Питер О'Тул.
Внешность в целом: молодой Клинт Иствуд периода спагетти-вестернов.
Представить его с сигарой, и тут же слышишь, как он произносит «Я твоя сладкая черничка» голосом Шона Коннери в роли Джеймса Бонда.
Прекрасный, как грех. Остроумный, галантный, саркастичный и чувственный.
Прямое попадание в список бестселлеров «Нью-Йорк Тайме»!
И это было хорошо. Просто прекрасно. Пока три месяца назад Мэгги не обернулась и не увидела свое творение прямо здесь, посреди гостиной.
По его словам, она настолько живо его описала, что он смог воплотиться. И добавил, что пришел помочь ей с новой книгой. Потом он остался, чтобы разобраться с тем убийством. И они все еще здесь — Сен-Жюст и его друг Стерлинг Болдер.
И вот Мэгги стоит лицом к лицу с ужасающей десятой главой… с этим прекрасным, аппетитным, безупречным самцом, который живет в ее гостевой комнате, не закрывает зубную пасту, использует ее кредитки и до сих пор изображает аристократичного, деспотичного, невероятного героя эпохи Регентства.
Описывать сцены, где нужно вставить деталь А в отверстие Б, очень тяжело, особенно в отсутствие владельца детали А — не плода воображения, но живого человека, обитающего в ее квартире.
Мэгги выпрямилась, потерла ладони и положила руки на клавиатуру. Она профессионал. У нее горят сроки. Надо, и все.
Она просмотрела несколько последних страниц: введение к любовной сцене, которым заканчивалась девятая глава.
— Знаешь, Сен-Жюст, иногда ты мне снишься, — промурлыкала леди Сара. Ее руки скользнули сверху вниз по лацканам его пиджака, и она придвинулась ближе.
Мэгги тяжело вздохнула. О да. Я слышу тебя, малышка Сара, и понимаю. Поверь мне, понимаю.
— Искренне надеюсь, что это хорошие сны, миледи, — Сен-Жюст взял ее руки в свои и запечатлел поцелуй на каждой ладони. — А ваш. муж?
— О, Сен-Жюст, забудь о нем и обними меня. Я жажду…
— Теперь я понял. Вы хотели бы найти временную замену вашему дражайшему супругу? Кстати, где он? Пожалуй, я должен был спросить об этом прежде, чем принял ваше великодушное приглашение сегодня вечером. У меня нет желания спускаться по водосточной трубе, чтобы избежать встречи с ним. Возможно, мне уже пора.
Слова Сен-Жюста заставили леди Сару вздрогнуть.
Ладони Мэгги он поцеловал в тот первый день. Сара, дорогая, я чувствую твою боль! Мэгги обмахнулась воротом футболки.
— Она Беркшире, — леди Сара облизнула верхнюю губу кончиком языка. — Охотится, по его словам. Или, скорее, пьянствует. Пьянствует и распутничает.
— Покинув свою обожающую — нет, обожаемую — жену в Лондоне, оставив ее томиться в одиночестве? Хам.
— Хам? И ты так спокойно это говоришь? Ты просто любуешься собой, да, Сен-Жюст? Подлец, — заявила Мэгги монитору. — Ты всегда стремишься одним выстрелом убить двух зайцев.
Настоящий хам, подумал Сен-Жюст. Он был уверен, что граф не в Беркшире, а вместе со своими закадычными дружками, Левиттом и сэром Грегори, планирует очередное убийство. Сен-Жюст в течение месяца преследовал банду убийц, и все ниточки привели к графу.
И сейчас ему нужно какое-нибудь доказательство, ведь следующей жертвой троицы должен стать Стерлинг, поэтому их необходимо остановить. Остановить. Но сначала придется найти.
Сен-Жюст посмотрел поверх головы леди Сары в открытую дверь кабинета графа. Ему нужно всего лишь десять минут. Только десять минут одному в том кабинете.
— Сен-Жюст? — леди Сара игриво потерлась об него бедром, словно кошка, требующая внимания. — Я отослала прислугу на ночь. Ведь мы не хотим… чтобы нас потревожили.
— О, какая тошнотворная жеманность. Вот сучка, — прошептала Мэгги. — Но я не ревную, — она откинулась на спинку кресла и убрала волосы с шеи. — Почему здесь так жарко?
— Как… предусмотрительно с вашей стороны, дорогая, — протянул Сен-Жюст.
Бросив последний взгляд в кабинет графа, он поднял глаза на высокие часы в углу. Два часа. Если повезет, он окажется в этом кабинете до четырех. Сен-Жюст с улыбкой посмотрел на светловолосую ведьму, явно разгоряченную, уж он-то видел такое не раз. У него в запасе два часа. А может, и три. Спешить нет необходимости.
— Неужели вы собираетесь меня совратить, миледи?
— Нет. Нет, нет, нет. Где была моя голова, когда я это написала? Слишком похоже на роман «Выпускник», — Мэгги стерла последнее предложение. Слишком «к вашим услугам, миссис Робинсон ».
Она снова застучала по клавиатуре.
