Их Храм Древних готовился воевать с Империей.
— Ах да, ты уже как-то упоминал об этом. Одна планета против миллионов, но вооруженная какими-то губительными спорами.
— Да. Смертельно опасным биологическим оружием на основе болезнетворных организмов, обнаруженных здесь, на Земле. Заразой, которая заставляла свои жертвы желать распространять ее.
Гэри скорчил гримасу. Чума была фактором, который мог либо существенно снизить точность предсказаний психоистории… либо не оставить от них камня на камне.
Р. Горнон кивнул.
— Здесь поселился один из агентов Дэниела, получивший задание приглядывать за материнским миром. У этого агента оказался при себе специальный прибор, способный оказывать влияние на нервную систему определенных типов людей. Счастливая случайность помогла этому агенту найти субъекта с нужными характеристиками — в частности чувством моральной ответственности — и вооружить парня примитивной, но достаточно успешно действующей психической силой.
— То есть создать человека-менталика? Так давно? Но тогда почему…
— Тот человек сумел сорвать заговор. Таким образом, агент Дэниела косвенным образом предотвратил катастрофу.
Гэри задумался.
— Значит, это было концом земной цивилизации? Местных жителей выселили отсюда, чтобы не допустить нового мятежа?
— Сначала нет. Сначала Империя была настроена к ним сочувственно. Даже предпринимались усилия восстановить плодородие здешней почвы. Но это оказалось слишком дорого. Политика изменилась. Стала более жесткой. Спустя век был отдан приказ об эвакуации. На Земле остались только те, кто спрятался в глуши.
Гэри поморщился, вспомнив Джени Кьюсет, которая изо всех сил старалась избежать ссылки на Терминус.
«Ветром судьбы управлять невозможно», — подумал он.
«Гордость Родии» стояла там же, где несколько дней назад, — у северной стены саркофага. Но на сей раз рядом раскинулись облезлые палатки, в которых ютились местные рабочие. Несколько представителей племени суетились вокруг костра, на котором готовилась тушенка. Гэри потянул носом и сморщился от отвращения.
Невдалеке он заметил женщину, более полную, чем большинство землян, и облаченную в наряд, который мерцал так же, как радиоактивный горизонт. Она сделала шаг вперед, подняла руку к лицу, что-то коротко пробормотала и подняла другую руку. Гэри узнал Сибил, женщину-философа с Ктлины, видимо, находившуюся в последней стадии хаотического невроза — фазе солипсизма, когда беспомощная жертва упивается собственной уникальностью и рвет все связи с окружающим миром.
«Все становится относительным, — думал Гэри. — Для солипсиста не существует объективной реальности. Только субъективная. Яростное стремление противопоставить себя окружающему космосу».
Р. Горнон Влимт заговорил так тихо, что Гэри с трудом разбирал слова.
— Именно это Храм Древних хотел распространить на всю Галактику.
Гэри повернулся к роботу и уставился на него во все глаза.
— Ты имеешь в виду Синдром Хаоса? Горнон кивнул.
— Заговорщики создали особо заразную форму, не подвластную ни одному механизму социального отвлечения, которые Дэниел Оливо придумал для своей новой Империи. К счастью, этот заговор был сорван благодаря героическому вмешательству. Но более слабые штаммы болезни уже прижились в Галактике, возможно, доставленные туда первыми звездолетами.
Гэри покачал головой. Да, похоже на правду. Он всегда подозревал, что хаос — это нечто вроде эпидемии чумы!
«Когда это начинается, люди не понимают, что случилось. Только видят, что уверенную в себе цивилизацию, достигшую расцвета, внезапно поражает безумие, которое затем безудержно распространяется».
Именно такой ренессанс недавно произошел на Ктлине, одном из миллионов миров. Но когда это случилось впервые, человечество освоило всего лишь несколько планет. Следовательно, пандемия должна была охватить всех, кто жил в ту эпоху.
«Внезапно рухнуло все, чему можно было доверять. Анархия погубила великую промышленную цивилизацию. К тому времени, когда беспорядки закончились и пыль улеглась, население Земли зарылось вглубь, охваченное психозом агорафобии, а космониты отвернулись от секса, любви и всего, что доставляет радость».
Гэри поднял взгляд на робота.
— Конечно, ты понимаешь, что это значит? Р. Горнон кивнул.
— Это один из последних намеков, позволяющих решить проблему, над которой вы бились всю свою жизнь. Объяснение того, почему человечеству нельзя позволить управлять собой и достичь того потенциала, на которое оно способно. Когда ваша раса становится слишком честолюбивой, эта болезнь выходит из спячки и поражает все.
