Он всегда может вернуться домой, если оно не сработает.
Адам выпил чай и соскользнул со стола.
– Между прочим, вы так и не ответили на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– Поедете со мной на расследование?
Как альтернатива одинокому воскресенью на «Хэйуордз-Фарм» предложение было очень привлекательным.
– С одним условием: я должна вернуться вовремя, чтобы вечером успеть к папе в больницу. Спасибо. Мне не приходилось бывать в этих краях.
– Тогда вы получите большое удовольствие. Мы с вами поедим в каком-нибудь пабе, и я расскажу вам, какое сделал вчера открытие.
– Так вы вроде уже рассказывали, – сказала она удивленно.
– Самое важное я утаил. – Он загадочно улыбнулся. – Подожду до воскресенья, дабы быть уверенным, что вы не передумаете. Спасибо, Гэбриэл.
– За что?
– За перемирие. Я понимаю, что сначала повел себя неправильно. Но хотелось бы думать, что отныне мы можем быть друзьями. Вы согласны?
Она улыбнулась.
– Наверное. Иначе я бы не собиралась провести воскресенье в вашем обществе.
Адам подошел ближе.
– Этот Джереми… он что-то значит для вас?
– Мы не живем вместе, если вы это имеете в виду. Но видимся часто. Общие интересы и все такое.
– Звучит без особого пыла.
– Не как ваши отношения с ветреной Деллой, да?
Адам хохотнул и поднял руки в знак того, что сдается.
– Ладно. Мир. Больше никаких личных вопросов. Вот только спрошу, не лучше ли вам теперь спится по ночам?
– А знаете, действительно лучше. В тот вечер, когда вы звонили, я сразу же легла спать и проснулась, только услышав будильник.
– Я готов звонить вам каждый вечер, если это помогает, – предложил он. – А еще лучше, я могу приезжать и спать у вас на диване.
– Ни за что! – заявила она.
– Вы меня не так поняли, Гэбриэл. Мне неприятно думать, что вы здесь совсем одна. Я мог бы каждую ночь спать внизу и утром уходить с первым светом. Вы даже не заметили бы, что я тут был.
Неужели он это серьезно? Присутствие Адама Дайзарта в доме гнало бы от нее сон с еще большим успехом, чем какие-то потрескивания и постанывания.
– Спасибо за предложение, – искренне поблагодарила Гэбриэл. – Но я не могу доставлять вам столько беспокойства.
– Жаль, – вздохнул он, а потом, к ее удивлению, наклонился и поцеловал ее в щеку. – Передавайте привет Гарри.
– Хорошо, – слабым голосом сказала она. Ласка Адама подействовала на нее сильнее, чем ей хотелось признать.
Адам замялся, и на какое-то мгновение Гэбриэл показалось, что он поцелует ее еще раз. Однако он лишь улыбнулся ей уголком рта. Затем сел в машину и уехал.
Перемирие, думала Гэбриэл, запирая дверь. Означало ли это конец военных действий? Да, означало. Ведь они и велись-то, в сущности, лишь с ее стороны. И, если быть честной, ей стало трудновато продолжать злиться на Адама Дайзарта после того, как она узнала его ближе. Могло статься, что какая-то добрая фея при крещении в изобилии наделила его дарами, однако он совершенно не похож на того избалованного типа, какого рисовало ей ее воображение. Адам обладал немалой долей красоты и шарма, но у него была и этическая позиция в отношении работы, во многом сходная с ее собственной. В общем, он нравился ей гораздо больше, чем она могла ожидать до этой встречи.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В выходные Гэбриэл обычно занималась стиркой и покупками. Но именно в эту субботу она не устояла перед искушением поработать над портретом. В отсутствие Уэйна и Эдди ее некому было отвлекать, и она трудилась без остановки, так что ближе к вечеру почти весь поверхностный слой краски был снят. Она вглядывалась в оба лица, такие похожие и все же разные. Первое, «окликнувшее» Адама из угла аукционного зала, светилось таким лучезарным счастьем, что Гэбриэл кольнуло плохое предчувствие относительно судьбы этой леди. Почему такая сияющая красавица оказалась изгнанной на чердак на все эти годы? Что-то или кто-то, очевидно, потушил свет в ее фиалковых глазах. И Гэбриэл была готова держать пари, что здесь сыграла какую-то роль вот эта девица с капризно надутыми губами, глядящая из-за плеча сестры.
– Не волнуйся, если я завтра немного опоздаю, – сказала Гэбриэл вечером, целуя отца на прощание. – Адам Дайзарт берет меня в исследовательское путешествие в самую глубь дебрей Херефордшира.
– Вот это номер, – удивленно произнес Гарри Бретт. – Я думал, ты с ним на ножах. А почему Херефорд?
– Его дамы на портрете родом оттуда, из одной старинной усадьбы. Адам надеется узнать там происхождение портрета.
– Жаль, что я не еду с вами, – сказал Гарри и вдруг фыркнул. – Хотя Адаму вряд ли нужен третий лишний.
