Машина позади них сигналила и подмигивала подфарниками, и он подумал о том, как хорошо снова вернуться в Нью-Йорк Сити.
Было почти пять часов вечера, на Пятой густела толпа прохожих, и он подумал, что как раз этого она и хотела. Она указала все очень точно. Возьми билет из Нэйшенл в “Ла Гвардиа”. Поезжай в такси до “Виста Отеля” в Ворлд Трэйд Сентер. Зайди в бар, выпей что-нибудь, может быть, два раза, смотри, чтобы за тобой никого не было, затем возьми такси и езжай на угол Пятой и Пятьдесят второй. Передвигайся быстро, надень темные очки и смотри за всем вокруг, потому что если бы они за тобой следовали, то тебя и меня могли бы убить.
Она заставила его все это записать. Это было немного глупо, небольшой перегиб, но у нее был такой голос, что он не мог спорить. Не хотел, на самом деле. Ей повезло, что она осталась в живых, сказала она, и ей не хотелось больше испытывать судьбу. И если он хочет с ней поговорить, то должен делать точно то, что она сказала.
Он это записал. Он справился с толпой и пошел, как можно быстрее, вверх по Пятой к Пятьдесят девятой, к отелю “Плаза”, вверх по ступенькам, затем через холл на первом этаже, затем вышел на Сентрал Парк Сауз. За ним никто не шел. И если она была осторожна, то за ней тоже никто не следил.
Около Сентрал Парк Сауз тротуар был забит людьми, и по мере того, как он приближался к Шестой авеню, он пошел даже быстрее. Он был взвинчен и независимо от того, насколько старался сохранять самообладание, был ужасно возбужден предстоящей встречей с ней. Когда она говорила по телефону, то была сдержанной и методичной, однако в ней чувствовалась тень страха и сомнения. Она была студенткой-юристом, сказала она, и сама не знала, что делает, и, возможно, через неделю, если не раньше, она будет мертва, но все равно, в эту игру нужно было играть именно так. Всегда предполагай, что за тобой следят, сказала она. Она сама прожила семь дней, когда за ней следили ищейки, и выжила, так что делай, как она говорит.
Она сказала, что на углу Шестой нужно поднырнуть под арку Сант Мориц, он так и сделал. Она заказала ему комнату на имя Уоррена Кларка. Он заплатил за комнату наличными и поднялся на лифте на девятый этаж. Он должен был ждать, сказала она. Просто сидеть и ждать.
Он стоял у окна около часа и смотрел, как темнота сгущается над Сентрал Парк. Зазвонил телефон.
— Мистер Кларк? — спросил женский голос.
— О, да.
— Это я. Ты прибыл один?
— Да. Где ты находишься?
— Шесть этажей наверх. Езжай в лифте на восемнадцатый, затем спустись пешком на пятнадцатый. Комната 1520.
— Хорошо. Сейчас?
— Да. Я жду.
Он снова почистил зубы, проверил прическу и спустя десять минут стоял перед комнатой 1520. Он чувствовал себя как студент-первокурсник на своем первом свидании. Такой дрожи у него не было с тех пор, как он в школе играл в футбол.
Но ведь он был Греем Грентэмом из “Пост”, и это была уже другая история, и в этом смысле она была другой женщиной, так что держи себя в узде, приятель.
Он постучал и стал ждать.
— Кто там?
— Грентэм, — сказал он двери.
Задвижка щелкнула, и она медленно открыла дверь. Волос не было, но она снова улыбалась, девушка с журнальной обложки. Она крепко пожала ему руку:
— Входи.
Она закрыла за ним дверь и заперла ее на задвижку.
— Хочешь выпить? — спросила она.
— Конечно, а что у тебя есть?
— Вода, со льдом.
— Замечательно.
Она прошла в маленькую гостиную, где работал телевизор, но звук был выключен.
— Входи сюда, — сказала она.
Он поставил сумку на стол и сел на диван. Она стояла у бара, и секунду он с восхищением смотрел на ее джинсы. Туфель не было. Очень большой тонкий свитер с воротничком на одну сторону, где проглядывала бретелька от лифчика.
Она протянула ему воду и села в кресло около двери.
— Спасибо, — сказал он.
— Ты ел? — спросила она.
— Ты мне не говорила.
Она хихикнула:
— Прости меня. У меня было множество забот. Давай позвоним в обслуживание. Он кивнул и улыбнулся ей.
— Конечно. Мне пойдет все, что ты любишь.
— Я бы очень хотела жирный чизбургер с картошкой фри и холодным пивом.
— Отлично.
Она сняла трубку и заказала еду. Грентэм посмотрел в окно и увидел огни, проблескивающие вдоль Пятой авеню.
— Мне двадцать четыре. А тебе сколько? — Теперь она сидела на диване, потягивая воду со льдом. Он пересел на стул поближе к ней.
— Тридцать восемь. Женат один раз. Разведен семь лет и три месяца назад. Детей нет. Живу один с котом. Почему ты выбрала Сант Мориц?
