Он лежал, беспомощный, в поту. Погасли звезды и стих вой ветра -
или, может, он ослеп и оглох? Он завис в космическом пространстве и в его
сознание проникло что-то. Это не были слова. И не мысленный образ. Но это
был смысл, который он понял примерно так:
"Приветствую. Наконец-то. Это случилось и оба наших сознания
выдержали. Я - Камеллин."
Снова он слышал завывание бури и видел сверкание мириад звезд на
марсианском ночном небе. Съежившись под одеялом, Эндрю ощутил, что
невидимый пришелец в его мозгу как-бы отдалился и давление на сознание
несколько ослабело. Теперь Эндрю мог задавать вопросы; мысли Камеллина
перетекали к нему и смешивались с его мыслями, но в конце концов Эндрю
научился разделять их.
"Кто ты? Я был прав? Ты - марсианский бестелесный разум?"
"Нет, не бестелесный. Тела у нас есть, а точнее - мы обитаем в телах.
Но наше сознание и тело отделены. Кроме нас, никто не способен соединить
их в единое целое. Когда одно тело умирает, мы переносимся в другое, тело
новорожденного организма."
Судорога ужаса сдавила горло Эндрю, по телу поползли мурашки:
"Так ты намерен..."
"Нет, мне не нужно твое тело. У тебя..." - Камеллин тщательно
подбирал слова, - "...зрелая индивидуальность и развитое самосознание. Я
мог бы разрушить твой мозг, если бы попытался войти в симбиоз с твоим
телом." - В его мысли проникло чувство отвращения. - "Однако это было бы
безнравственно."
"Надеюсь, благородство присуще всем твоим соплеменникам. Объясни, что
произошло с другими людьми, посланными сюда?"
Он ощутил темную волну гнева, сожаления и отчаяния, затопившую его
мозг.
"Существа моей расы сошли с ума - и я не смог удержать их. Они
оказались неустойчивыми, вы бы сказали - потеряли рассудок. Временной
интервал оказался слишком велик. Мне не удалось предотвратить убийств и
смертей, когда они вселились в людские тела."
"Если бы я сумел объяснить все Риду..."
"Бесполезно. Однажды я пытался совершить нечто подобное. Я
попробовал, очень осторожно, соприкоснуться с молодым разумом, который
казался достаточно восприимчивым. Он не потерял рассудок и вдвоем мы
попытались объяснить капитану Кингслендеру, что приключилось с остальными.
Но капитан пребывал в уверенности, что все сказанное - лишь проявление
душевной болезни, и когда юношу застрелили, мне пришлось снова рассеяться.
Я пробовал непосредственно проникнуть в мозг капитана Кингслендера, но тот
решил, что ходит с ума - и сам помешался от страха."
Эндрю вздрогнул. "Боже мой!" - прошептал он. - "Что же нам делать?"
"Я не знаю. Я покину тебя, как только ты этого пожелаешь. Наша раса
угасает. Через несколько лет мы совсем исчезнем и наша планета станет для
вас безопасной."
"Нет, Камеллин!" - протест Эндрю был искренним. - "Может быть,
действуя сообща, мы найдем способы убедить остальных."
Чужой, казалось, колебался.
"Если бы ты согласился на время разделить свое тело со мною... Я
понимаю, что это не слишком удобно, и в совместном владении телом мало
приятного. Но без твоего позволения я не сделаю этого."
Камеллин, казалось, размышлял над тем, что они настолько чужды друг
другу, что Эндрю не способен ясно воспринимать его мысли. Щепетильная
честность Камеллина вызывала у Эндрю доверие к чужаку.
"Так что же случилось с вашей расой?" - спросил он.
Он лежал, дрожа, закутавшись в одеяло, и в его мозгу разворачивались
картины прошлого. Раса Камеллина, как он понял, была гуманоидной - когда
он подумал об этом, то почувствовал удивление Камеллина. "Скорее, ваша
раса - марсианоидная." Да, это они воздвигли город, который земляне
назвали Ксанаду, он был их техническим достижением, способным
противостоять действию времени. "Возведен он был в надежде, что однажды мы
сможем вернуться и освободить его из песчаного плена." - Голос в мозгу
Эндрю стал тише. - "Это последнее, что осталось от нашей угасшей
цивилизации."
"Как вы называете этот город?"
Камеллин попытался выразить фонетический эквивалент и с губ Эндрю
сорвалось странное слово "Шиин-ла Махари", с протяжными гласными. "А что
это означает?"
"Город Махари. Махари - меньшая из лун." Эндрю обнаружил, что его
взгляд направлен на спутник Марса, который на Земле называют Деймос.