– Это совсем не романтическое путешествие. Между прочим, ты не сказал мне, что решил по поводу поездки на отдых с мамой.
– Разве я не сказал тебе, малышка? – спросил он с невинным видом и улыбнулся. – Конечно, я согласен. Надо быть дураком, чтобы отказаться от бесплатного отдыха.
В воскресенье Гэбриэл собралась в дорогу вовремя. На ней была длинная белая джинсовая юбка, белый топ и поверх него голубая батистовая блузка. Этот июньский день был таким жарким, что она пришла в восторг, когда подъехал Адам, сидя за рулем старенького автомобиля с опущенным верхом. Машина была безупречно ухожена, и сразу становилось ясно, что она – предмет гордости хозяина.
– Доброе утро, – поздоровалась она, с восхищением разглядывая автомобиль. – Вот это да!
Адам выпрыгнул из машины и любовно похлопал по капоту.
– Это любовь моей жизни. Доброе утро, Гэбриэл. – Всмотревшись более внимательно ей в лицо, он нахмурился. – Выглядите вы чудесно, но синева под глазами под стать цвету вашей блузки. Плохо спали прошлую ночь?
– Да вроде бы нет. Обычно я отдыхаю в выходные, но вчера работала над вашими дамами. – И взяла портрет с собой в спальню, чтобы не ходить в подвал с наступлением темноты.
– Этого делать не следовало!?
Она пожала плечами.
– Вам ведь нужно побыстрее. Кроме того, мне ужасно хотелось яснее увидеть второе лицо. Хотите взглянуть? Портрет в кухне на столе.
Адам вошел за ней в дом и несколько секунд молча смотрел на портрет горящими от возбуждения глазами.
– Я прав! – выдохнул он наконец.
– Вы думаете, это действительно работа Этти?
Он покачал головой, не отрывая взгляда от холста.
– После дополнительных исследований в Лондоне я изменил свое мнение. Я почти абсолютно уверен, что это работа Ричарда Тейлора Синглтона. Как и Этти, он учился у сэра Томаса Лоуренса. Возможно, за него не дадут столько, сколько за Этти, но Синглтон был менее плодовит и умер очень молодым. Так что его работ не так много, и они ценятся как раритеты. И если мы имеем дело с подлинником, то эта работа абсолютно неизвестна, так как никогда ранее не публиковалась.
– Значит, она должна произвести заслуженную сенсацию, – обрадовалась Гэбриэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Адам выпил чай и соскользнул со стола.
– Между прочим, вы так и не ответили на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– Поедете со мной на расследование?
Как альтернатива одинокому воскресенью на «Хэйуордз-Фарм» предложение было очень привлекательным.
– С одним условием: я должна вернуться вовремя, чтобы вечером успеть к папе в больницу. Спасибо. Мне не приходилось бывать в этих краях.
– Тогда вы получите большое удовольствие. Мы с вами поедим в каком-нибудь пабе, и я расскажу вам, какое сделал вчера открытие.
– Так вы вроде уже рассказывали, – сказала она удивленно.
– Самое важное я утаил. – Он загадочно улыбнулся. – Подожду до воскресенья, дабы быть уверенным, что вы не передумаете. Спасибо, Гэбриэл.
– За что?
– За перемирие. Я понимаю, что сначала повел себя неправильно. Но хотелось бы думать, что отныне мы можем быть друзьями. Вы согласны?
Она улыбнулась.
– Наверное. Иначе я бы не собиралась провести воскресенье в вашем обществе.
Адам подошел ближе.
– Этот Джереми… он что-то значит для вас?
– Мы не живем вместе, если вы это имеете в виду. Но видимся часто. Общие интересы и все такое.
– Звучит без особого пыла.
– Не как ваши отношения с ветреной Деллой, да?
Адам хохотнул и поднял руки в знак того, что сдается.
– Ладно. Мир. Больше никаких личных вопросов. Вот только спрошу, не лучше ли вам теперь спится по ночам?
– А знаете, действительно лучше. В тот вечер, когда вы звонили, я сразу же легла спать и проснулась, только услышав будильник.
– Я готов звонить вам каждый вечер, если это помогает, – предложил он. – А еще лучше, я могу приезжать и спать у вас на диване.
– Ни за что! – заявила она.
– Вы меня не так поняли, Гэбриэл. Мне неприятно думать, что вы здесь совсем одна. Я мог бы каждую ночь спать внизу и утром уходить с первым светом. Вы даже не заметили бы, что я тут был.
Неужели он это серьезно? Присутствие Адама Дайзарта в доме гнало бы от нее сон с еще большим успехом, чем какие-то потрескивания и постанывания.
– Спасибо за предложение, – искренне поблагодарила Гэбриэл. – Но я не могу доставлять вам столько беспокойства.
– Жаль, – вздохнул он, а потом, к ее удивлению, наклонился и поцеловал ее в щеку. – Передавайте привет Гарри.
