Пересохшее горло разорвал крик. И вертикально в небо, пробивая свод пещеры, ушел столб белого огня…
Внезапно руки, державшие меня, исчезли, и мучительно медленно сначала мои колени, потом локти, потом щека встретились с горячим полом. Я слышала цокот Нашкиных когтей, ее обеспокоенный голос, зовущий меня, но ответить не могла.
Далеко на северо-востоке Эйх'гхаз'еон проснулся в холодном поту. Магия далекого, неправдоподобно мощного энергетического выброса все еще гудела в его крови. Все созданные вокруг Храма Иссен-Эри магические ловушки и щиты в одно мгновение перестали существовать, звоном отозвавшись в теле своего создателя.
Исчезла необходимость посылать кого-то в Хаюсс. Все, что должно было и хотело случиться, – уже случилось, и рвать на себе шевелюру было бессмысленно. А вот самому отправиться в хранилище и смысл был, и необходимость насущная. Зеон тихо ругнулся, позволив себе буквально еще три секунды слабости – понежиться под теплым одеялом. В одном герцог Акх-Омелский был консерватором: топить, по его мнению, имело смысл только на кухне и в конюшне, а личный состав, включая членов семьи и почетных гостей, перебьется. Герцога можно было понять: дрова в Акх-Омеле росли исключительно в виде высокой травы в болотистых долинах или рахитично искривленных дерев на горных склонах. В тех горах, правда, имелись потрясающие воображение сапфиры, но в спальнях теплее от этого почему-то не становилось.
Зеон высунул руку из-под одеяла и похлопал по столу в поисках амулета для перемещений, потом, сощурившись, оценил степень заряда. Зеленоватый огонек в глубине камня ехидно подмигивал, намекая, что хозяину не стоит на него сильно рассчитывать. Даже в самом экономном режиме до самого Храма не хватит. Придется на своих двоих.
– Все сам, все сам, – пробормотал Эйх'гхаз'еон, нашаривая сапоги.
Впрочем, даже к лучшему, что Акх-Омел придется покидать до рассвета. Все деловые и политические вопросы они решили, а уж личные можно, как обычно, отложить на неопределенное «потом». Зеон поймал себя на том, что не без теплоты думает о неизвестном, который лишил его необходимости участвовать в очередном дипломатическом раунде.
Много южнее Акх-Омела, в долине Нидхег, одинокая фигура на башне улыбнулась предрассветному небу. Блеснули светлые глаза с вертикальными зрачками, раздвинулись в улыбке бледные губы.
– Началось, – прошептал вампир, – наконец-то… Долго же ты ждал, рыжий прохвост…
В отличие от Лорда Эйх'гхаз'еона Эльдгарду не надо было никуда бежать. Более того, он мог позволить себе выспаться и расслабиться до того счастливого мгновения, когда события потребуют его непосредственного участия. Время было.
Сколько я провалялась в отключенном состоянии – неизвестно. Нашке показалось, не меньше часа.
– Буду лечить свои нервы в Швейцарии на твои деньги, – заявила она мне и тут же попросила: – Попробуй подняться, на камне вредно лежать. Еще простудишься, возись потом с тобой…
Я отлипла от пола с третьей попытки и не без помощи Нашки, подпихивающей меня мордой и хвостом. Ноги категорически отказывались держать. Нашка проворно подставила спину для дополнительной опоры. О выражении лица дракона говорить сложно, но на сей раз беспокойство на ее физиономии было очевидно.
– Ты как?
Я мотнула головой – никак. Тело бил озноб, сновали по позвоночнику мерзкие искорки, сердце выдавало полторы тысячи ударов в минуту. И на фоне этого, совершенно отчетливо и не требуя доказательств, переливалась мысль – надо отсюда двигать. Убирать свои кости с чужого погоста. И побыстрее. Свет от энергетического выброса, оставившего в потолке аккуратный круг утреннего неба, должно было быть видно на десятки километров.
– Нашка, – я облизнула губы, попытавшись собрать в кучку мыслительный процесс, – если я хоть что-то понимаю в том, что здесь произошло, нам надо валить. Скоро здесь будет людно, и готова спорить на что угодно, нам это совершенно не понравится.
Нашка спорить со мной не стала. Но тут, словно подгоняя нас, вся скала явственно дрогнула. Потом еще раз.
– Бежим! – взвизгнула Нашка, когда увесистый камень разбился рядом с ее лапой.
– Да я даже идти не могу! – рявкнула я.
– Полезай мне на спину! Давай-давай, твою лесом!
