— О щедрый гость, позволь преподнести тебе это скромное угощение в качестве прощального подарка.
Молодой офицер с ужасом уставился на кошмарное подношение, однако он, судя по всему, был уже достаточно знаком с афганскими обычаями и знал, что от подарка отказываться нельзя. Брезгливо выбрав несколько изюмин, офицер с трудом их прожевал, изо всех сил стараясь не смотреть на серый комок бараньего жира. Наконец пытка закончилась, и, коротко поблагодарив за угощение, русский пустился вдогонку за своими товарищами. Через минуту маленький отряд скрылся за поворотом.
Люси хотела было открыть рот, но Рашид жестом велел ей молчать. Лишь когда стук копыт затих вдали, он обернулся к ней и мрачно сказал:
— Покажи мне плечо. Я старался ударить не сильно, но все же нужно было, чтобы мой гнев выглядел убедительно. Тебе было не больно?
— Меня били и хуже, купец.
— Били, но не я.
В его голосе явственно слышалось сожаление, и Люси почему-то смутилась. Она резко отвернулась, вынула из-под платья мешок с провизией. Нужно будет установить между собой и Рашидом необходимую дистанцию. Роль беременной жены вывела Люси из равновесия. Она никак не могла выкинуть из головы неподобающую мысль: каково это — вынашивать в утробе ребенка Рашида?
Мешок и обрывок одеяла упали на землю. Люси вновь обернулась к купцу, поправила платок.
— Ты не сделал мне больно, купец. Но твой удар напомнил мне, какое счастье быть англичанкой. Слава Богу, мне никогда не придется выносить унижений, с которыми вынуждены мириться восточные женщины.
— Это верно. Но удовольствий, доступных восточной женщине, ты тоже никогда не узнаешь. — Голос Рашида звучал надменно. — В отличие от мужчин моей страны англичане никак не могут считаться искусными любовниками.
Люси вспыхнула:
— Английские дамы ценят в мужьях вежливость и преданность, а вовсе не… вовсе не то, о чем ты сказал.
— Скучная же у вас жизнь, — тихо, но с явным сарказмом заметил купец.
— Мы говорим не «скучная», а «разумная», — поправила его Люси. — Во всяком случае, англичанке не доставляет удовольствия быть рабыней своего мужа.
— Ты еще не знаешь всех тонкостей моей страны, — ответил Рашид. — Влюбленный мужчина — такой же раб своей жены. Но сейчас у нас нет времени обсуждать достоинства восточного и западного браков. Едем, нам нужно успеть через перевал до завтрашнего вечера. Дай-ка я подсажу тебя на лошадь.
В пути, как обычно, они молчали: купец ехал впереди, Люси — сзади. Усталые кони вяло перебирали ногами, ускоряя ход, когда тропа делалась более пологой.
Первые несколько миль после встречи с русскими Люси нетерпеливо ерзала в седле, ей хотелось обсудить с Рашидом сногсшибательную новость о союзе мятежного принца с русскими. Однако к вечеру девушка передумала. Чего она добьется, пробудив в своем спутнике ненужные мысли и подозрения? Еще неизвестно, на чьей стороне Рашид, а по разговору можно было предположить, что он не одобряет британское владычество над Индией.
Готовя ужин, Люси думала, что до Пешавара всего три дня пути. Будет разумнее обсудить свои подозрения с британскими чиновниками, а не с торговцем, занимающимся контрабандой оружия.
Люси поджаривала лепешки, на шипящем сале, вдыхала чудесный аромат и благоразумно держала язык за зубами.
5
Вечером, после того, как беглецы благополучно пересекли границу британской Индии, Рашид признался своей спутнице, что на протяжении всех тридцати миль Хайберского перевала за ними тайно следили воины-афридии. Люси спросила, почему афридии их не тронули, и Рашид лаконично ответил:
— Они меня знают. Я иногда привожу им подарки.
Разумеется, торговец имеет в виду оружие, поняла Люси.
— Наверно, я должна быть тебе благодарна, — вздохнула она. — Если бы ты торговал с ними нечестно, меня бы прикончили за неуплату твоих долгов.
Рашид расхохотался:
— Не бойся, англичанка. Я не такой дурак, чтобы продавать афридиям неисправное оружие. Воины, охраняющие перевал, всегда получали от меня самый лучший товар.
— И ты поставлял им энфилдские ружья? Это и есть твой лучший товар?
Рашид посмотрел на нее сквозь дым костра.
— Уроженцу Пенджаба владеть таким оружием запрещено законом. Разве тебе это не известно, англичанка?
Она отвела глаза.
— Да, известно. Я давно догадалась, что ружья, которые ты продал Хасим-хану, краденые.
— И как только ты не боишься делиться со мной своими подозрениями?
На раскаленном камне громко зашипел жир, и Люси занялась лепешками.
После паузы она сказала:
— Я знаю, что ты плохого мне не сделаешь. Или я ошибаюсь?
Он взял из ее рук лепешку.
— Все устроено не так, как кажется на первый взгляд. Но ты права: я тебе плохого не сделаю. Я доставлю тебя в Пешавар в целости и сохранности.
— Тебе опасно ходить в город, Рашид?
— Британские раджи меня ни в чем не обвиняют. Я свой товар не краду, против твоей страны не работаю. Хоть и не одобряю британскую политику в Индии.
— Но почему, Рашид? Чем тебе не нравится наша политика? Большинство пенджабцев встретили британцев с радостью. Нас пригласил ваш князь. Британия не завоевывала твою страну.
— Так часто бывает, что мышь предпочитает жить под властью слона, а не под властью тигра. По крайней мере слона видно издалека, так что можно успеть спрятаться. Британцы со своими благими намерениями наделали здесь столько дел, что понадобится несколько поколений, прежде чем мы исправим все ошибки.
— О каких ошибках ты говоришь? — возмутилась Люси. — За последние сто лет мы сделали вам столько добра! Моя страна учредила в Индии юридическую систему, которой завидует весь мир. Судьи больше не берут взяток, крестьяне впервые в вашей истории могут рассчитывать на справедливое правосудие. Мы построили школы в деревнях, провели воду к безводным пустыням, наши врачи лечат ваших больных! А дороги, которыми мы соединили ваши города! А телеграф, благодаря которому Индия может общаться со всем миром! Во всех провинциях, где правят англичане, торжествует прогресс.
— Это верно. Взамен вы требуете лишь одно — наши души.
— Неправда! — сердито ответила Люси. — Туземцам разрешено придерживаться своей религии. Англичане бесконечно терпимы в вопросах веры — если, конечно, речь не идет о каких-нибудь опасных или злодейских культах.
Рашид грустно улыбнулся:
— А кто решает, англичанка, какая вера опасна, а какая нет? То, что вам кажется суевериями, для нас — основа веры. Тебе трудно смириться с мыслью, что христианская церковь вобрала в себя не все лучшее, что создано человеческой мыслью.
— Выпей чаю, — процедила Люси сквозь зубы. — Вода вскипела.
Купец запрокинул голову и расхохотался.
— Ах, я совсем забыл! Английские леди о политике и религии не разговаривают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82