Его матери на домашние расходы деньги выделял отец, и это было удобно всем.
— Но ведь твоя мать никогда не работала сама, правда? — заметила Тесса, когда он попытался оспорить ее решение. — А я работаю, и эти деньги зарабатываю я, а не ты.
Ему это не понравилось, но пришлось смириться. «Пусть спустит все, тогда сама поймет», — решил он. Всем известно, что люди, привыкшие к достатку, не знают, как экономить, за их деньгами следят всякие там поверенные. И он был совершенно обескуражен, когда оказалось, что Тесса умеет из одного фунта сделать пять и всегда знает, на что они потрачены. Впервые в жизни у него на счету оставались деньги (Тесса уговорила его откладывать понемногу каждый месяц) и не было никаких долгов, даже по закладным, потому что дом в Ричмонде, где они теперь жили, Тесса получила в наследство от прабабки по материнской линии Клариссы Нортон.
Когда они только поженились, Харри хотел жить поближе к своим. И их первым домом была квартира в Боу. Но, когда пять лет спустя появился шанс уехать из Боу, а значит, подальше от семейки Харри, Тесса его не упустила и, обсудив все с семейным поверенным, использовала деньги, которые ей достались, на то, чтобы сделать из особняка прабабушки пять просторных квартир.
Уговорить Харри оказалось нелегко. Когда она повезла его смотреть дом на берегу реки, он был в ужасе.
— Жить здесь? В этом огромном доме? Чего ради? Ричмонд — это край света… и западный Лондон мне не нравится.
— Подожди, пока закончат ремонт. Все будет совсем по-другому. Четыре квартиры будут приносить постоянный доход. Ни закладных, ни ренты! Мы столько лет мечтали купить собственный дом. А теперь он у нас есть, причем даром!
Харри уже привык к хорошим деньгам, а перспектива иметь еще больше была заманчивой. Тесса знала, что сумеет его уговорить, и, когда он увидел, что из этого вышло, согласился, тем более что за ними Тесса оставила лучшую квартиру, выходившую в сад. В ней было пять комнат с кухней и ванной, высокие потолки, огромные окна. Просторная гостиная выходила в сад на берегу реки, был и большой гараж, переделанный из бывшей конюшни. Никаких выплат за дом, только налоги, а это значит, что Харри сможет купить себе «Ягуар», на который давно положил глаз. Когда он наконец получил чин сержанта, его перевели в Баттерси. Из Ричмонда туда добираться проще простого.
Правда, его раздражало то, что Тесса сохранила так много прабабкиной мебели. И так ее мамаша отдала им кучу всякого хлама, который лежал на складе с тех пор, как они с епископом перебрались из дворца в дом поменьше. Доротея заявила, что глупо покупать мебель, если есть столько всего, но Харри от этого в восторг не пришел. Если у вас мебель, переданная по наследству, выглядит это так, будто у вас нет денег купить новую. Вопрос чести завести после свадьбы все новенькое. Ведь это на всю жизнь. У его мамы до сих пор сохранился гардероб, купленный в незабвенном 1947 году.
Сомнения его улеглись, когда Тесса объяснила, что, если им не придется покупать новую мебель, они смогут потратить деньги на путешествия. Харри понравилось проводить отпуск за границей, а два раза в год лучше, чем один. Он стал первым Сэнсомом, посетившим Соединенные Штаты, не говоря уж о Гонконге и Карибском море. Его родственники не выезжали никуда дальше Бенидорма и Тенерифе.
Но, когда все семейство Сэнсомов явилось поглядеть на новый дом, Тесса поняла, что он им не понравился. Они почему-то говорили только шепотом, садились на самый краешек стула, а когда Тесса подала чай, с опаской дотрагивались до чашек рокингхемского фарфора.
— Слишком все шикарно, — шепнула одна из сестер Харри другой, и Тесса это услышала. — Прямо музей какой-то.
Тесса смотрела на прекрасные светлые комнаты, на мебель восемнадцатого века и думала о том, что то, что она считает красивым, Харри и его семье не кажется ни красивым, ни удобным. А просто старомодным.
Тогда-то она и начала осознавать то, что ей мешало: в тумане страсти, которую она питала к своему мужу, Тесса не разглядела его натуры. Сама она взрослела, превращалась из девушки в женщину, развивалась, а Харри оставался в плену представлений, которые впитал с детства, и не способен был оценить того, чего не понимал. Он знал одну лишь точку зрения — свою собственную. Хуже того, будучи человеком эгоистичным и лишенным воображения, он не в силах был понять, что его жена чувствует, о чем думает. Он был развит физически, был знатоком секса, но духовно был беден, и ему не нравились непонятные перемены, происходившие с его женой. На его взгляд, она переступала через границы, им обозначенные.