Теперь они находились среди палаток. Гэри видел, что другие ктлинцы чувствуют себя немногим лучше, чем Сибил. Один из уцелевших солдат тупо смотрел в пространство, пока туземка пыталась накормить его с ложечки. Другой сидел на земле, скрестив ноги, и с жаром объяснял нескольким детям лет двух, почему нано-трансцендентализм является неотъемлемой чертой неоруэллианизма. Гэри вздохнул. Хотя он боролся с хаосом всю свою жизнь, слова Горнона заставили его посмотреть на эту проблему с другой стороны. Возможно, стремление к хаосу вовсе не было неотъемлемой чертой человеческой натуры. Если оно было вызвано болезнью, следовало изменить один важный фактор в его уравнениях…
Он продолжал напряженно размышлять.
«Морс Планш был на Ктлине и нескольких других хаотических мирах. И все же не} мер. Не объясняется ли это его нечувствительностью к ментальному внушению?"
У дальнего края самой большой палатки собралась маленькая толпа. Кто-то возбужденно читал лекцию, используя множество технических терминов. Сначала Селдон решил, что это еще один спятивший ктлинец, но потом узнал знакомый голос и улыбнулся.
«Это Хорис. Стало быть, все в порядке».
Гэри беспокоился за маленького бюрократа, оставшегося на Земле. Подойдя ближе, он увидел среди слушателей Бирона Мейсерда и Морса Планша. Один из звездных пилотов был пленником в наручниках, второй — испытанным другом, но на лицах обоих был написан задумчивый интерес. Увидев Гэри, аристократ улыбнулся ему.
Морс Планш многозначительно посмотрел Селдону в глаза, намекая, что им надо поговорить. «Он утверждает, что у него есть то, что мне нужно. Какая-то информация, до того важная, что я должен забыть закон и помочь ему, несмотря на риск повредить Второй Академии».
Гэри ощущал любопытство… но это чувство уступало другому. Ожиданию.
«Сегодня вечером я должен принять решение. Р. Горнон не отправит меня в путешествие силой. Так что выбор исключительно за мной».
Наконец Хорис заметил Гэри.
— А, профессор Селдон! Рад видеть вас. Пожалуйста, взгляните на это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Ах да, ты уже как-то упоминал об этом. Одна планета против миллионов, но вооруженная какими-то губительными спорами.
— Да. Смертельно опасным биологическим оружием на основе болезнетворных организмов, обнаруженных здесь, на Земле. Заразой, которая заставляла свои жертвы желать распространять ее.
Гэри скорчил гримасу. Чума была фактором, который мог либо существенно снизить точность предсказаний психоистории… либо не оставить от них камня на камне.
Р. Горнон кивнул.
— Здесь поселился один из агентов Дэниела, получивший задание приглядывать за материнским миром. У этого агента оказался при себе специальный прибор, способный оказывать влияние на нервную систему определенных типов людей. Счастливая случайность помогла этому агенту найти субъекта с нужными характеристиками — в частности чувством моральной ответственности — и вооружить парня примитивной, но достаточно успешно действующей психической силой.
— То есть создать человека-менталика? Так давно? Но тогда почему…
— Тот человек сумел сорвать заговор. Таким образом, агент Дэниела косвенным образом предотвратил катастрофу.
Гэри задумался.
— Значит, это было концом земной цивилизации? Местных жителей выселили отсюда, чтобы не допустить нового мятежа?
— Сначала нет. Сначала Империя была настроена к ним сочувственно. Даже предпринимались усилия восстановить плодородие здешней почвы. Но это оказалось слишком дорого. Политика изменилась. Стала более жесткой. Спустя век был отдан приказ об эвакуации. На Земле остались только те, кто спрятался в глуши.
Гэри поморщился, вспомнив Джени Кьюсет, которая изо всех сил старалась избежать ссылки на Терминус.
«Ветром судьбы управлять невозможно», — подумал он.
«Гордость Родии» стояла там же, где несколько дней назад, — у северной стены саркофага. Но на сей раз рядом раскинулись облезлые палатки, в которых ютились местные рабочие. Несколько представителей племени суетились вокруг костра, на котором готовилась тушенка. Гэри потянул носом и сморщился от отвращения.
