– Да нет, что вы… – начала было Кэтрин, но Джошуа перебил ее:
– Весьма благодарен за деликатность. Для нас с Кэтрин это особая дата.
Мистер Хант внимательно посмотрел на них. В его взгляде читалось откровенное недоумение. А Кэтрин не без труда справилась со своей нижней челюстью, которая едва не отвисла от удивления. Она чуть отвернулась, чтобы избежать пристальных глаз мистера Ханта, и как раз вовремя, потому что заметила странную бледность Даниэлы Хант.
Кэтрин уставилась на стол и закусила губу. Ей очень не нравилось быть пешкой в какой-то сложной семейной игре, которую она не понимала и о которой ничего не желала знать. Она опять попыталась припомнить, почему приняла это приглашение Джошуа, и не смогла привести ни единой убедительной причины.
Вскоре мистер и миссис Хант направились к своему столику, а Джошуа уселся напротив нее. Кэтрин молчала. Она набила рот салатом, затем стала сосредоточенно намазывать масло на горячий хрустящий хлеб. Она ужасно злилась на Джошуа, и у нее не было ни малейшего желания поддерживать беседу. Впрочем, Кэтрин сама толком не понимала, отчего это ее разозлил такой в общем-то незначительный инцидент, но она и не желала ничего понимать. Давно она так не злилась – и вообще давно не испытывала никаких чувств, кроме горя…
– Я был рад возможности представить вас своему отцу и его жене, – услышала она, словно издалека, голос Джошуа.
– Неужели? Почему?
Боже! Кажется, ее покинули все светские навыки!
Холодная прямота ее вопроса застала его врасплох, но он тут же усмехнулся.
– Отец обычно весьма невысокого мнения о моих вкусах в выборе женщин. Поэтому мне особенно приятно, что он увидел меня с такой красивой особой, да еще к тому же обладающей безукоризненной квалификацией в своей специальности.
– Вы поэтому привезли меня сюда? Чтобы повысить свой рейтинг в отцовских глазах?
Хант нахмурился.
– Нет, конечно! Просто мне показалось, что вам понравится этот ресторан…
– Но ведь вам было прекрасно известно, что сюда приедет ваш отец!
Джошуа настолько поразился ее замечанию, что Кэтрин даже засомневалась в правильности своей догадки.
– Откуда вы это взяли? – спросил он наконец. – Как вы, наверно, слышали, моя мачеха болела гриппом. И я никак не ожидал, что она вообще поднимется с постели, не говоря уж о поездке в ресторан.
Не слишком-то она поверила его словам, однако первая вспышка злости улеглась. Смущенная необычайной интенсивностью и разнообразием эмоций, которые он в ней вызвал в течение одного вечера, Кэтрин решила сменить тему. В конце концов, Джошуа не настолько важен для нее, чтобы так волноваться. И вообще мужчины ее не интересуют! Роберт умер, и это – единственный важный факт в ее жизни…
– Что случилось, Кэтрин? – осторожно поинтересовался Джошуа. – Почему вы внезапно так погрустнели?
Она посмотрела на него невидящими глазами. Не хватало еще открывать перед ним свою душу! Она и так сказала сегодня слишком много лишнего.
– У меня пустой бокал, – весело ответила Кэтрин. – Разве этого не достаточно, чтобы загрустить?
Он не стал добиваться более искреннего ответа, а просто налил ей вина и начал остроумно комментировать фильм, который они оба, как выяснилось, недавно смотрели и в котором мрак и ужас были настолько сгущены, что создавалось комическое впечатление. С фильмов он перевел разговор на книги. Выяснилось, что оба только что прочитали роман о женщинах из первых переселенцев, двигавшихся в фургонах в Орегон.
И когда на десерт подали пирог с черникой и ванильное мороженое, Кэтрин уже забыла про все обиды. Время пролетело в увлекательной дискуссии о роли женщин в расширении американских границ. Давным-давно она не наслаждалась столь интересной беседой, даже вспомнить не могла, когда это было в последний раз.
Они не стали задерживаться после кофе. Джошуа повел ее из ресторана, небрежно обняв за плечи: он лишь на мгновение приостановился у отцовского столика и быстро кивнул на прощание отцу и мачехе.
Даниэла Хант выглядела хрупкой, милой и ослепительно красивой. С лица мистера Ханта не сходила задумчивость, причины которой Кэтрин не могла понять.
Было еще довольно рано, и Кэтрин подумала, не предложит ли Джошуа отправиться куда-нибудь еще – например, в ночной клуб, где они могли бы потанцевать, но он этого не сделал. Они поехали прямо в мотель, до которого было рукой подать.
Едва «Кадиллак» тронулся с автостоянки, Джошуа вставил в стереосистему новую кассету.
– На мой взгляд, это очень удачное исполнение Второго концерта Рахманинова, – сказал он, не потрудившись спросить, хочет ли она послушать музыку.
Кэтрин убеждала себя, что рада возможности избежать интимной беседы. Но на самом деле чувствовала себя не на шутку задетой: она привыкла охлаждать бурлящую страсть своих спутников и вовсе не привыкла к тому, чтобы ее намеренно игнорировали!
Джошуа подождал, пока она зарегистрировалась у администратора, затем проводил ее на второй этаж до комнаты. Кэтрин слегка нервничала, когда они поднимались по лестнице. Действие вина закончилось, и теперь, в совершенно трезвом состоянии, ей очень хотелось избежать повторения того поцелуя «на сон грядущий», который продемонстрировал Джошуа четыре дня назад.
Они остановились у двери ее номера, и Кэтрин изобразила ту теплую, признательную улыбку, которая обычно напрочь лишала парнера желания договариваться о новой встрече. Она изо всех сил старалась не думать о том, как эта улыбка подействовала в прошлый раз на Джошуа…
– Ну, доброй ночи. Спасибо за поистине приятный вечер, Джошуа.
Волновалась она напрасно. На этот раз он даже не удостоил ее взглядом. Просто поставил на пол чемодан, который нес от машины, и пожал ей руку холодно и крепко.
– Доброй ночи, Кэтрин. Даже не помню, когда мне в последний раз довелось ужинать с такой интересной собеседницей. – Лишь на мгновение на губах его мелькнула усмешка. – Хотя по-прежнему убежден, что вы безнадежно заблуждаетесь насчет того, как вели себя люди двести лет назад.
Она поспешно высвободила руку, стараясь не обращать внимания на образовавшийся где-то в груди комок. На какой-то миг она даже, кажется, пожалела, что он не сделал попытки ее поцеловать, но тут же отбросила эту мысль как совершенно нелепую. Небо свидетель, насколько ненавистны ей все эти поцелуи «на сон грядущий», с которыми к ней вечно лезут ее поклонники! И, конечно же, Джошуа вел себя в среду не лучше, чем все остальные.
– Ну, еще раз доброй ночи, – произнесла она, поспешно вставляя ключ в замочную скважину и отвернув лицо. – Возможно, увидимся на будущей неделе.
– Возможно. Правда, я буду очень занят.
Эти слова глубоко оскорбили Кэтрин. Неужели он решил, что она напрашивается на очередное приглашение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45