— Были комнаты, и я убедила их, что мне важно заплатить наличными и не предъявлять удостоверений личности. Тебе здесь нравится?
— Здесь красиво. Что-то в старинном стиле.
— Но это не совсем отпуск.
— Здесь красиво. Как ты думаешь, сколько нам тут придется пробыть?
Она пристально его разглядывала. Шесть лет назад он опубликовал книгу о скандалах наверху, и, зная, что она не продается, она отыскала один экземпляр в общественной библиотеке в Новом Орлеане. Он выглядел на шесть лет старше, чем на фото, покрывшемся слоем пыли, но он старел красиво, с легкой сединой волос над висками.
— Я не знаю, на сколько мы тут останемся, — сказала она. — Мои планы могут поменяться за одну минуту. Я могу увидеть на улице чье-то лицо и улететь в Новую Зеландию.
— Когда ты уехала из Нового Орлеана?
— Ночью в понедельник. Взяла такси, чтобы доехать до Батон-Ружа, и это легко можно было бы проследить. Я улетела в Чикаго, где купила билеты в четыре разных города, включая Бойс, где живет моя мать. В последний момент я впрыгнула в самолет в “Ла Гвардиа”. Я не думаю, что за мной кто-нибудь следил.
— Ты в безопасности?
— Может быть, в данный момент. За нами обоими будут охотиться, когда эта история будет опубликована. Предполагаю, она будет опубликована.
Грей потряхивал кубиками со льдом в воде и изучал ее.
— Это зависит от того, что ты мне расскажешь. И это зависит от того, сколько из этого можно проверить из других источников.
— Проверка лежит на тебе. Я расскажу тебе то, что знаю, и с этого момента ты предоставлен самому себе.
— Хорошо, когда мы начнем?
— После ужина. Я. предпочла бы беседовать на полный желудок. Ты спешишь, не так ли?
— Конечно, нет. У меня есть вся ночь и весь день завтра, и следующий день, и следующий. Я хочу сказать, что ты будешь говорить о самой большой истории за двадцать лет, так что я буду сидеть здесь до тех пор, пока ты будешь рассказывать.
Дарби улыбнулась и посмотрела в сторону. Ровно неделю назад они с Томасом ждали ужина в баре на Моутон. На нем был черный шелковый блейзер, хлопковая рубашка, красный галстук с мелким рисунком из лепестков и сильно накрахмаленные брюки хаки. Туфли, но без носков. Пуговицы на рубашке были расстегнуты, а у галстука был сильно ослаблен узел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Было почти пять часов вечера, на Пятой густела толпа прохожих, и он подумал, что как раз этого она и хотела. Она указала все очень точно. Возьми билет из Нэйшенл в “Ла Гвардиа”. Поезжай в такси до “Виста Отеля” в Ворлд Трэйд Сентер. Зайди в бар, выпей что-нибудь, может быть, два раза, смотри, чтобы за тобой никого не было, затем возьми такси и езжай на угол Пятой и Пятьдесят второй. Передвигайся быстро, надень темные очки и смотри за всем вокруг, потому что если бы они за тобой следовали, то тебя и меня могли бы убить.
Она заставила его все это записать. Это было немного глупо, небольшой перегиб, но у нее был такой голос, что он не мог спорить. Не хотел, на самом деле. Ей повезло, что она осталась в живых, сказала она, и ей не хотелось больше испытывать судьбу. И если он хочет с ней поговорить, то должен делать точно то, что она сказала.
Он это записал. Он справился с толпой и пошел, как можно быстрее, вверх по Пятой к Пятьдесят девятой, к отелю “Плаза”, вверх по ступенькам, затем через холл на первом этаже, затем вышел на Сентрал Парк Сауз. За ним никто не шел. И если она была осторожна, то за ней тоже никто не следил.
Около Сентрал Парк Сауз тротуар был забит людьми, и по мере того, как он приближался к Шестой авеню, он пошел даже быстрее. Он был взвинчен и независимо от того, насколько старался сохранять самообладание, был ужасно возбужден предстоящей встречей с ней. Когда она говорила по телефону, то была сдержанной и методичной, однако в ней чувствовалась тень страха и сомнения. Она была студенткой-юристом, сказала она, и сама не знала, что делает, и, возможно, через неделю, если не раньше, она будет мертва, но все равно, в эту игру нужно было играть именно так. Всегда предполагай, что за тобой следят, сказала она. Она сама прожила семь дней, когда за ней следили ищейки, и выжила, так что делай, как она говорит.
Она сказала, что на углу Шестой нужно поднырнуть под арку Сант Мориц, он так и сделал. Она заказала ему комнату на имя Уоррена Кларка. Он заплатил за комнату наличными и поднялся на лифте на девятый этаж. Он должен был ждать, сказала она. Просто сидеть и ждать.
Он стоял у окна около часа и смотрел, как темнота сгущается над Сентрал Парк. Зазвонил телефон.