"Шиин-ла Махари", - повторил он. Теперь он никогда не назовет его Ксанаду.
Камеллин продолжал свой рассказ.
Раса хозяев планеты, как выяснил Эндрю, была расой долгожителей,
очень выносливых созданий, хотя они и не были бессмертными. Их тело и мозг
существовали в симбиозе. После смерти тела сознание просто переносилось в
новорожденную особь, в ходе этого переноса память почти не страдала и по
этой причине сознание каждой личности могло сохраняться невероятно долго.
Их культура была незатейливой и высоконравственной, этические и
философские воззрения взаимно дополняли друг друга. Их цивилизация не была
технологической. Ксанаду был практически единственным техническим
достижением, последней отчаянной попыткой угасающей расы противостоять
растущей суровости планеты, в тисках периодически наступавших ледниковых
эпох. Они должны были пережить очередные суровые времена, но их внезапно
поразило опасное вирусное заболевание, которое привело также к падежу
животных, употреблявшихся ими в пищу. Множество разумов рассеялось из-за
того, что для них не нашлось подходящих тел, в которые можно было бы
перенестись.
Много времени затратил Камеллин, чтобы объяснить Эндрю суть
следующего этапа истории марсиан. Его род мог поселиться в теле любого
животного или даже растения. Однако у них был очень ограниченный выбор. Из
животных эпидемию и ледниковый период пережили лишь песчаные мыши и почти
совсем лишенные мозгов баньши; и те и другие были низкоорганизованными
существами с настолько неразвитой нервной системой, что даже энергии
разума расы Камеллина оказалось недостаточно для того, чтобы дать им
толчок к эволюции. Камеллин пояснил, что это вроде мозга гения,
заключенного в теле парализованного - тело не подчинялось приказам,
исходившим от мозга.
Некоторые из рода Камеллина все же, отчаявшись, делали попытки
переселения. Но после того, как их сознание побывало в нескольких
поколениях животных, они деградировали и практически полностью потеряли
способность мыслить и поддерживать существование в тех телесных формах, к
которым они прикрепились. Камеллин полагал, что некоторые его соплеменники
все еще обитают в телах баньши, переносясь из одного животного в другое
благодаря силе инстинкта, все еще управляющего ими, однако они безнадежно
деградировали после многих поколений бессмысленного животного
существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
или, может, он ослеп и оглох? Он завис в космическом пространстве и в его
сознание проникло что-то. Это не были слова. И не мысленный образ. Но это
был смысл, который он понял примерно так:
"Приветствую. Наконец-то. Это случилось и оба наших сознания
выдержали. Я - Камеллин."
Снова он слышал завывание бури и видел сверкание мириад звезд на
марсианском ночном небе. Съежившись под одеялом, Эндрю ощутил, что
невидимый пришелец в его мозгу как-бы отдалился и давление на сознание
несколько ослабело. Теперь Эндрю мог задавать вопросы; мысли Камеллина
перетекали к нему и смешивались с его мыслями, но в конце концов Эндрю
научился разделять их.
"Кто ты? Я был прав? Ты - марсианский бестелесный разум?"
"Нет, не бестелесный. Тела у нас есть, а точнее - мы обитаем в телах.
Но наше сознание и тело отделены. Кроме нас, никто не способен соединить
их в единое целое. Когда одно тело умирает, мы переносимся в другое, тело
новорожденного организма."
Судорога ужаса сдавила горло Эндрю, по телу поползли мурашки:
"Так ты намерен..."
"Нет, мне не нужно твое тело. У тебя..." - Камеллин тщательно
подбирал слова, - "...зрелая индивидуальность и развитое самосознание. Я
мог бы разрушить твой мозг, если бы попытался войти в симбиоз с твоим
телом." - В его мысли проникло чувство отвращения. - "Однако это было бы
безнравственно."
"Надеюсь, благородство присуще всем твоим соплеменникам. Объясни, что
произошло с другими людьми, посланными сюда?"
Он ощутил темную волну гнева, сожаления и отчаяния, затопившую его
мозг.
"Существа моей расы сошли с ума - и я не смог удержать их. Они
оказались неустойчивыми, вы бы сказали - потеряли рассудок. Временной
интервал оказался слишком велик. Мне не удалось предотвратить убийств и
смертей, когда они вселились в людские тела."
"Если бы я сумел объяснить все Риду..."
"Бесполезно. Однажды я пытался совершить нечто подобное. Я
попробовал, очень осторожно, соприкоснуться с молодым разумом, который
казался достаточно восприимчивым. Он не потерял рассудок и вдвоем мы
попытались объяснить капитану Кингслендеру, что приключилось с остальными.
