— Эта девица так вцепилась в вас, что я уж подумывал, не вызвать ли войска для вашего спасения. Такая особа может подорвать стабильность компании.
— Вам не стоит беспокоиться. — Данте намеренно пропустил мимо ушей последнее замечание. Черт с ней, с компанией! За несколько дней Лейла подорвала фундамент всей его жизни. Он и сейчас не мог оторвать от нее ни глаз, ни мыслей.
Она сидела к нему спиной через четыре стола. Каждый раз, когда она поворачивала голову к сидевшим рядом, пламя свечи в центре стола освещало ее профиль, подчеркивая его экзотичность. Уложенные на макушке черные волосы сверкали, точно в свете молнии. Самая очаровательная женщина из всех, кого он когда-либо встречал.
— … удача новичка, вот в чем разгадка. Все само падает ей на тарелку, — бурчал Ньюбери. —Она отдыхает здесь, на Карибском море, а другие парни торчат в конторе, хотя они уже годами пашут…
Она сидела как королева. Темные глаза, темные волосы. Красивая, как мечта, которой, наверно, нет места в реальности. Редкое сочетание застенчивой сдержанности и утонченного достоинства. Что придает ей необыкновенную таинственность? Может быть, ее невозмутимость? Она как бы и не замечает впечатления, какое производит на окружающих.
— Никто ради нее не нарушал правил, — заметил Данте, продолжая наблюдать за Лейлой. —Правила не меняются, даже если у человека испытательный срок.
Ньюбери набросился на это замечание с неменьшей жадностью, чем на крабовую закуску, стоявшую перед ним.
— Меня раздражает то, как она восприняла свое назначение. Будто сама получила высокое место в компании. А между прочим, это мое право — назначать на такие должности. И какая же благодарность? Никакой! Она обращается со мной словно королева: холодная улыбка, высокомерный взгляд… Будто я гожусь только чистить ей туфли.
С точки зрения Данте, по-своему она была права. Ньюбери временами бывает очарователен, как крыса, живущая в канализации. Но он женился на крестной Гэвина и стал как бы членом семьи. А Данте придавал огромное значение семье. Поэтому он не стал высказывать своего мнения, надеясь, что Карл переменит тему.
Но тот не переменил.
— Данте, ее назначение огорчило многих. До нее мы не знали разногласий. Как жаль, что вы не присутствовали, когда разбиралась ее заявка на это место.
«Я бы первый предложил взять ее», — подумал Данте.
— Вы сомневаетесь в проницательности председателя правления? — нарочито ласково спросил Данте, беззаботно поигрывая бокалом с вином. Но Ньюбери услышал предупреждение.
— Вовсе нет! Гэвин — прекрасный человек… опытный, уважаемый в импортном бизнесе. Но он…
— Предпочел хорошенькое личико? — Данте состроил якобы понимающую улыбку.
— А разве мы все, Данте, не уступаем, если женщина играет нами? — Ньюбери, ни секунды не колеблясь, схватил наживку.
— Нет, — отрезал Данте. Улыбка его исчезла. —И тем более Гэвин Блэк. Особенно, когда речь идет о бизнесе. Мы говорим о прекрасном профессионале. О человеке, которого все знают как преданого мужа, отца и деда. И хотя я понимаю, куда вы клоните, хочу спросить: вы подвергаете сомнению профессиональное суждение Гэвина?
— Нет! — Ньюбери подавился и вскочил, словно стул под ним загорелся. — Я вовсе этого не говорил. Ничего похожего!
— Это хорошо, — вздохнул Данте. — Потому что, если бы вы это сказали, Карл, мне пришлось бы всерьез задуматься, соответствуете ли вы посту вице-президента.
— Вы ведь знаете, Данте, я очень много работаю.
— Я приветствую вашу увлеченность работой. Но лояльность ценю больше.
— Компания для меня всегда на первом месте. —Лицо Ньюбери покрылось потом.
Не самое приятное зрелище. Данте захотелось перевести взгляд. Он остановил его на Лейле.
Ее сосед слева, видимо, сказал что-то остроумное. Данте зачарованно наблюдал, как вспыхнула улыбка, изящно изогнулась шея, когда она, смеясь, откинула назад голову. Все в ней было миниатюрным, элегантным, утонченным. Рядом с ней он чувствовал себя неуклюжим, незавершенным. Слишком большой, слишком земной, слишком ординарный.
Но взаимная страсть поразила их обоих…
Словно читая его мысли, Лейла внезапно повернулась и с ожиданием посмотрела в его сторону. И тогда он понял, что не одна она смотрит на него. Разговоры за столами стихли, все ждали от начальства ежегодного спича.
Он встал, мысленно вернувшись к делам, переждал аплодисменты.
— Спасибо и добро пожаловать на Пойнсиану. Мы уже провели здесь день отдыха и два дня семинара. Уверен, что до конца недели мы разрешим некоторые проблемы, с которыми столкнулись в этом году. И все же не будем забывать, что мы не для того прилетели на самый солнечный и прекрасный Карибский остров, чтобы проводить время в помещении.
Ее миндалевидные темно-серые глаза с жаром смотрели на него. Встретившись с ней взглядом, Данте потерял нить речи. Ему вспомнилось, как она лежала рядом с ним в тот полдень, и тело моментально отреагировало на эту картину.
Опасаясь, что поставит себя в неловкое положение, Данте отвел глаза. Окинул взглядом зал.
— Наша компания, — продолжал он, снова попав в колею, — пять лет назад купила этот остров. Но на самом деле остров принадлежит всем вам. Ваши усилия, ваша поддержка сделали возможной эту покупку. Здесь нет боссов и нет служащих. Здесь люди с общими интересами и общими целями. Люди готовые, объединив свои усилия, сохранить высокое положение, какое занимает сейчас наша компания. Мы надеемся, —Данте показал на Гэвина, когда-то своего учителя, а последние пять лет — партнера, и поймал себя на том, что снова смотрит на Лейлу и обращается прямо к ней, — что вы воспользуетесь здешними преимуществами — пляжем, погодой, отличной едой — и перезарядите свои батареи. Возьмите от острова все, что можно, и наслаждайтесь.
Именно в этот момент на террасе заиграл местный оркестр. Пульсирующий ритм слился с аплодисментами в банкетном зале.
— Замечательно, — подобострастно пробормотал Ньюбери ему в ухо. — Вы, Данте, всегда говорите именно то, что надо.
— Пытаюсь, — ответил тот и повернулся к жене Гэвина, сидевшей рядом с ним. — Начнем, Рита?
— Можно, — улыбнулась она ему. — Не хотелось бы, чтобы меня затолкали в толпе женщин, мечтающих потанцевать с вами.
— Давай, Морин, устроим им короткую пробежку, — смеялся по другую сторону стола Гэвин, протягивая руку Морин Викерс, пятидесятишестилетней кадровичке, ревностно служившей компании не один год.
Маленькое пространство для танцев быстро заполнилось, и парам пришлось переместиться на террасу. Над кокосовыми пальмами, обрамлявшими пляж, поднялась яркая полная луна.
Море накатывало на берег и придавало музыке оркестра гипнотический ритм.
Райское место! Ванкувер, окутанный в феврале сырым холодом, казался нереальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32