Невдалеке он заметил женщину, более полную, чем большинство землян, и облаченную в наряд, который мерцал так же, как радиоактивный горизонт. Она сделала шаг вперед, подняла руку к лицу, что-то коротко пробормотала и подняла другую руку. Гэри узнал Сибил, женщину-философа с Ктлины, видимо, находившуюся в последней стадии хаотического невроза — фазе солипсизма, когда беспомощная жертва упивается собственной уникальностью и рвет все связи с окружающим миром.
«Все становится относительным, — думал Гэри. — Для солипсиста не существует объективной реальности. Только субъективная. Яростное стремление противопоставить себя окружающему космосу».
Р. Горнон Влимт заговорил так тихо, что Гэри с трудом разбирал слова.
— Именно это Храм Древних хотел распространить на всю Галактику.
Гэри повернулся к роботу и уставился на него во все глаза.
— Ты имеешь в виду Синдром Хаоса? Горнон кивнул.
— Заговорщики создали особо заразную форму, не подвластную ни одному механизму социального отвлечения, которые Дэниел Оливо придумал для своей новой Империи. К счастью, этот заговор был сорван благодаря героическому вмешательству. Но более слабые штаммы болезни уже прижились в Галактике, возможно, доставленные туда первыми звездолетами.
Гэри покачал головой. Да, похоже на правду. Он всегда подозревал, что хаос — это нечто вроде эпидемии чумы!
«Когда это начинается, люди не понимают, что случилось. Только видят, что уверенную в себе цивилизацию, достигшую расцвета, внезапно поражает безумие, которое затем безудержно распространяется».
Именно такой ренессанс недавно произошел на Ктлине, одном из миллионов миров. Но когда это случилось впервые, человечество освоило всего лишь несколько планет. Следовательно, пандемия должна была охватить всех, кто жил в ту эпоху.
«Внезапно рухнуло все, чему можно было доверять. Анархия погубила великую промышленную цивилизацию. К тому времени, когда беспорядки закончились и пыль улеглась, население Земли зарылось вглубь, охваченное психозом агорафобии, а космониты отвернулись от секса, любви и всего, что доставляет радость».
Гэри поднял взгляд на робота.
— Конечно, ты понимаешь, что это значит? Р. Горнон кивнул.
— Это один из последних намеков, позволяющих решить проблему, над которой вы бились всю свою жизнь. Объяснение того, почему человечеству нельзя позволить управлять собой и достичь того потенциала, на которое оно способно. Когда ваша раса становится слишком честолюбивой, эта болезнь выходит из спячки и поражает все.
Теперь они находились среди палаток. Гэри видел, что другие ктлинцы чувствуют себя немногим лучше, чем Сибил. Один из уцелевших солдат тупо смотрел в пространство, пока туземка пыталась накормить его с ложечки. Другой сидел на земле, скрестив ноги, и с жаром объяснял нескольким детям лет двух, почему нано-трансцендентализм является неотъемлемой чертой неоруэллианизма. Гэри вздохнул. Хотя он боролся с хаосом всю свою жизнь, слова Горнона заставили его посмотреть на эту проблему с другой стороны. Возможно, стремление к хаосу вовсе не было неотъемлемой чертой человеческой натуры. Если оно было вызвано болезнью, следовало изменить один важный фактор в его уравнениях…
Он продолжал напряженно размышлять.
«Морс Планш был на Ктлине и нескольких других хаотических мирах. И все же не} мер. Не объясняется ли это его нечувствительностью к ментальному внушению?"
У дальнего края самой большой палатки собралась маленькая толпа. Кто-то возбужденно читал лекцию, используя множество технических терминов. Сначала Селдон решил, что это еще один спятивший ктлинец, но потом узнал знакомый голос и улыбнулся.
«Это Хорис. Стало быть, все в порядке».
Гэри беспокоился за маленького бюрократа, оставшегося на Земле. Подойдя ближе, он увидел среди слушателей Бирона Мейсерда и Морса Планша. Один из звездных пилотов был пленником в наручниках, второй — испытанным другом, но на лицах обоих был написан задумчивый интерес. Увидев Гэри, аристократ улыбнулся ему.
Морс Планш многозначительно посмотрел Селдону в глаза, намекая, что им надо поговорить. «Он утверждает, что у него есть то, что мне нужно. Какая-то информация, до того важная, что я должен забыть закон и помочь ему, несмотря на риск повредить Второй Академии».
Гэри ощущал любопытство… но это чувство уступало другому. Ожиданию.
«Сегодня вечером я должен принять решение. Р. Горнон не отправит меня в путешествие силой. Так что выбор исключительно за мной».
Наконец Хорис заметил Гэри.
— А, профессор Селдон! Рад видеть вас. Пожалуйста, взгляните на это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99