Я еле-еле успела умоститься на ее жесткой спине, как Нашка стартовала. Оставалось только сокрушаться об отсутствии представителей какого-нибудь спорткомитета, так что новый рекорд в беге с препятствиями для больших ящериц не был зафиксирован. Как и количество синяков, которые этот пробег оставил на мне. На ездовом драконе не должно быть жесткого угловатого гребня, черт подери! При скачке я непроизвольно переместилась из положения «верхом» в положение «мешок с картошкой», отчего зубцы на Нашкиной спине больно впивались мне в живот.
Пока мы тяжело катились с лестницы, я ощущала себя на танке, который на полной скорости мчится по ухабистой дороге. «По горной дороге», – мысленно поправилась я, когда мелкие кусочки потолка организованным ливнем хлынули на наши спины и головы. К счастью, это не помешало мне вспомнить про сумку с нашим скромным имуществом. Нашка с воплем дернулась из-под падающей балки, осчастливив меня еще парой синяков. Мы успели отбежать от крыльца метров на двадцать, когда свод пещеры с тяжелым грохотом осел, выдув из еще стоящего дверного проема облако каменной пыли. За ним последовал и потолок деревянного строения.
– У-ё! – емко высказалась Нашка.
– Не замирай, – посоветовала я, – давай-ка выбираться отсюда, пока живы!
Будто в подтверждение моих слов последним акцентом монументальное крыльцо сложилось, как карточный домик.
– А мы что делаем?! – Нашка ловко преодолела последнюю преграду в виде полуразрушенного забора и нерешительно замерла на берегу реки.
Я тоже повертела головой: почему-то идти той дорогой, которой мы сюда прибыли, не хотелось. А когда я подняла глаза в небо, захотелось еще меньше. Далеко в синеве плыл странный крестик, вроде бы и птица, но хвост был длинноват. К тому же существо не кружило, высматривая добычу, подобно большинству пернатых, оно летело вполне целенаправленно. В нашу сторону.
– Через реку! – сказала я. – Там, кажется, ущелье. Хоть след собьем.
– Она же мокрая! И наверняка холодная, – возмутилась Нашка.
– Ты жить хочешь?! Быстро давай! Прыг-прыг!! – То ли Нашка уловила в моем голосе панические нотки, то ли просто решила не связываться с травмированными в голову, поскольку без дальнейших пререканий, шипя, двинулась вброд.
Глубину мы не рассчитали – где-то на середине Наташа почти целиком ушла в воду, заодно притопив меня, я еле успела поднять сумку. Впрочем, от холодной воды мне стало значительно лучше, так что когда мы, дуэтом стуча зубами, выбрались на берег, я даже рискнула встать на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Внезапно руки, державшие меня, исчезли, и мучительно медленно сначала мои колени, потом локти, потом щека встретились с горячим полом. Я слышала цокот Нашкиных когтей, ее обеспокоенный голос, зовущий меня, но ответить не могла.
Далеко на северо-востоке Эйх'гхаз'еон проснулся в холодном поту. Магия далекого, неправдоподобно мощного энергетического выброса все еще гудела в его крови. Все созданные вокруг Храма Иссен-Эри магические ловушки и щиты в одно мгновение перестали существовать, звоном отозвавшись в теле своего создателя.
Исчезла необходимость посылать кого-то в Хаюсс. Все, что должно было и хотело случиться, – уже случилось, и рвать на себе шевелюру было бессмысленно. А вот самому отправиться в хранилище и смысл был, и необходимость насущная. Зеон тихо ругнулся, позволив себе буквально еще три секунды слабости – понежиться под теплым одеялом. В одном герцог Акх-Омелский был консерватором: топить, по его мнению, имело смысл только на кухне и в конюшне, а личный состав, включая членов семьи и почетных гостей, перебьется. Герцога можно было понять: дрова в Акх-Омеле росли исключительно в виде высокой травы в болотистых долинах или рахитично искривленных дерев на горных склонах. В тех горах, правда, имелись потрясающие воображение сапфиры, но в спальнях теплее от этого почему-то не становилось.
Зеон высунул руку из-под одеяла и похлопал по столу в поисках амулета для перемещений, потом, сощурившись, оценил степень заряда. Зеленоватый огонек в глубине камня ехидно подмигивал, намекая, что хозяину не стоит на него сильно рассчитывать. Даже в самом экономном режиме до самого Храма не хватит. Придется на своих двоих.
– Все сам, все сам, – пробормотал Эйх'гхаз'еон, нашаривая сапоги.
Впрочем, даже к лучшему, что Акх-Омел придется покидать до рассвета. Все деловые и политические вопросы они решили, а уж личные можно, как обычно, отложить на неопределенное «потом». Зеон поймал себя на том, что не без теплоты думает о неизвестном, который лишил его необходимости участвовать в очередном дипломатическом раунде.
Много южнее Акх-Омела, в долине Нидхег, одинокая фигура на башне улыбнулась предрассветному небу. Блеснули светлые глаза с вертикальными зрачками, раздвинулись в улыбке бледные губы.
