- А эти знают и сейчас. Они знают, что ежедневно начинают курить три тысячи подростков, и могут точно сказать вам, какие сорта сигарет те предпочитают. Они знают, что практически все взрослые курильщики начали курить в подростковом возрасте. Повторяю, они заинтересованы в том, чтобы подцепить на крючок следующие поколения. И они знают, что приблизительно треть из тех трех тысяч подростков, которые начнут курить сегодня, в конце концов погибнут от этой вредной привычки.
Присяжные слушали Робилио как завороженные. Pop листал какие-то бумаги, чтобы не разрушать драматического эффекта. Он сделал несколько шагов назад, потом снова подошел к своей кафедре, словно ему нужно было размять ноги, потом поскреб подбородок, посмотрел в потолок и наконец спросил:
- Когда вы служили в Объединенном совете, каким контраргументом вы пользовались, чтобы оспорить тезис о привыкании к никотину?
- У табакопроизводителей есть согласованная линия на этот счет, я помогал сформулировать ее. Приблизительно так: курильщики сознательно делают свой выбор. Это дело их доброй воли. Сигареты не вызывают привыкания, но даже если бы вызывали, никто ведь никого не неволит. Человек делает выбор сам. В те времена я умел облечь все это в очень убедительную форму. Сегодня тоже есть люди, которые это умеют. Беда лишь в том, что это ложь.
- Почему вы думаете, что это ложь?
- Потому, что речь идет о физической зависимости, а зависимый человек не может делать свободный выбор. Дети же попадают в такую зависимость быстрее, чем взрослые.
На этот раз Pop удержался от вечной адвокатской привычки - многократно повторять эффектные сцены. Робилио и так уже достиг нужного воздействия на присяжных. Но усилия, которые ему приходилось затрачивать на то, чтобы его услышали и поняли, слишком утомили его за эти полтора часа. Pop передал его Кейблу для перекрестного допроса, и судья Харкин, которому хотелось выпить кофе, объявил перерыв.
Хоппи Дапри впервые посетил судебное заседание в понедельник утром. Он проскользнул в зал в середине выступления Робилио. Милли заметила его во время одной из пауз и разволновалась. Ее тревожил его внезапный интерес к процессу. Накануне вечером он ни о чем другом не мог говорить.
После двадцатиминутного перерыва на кафедру взошел Кейбл и вцепился в Робилио. Голос у него был скрипучий, почти злобный, словно он считал свидетеля предателем и ренегатом. Кейбл немедленно сделал разоблачительное предположение: Робилио заплатили за то, чтобы он выступил в качестве свидетеля обвинения. Его услуги оплачивались истцами и в ходе двух других процессов против табачных компаний.
- Да, мне заплатили за то, чтобы я сюда приехал, мистер Кейбл, так же, как и вам, - сказал Робилио. Это был типичный в такой ситуации ответ человека, собаку съевшего на судебных тяжбах, однако на фоне блеска монет образ борца несколько потускнел.
Кейбл заставил свидетеля признаться, что тот начал курить в возрасте двадцати пяти лет, когда был уже женат, имел двоих детей и, следовательно, едва ли мог считаться неразумным подростком, соблазненным хитроумной деятельностью рекламных фирм с Мэдисон-авеню. Робилио умел сохранять самообладание, в чем адвокаты убедились пять месяцев назад, во время его двухдневного судебного марафона, однако Кейбл намеревался вывести его из себя. Вопросы быстро следовали один за другим и были резкими и провокационными.
- Сколько у вас детей? - спросил Кейбл.
- Трое.
- Кто-нибудь из них курил постоянно?
- Да.
- Сколько?
- Все трое.
- В каком возрасте они начали курить?
- По-разному.
- В среднем?
- Ближе к двадцати.
- Какую рекламу вы вините в том, что они пристрастились к курению?
- Точно не помню.
- Значит, вы не можете сказать присяжным, какая именно реклама повинна в том, что ваши дети приобрели привычку к курению?
- Этой рекламы было столько! Да и сейчас недостатка нет.
Невозможно выделить одну, две или пять, которые сыграли решающую роль.
- Но все же виновата реклама?
- Я уверен, что она имела большое значение. И имеет.
- Но были и другие виновники?
- Я не поощрял курения.
- Вы в этом уверены? Вы пытаетесь доказать присяжным, что дети человека, чьей профессией на протяжении двадцати лет было способствовать тому, чтобы как можно больше людей в мире пристрастить к сигаретам, закурили только под влиянием рекламы?
- Я уверен, что реклама этому способствовала. В этом ее смысл.
