились, что анальгетик, сотовый телефон и все другие нужные вещи у нее под рукой, и стали с неохотой собираться домой.
– Ты уверена, что с тобой все будет нормально? – настойчиво спросил Эдди. – А то мы легко можем остаться и дольше.
– Скорее всего, я засну, как только проглочу свои таблетки. Большое спасибо вам обоим. Хочу попросить вас об еще одной услуге. Можете обойти дом и включить везде свет перед уходом?
– Будет сделано. А еще мы запрем дверь и вернем ключ через почтовый ящик, – пообещал Эдди и переглянулся с Уэйном. – Если мы понадобимся, сразу звони, и мы тут же приедем. В любое время.
Глубоко тронутая, Гэбриэл пообещала, что так и сделает. Потом она наконец дала волю слезам, которые грозили прорваться с того момента, как холодное, враждебное выражение на лице Адама ясно показало, что их короткий, бурный роман окончен.
Какое-то время спустя, когда стало совершенно очевидно, что слезы не являются лекарством от мигрени, Гэбриэл просто тихо лежала с сухими глазами. В конце концов она налила себе теплого чая, проглотила две таблетки и попробовала заснуть, но сигнал сотового телефона разбудил ее почти сразу же. Она нащупала его и прохрипела «алло».
– Гэбриэл, что случилось? – спросил Адам. – Уэйн сказал, что тебе очень плохо.
При звуке его голоса ее многострадальный желудок скрутило такой тошнотворной судорогой, что ее собственный голос отказал ей на несколько секунд.
– Мигрень, – наконец смогла произнести она.
– Ты приняла что-нибудь?
– Да.
– Ты одна? – спросил Адам так, словно давился словами.
– Да. Уэйн и Эдди уже час как уехали.
– Я имел в виду Джереми.
– Джереми не смог приехать. Сильно простудился.
– Тогда, черт побери, кто же был тот мужчина, с которым ты занималась любовью? – зло спросил Адам.
Гэбриэл в ужасе ахнула.
– Адам, я не…
– Пожалуйста, не держи меня за идиота, – язвительно перебил ее он. – Я видел своими глазами. Но ты была так поглощена, что не заметила, как я приехал и как уехал.
– Позволь мне объяснить…
– Не трудись. Я не имею обыкновения делиться. – Его голос стал резким. – Только ради всего святого, Гэбриэл, если ты все еще была увлечена этим мужчиной до такой степени, то какого черта занималась любовью со мной?
Гэбриэл охватило внезапное желание побольнее задеть его.
– Потому что считала себя обязанной за те деньги, которые ты одолжил моему отцу, конечно…
Она выронила телефон, кинулась в ванную и корчилась там в судорогах, пока не заболели ребра. Когда она вернулась, Адам, как и следовало ожидать, уже прервал связь. Теперь, немного успокоившись, она пожалела, что выплеснула на него эту неправду. Хотя, если он подумал о ней самое худшее, все равно ничто не заставит его изменить мнение. В силу какой-то ужасной шутки судьбы Адам стал свидетелем отвратительной сцены с Джейком Трентом, но сразу бросился прочь и финала не видел. Теперь, по крайней мере, она не будет лежать полночи без сна в ожидании его звонка. И когда позже позвонила мать, Гэбриэл сыграла свой лучший в жизни спектакль, живо описав аукцион и успех картины; ей даже удалось похвалить Адама за его харизматическое искусство в качестве аукциониста. А потом Гэбриэл лежала, откинувшись на подушки, ощущая спазмы в желудке и пульсирующую боль в голове. Общее самочувствие было такое, будто ее переехал грузовик.
– Я надеюсь, ты не рассердишься, Гэбриэл, – сказал на следующий день Уэйн, – но я вчера связался с Адамом. Он тебе звонил?
– Да, звонил. И нет, я не сержусь. – Гэбриэл отдала ему ключи.
– Значит, все в порядке? Между тобой и Адамом то есть? – Он застенчиво улыбнулся.
– Чтобы все было ясно, Адам и я – это уже в прошлом, – сообщила она ему. – Кроме того, я беру выходной. С головой у меня лучше, но я просто не могу даже думать о том, чтобы работать сегодня. Вы вдвоем справитесь тут сами?
– Конечно. – Уэйн казался обеспокоенным. – Послушай, Гэбриэл, я своим вмешательством сделал только хуже?
– Вовсе нет. Напротив, ты мне оказал добрую услугу, – сказала она веселым голосом. – Кстати, я точно не знаю, когда вернусь. Если меня не будет до полшестого, вы тут все заприте и просуньте ключи через почтовый ящик, ладно?
– Что говорить, если кто-то позвонит?
– Если клиент, то запишите все данные и примите заказ. Если кто-то другой, то я недоступна.
День выдался прохладный и пасмурный. Гэбриэл, одетая в белые льняные брюки и темно-розовую блузку, спрятав за темными очками утомленные глаза, попрощалась с Уэйном и Эдди и отъехала от «Хэйуордз-Фарм». Ее настроение немного поднялось, после того как она заглянула в несколько магазинов в Пеннингтоне, прежде чем продолжить дальнейший путь к цели своей поездки.
Когда за рулем сидел Адам, поездка показалась ей короткой, но теперь ей приходилось время от времени делать остановку, чтобы свериться с картой. Наконец Гэбриэл нашла дорогу, которая сворачивала к «Пембридж-мэнор».
– Доброе утро, миссис Палмер, – сказала она впустившей ее домоправительнице. – Меня зовут Гэбриэл Бретт. Я просила о встрече по телефону.
– Доброе утро. Мисс Скудамор ожидает вас. Ленч будет готов через двадцать минут, – ответила ей расторопная женщина. – Пожалуйста, поднимайтесь наверх.
Генриетта Скудамор тепло приветствовала Гэбриэл.
– Входите, входите, моя дорогая. Как поживает ваш молодой человек?
Гэбриэл пошла следом за маленькой прихрамывающей фигуркой через комнату к эркеру и уселась, как ей было указано, на диванчик, на котором тогда сидела вместе с Адамом.
– Боюсь, он больше не мой молодой человек.
Мисс Скудамор устроилась в своем кресле.
– Мне очень жаль это слышать.
– Я приехала не для того, чтобы огорчать вас, мисс Скудамор. – Гэбриэл вынула из сумки две фотографии. – Я подумала, что вам будет интересно посмотреть фото двойного портрета до и после реставрации.
Старая леди с пристальным вниманием изучала картину. У нее в глазах, когда она подняла их на Гэбриэл, было неподдельное уважение.
– И вы превратили старую, грязную рухлядь в это поразительное произведение искусства! Какая же вы умная девушка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35