— Послушайте, дорогая, ваша спальня справа или слева от лестницы?
Мэгги закурила. Так лучше. Да, гораздо лучше. К тому же, черт побери, это последняя строчка девятой главы. Она больше не может сидеть в затыке.
Она не была застенчивой девственницей, в противном случае Сен-Жюст обошел бы ее за десять миль.
Леди Сара была титулованной шлюхой. Женщиной с горячей кровью, чей темперамент был объектом для перешептываний, смешков и сплетен в клубах, и ее проклял, по крайней мере, один пэр, слишком увлекающийся и слишком болтливый.
Спросите Эвана Флеминга, если сможете его найти. Одноухого Флеминга, который, как говорили, живет теперь на континенте, на безопасном расстоянии от графа и его шпаги.
Стоила того жертва Флеминга? Стоит одно ночное приключение с леди Сарой потерянного уха или чего похуже?
— Затык, да, затык? — поддразнила себя Мэгги. — Теперь получай, — она глубоко вдохнула, словно собираясь нырнуть. Тут и правда кое-кто готовится погрузиться…
Сен-Жюст облокотился на спинку огромной кровати под балдахином и смотрел, как мерцают при свете свечей длинные золотистые локоны леди Сары, когда она склоняется над его обнаженным животом, обхватывая ртом его…
— Прелестно. Похоже, у меня весьма приятное утро.
— Господи, Алекс! Отойди от меня! — завопила Мэгги, прикрывая руками монитор. Сердце тяжело колотилось в горле. — Черт! Надевай тапки, понял?! Или громко топай. Чего тебе?
Сен-Жюст остался стоять за креслом. На нем были широкие брюки цвета хаки, а мягкая черная трикотажная майка обтягивала гладкие мускулы. И он усмехался так, что Мэгги захотелось размозжить ему голову.
— У меня пикантное приключение, Мэгги? С леди Сарой, полагаю? — спросил Сен-Жюст, поскольку одной рукой она все еще прикрывала экран, а другой кликала мышкой, сворачивая документ.
— Я думала, ты еще в постели, — пробурчала Мэгги, доставая новую сигарету, поскольку предыдущая уже догорела до фильтра и погасла. Она оттолкнулась ногами и развернулась вместе с креслом к Сен-Жюсту. Потом, сердито сопя, смотрела, как дрожат у нее руки. И она не испытывала никакой благодарности, когда Сен-Жюст достал зажигалку и поднес пламя к ее сигарете.
— Я действительно люблю понежиться в постели перед завтраком — первым это сказал мой дорогой друг Красавчик Бруммель, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Внешность в целом: молодой Клинт Иствуд периода спагетти-вестернов.
Представить его с сигарой, и тут же слышишь, как он произносит «Я твоя сладкая черничка» голосом Шона Коннери в роли Джеймса Бонда.
Прекрасный, как грех. Остроумный, галантный, саркастичный и чувственный.
Прямое попадание в список бестселлеров «Нью-Йорк Тайме»!
И это было хорошо. Просто прекрасно. Пока три месяца назад Мэгги не обернулась и не увидела свое творение прямо здесь, посреди гостиной.
По его словам, она настолько живо его описала, что он смог воплотиться. И добавил, что пришел помочь ей с новой книгой. Потом он остался, чтобы разобраться с тем убийством. И они все еще здесь — Сен-Жюст и его друг Стерлинг Болдер.
И вот Мэгги стоит лицом к лицу с ужасающей десятой главой… с этим прекрасным, аппетитным, безупречным самцом, который живет в ее гостевой комнате, не закрывает зубную пасту, использует ее кредитки и до сих пор изображает аристократичного, деспотичного, невероятного героя эпохи Регентства.
Описывать сцены, где нужно вставить деталь А в отверстие Б, очень тяжело, особенно в отсутствие владельца детали А — не плода воображения, но живого человека, обитающего в ее квартире.
Мэгги выпрямилась, потерла ладони и положила руки на клавиатуру. Она профессионал. У нее горят сроки. Надо, и все.
Она просмотрела несколько последних страниц: введение к любовной сцене, которым заканчивалась девятая глава.
— Знаешь, Сен-Жюст, иногда ты мне снишься, — промурлыкала леди Сара. Ее руки скользнули сверху вниз по лацканам его пиджака, и она придвинулась ближе.
Мэгги тяжело вздохнула. О да. Я слышу тебя, малышка Сара, и понимаю. Поверь мне, понимаю.
— Искренне надеюсь, что это хорошие сны, миледи, — Сен-Жюст взял ее руки в свои и запечатлел поцелуй на каждой ладони. — А ваш. муж?
— О, Сен-Жюст, забудь о нем и обними меня. Я жажду…
— Теперь я понял. Вы хотели бы найти временную замену вашему дражайшему супругу? Кстати, где он? Пожалуй, я должен был спросить об этом прежде, чем принял ваше великодушное приглашение сегодня вечером. У меня нет желания спускаться по водосточной трубе, чтобы избежать встречи с ним. Возможно, мне уже пора.
Слова Сен-Жюста заставили леди Сару вздрогнуть.
