Но она пожалела о произнесенных словах, когда увидела, что лицо Луки смертельно побелело.
Меньше всего на свете Ребекка хотела наносить удар его гордости, она не желала причинять ему боль.
— Я сожалею, — проговорила она. — Я поступила низко и несправедливо. Я не хотела обидеть тебя…
— Не нужно, — коротко бросил он. — Не думай об этом.
В номер постучали, это была прислуга отеля.
Лука сделал знак, что скоро вернется, и вышел.
Оставшись одна, Ребекка стала искать, куда бы положить украшения, чтобы больше не думать о них.
Дверь в спальню была открыта, и она увидела маленький комод напротив кровати, на котором стояла массивная лампа. Лука все еще оставался в коридоре, и Ребекка решила воспользоваться моментом и проскользнуть в спальню. Она быстро открыла верхний выдвижной ящик комода.
Отодвинув какие-то бумаги в сторону, она освободила место для коробки с драгоценностями.
И тут заметила несколько больших конвертов, которые были открыты.
Из одного из конвертов торчала фотография.
Увидев ее, Ребекка застыла на месте. На ней была, молодая девушка, юная и страстная. Она сидела на заборе, смеясь в объектив, ее глаза были полны любви и радости.
Лука сделал этот снимок в тот день, когда она сказала ему, что беременна. Даже если бы она не помнила этот день, то поняла бы это, глядя на выражение собственного лица. Девушка на фотографии была полна любви и не сомневалась, что так будет всегда.
Все это время Лука хранил фотографию. Как будто Бекки все время была с ним.
Гнев ее растаял, захотелось позвать его и разделить с ним это мгновенье.
— Лука…
Она оглянулась и увидела, что он стоит, наблюдая за ней. Такое беззащитное сейчас лицо Луки выдавало все его чувства. Он снова был тем юношей, которого она любила и который, оказывается, все еще жил в этом резком, агрессивном мужчине.
— Лука, — как эхо повторила она.
А затем все кончилось. Его глаза стали холодными, а лицо вновь превратилось в маску.
— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил он.
— Я не подглядывала…
— Тогда почему ты здесь?
Она поняла, что он действительно рассердился.
— Я хотела оставить здесь бриллианты, и больше ничего. Ты хранил мою фотографию все эти годы.
— Что? Я не понял.
— Ты не мог хранить ее случайно, ты не мог возить ее с собой просто так.
— В моем ящике всегда полно разных бумаг.
— Лука, пожалуйста, забудь то, что случилось минуту назад. Мы были рассержены друг на друга и говорили многое, о чем не думали…
— Ты — возможно. А я всегда говорю то, что думаю. Я не сентиментален, как ты.
Она посмотрела на фотографию.
— Так ты не берег ее?
— О господи, нет!
— Прекрасно, давай избавимся от нее. — Она порвала фотографию на мелкие клочки. — Теперь я ухожу. Бриллианты — там. До свидания.
Лука не двигался, пока она не вышла. Но как только дверь за ней закрылась, он схватил клочки, пытаясь дрожащими руками собрать их воедино.
Все пошло наперекосяк.
Упорство Бекки не входило в его планы. И сейчас Луке хотелось биться головой о стену.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Рано утром Ребекка, еще в постели, услышала, как что-то просунули под ее дверь.
На полу лежал конверт. Подняв, Ребекка с опаской осмотрела его.
Уничтожь, не читая. Если ты прочтешь это письмо, ты вступишь в незнакомый мир. Не рискуй, пронеслось у нее в сознании.
Но она все же вскрыла конверт и достала письмо.
Его почерк не изменился. Все такой же крупный и уверенный, открытый перед жизнью. Однако слова были написаны так, словно он был смущен.
"Ты была права почти во всем. Но в день прибытия твоего отца мы виделись не последний раз.
Если ты хочешь узнать об этом, я расскажу тебе.
Сам я больше не буду беспокоить тебя. Лука".
Час спустя она постучала в его дверь. Лука открыл сразу.
Он был в белой рубашке, украшенной вышивкой, словно провел всю ночь на шикарном приеме.
— Я рад, что ты пришла.
— Я хочу услышать, что ты скажешь, Лука, и сразу уйду.
— Мой бог, ты не отступишь ни на дюйм?
— Нет, ведь независимо от того, что ты скажешь мне, это не имеет никакого значения.., после того, что ты сделал…
— После того, что я сделал? — эхом отозвался он. — Что я сделал?
— О, пожалуйста, не притворяйся, что ты не знаешь. Мы говорили об этом в первый вечер. Ты взял деньги у моего отца.
— Естественно. Я имел на это право.
— Конечно, — презрительно сказала она. — В конце концов, ты потратил на меня несколько месяцев твоего драгоценного времени, а я даже не вознаградила тебя живым ребенком. Некоторая компенсация была очень кстати. Как ты думаешь, каково мне было слышать, когда отец с восхищением говорил, что ты оправдал его худшие ожидания?
— Что я?.. — нахмурился Лука. — Что он сказал тебе?
— Что ты взял деньги, чтобы не возвращаться ко мне. Ты думал, я захочу принимать от тебя подарки после того, как ты продал меня? К тому же ты переплатил. Я уверена, что те бриллианты стоят вдвое больше, чем отец заплатил за меня. Или это плата за интерес?
В комнате повисла напряженная тишина, Лука не говорил ни слова. У Ребекки в сознании пронеслась безумная мысль, что он вообще больше никогда не будет говорить. Внезапно Лука отвернулся и яростно ударил кулаком о ладонь, извергая проклятья.
— И ты верила этому все это время? — закричал он.
— Чему еще я должна была верить? Отец показал мне обналиченный чек. Там был указан твой счет в банке. Не притворяйся, что этого не было.
— О да. Он заплатил мне деньги, я не отрицаю.
— Тогда о чем можно говорить?
— Твой отец солгал тебе о причине, по которой я взял деньги. Я уехал, потому что Фрэнк все разрушил. Я был уверен, что виноват в твоей депрессии, в смерти ребенка, во всем. Затем он увез тебя в Англию, я не мог найти тебя. Я вернулся домой и увидел, что дома нет — Фрэнк сжег его.
Ребекка потрясенно уставилась на него.
— Мой отец сжег наш дом? — недоверчиво прошептала она.
Что-то промелькнуло в его лице.
— Наш дом. Да, так оно и было. Я рад, что ты помнишь. Фрэнк поджег его собственными руками. К счастью, были свидетели. Его арестовали и посадили в камеру. Он мог просидеть в тюрьме довольно долго, но я заявил полиции, что это было «недоразумение» и я не буду предъявлять обвинение.
— Почему ты сделал это?
Лука усмехнулся цинично, презрительно.
— Из-за пятидесяти тысяч фунтов, конечно.
Эти деньги стали моей ценой за его освобождение. Я продал ему свободу. И ничего больше.
— Я не верю этому, — прошептала она.
— Его поймали, когда горел дом, он спалил себе руку. Ты никогда не замечала его ожогов?
Внезапно Ребекка вспомнила, как отец приехал с перевязанной рукой. Он сказал, что сломал ее, но месяц спустя она заметила странное пятно и подумала, что это напоминает след ожога. Когда она спросила отца, он рассердился и ничего не объяснил.
— Все эти годы, — пробормотала она, — он говорил мне, что ты…
— Я никогда бы не бросил тебя, — тихо сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31