- Вы курили дома, на глазах у детей?
- Да.
- А ваша жена?
- Да.
- Вы когда-нибудь запрещали гостям курить у вас в доме?
- Нет.
- Значит, можно сказать, что в вашем доме была обстановка, благоприятствующая курению?
- Да. Тогда - да.
- И все же ваши дети закурили лишь под влиянием хитроумной рекламы? Вы в этом хотите убедить присяжных?
Робилио сделал глубокий вдох, медленно сосчитал про себя до пяти, потом сказал:
- Как бы мне хотелось вернуть прошлое, мистер Кейбл, многое я делал бы теперь совсем иначе. Я бы никогда не взял в руки ту первую сигарету.
- Ваши дети бросили курить?
- Двое, с огромным трудом. Третий пытается вот уже десять лет, но безуспешно.
Последний вопрос возник у Кейбла спонтанно, и на секунду он пожалел, что задал его. Пора двигаться дальше. Кейбл нажал на газ:
- Мистер Робилио, известно ли вам, какие усилия предпринимают табачные компании, чтобы удерживать подростков от курения?
Робилио хмыкнул - послышалось усиленное микрофоном бульканье.
- Это несерьезно, - сказал он.
- В прошлом году на программу "Дети не курят" ими затрачено сорок миллионов долларов.
- Скажите, пожалуйста! Лапочки да и только!
- Знаете ли вы, что табачные компании официально поддерживают запрет устанавливать автоматы для продажи сигарет вблизи от тех мест, где собираются дети?
- Да, я что-то слышал об этом. Очень мило с их стороны, не правда ли?
- А слышали ли вы о том, что в прошлом году табачная индустрия выделила штату Калифорния десять миллионов долларов на осуществление программы, целью которой является предупреждение об опасности курения в раннем возрасте?
- Нет. А как насчет курения в позднем возрасте? Они сообщили своим маленьким друзьям, что после восемнадцатого дня рождения можно курить? Наверное, сообщили.
Кейблу было приятно вычеркивать в своем вопроснике те вопросы, от ответов на которые свидетель уклонился.
- Известно ли вам, что табачная промышленность в Техасе поддерживает законопроект о запрете курения во всех закусочных, которые посещаются подростками?
- Да, а вы знаете, с какой целью они это делают? Я вам скажу. Чтобы иметь возможность нанимать таких людей, как вы, для того, чтобы рассказывать таким присяжным, как эти, подобные истории. Это единственная причина - в суде звучит недурно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Присяжные слушали Робилио как завороженные. Pop листал какие-то бумаги, чтобы не разрушать драматического эффекта. Он сделал несколько шагов назад, потом снова подошел к своей кафедре, словно ему нужно было размять ноги, потом поскреб подбородок, посмотрел в потолок и наконец спросил:
- Когда вы служили в Объединенном совете, каким контраргументом вы пользовались, чтобы оспорить тезис о привыкании к никотину?
- У табакопроизводителей есть согласованная линия на этот счет, я помогал сформулировать ее. Приблизительно так: курильщики сознательно делают свой выбор. Это дело их доброй воли. Сигареты не вызывают привыкания, но даже если бы вызывали, никто ведь никого не неволит. Человек делает выбор сам. В те времена я умел облечь все это в очень убедительную форму. Сегодня тоже есть люди, которые это умеют. Беда лишь в том, что это ложь.
- Почему вы думаете, что это ложь?
- Потому, что речь идет о физической зависимости, а зависимый человек не может делать свободный выбор. Дети же попадают в такую зависимость быстрее, чем взрослые.
На этот раз Pop удержался от вечной адвокатской привычки - многократно повторять эффектные сцены. Робилио и так уже достиг нужного воздействия на присяжных. Но усилия, которые ему приходилось затрачивать на то, чтобы его услышали и поняли, слишком утомили его за эти полтора часа. Pop передал его Кейблу для перекрестного допроса, и судья Харкин, которому хотелось выпить кофе, объявил перерыв.
Хоппи Дапри впервые посетил судебное заседание в понедельник утром. Он проскользнул в зал в середине выступления Робилио. Милли заметила его во время одной из пауз и разволновалась. Ее тревожил его внезапный интерес к процессу. Накануне вечером он ни о чем другом не мог говорить.
После двадцатиминутного перерыва на кафедру взошел Кейбл и вцепился в Робилио. Голос у него был скрипучий, почти злобный, словно он считал свидетеля предателем и ренегатом. Кейбл немедленно сделал разоблачительное предположение: Робилио заплатили за то, чтобы он выступил в качестве свидетеля обвинения. Его услуги оплачивались истцами и в ходе двух других процессов против табачных компаний.