– Началось, – прошептал вампир, – наконец-то… Долго же ты ждал, рыжий прохвост…
В отличие от Лорда Эйх'гхаз'еона Эльдгарду не надо было никуда бежать. Более того, он мог позволить себе выспаться и расслабиться до того счастливого мгновения, когда события потребуют его непосредственного участия. Время было.
Сколько я провалялась в отключенном состоянии – неизвестно. Нашке показалось, не меньше часа.
– Буду лечить свои нервы в Швейцарии на твои деньги, – заявила она мне и тут же попросила: – Попробуй подняться, на камне вредно лежать. Еще простудишься, возись потом с тобой…
Я отлипла от пола с третьей попытки и не без помощи Нашки, подпихивающей меня мордой и хвостом. Ноги категорически отказывались держать. Нашка проворно подставила спину для дополнительной опоры. О выражении лица дракона говорить сложно, но на сей раз беспокойство на ее физиономии было очевидно.
– Ты как?
Я мотнула головой – никак. Тело бил озноб, сновали по позвоночнику мерзкие искорки, сердце выдавало полторы тысячи ударов в минуту. И на фоне этого, совершенно отчетливо и не требуя доказательств, переливалась мысль – надо отсюда двигать. Убирать свои кости с чужого погоста. И побыстрее. Свет от энергетического выброса, оставившего в потолке аккуратный круг утреннего неба, должно было быть видно на десятки километров.
– Нашка, – я облизнула губы, попытавшись собрать в кучку мыслительный процесс, – если я хоть что-то понимаю в том, что здесь произошло, нам надо валить. Скоро здесь будет людно, и готова спорить на что угодно, нам это совершенно не понравится.
Нашка спорить со мной не стала. Но тут, словно подгоняя нас, вся скала явственно дрогнула. Потом еще раз.
– Бежим! – взвизгнула Нашка, когда увесистый камень разбился рядом с ее лапой.
– Да я даже идти не могу! – рявкнула я.
– Полезай мне на спину! Давай-давай, твою лесом!
Я еле-еле успела умоститься на ее жесткой спине, как Нашка стартовала. Оставалось только сокрушаться об отсутствии представителей какого-нибудь спорткомитета, так что новый рекорд в беге с препятствиями для больших ящериц не был зафиксирован. Как и количество синяков, которые этот пробег оставил на мне. На ездовом драконе не должно быть жесткого угловатого гребня, черт подери! При скачке я непроизвольно переместилась из положения «верхом» в положение «мешок с картошкой», отчего зубцы на Нашкиной спине больно впивались мне в живот.
Пока мы тяжело катились с лестницы, я ощущала себя на танке, который на полной скорости мчится по ухабистой дороге. «По горной дороге», – мысленно поправилась я, когда мелкие кусочки потолка организованным ливнем хлынули на наши спины и головы. К счастью, это не помешало мне вспомнить про сумку с нашим скромным имуществом. Нашка с воплем дернулась из-под падающей балки, осчастливив меня еще парой синяков. Мы успели отбежать от крыльца метров на двадцать, когда свод пещеры с тяжелым грохотом осел, выдув из еще стоящего дверного проема облако каменной пыли. За ним последовал и потолок деревянного строения.
– У-ё! – емко высказалась Нашка.
– Не замирай, – посоветовала я, – давай-ка выбираться отсюда, пока живы!
Будто в подтверждение моих слов последним акцентом монументальное крыльцо сложилось, как карточный домик.
– А мы что делаем?! – Нашка ловко преодолела последнюю преграду в виде полуразрушенного забора и нерешительно замерла на берегу реки.
Я тоже повертела головой: почему-то идти той дорогой, которой мы сюда прибыли, не хотелось. А когда я подняла глаза в небо, захотелось еще меньше. Далеко в синеве плыл странный крестик, вроде бы и птица, но хвост был длинноват. К тому же существо не кружило, высматривая добычу, подобно большинству пернатых, оно летело вполне целенаправленно. В нашу сторону.
– Через реку! – сказала я. – Там, кажется, ущелье. Хоть след собьем.
– Она же мокрая! И наверняка холодная, – возмутилась Нашка.
– Ты жить хочешь?! Быстро давай! Прыг-прыг!! – То ли Нашка уловила в моем голосе панические нотки, то ли просто решила не связываться с травмированными в голову, поскольку без дальнейших пререканий, шипя, двинулась вброд.
Глубину мы не рассчитали – где-то на середине Наташа почти целиком ушла в воду, заодно притопив меня, я еле успела поднять сумку. Впрочем, от холодной воды мне стало значительно лучше, так что когда мы, дуэтом стуча зубами, выбрались на берег, я даже рискнула встать на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75