– Хорошо, – слабым голосом сказала она. Ласка Адама подействовала на нее сильнее, чем ей хотелось признать.
Адам замялся, и на какое-то мгновение Гэбриэл показалось, что он поцелует ее еще раз. Однако он лишь улыбнулся ей уголком рта. Затем сел в машину и уехал.
Перемирие, думала Гэбриэл, запирая дверь. Означало ли это конец военных действий? Да, означало. Ведь они и велись-то, в сущности, лишь с ее стороны. И, если быть честной, ей стало трудновато продолжать злиться на Адама Дайзарта после того, как она узнала его ближе. Могло статься, что какая-то добрая фея при крещении в изобилии наделила его дарами, однако он совершенно не похож на того избалованного типа, какого рисовало ей ее воображение. Адам обладал немалой долей красоты и шарма, но у него была и этическая позиция в отношении работы, во многом сходная с ее собственной. В общем, он нравился ей гораздо больше, чем она могла ожидать до этой встречи.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В выходные Гэбриэл обычно занималась стиркой и покупками. Но именно в эту субботу она не устояла перед искушением поработать над портретом. В отсутствие Уэйна и Эдди ее некому было отвлекать, и она трудилась без остановки, так что ближе к вечеру почти весь поверхностный слой краски был снят. Она вглядывалась в оба лица, такие похожие и все же разные. Первое, «окликнувшее» Адама из угла аукционного зала, светилось таким лучезарным счастьем, что Гэбриэл кольнуло плохое предчувствие относительно судьбы этой леди. Почему такая сияющая красавица оказалась изгнанной на чердак на все эти годы? Что-то или кто-то, очевидно, потушил свет в ее фиалковых глазах. И Гэбриэл была готова держать пари, что здесь сыграла какую-то роль вот эта девица с капризно надутыми губами, глядящая из-за плеча сестры.
– Не волнуйся, если я завтра немного опоздаю, – сказала Гэбриэл вечером, целуя отца на прощание. – Адам Дайзарт берет меня в исследовательское путешествие в самую глубь дебрей Херефордшира.
– Вот это номер, – удивленно произнес Гарри Бретт. – Я думал, ты с ним на ножах. А почему Херефорд?
– Его дамы на портрете родом оттуда, из одной старинной усадьбы. Адам надеется узнать там происхождение портрета.
– Жаль, что я не еду с вами, – сказал Гарри и вдруг фыркнул. – Хотя Адаму вряд ли нужен третий лишний.
– Это совсем не романтическое путешествие. Между прочим, ты не сказал мне, что решил по поводу поездки на отдых с мамой.
– Разве я не сказал тебе, малышка? – спросил он с невинным видом и улыбнулся. – Конечно, я согласен. Надо быть дураком, чтобы отказаться от бесплатного отдыха.
В воскресенье Гэбриэл собралась в дорогу вовремя. На ней была длинная белая джинсовая юбка, белый топ и поверх него голубая батистовая блузка. Этот июньский день был таким жарким, что она пришла в восторг, когда подъехал Адам, сидя за рулем старенького автомобиля с опущенным верхом. Машина была безупречно ухожена, и сразу становилось ясно, что она – предмет гордости хозяина.
– Доброе утро, – поздоровалась она, с восхищением разглядывая автомобиль. – Вот это да!
Адам выпрыгнул из машины и любовно похлопал по капоту.
– Это любовь моей жизни. Доброе утро, Гэбриэл. – Всмотревшись более внимательно ей в лицо, он нахмурился. – Выглядите вы чудесно, но синева под глазами под стать цвету вашей блузки. Плохо спали прошлую ночь?
– Да вроде бы нет. Обычно я отдыхаю в выходные, но вчера работала над вашими дамами. – И взяла портрет с собой в спальню, чтобы не ходить в подвал с наступлением темноты.
– Этого делать не следовало!?
Она пожала плечами.
– Вам ведь нужно побыстрее. Кроме того, мне ужасно хотелось яснее увидеть второе лицо. Хотите взглянуть? Портрет в кухне на столе.
Адам вошел за ней в дом и несколько секунд молча смотрел на портрет горящими от возбуждения глазами.
– Я прав! – выдохнул он наконец.
– Вы думаете, это действительно работа Этти?
Он покачал головой, не отрывая взгляда от холста.
– После дополнительных исследований в Лондоне я изменил свое мнение. Я почти абсолютно уверен, что это работа Ричарда Тейлора Синглтона. Как и Этти, он учился у сэра Томаса Лоуренса. Возможно, за него не дадут столько, сколько за Этти, но Синглтон был менее плодовит и умер очень молодым. Так что его работ не так много, и они ценятся как раритеты. И если мы имеем дело с подлинником, то эта работа абсолютно неизвестна, так как никогда ранее не публиковалась.
– Значит, она должна произвести заслуженную сенсацию, – обрадовалась Гэбриэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35