- Да, мне заплатили за то, чтобы я сюда приехал, мистер Кейбл, так же, как и вам, - сказал Робилио. Это был типичный в такой ситуации ответ человека, собаку съевшего на судебных тяжбах, однако на фоне блеска монет образ борца несколько потускнел.
Кейбл заставил свидетеля признаться, что тот начал курить в возрасте двадцати пяти лет, когда был уже женат, имел двоих детей и, следовательно, едва ли мог считаться неразумным подростком, соблазненным хитроумной деятельностью рекламных фирм с Мэдисон-авеню. Робилио умел сохранять самообладание, в чем адвокаты убедились пять месяцев назад, во время его двухдневного судебного марафона, однако Кейбл намеревался вывести его из себя. Вопросы быстро следовали один за другим и были резкими и провокационными.
- Сколько у вас детей? - спросил Кейбл.
- Трое.
- Кто-нибудь из них курил постоянно?
- Да.
- Сколько?
- Все трое.
- В каком возрасте они начали курить?
- По-разному.
- В среднем?
- Ближе к двадцати.
- Какую рекламу вы вините в том, что они пристрастились к курению?
- Точно не помню.
- Значит, вы не можете сказать присяжным, какая именно реклама повинна в том, что ваши дети приобрели привычку к курению?
- Этой рекламы было столько! Да и сейчас недостатка нет.
Невозможно выделить одну, две или пять, которые сыграли решающую роль.
- Но все же виновата реклама?
- Я уверен, что она имела большое значение. И имеет.
- Но были и другие виновники?
- Я не поощрял курения.
- Вы в этом уверены? Вы пытаетесь доказать присяжным, что дети человека, чьей профессией на протяжении двадцати лет было способствовать тому, чтобы как можно больше людей в мире пристрастить к сигаретам, закурили только под влиянием рекламы?
- Я уверен, что реклама этому способствовала. В этом ее смысл.
- Вы курили дома, на глазах у детей?
- Да.
- А ваша жена?
- Да.
- Вы когда-нибудь запрещали гостям курить у вас в доме?
- Нет.
- Значит, можно сказать, что в вашем доме была обстановка, благоприятствующая курению?
- Да. Тогда - да.
- И все же ваши дети закурили лишь под влиянием хитроумной рекламы? Вы в этом хотите убедить присяжных?
Робилио сделал глубокий вдох, медленно сосчитал про себя до пяти, потом сказал:
- Как бы мне хотелось вернуть прошлое, мистер Кейбл, многое я делал бы теперь совсем иначе. Я бы никогда не взял в руки ту первую сигарету.
- Ваши дети бросили курить?
- Двое, с огромным трудом. Третий пытается вот уже десять лет, но безуспешно.
Последний вопрос возник у Кейбла спонтанно, и на секунду он пожалел, что задал его. Пора двигаться дальше. Кейбл нажал на газ:
- Мистер Робилио, известно ли вам, какие усилия предпринимают табачные компании, чтобы удерживать подростков от курения?
Робилио хмыкнул - послышалось усиленное микрофоном бульканье.
- Это несерьезно, - сказал он.
- В прошлом году на программу "Дети не курят" ими затрачено сорок миллионов долларов.
- Скажите, пожалуйста! Лапочки да и только!
- Знаете ли вы, что табачные компании официально поддерживают запрет устанавливать автоматы для продажи сигарет вблизи от тех мест, где собираются дети?
- Да, я что-то слышал об этом. Очень мило с их стороны, не правда ли?
- А слышали ли вы о том, что в прошлом году табачная индустрия выделила штату Калифорния десять миллионов долларов на осуществление программы, целью которой является предупреждение об опасности курения в раннем возрасте?
- Нет. А как насчет курения в позднем возрасте? Они сообщили своим маленьким друзьям, что после восемнадцатого дня рождения можно курить? Наверное, сообщили.
Кейблу было приятно вычеркивать в своем вопроснике те вопросы, от ответов на которые свидетель уклонился.
- Известно ли вам, что табачная промышленность в Техасе поддерживает законопроект о запрете курения во всех закусочных, которые посещаются подростками?
- Да, а вы знаете, с какой целью они это делают? Я вам скажу. Чтобы иметь возможность нанимать таких людей, как вы, для того, чтобы рассказывать таким присяжным, как эти, подобные истории. Это единственная причина - в суде звучит недурно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129