Поступив на службу, она была новичком, а он — бывалым полицейским, щедро делившимся своим опытом. Все изменилось, когда она начала учиться сама и стала больше полагаться на себя, а не на него. Экзамен на сержанта она сдала с первого раза и была возмущена его реакцией.
Он просто отказывался это принять и считал, что его провели. Да, он рад был признавать, что у его жены есть мозги, но супружеский долг обязывал ее скрывать свои способности и демонстрировать их лишь тогда, когда этого хочет муж. Она должна была по крайней мере провалить первую попытку. А она их сдала, причем на «отлично», что было совсем уж неуважительно. Он тогда был вне себя. Тесса никак не могла поверить, что все, что он высказал, было сказано не сгоряча, а по убеждению. Он считал, что она должна была провалить экзамен, щадя его гордость. Кое-как они помирились, и Тесса потратила на это немало усилий.
Но когда она сообщила ему, что ей предлагают поступить на курсы повышения квалификации, он посмотрел на нее так холодно, что Тесса сжалась под его взглядом.
— Что тебе надо в этом Брамшиле?
— Я шесть лет отходила в форме, мне хочется поработать в департаменте уголовного розыска или где-нибудь еще.
— Где-нибудь еще! Я и не знал, что ты такая эгоистка! Только о себе и думаешь!
Будто ты о себе не думаешь, хотела сказать ему Тесса. Сколько раз она смирялась с тем, чего хотел он, зная, что малейшее возражение вызовет бурю негодования. Но напоминать ему об этих случаях было бессмысленно, он только разозлился бы еще больше. Поэтому Тесса прикусила язык, но гнуть свою линию не перестала. Он бесился, она стояла на своем.
— Какая разница, в каком отделе я работаю? После Харингея мы с тобой вместе не служили. Сколько лет ты в Баттерси? А я работала и в Вест-Энде, и в Паддингтон Грин. Я же тебе не указываю, чем тебе заниматься и где служить.
— Этого еще не хватало!
— А по какому праву ты мной командуешь?
— По праву мужа!
— Ты муж, а не хозяин!
Он побагровел лицом, зыркнул на нее, стиснул кулаки и выскочил из дому. Она поняла, что останься Харри еще на минуту, он поднял бы на нее руку.
Полгода спустя она стала работать в следственном отделе, потом в уголовном розыске, а потом — в отделе по расследованию убийств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Но ведь твоя мать никогда не работала сама, правда? — заметила Тесса, когда он попытался оспорить ее решение. — А я работаю, и эти деньги зарабатываю я, а не ты.
Ему это не понравилось, но пришлось смириться. «Пусть спустит все, тогда сама поймет», — решил он. Всем известно, что люди, привыкшие к достатку, не знают, как экономить, за их деньгами следят всякие там поверенные. И он был совершенно обескуражен, когда оказалось, что Тесса умеет из одного фунта сделать пять и всегда знает, на что они потрачены. Впервые в жизни у него на счету оставались деньги (Тесса уговорила его откладывать понемногу каждый месяц) и не было никаких долгов, даже по закладным, потому что дом в Ричмонде, где они теперь жили, Тесса получила в наследство от прабабки по материнской линии Клариссы Нортон.
Когда они только поженились, Харри хотел жить поближе к своим. И их первым домом была квартира в Боу. Но, когда пять лет спустя появился шанс уехать из Боу, а значит, подальше от семейки Харри, Тесса его не упустила и, обсудив все с семейным поверенным, использовала деньги, которые ей достались, на то, чтобы сделать из особняка прабабушки пять просторных квартир.
Уговорить Харри оказалось нелегко. Когда она повезла его смотреть дом на берегу реки, он был в ужасе.
— Жить здесь? В этом огромном доме? Чего ради? Ричмонд — это край света… и западный Лондон мне не нравится.
— Подожди, пока закончат ремонт. Все будет совсем по-другому. Четыре квартиры будут приносить постоянный доход. Ни закладных, ни ренты! Мы столько лет мечтали купить собственный дом. А теперь он у нас есть, причем даром!
Харри уже привык к хорошим деньгам, а перспектива иметь еще больше была заманчивой. Тесса знала, что сумеет его уговорить, и, когда он увидел, что из этого вышло, согласился, тем более что за ними Тесса оставила лучшую квартиру, выходившую в сад. В ней было пять комнат с кухней и ванной, высокие потолки, огромные окна. Просторная гостиная выходила в сад на берегу реки, был и большой гараж, переделанный из бывшей конюшни. Никаких выплат за дом, только налоги, а это значит, что Харри сможет купить себе «Ягуар», на который давно положил глаз. Когда он наконец получил чин сержанта, его перевели в Баттерси. Из Ричмонда туда добираться проще простого.