Но капитан пребывал в уверенности, что все сказанное - лишь проявление
душевной болезни, и когда юношу застрелили, мне пришлось снова рассеяться.
Я пробовал непосредственно проникнуть в мозг капитана Кингслендера, но тот
решил, что ходит с ума - и сам помешался от страха."
Эндрю вздрогнул. "Боже мой!" - прошептал он. - "Что же нам делать?"
"Я не знаю. Я покину тебя, как только ты этого пожелаешь. Наша раса
угасает. Через несколько лет мы совсем исчезнем и наша планета станет для
вас безопасной."
"Нет, Камеллин!" - протест Эндрю был искренним. - "Может быть,
действуя сообща, мы найдем способы убедить остальных."
Чужой, казалось, колебался.
"Если бы ты согласился на время разделить свое тело со мною... Я
понимаю, что это не слишком удобно, и в совместном владении телом мало
приятного. Но без твоего позволения я не сделаю этого."
Камеллин, казалось, размышлял над тем, что они настолько чужды друг
другу, что Эндрю не способен ясно воспринимать его мысли. Щепетильная
честность Камеллина вызывала у Эндрю доверие к чужаку.
"Так что же случилось с вашей расой?" - спросил он.
Он лежал, дрожа, закутавшись в одеяло, и в его мозгу разворачивались
картины прошлого. Раса Камеллина, как он понял, была гуманоидной - когда
он подумал об этом, то почувствовал удивление Камеллина. "Скорее, ваша
раса - марсианоидная." Да, это они воздвигли город, который земляне
назвали Ксанаду, он был их техническим достижением, способным
противостоять действию времени. "Возведен он был в надежде, что однажды мы
сможем вернуться и освободить его из песчаного плена." - Голос в мозгу
Эндрю стал тише. - "Это последнее, что осталось от нашей угасшей
цивилизации."
"Как вы называете этот город?"
Камеллин попытался выразить фонетический эквивалент и с губ Эндрю
сорвалось странное слово "Шиин-ла Махари", с протяжными гласными. "А что
это означает?"
"Город Махари. Махари - меньшая из лун." Эндрю обнаружил, что его
взгляд направлен на спутник Марса, который на Земле называют Деймос.
"Шиин-ла Махари", - повторил он. Теперь он никогда не назовет его Ксанаду.
Камеллин продолжал свой рассказ.
Раса хозяев планеты, как выяснил Эндрю, была расой долгожителей,
очень выносливых созданий, хотя они и не были бессмертными. Их тело и мозг
существовали в симбиозе. После смерти тела сознание просто переносилось в
новорожденную особь, в ходе этого переноса память почти не страдала и по
этой причине сознание каждой личности могло сохраняться невероятно долго.
Их культура была незатейливой и высоконравственной, этические и
философские воззрения взаимно дополняли друг друга. Их цивилизация не была
технологической. Ксанаду был практически единственным техническим
достижением, последней отчаянной попыткой угасающей расы противостоять
растущей суровости планеты, в тисках периодически наступавших ледниковых
эпох. Они должны были пережить очередные суровые времена, но их внезапно
поразило опасное вирусное заболевание, которое привело также к падежу
животных, употреблявшихся ими в пищу. Множество разумов рассеялось из-за
того, что для них не нашлось подходящих тел, в которые можно было бы
перенестись.
Много времени затратил Камеллин, чтобы объяснить Эндрю суть
следующего этапа истории марсиан. Его род мог поселиться в теле любого
животного или даже растения. Однако у них был очень ограниченный выбор. Из
животных эпидемию и ледниковый период пережили лишь песчаные мыши и почти
совсем лишенные мозгов баньши; и те и другие были низкоорганизованными
существами с настолько неразвитой нервной системой, что даже энергии
разума расы Камеллина оказалось недостаточно для того, чтобы дать им
толчок к эволюции. Камеллин пояснил, что это вроде мозга гения,
заключенного в теле парализованного - тело не подчинялось приказам,
исходившим от мозга.
Некоторые из рода Камеллина все же, отчаявшись, делали попытки
переселения. Но после того, как их сознание побывало в нескольких
поколениях животных, они деградировали и практически полностью потеряли
способность мыслить и поддерживать существование в тех телесных формах, к
которым они прикрепились. Камеллин полагал, что некоторые его соплеменники
все еще обитают в телах баньши, переносясь из одного животного в другое
благодаря силе инстинкта, все еще управляющего ими, однако они безнадежно
деградировали после многих поколений бессмысленного животного
существования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12