— Мистер Кларк? — спросил женский голос.
— О, да.
— Это я. Ты прибыл один?
— Да. Где ты находишься?
— Шесть этажей наверх. Езжай в лифте на восемнадцатый, затем спустись пешком на пятнадцатый. Комната 1520.
— Хорошо. Сейчас?
— Да. Я жду.
Он снова почистил зубы, проверил прическу и спустя десять минут стоял перед комнатой 1520. Он чувствовал себя как студент-первокурсник на своем первом свидании. Такой дрожи у него не было с тех пор, как он в школе играл в футбол.
Но ведь он был Греем Грентэмом из “Пост”, и это была уже другая история, и в этом смысле она была другой женщиной, так что держи себя в узде, приятель.
Он постучал и стал ждать.
— Кто там?
— Грентэм, — сказал он двери.
Задвижка щелкнула, и она медленно открыла дверь. Волос не было, но она снова улыбалась, девушка с журнальной обложки. Она крепко пожала ему руку:
— Входи.
Она закрыла за ним дверь и заперла ее на задвижку.
— Хочешь выпить? — спросила она.
— Конечно, а что у тебя есть?
— Вода, со льдом.
— Замечательно.
Она прошла в маленькую гостиную, где работал телевизор, но звук был выключен.
— Входи сюда, — сказала она.
Он поставил сумку на стол и сел на диван. Она стояла у бара, и секунду он с восхищением смотрел на ее джинсы. Туфель не было. Очень большой тонкий свитер с воротничком на одну сторону, где проглядывала бретелька от лифчика.
Она протянула ему воду и села в кресло около двери.
— Спасибо, — сказал он.
— Ты ел? — спросила она.
— Ты мне не говорила.
Она хихикнула:
— Прости меня. У меня было множество забот. Давай позвоним в обслуживание. Он кивнул и улыбнулся ей.
— Конечно. Мне пойдет все, что ты любишь.
— Я бы очень хотела жирный чизбургер с картошкой фри и холодным пивом.
— Отлично.
Она сняла трубку и заказала еду. Грентэм посмотрел в окно и увидел огни, проблескивающие вдоль Пятой авеню.
— Мне двадцать четыре. А тебе сколько? — Теперь она сидела на диване, потягивая воду со льдом. Он пересел на стул поближе к ней.
— Тридцать восемь. Женат один раз. Разведен семь лет и три месяца назад. Детей нет. Живу один с котом. Почему ты выбрала Сант Мориц?
— Были комнаты, и я убедила их, что мне важно заплатить наличными и не предъявлять удостоверений личности. Тебе здесь нравится?
— Здесь красиво. Что-то в старинном стиле.
— Но это не совсем отпуск.
— Здесь красиво. Как ты думаешь, сколько нам тут придется пробыть?
Она пристально его разглядывала. Шесть лет назад он опубликовал книгу о скандалах наверху, и, зная, что она не продается, она отыскала один экземпляр в общественной библиотеке в Новом Орлеане. Он выглядел на шесть лет старше, чем на фото, покрывшемся слоем пыли, но он старел красиво, с легкой сединой волос над висками.
— Я не знаю, на сколько мы тут останемся, — сказала она. — Мои планы могут поменяться за одну минуту. Я могу увидеть на улице чье-то лицо и улететь в Новую Зеландию.
— Когда ты уехала из Нового Орлеана?
— Ночью в понедельник. Взяла такси, чтобы доехать до Батон-Ружа, и это легко можно было бы проследить. Я улетела в Чикаго, где купила билеты в четыре разных города, включая Бойс, где живет моя мать. В последний момент я впрыгнула в самолет в “Ла Гвардиа”. Я не думаю, что за мной кто-нибудь следил.
— Ты в безопасности?
— Может быть, в данный момент. За нами обоими будут охотиться, когда эта история будет опубликована. Предполагаю, она будет опубликована.
Грей потряхивал кубиками со льдом в воде и изучал ее.
— Это зависит от того, что ты мне расскажешь. И это зависит от того, сколько из этого можно проверить из других источников.
— Проверка лежит на тебе. Я расскажу тебе то, что знаю, и с этого момента ты предоставлен самому себе.
— Хорошо, когда мы начнем?
— После ужина. Я. предпочла бы беседовать на полный желудок. Ты спешишь, не так ли?
— Конечно, нет. У меня есть вся ночь и весь день завтра, и следующий день, и следующий. Я хочу сказать, что ты будешь говорить о самой большой истории за двадцать лет, так что я буду сидеть здесь до тех пор, пока ты будешь рассказывать.
Дарби улыбнулась и посмотрела в сторону. Ровно неделю назад они с Томасом ждали ужина в баре на Моутон. На нем был черный шелковый блейзер, хлопковая рубашка, красный галстук с мелким рисунком из лепестков и сильно накрахмаленные брюки хаки. Туфли, но без носков. Пуговицы на рубашке были расстегнуты, а у галстука был сильно ослаблен узел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103