Ладони Мэгги он поцеловал в тот первый день. Сара, дорогая, я чувствую твою боль! Мэгги обмахнулась воротом футболки.
— Она Беркшире, — леди Сара облизнула верхнюю губу кончиком языка. — Охотится, по его словам. Или, скорее, пьянствует. Пьянствует и распутничает.
— Покинув свою обожающую — нет, обожаемую — жену в Лондоне, оставив ее томиться в одиночестве? Хам.
— Хам? И ты так спокойно это говоришь? Ты просто любуешься собой, да, Сен-Жюст? Подлец, — заявила Мэгги монитору. — Ты всегда стремишься одним выстрелом убить двух зайцев.
Настоящий хам, подумал Сен-Жюст. Он был уверен, что граф не в Беркшире, а вместе со своими закадычными дружками, Левиттом и сэром Грегори, планирует очередное убийство. Сен-Жюст в течение месяца преследовал банду убийц, и все ниточки привели к графу.
И сейчас ему нужно какое-нибудь доказательство, ведь следующей жертвой троицы должен стать Стерлинг, поэтому их необходимо остановить. Остановить. Но сначала придется найти.
Сен-Жюст посмотрел поверх головы леди Сары в открытую дверь кабинета графа. Ему нужно всего лишь десять минут. Только десять минут одному в том кабинете.
— Сен-Жюст? — леди Сара игриво потерлась об него бедром, словно кошка, требующая внимания. — Я отослала прислугу на ночь. Ведь мы не хотим… чтобы нас потревожили.
— О, какая тошнотворная жеманность. Вот сучка, — прошептала Мэгги. — Но я не ревную, — она откинулась на спинку кресла и убрала волосы с шеи. — Почему здесь так жарко?
— Как… предусмотрительно с вашей стороны, дорогая, — протянул Сен-Жюст.
Бросив последний взгляд в кабинет графа, он поднял глаза на высокие часы в углу. Два часа. Если повезет, он окажется в этом кабинете до четырех. Сен-Жюст с улыбкой посмотрел на светловолосую ведьму, явно разгоряченную, уж он-то видел такое не раз. У него в запасе два часа. А может, и три. Спешить нет необходимости.
— Неужели вы собираетесь меня совратить, миледи?
— Нет. Нет, нет, нет. Где была моя голова, когда я это написала? Слишком похоже на роман «Выпускник», — Мэгги стерла последнее предложение. Слишком «к вашим услугам, миссис Робинсон ».
Она снова застучала по клавиатуре.
— Послушайте, дорогая, ваша спальня справа или слева от лестницы?
Мэгги закурила. Так лучше. Да, гораздо лучше. К тому же, черт побери, это последняя строчка девятой главы. Она больше не может сидеть в затыке.
Она не была застенчивой девственницей, в противном случае Сен-Жюст обошел бы ее за десять миль.
Леди Сара была титулованной шлюхой. Женщиной с горячей кровью, чей темперамент был объектом для перешептываний, смешков и сплетен в клубах, и ее проклял, по крайней мере, один пэр, слишком увлекающийся и слишком болтливый.
Спросите Эвана Флеминга, если сможете его найти. Одноухого Флеминга, который, как говорили, живет теперь на континенте, на безопасном расстоянии от графа и его шпаги.
Стоила того жертва Флеминга? Стоит одно ночное приключение с леди Сарой потерянного уха или чего похуже?
— Затык, да, затык? — поддразнила себя Мэгги. — Теперь получай, — она глубоко вдохнула, словно собираясь нырнуть. Тут и правда кое-кто готовится погрузиться…
Сен-Жюст облокотился на спинку огромной кровати под балдахином и смотрел, как мерцают при свете свечей длинные золотистые локоны леди Сары, когда она склоняется над его обнаженным животом, обхватывая ртом его…
— Прелестно. Похоже, у меня весьма приятное утро.
— Господи, Алекс! Отойди от меня! — завопила Мэгги, прикрывая руками монитор. Сердце тяжело колотилось в горле. — Черт! Надевай тапки, понял?! Или громко топай. Чего тебе?
Сен-Жюст остался стоять за креслом. На нем были широкие брюки цвета хаки, а мягкая черная трикотажная майка обтягивала гладкие мускулы. И он усмехался так, что Мэгги захотелось размозжить ему голову.
— У меня пикантное приключение, Мэгги? С леди Сарой, полагаю? — спросил Сен-Жюст, поскольку одной рукой она все еще прикрывала экран, а другой кликала мышкой, сворачивая документ.
— Я думала, ты еще в постели, — пробурчала Мэгги, доставая новую сигарету, поскольку предыдущая уже догорела до фильтра и погасла. Она оттолкнулась ногами и развернулась вместе с креслом к Сен-Жюсту. Потом, сердито сопя, смотрела, как дрожат у нее руки. И она не испытывала никакой благодарности, когда Сен-Жюст достал зажигалку и поднес пламя к ее сигарете.
— Я действительно люблю понежиться в постели перед завтраком — первым это сказал мой дорогой друг Красавчик Бруммель, помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69