Правда, его раздражало то, что Тесса сохранила так много прабабкиной мебели. И так ее мамаша отдала им кучу всякого хлама, который лежал на складе с тех пор, как они с епископом перебрались из дворца в дом поменьше. Доротея заявила, что глупо покупать мебель, если есть столько всего, но Харри от этого в восторг не пришел. Если у вас мебель, переданная по наследству, выглядит это так, будто у вас нет денег купить новую. Вопрос чести завести после свадьбы все новенькое. Ведь это на всю жизнь. У его мамы до сих пор сохранился гардероб, купленный в незабвенном 1947 году.
Сомнения его улеглись, когда Тесса объяснила, что, если им не придется покупать новую мебель, они смогут потратить деньги на путешествия. Харри понравилось проводить отпуск за границей, а два раза в год лучше, чем один. Он стал первым Сэнсомом, посетившим Соединенные Штаты, не говоря уж о Гонконге и Карибском море. Его родственники не выезжали никуда дальше Бенидорма и Тенерифе.
Но, когда все семейство Сэнсомов явилось поглядеть на новый дом, Тесса поняла, что он им не понравился. Они почему-то говорили только шепотом, садились на самый краешек стула, а когда Тесса подала чай, с опаской дотрагивались до чашек рокингхемского фарфора.
— Слишком все шикарно, — шепнула одна из сестер Харри другой, и Тесса это услышала. — Прямо музей какой-то.
Тесса смотрела на прекрасные светлые комнаты, на мебель восемнадцатого века и думала о том, что то, что она считает красивым, Харри и его семье не кажется ни красивым, ни удобным. А просто старомодным.
Тогда-то она и начала осознавать то, что ей мешало: в тумане страсти, которую она питала к своему мужу, Тесса не разглядела его натуры. Сама она взрослела, превращалась из девушки в женщину, развивалась, а Харри оставался в плену представлений, которые впитал с детства, и не способен был оценить того, чего не понимал. Он знал одну лишь точку зрения — свою собственную. Хуже того, будучи человеком эгоистичным и лишенным воображения, он не в силах был понять, что его жена чувствует, о чем думает. Он был развит физически, был знатоком секса, но духовно был беден, и ему не нравились непонятные перемены, происходившие с его женой. На его взгляд, она переступала через границы, им обозначенные.
Поступив на службу, она была новичком, а он — бывалым полицейским, щедро делившимся своим опытом. Все изменилось, когда она начала учиться сама и стала больше полагаться на себя, а не на него. Экзамен на сержанта она сдала с первого раза и была возмущена его реакцией.
Он просто отказывался это принять и считал, что его провели. Да, он рад был признавать, что у его жены есть мозги, но супружеский долг обязывал ее скрывать свои способности и демонстрировать их лишь тогда, когда этого хочет муж. Она должна была по крайней мере провалить первую попытку. А она их сдала, причем на «отлично», что было совсем уж неуважительно. Он тогда был вне себя. Тесса никак не могла поверить, что все, что он высказал, было сказано не сгоряча, а по убеждению. Он считал, что она должна была провалить экзамен, щадя его гордость. Кое-как они помирились, и Тесса потратила на это немало усилий.
Но когда она сообщила ему, что ей предлагают поступить на курсы повышения квалификации, он посмотрел на нее так холодно, что Тесса сжалась под его взглядом.
— Что тебе надо в этом Брамшиле?
— Я шесть лет отходила в форме, мне хочется поработать в департаменте уголовного розыска или где-нибудь еще.
— Где-нибудь еще! Я и не знал, что ты такая эгоистка! Только о себе и думаешь!
Будто ты о себе не думаешь, хотела сказать ему Тесса. Сколько раз она смирялась с тем, чего хотел он, зная, что малейшее возражение вызовет бурю негодования. Но напоминать ему об этих случаях было бессмысленно, он только разозлился бы еще больше. Поэтому Тесса прикусила язык, но гнуть свою линию не перестала. Он бесился, она стояла на своем.
— Какая разница, в каком отделе я работаю? После Харингея мы с тобой вместе не служили. Сколько лет ты в Баттерси? А я работала и в Вест-Энде, и в Паддингтон Грин. Я же тебе не указываю, чем тебе заниматься и где служить.
— Этого еще не хватало!
— А по какому праву ты мной командуешь?
— По праву мужа!
— Ты муж, а не хозяин!
Он побагровел лицом, зыркнул на нее, стиснул кулаки и выскочил из дому. Она поняла, что останься Харри еще на минуту, он поднял бы на нее руку.
Полгода спустя она стала работать в следственном отделе, потом в уголовном розыске, а потом — в отделе по расследованию убийств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63